Золотой дублон Брашера

6

Я медленно ехал вдоль тротуара, отыскивая место для стоянки. Хотел забежать на минуту к себе в контору, прежде чем ехать дальше.

Серый «паккард» отъехал от бордюра напротив табачного киоска в тридцати шагах от моего подъезда. Я поставил машину на его место, вышел и запер дверцу. Только тогда я заметил, что припарковался впереди знакомого на вид «купе» песочного цвета. Может, это и не та машина. Таких тысячи. В машине никого не было. И рядом не было никого в соломенных шляпах с желто-коричневыми ленточками.

Я подошел к ней, заглянул внутрь, записал номер — просто на всякий случай — и вошел в подъезд. Ни в вестибюле, ни в коридоре наверху его не было.

Я зашел в контору, проверил почтовый ящик, ничего в нем не нашел, налил себе стаканчик из служебной бутылки и вышел. Было без чего-то три, надо было ехать на встречу.

Песочный «купе» стоял там же, пустой. Я сел в машину и покатил в уличном потоке.

Он прицепился ко мне на Сансет, за Вейн-стрит. Я продолжал ехать в том же направлении, прикидывая, куда он мог спрятаться. Видимо, сидел в чужой машине рядом.

Я выбрался на Терд и покатил к центру. Песочный «купе» все время держался в ста метрах за мной. Я проскочил перекресток Севент и Гранд, вышел купить сигарет, которые были мне не нужны, и пошел, не оборачиваясь, вдоль улицы. Зашел в гостиницу «Метрополь», в вестибюле купил у табачного киоска спички и сел в старое кожаное кресло у входа.

Блондин в коричневом костюме, темных очках и уже знакомой шляпе вошел в вестибюль и незаметно пробрался между искусственными пальмами к табачному киоску. Там он купил пачку сигарет и, вскрывая ее, оперся о стойку, используя время, чтобы окинуть вестибюль орлиным взором.

Он собрал сдачу, прошел по холлу и сел спиной к колонне. Шляпу он надвинул на темные очки и вроде собирался вздремнуть с незажженной сигаретой во рту.

Я поднялся, подошел к нему и сел в соседнее кресло. Он не двигался. Вблизи его лицо оказалось молодым, пухлым и розовым, белесая щетинка на подбородке была очень плохо выбрита. Его глаза за очками часто моргали. Лежащая на колене рука напряглась, и штанина собралась в складки между пальцами. На щеке прямо под правым глазом был прыщик.

Я зажег спичку и поднес к его сигарете:

— Огня?

— А… спасибо, — ответил он, очень удивленный. Он несколько раз искоса посмотрел на меня, прежде чем заговорить.

— Не встречал ли я вас где-нибудь раньше?

— На Дрезден-авеню в Пасадене, сегодня утром.

Его щеки еще сильнее порозовели. Он вздохнул.

— Дурак я, — сказал он.

— Парень, тебя видно за версту.

— Наверное, из-за шляпы.

— Шляпа никогда не мешает, — сказал я, — но тебе не нужна.

— Тяжело тут работать у вас в городе, — грустно сказал он. — Пешком ничего не сделаешь, если брать такси — разоришься, а если со своей машиной, то вечно не успеваешь до нее добежать. Приходится останавливаться слишком близко.

— Но не надо мозолить глаза, — сказал я. — Тебе что-то от меня нужно или просто упражняешься?

— Я решил, что смогу проверить, насколько вы ловкий тип и стоит ли с вами говорить.

— Я очень ловкий, — сказал я. — И не поговорить со мной это просто позор.

Он осторожно заглянул за спинку кресла, огляделся по сторонам и достал маленький кожаный бумажник. Вытащил из него визитную карточку и дал мне. Я прочел: «Джордж Ансон Филипс. Частные расследования». Голливуд, адрес и телефон. В верхнем левом углу карточки был отпечатан открытый глаз с удивленно поднятой бровью и длинными ресницами.

— Так нельзя, — сказал я, показав на глаз. — Это эмблема пинкертоновского агентства. Ты у них клиентов отбиваешь.

— Да ничего, — сказал он, — при моих масштабах это их не разорит. — Я сунул его карточку в карман.

— Дать мою или ты уже составил на меня полное досье?

— Ну, я о вас все знаю, — сказал он. — Я был помощником шерифа в Вентуре, когда вы работали по делу Грегсона.

Грегсон был шпик из Оклахома-Сити, которого два года по всей Америке преследовала одна из его жертв, пока он не одурел до того, что застрелил парня на бензоколонке, который принял его за знакомого. Мне казалось, что это было очень давно.

— Дальше, — сказал я.

— Я вспомнил ваше имя, когда увидел вас сегодня утром. Так что, когда вы оторвались от меня, я просто нашел адрес по телефонной книге. Я хотел зайти и поговорить, но это было бы нарушением инструкций. А так я вроде ничего не могу поделать.

Еще один псих. Трое за один день, не считая миссис Мердок, которая тоже могла оказаться из их компании.

Он снял свои темные очки, протер их, надел и снова огляделся по сторонам. Я ждал. Он сказал:

— Я думал, может, мы скооперируемся. Объединим наши усилия, так сказать. Я видел, как он входил в вашу контору, и подумал, что он вас нанял.

— Ты его знаешь?

— Я по нему работаю. — Голос его звучал тихо и безнадежно. — И ничего не выходит.

— На что он тебе?

— Я работаю для его жены.

— Развод.

Он осторожно огляделся по сторонам и тихонько сказал:

— Так она говорит, но я сомневаюсь.

— Оба хотят одного, — сказал я. — Каждый пытается что-то найти на другого. Интересно.

— Но моя сторона этой истории мне не больно нравится. Временами за мной ходит длинный такой парень. Очень длинный парень со стеклянным глазом. Я от него оторвусь, а через полчаса опять его вижу. Высоченный такой, как фонарь.

Очень высокий парень с искусственным глазом. Я задумчиво закурил.

— Вы не в курсе, кто он такой? — Голос его зазвучал просительно. Я покачал головой и бросил спичку в пепельницу.

— Никогда не встречал. — Я взглянул на часы. — Нам с тобой надо сесть и поговорить обо всем подробно, но у меня свидание. Сейчас не могу.

— Хорошо бы, — сказал он. — Я бы очень хотел поговорить.

— Ну, давай. У меня в офисе, или дома, или у тебя, где?

Он поскреб плохо выбритый подбородок хорошо обглоданным ногтем.

— У меня дома, — сказал он наконец. — Моего адреса в телефонной книге нет. Дайте-ка мою карточку на минуту.

Он перевернул ее на ладони и медленно написал адрес стальным карандашиком, водя языком по губам. Выглядел он с каждой минутой все моложе. Теперь ему было на вид не более двадцати, на самом же деле, должно быть, больше — делу Грегсона уже лет шесть.

Он убрал карандаш и вернул мне карточку. На ней было написано: «Номера Флоренс, 204, Корт-стрит, 128».

Я посмотрел на него с любопытством:

— Корт-стрит на холмах?

Он кивнул, вспыхнув всем лицом.

— Не очень шикарно, — быстро сказал он. — Последнее время не везет. Вы против?

— Нет, почему??

Я встал и протянул ему руку. Он пожал, отпустил, а я сунул руку в задний карман и вытер ладонь о лежавший там платок. Глядя внимательнее на его лицо, я увидел дорожку пота на верхней губе и еще одну вдоль носа. Не так уж и жарко было.

Я пошел прочь, потом вернулся и наклонился к нему.

— Меня несложно надуть, но просто чтоб быть уверенным: она высокая блондинка с беззаботным взглядом, так?

— Какой там беззаботный, — сказал он.

Стараясь сохранить бесстрастное лицо, я сказал:

— И строго между нами, вся эта история о разводе — чистая липа. Дело совсем не в этом, верно?

— Да, — тихо сказал он. — И оно мне все меньше нравится. Держите. — Он достал из кармана и бросил мне на ладонь плоский ключ.

— Не надо ждать меня в коридоре, если я запоздаю. У меня их два. Когда вы подъедете?

— Около половины пятого, я думаю. Ты уверен, что хочешь дать мне ключ?

— Да, господи, мы же из одной команды, — сказал он невинно, или настолько невинно, насколько можно выглядеть невинным через темные очки.

На пороге я обернулся. Он спокойно сидел на том же месте с погасшим окурком во рту, с нахальной желто-коричневой ленточкой на шляпе и был тихий, как реклама сигарет на последней странице «Сэтердей ивнинг пост».

Мы были из одной команды. Значит, я его не продам. Вот так вот. Можешь взять ключи от моей квартиры, приходи, чувствуй себя как дома. Надевай мои тапочки, пей мой джин, поднимай ковер, доставай оттуда бумажки по тысяче долларов. Мы же из одной команды.