‍Жена дракона. Проклятые узы брака

Глава 20.7

Мой дракон рухнул, завалившись на бок. Если прежде, когда я на него не смотрела, я могла различить хотя бы шумное дыхание, то теперь и то стало едва уловимым. В таком состоянии он не то, что портал закрыть, он уже вообще ничего не сумеет. До того, как станет слишком поздно что-то исправить, оставалось всего ничего. Последние звенья сдерживающих цепей лопались и ломались. Решение следовало принять мгновенно. И оно далось тяжело.

«И ты сгоришь…» — мелькнуло в моей голове очередным досадным воспоминанием о том, как мне предначертано сгинуть в чёрном пламени.

— Ридамшион!

Мой отчаянный крик пронёсся среди дрожащих скальных обломков, удерживаемых по сути лишь воздухом и рунами преграждения, впитался в корявую руну очищения на груди дракона, которую я вывела остатками краски по обжигающей смуглой коже. Дракон вздрогнул и открыл глаза, как только ведьминский знак сверкнул фиолетовым свечением. От соприкосновения с ним мои пальцы сводило острой обжигающей болью, она пробиралась жгучими шипами до самого сердца, а мне пришлось стиснуть зубы покрепче, чтобы не взвыть. Айден поднялся. Встать не сумел, зато поймал мою руку. Жаль, не для того, чтобы быть ближе. Дотронулся лишь до остатков уцелевшего рукава, который продолжал уничтожаться на глазах, с сожалением осмотрел жуткие ожоги, оставшиеся на моих пальцах, быстро оценил окружающую нас обстановку.

— Призови фамильяра, — отдёрнул свою ладонь, когда та вновь начала загораться чёрным пламенем.

— Нет. Или ты закроешь портал, чтобы потом мы оба могли вернуться, или мы оба тут останемся, — решительно противопоставила я. — И не спорь. Времени нет.

Глухой, полный ярости рык дракона, вынужденно признающего мою правоту, стал мне ответом. Рывок, и император Неандера всё же поднялся. Молча указал мне на руны, которые я вывела. Пришлось торопливо туда топать. Активация ведьминских знаков заняла ещё несколько драгоценных секунд.

Руны не выдержали даже первую волну!

Их смело, как жалкий заборчик неукротимым огненным штормом. Тем удивительнее было со всей дури больно удариться спиной, отлетев от ударной волны, чья мощь по итогу застыла своеобразной вибрирующей стеной в считанных миллиметрах от моего носа, вместе с раздавшимся глухим рычанием дракона, а затем наблюдать, как чёрное пламя знакомо превращается в серпантин из огненных символов, рванувших к порталу.

Стало жарко, как в аду!

Дышать нереально…

Увидеть что-то — тем более!

Огненный ветер безжалостно хлестнул в лицо, и я малодушно зажмурилась, укрываясь плащом с головой, пропустив всю остальную часть ритуала. Каждая последующая секунда растянулась в мучительную вечность. И только когда глухой скрежет и всеобщая дрожь прекратились, завершившись падением чёрного дракона, я рискнула выбраться из своего скудного и изрядно подгоревшего убежища, бросившись к тому, кому приходилось во сто крат хуже, чем мне. Вот тогда я и поняла, что портал… портала больше нет.

Нет!

Как не было вообще никогда!

Усилители тоже потухли почти все, выпитые досуха. Как и связанные с ними преграждающие руны предательски мерцали три через одну, норовя вот-вот сгинуть и обрушить остатки руин храма на наши головы. То тут, то там уже сыпались мелкие камушки по всему боковому периметру полога.

Но всё это сейчас не важно!

— Айден, — упала рядом с остывшим окаменевшим телом дракона, обнимая его лицо обеими ладонями.

— Призови… — хрипло выдохнул он, закашлявшись.

Мне два раза повторять не надо. Как и ему заканчивать фразу.

— Малыш! — прикрыла глаза, призывая своего фамильяра. — Обжора! Крылатик!

Буквально взмолилась. Совсем как недавно, на городской площади. А потом ещё раз. И ещё более жалостливо. С отчаянием. Требовательно. И снова умоляя. Вознося десятки молитв. И… ничего. Никаких изменений. Разве что теперь сыпались не только мелкие, но и средние камушки, размером с добротный кулак, а вены дракона вновь постепенно чернели по мере того, как он сам становился теплее.

— Если тебя это утешит, я не смогла бы выбраться отсюда и до того, как ты закрыл портал, — улыбнулась как можно более миролюбиво, открывая глаза, глядя на того, чьё лицо обнимала, словно мне вовсе не страшно.

Даже не за себя. За него. Я ведь вместе с первым же последующим вдохом почти захлебнулась в той боли, что вспыхнула в его глазах от осознания, что мой горгулёныш не может спасти нас. Заодно поняла, почему крылатик изначально не остался вместе с нами в храме. У него банально не оставалось на это сил.

— Зато ты закрыл портал, — добавила всё с той же улыбкой, усаживаясь удобнее и ближе к супругу, укладывая его голову себе на колени.

Он снова поймал мою руку. Опять посмотрел на мои повреждённые ожогами пальцы. И тоже с сожалением. Но на этот раз нежно касаясь своими, опасаясь ещё хоть как-то навредить.

— Скорее выжег. Понятия не имею, как это вышло, — улыбнулся он мне в ответ, хотя улыбка вышла не особо правдоподобной.

— Усилители. Всё из-за них. Наверное.

На самом деле я не имела ни малейшего понятия, почему на этот раз драконье пламя возымело столь сокрушительный эффект. Но и рассуждать на тему того, о чём можно было бы лишь догадываться, я не собиралась. Не тогда, когда оставалось не так уж и много времени, и стоило тщательно выбирать, на что его потратить, пока мы ещё можем друг другу что-то сказать.

Например…

— Я очень люблю тебя, знаешь?

Голос предательски дрогнул и я замолчала, рассматривая суровые черты чёрного дракона, не отказывая себе в маленькой радости провести большими пальцами по высоким скулам, задеть волевой подбородок и тронуть бледные губы, чувствуя тепло прикосновения, которые он сам тоже так и не разорвал, позволяя мне все мои вольности. О том, что будет дальше, думать совсем не хотелось. Мы оба это и без того прекрасно понимали. Камешки продолжали сыпаться с завидным постоянством, несколько из них упали совсем рядом, как предвестник того, что ещё немного, и их будет гораздо больше, они будут намного крупнее. Все они. А мы останемся под ними. Навечно.

Хотя нет.

Это понимала я.

А вот у дракона оказалось совершенно другое мнение!

— Дай мне несколько минут. Я возведу новый щит, как только станет возможно. На расстоянии он не причинит тебе вреда, — ласково улыбнулся мне супруг, аккуратно сжимая мои пальцы на другой не столь пострадавшей ладони. — Твоему фамильяру понадобятся примерно сутки, чтобы он смог до тебя добраться. Триарии смогут разобрать завалы за два дня, в случае, если у него не хватит сил прийти за тобой, а потом забрать тебя отсюда сразу. Щит продержится трое суток. Я поставлю якорь, защита будет зациклена и продержится независимо от меня.

И вот кто скажет, почему меня это вдруг разозлило?

Я тут, понимаешь ли, страдаю в попытке красиво проститься с ним, а он… мало того, что на моё признание никак не ответил, так ещё и, похоже, пропустил абсолютно всё мимо ушей, занятый рассчётом, как спасти мою жизнь. И ладно бы — нашу! Но нет. Только мою. Иначе бы не говорил ничего про якорь и независимость щита от жизненных сил своего хозяина.

— А ты? — спросила напряжённо.

В груди что-то сжалось, как будто в стальных тисках.

— Мы с тобой оба знаем, что вместе со мной ты здесь не продержишься эти трое суток. Когда моё пламя вернётся в полную силу, есть лишь один вариант, чтобы оно не поглотило нас обоих, ты ведь и сама знаешь об этом, меня не должно быть, — поморщился, взглянув в сторону оставшихся активными усилителей, до которых по-прежнему было не добраться без риска ускорить обвал.

Вот не могли погаснуть все сразу, чтобы проклятье не усиливалось? Хотя скорее всего только благодаря им и держалась оставшаяся часть рун, сдерживающие обрушившиеся своды храма, а мы пока ещё не полностью под завалом, без них руны давно бы погасли.

— Я могу использовать ту же руну, что помогла совладать с пламенем, а ты выжег портал. Я могу рисовать такие хоть каждую минуту, они сдержат огонь в твоих венах, — предложила альтернативой.

— Твоя краска закончилась, — мягко возразил дракон.

— Мне не нужна краска. Я могу пользоваться чем угодно, — не согласилась с ним я.

На твёрдых губах мелькнула улыбка. На этот раз настоящая. Ласковая. Нежная. Предназначенная лишь мне одной. Никому и никогда он так не улыбался, глядя своим пронзительным взором настолько глубоко и трогательно, что хотелось тонуть в нём. Затрагивающая до основания души. Она разжала те невидимые тиски во мне, что мешали дышать. Жаль, совсем ненадолго.

— Например, собственной кровью? — угадал ход моих мыслей дракон. — Нет, родная, — тут же отказался и запретил с самым суровым видом. — Трое суток — слишком длинный срок, чтобы я позволил тебе такое. Тебе и так понадобятся все твои оставшиеся силы. Их слишком мало. И вряд ли их хватит, если заработаешь заражение или ещё какую-нибудь инфекцию.

— Ты сказал, триарии разберут завалы через два дня.

— Это не тот срок, который я могу обозначить с абсолютной точностью и не та возможность, на которую я могу согласиться.

— Тогда вместо того, чтобы возводить щит, потратить эту возможность, чтобы обернуться, пока пламя ещё будет подконтрольно тебе, а сила его проклятия не столь сильна. Ты вполне способен выбраться из завалов и сам. Как в ратуше.

Император вновь улыбнулся, но теперь улыбка приобрела тоскливый оттенок, полный горечи и какой-то настолько неимоверно мрачной решимости, что она откровенно пугала.

— Тогда со мной не было тебя. Я не могу так рисковать. К тому же, при обрушении ратуши я использовал и щиты в том числе. И нет никаких гарантий, что обретя я крылья, тебя не убьёт моё близкое присутствие, даже если я сдержу огонь, — бескомпромиссно заявил дракон. — Кровь дракона всегда особенно сильна как раз в истинном облике. Мы и так здорово рисковали, когда ты захотела остаться, чтобы я сковал портал.

Так и быть, не стала ему напоминать о том, что оказалось, я в любом случае никуда бы не смогла деваться.

— Но я была права. У тебя получилось. И даже лучше.

— Я ведь мог и не удержать. Ты слишком близко находилась.

— Не мог. Только не ты. Я в тебе не сомневалась.

В глазах дракона полыхнуло пламя. Он шумно, резко и зло выдохнул. Прикрыл глаза. Какое-то время молчал, сжимая и разжимая кулаки, словно боролся с самим собой. А когда вновь открыл глаза, посмотрев на меня, поинтересовался:

— О чём разговаривала с той ведьмой? Я не всё расслышал.

Захотелось побиться головой о ближайший валун поздоровее. Или пристукнуть им по головушке одного вреднючего и чешуйчатого, который и так пребывал на грани гибели. Не то чтоб я собиралась эту гибель приблизить, но… он ведь просто перевёл тему! Принял решение и не намерен его больше со мной обсуждать.

Что сказать…

Дракон же!!!

— О том, что, оказывается, в этом мире почти все, вас, драконов, недолюбливают, — с трудом сдерживая порыв вернуться к предыдущей теме нашей общения, ответила я. — Даже не знаю, почему, — съехидничала, заработала бережное прикосновение его губ к моему запястью, моментально перестала злиться, помолчала, а затем добавила со вздохом: — Так что наш с тобой аргумент с порталом в пользу мировой между ведьмами и драконами в любом случае не сработал бы, — посмотрела в ту сторону, где когда-то была жуткая световая дыра в пространстве, разрушающая целостность этого мира и заставила себя порадоваться тому, что что-то неоспоримо хорошее из всего произошедшего всё-таки получилось. — Оказывается, есть те, кто готов быть даже сожранным пожирателями, только бы избавиться от драконов, и это не только ведьмы. Их, кстати, не сожрут.

И это очень обидно, между прочим!

— Ни одна ведьма не впустит в свой мир то, что способно её уничтожить, — немного исковеркал слова Адамины дракон, но зато очень точно передал основную суть. — Как и тех, в ком ведьминская кровь, — закончил немного задумчиво.

— А ещё тех, в ком чистая, человеческая, не обременённая никакой силой, — добавила я.

Судя по мелькнувшему удивлению во встречном взгляде, супруг тоже не знал об этом немаловажной детали истории межрасовой ненависти. Но развивать тему подробнее не стал. Я же задумалась о том, почему его вообще сейчас вдруг всё это озаботило.

Разве оно по-настоящему существенно?

Может быть для кого-то. Где-то там. Где продолжали бороться за собственное видение и право существования. А для меня — едва ли. И… поняла. Император, мало того, что готовился к собственной смерти, уже решил, как её избежать мне, так ещё и пытается помочь мне определиться с тем, как потом жить дальше. Без него.

Стало ещё более горько и обидно. Хотя обиду и горечь немного смягчил новый поцелуй в запястье больше не бледных губ. Супруг восстанавливался, и гораздо быстрее, чем в наш прошлый визит сюда.

— Арий Вэррис и Адамина вообще родственники, — пожаловалась с очередным вздохом.

И услышала в ответ неожиданное:

— Отчасти эта ведьма права. Драконы давно привыкли к вседозволенности, потому что едва ли найдётся хоть кто-то, кто может возразить или оспорить в открытую наши желания, в основном подверженные основным инстинктам. Мы ведь не люди. Мы охотники. Разрушители. Всё остальное — если не жертва, то трофей. Исключение — сверхценность. Сокровище. Та, что становится самим сердцем. Заставляет его биться иначе. Та, что способна затмить собой весь мир. Та, что становится этим миром. Та, без которой больше нет иного смысла, — пристальный взгляд на меня и поправочка: — Кто-то — достаточно живучий, — пауза, а затем Айден продолжил гораздо тише: — Ты — моё сокровище и сверхценность. Понимаешь? — ещё один нежный поцелуй, задевающий моё запястье. — И как бы не считала, ты — всегда для меня важнее всего. Целого мира. Даже если это моя жизнь.

Он замолчал, а я не смогла ничего произнести в ответ. Горло сдавило болезненным спазмом, ни звука не удалось выдавить.

Это же не признание…

Приговор.

Который он сам себе вынес. И если вспомнить, как поступил предыдущий император Неандера, когда погибла его пара…

Это очень жестокий приговор.

В том числе и для меня.

Да, драконы и правда умеют быть жестокими, умеют разрушать, и до основания. Я могла убедиться в этом не только после всего только что сказанного. Наследник Су Таерар и правда же едва выжил после метки Мори. Я не видела во что превратился дворец, но видела то, что стало с тем же садом. Я хорошо представляла, что случилось бы с целым городским кварталом, не будь там и меня тоже. Но в то же время супруг не прав, как и Адамина. Хорошее в драконах тоже есть. Иначе зачем Айдену спасать агрессивно настроенных горожан на той площади при разрушении ратуши? Куда проще было просто добить всех непокорных, не заботиться о том, что с ними станет. Или зачем стараться сохранить жизнь всем невестам при проведении жестоко отбора, на котором настоял как раз не сам дракон? Тогда, когда каждая из них превосходно знала, на что подписалась и отправилась туда осознанно, пусть и под принуждением своей семьи. Да и кто из нас в принципе без греха? В каждом из нас всегда сочетается что-то и хорошее, и плохое — это нормально, желать сберечь своё самое ценное. Я ведь тоже хочу сберечь.

Очень…

Так сильно, что от собственного бессилия на глаза снова наворачиваются слёзы, а в груди будто тупой ржавый нож вонзают по самую рукоять, раз за разом безжалостно проворачивая.

— Адамина хотела, чтобы я перенастроила портал. Открыла новый путь. Сказала, если бы я ушла, ты бы последовал за мной. Не сейчас, а намного раньше, — смахнула внешней стороной ладони скатившуюся по щеке влагу, стараясь совладать с переполняющими эмоциями, не желая огорчать дракона своим проявлением слабости. — Ведьмы с самого начала внушали мне, что мне здесь не место. С того момента, как я с ними встретилась. Хотели, чтобы я сама открыла портал. Мы даже записи нашли, она их оставила, — махнула я рукой в сторону ныне уже заваленных обломками скалы тетрадей. — Чтобы я могла забрать тебя. Но я… — голос позорно дрогнул, а мне понадобилась пауза.

— Ты всё правильно сделала, — мягко поддержал супруг, потянувшись к моему лица, чтобы стереть остатки слёз.

— Я не могла бы уйти из-за нашей брачной метки, так они мне говорили, мне следовало сперва избавиться от неё, — призналась и в этом. — Но мы правда могли бы уйти, если… вместе? — озадачилась.

Только сейчас в голове перемкнуло этим несоответствием.

— Если я — единственное, что тебя здесь держит, то выходит, что так, — улыбнулся, касаясь сгибом пальцев моей щеки, чёрный дракон. — Но я бы не рассчитывал на это, — коварно добавил следом. — В этом условии явно не хватает как минимум одной волчьей стаи, одной деревянной шкатулки с его очень неоднозначным обитателем и ещё одной мышиной банды в юбочках, — усмехнулся беззлобно, помолчал немного, после чего не менее коварно добавил: — И кто там ещё значился в твоём списке? Прости, всех не упомнишь, их слишком много.

Умеет он… смущать.

— Что, и правда пошёл бы за мной? — заинтересовалась, спешно смещая вектор нашего общения. — В совершенно незнакомый мир?

Мужские пальцы чуть задержались на моей щеке и скользнули вниз к подбородку, затронули губы, одновременно с новым ласковым поцелуем в моё запястье.

— Куда угодно. Всегда.

Невольно улыбнулась, сдерживая вновь напрашивающиеся слёзы. И прибавила мстительно:

— А чего тогда лежишь тут и про щит на трое суток мне рассказываешь?! — прищурилась.

Ответом мне стала его уже не просто тёплая, горячая ладонь, перевернувшаяся вокруг моей, бережно смыкающая пальцы. Прикосновение к моим губам исчезло. А ещё через мгновение я очень сильно пожалела о своём высказывании.

Вспышка!

Драконье пламя метнулось вверх, растеклось тончайшей паутиной, дублируя разрушающуюся поверхность купола, останавливая камнепад, о котором я успела подзабыть, сосредоточившись на том единственном, что стал важнее всего. Обещанный щит установлен. Стабилизирован. Замкнут. А внутри меня словно оборвалось что-то вместе с этим свершением.

Нет…

Нет…

Ещё рано!

Не сейчас…

Пожалуйста…

Ещё хотя бы немного!

Самую малость…

Я не готова…

Не готова к тому, что уже знала — неизбежно произойдёт. И уж тем более не готова к тому, о чём пока не знала. То и стало по-настоящему сокрушительным ударом.