‍Жена дракона. Проклятые узы брака

Глава 2.1

— Нет у неё такого дара, ты ошиблась, сестра, — вмешался в наш диалог ещё один ведьминский голос. — Сила ключа есть только у её фамильяра. Она полукровка. Почти весь потенциал дара ушёл в него. Если в ней что и осталось, это лишь жалкие крупицы.

И я, и Кая одновременно обернулись на голос.

— Ты уверена? — изумилась ведьма рядом со мной.

Ту, к кому она обратилась, я тоже уже видела прежде. Она была первой из ведьм, заговорившей со мной в храме.

— Да, её фамильяр мне так сказал, — подошла к нам ближе.

— А ты?.. — произнесла в свою очередь я.

И сама уже догадалась, как её зовут, исходя из услышанного о том, что она может общаться с моим крылатиком, но всё равно ждала подтверждения.

— Сида, — величественно кивнув, представилась ведьма, тем самым подтверждая мою догадку.

Её волосы также была черны, как ночь, но глаза были не зелёными, а небесно-лазурными.

— Обидно, — в голос со мной произнесла Кая.

Не об имени, конечно же. О порталах.

— То есть, я как бы ведьма, потому что у меня есть фамильяр, но и не особо ведьма, потому что нет силы? — уточнила я.

Обе мои собеседницы посмотрели на меня так, словно я полнейшую чушь сморозила.

— Нет, конечно! — отозвались хором.

А продолжила уже одна Сида:

— Кая — целитель, она вдохнула силу в это озеро, — провела рукой над водной гладью. — Именно её прабабка прокляла драконий род. А если ты хоть немного знакома с историей Неандера, то знаешь о ведьме, которая впустила в наш мир пожирателей, и которую за это сожгли на костре, с этого началась охота на таких, как мы. Судя по всему, ты — её потомок. Такой дар также передаётся из поколение в поколение. И пусть конкретно твоя сила практически ничтожна, но, будучи потомком такой сильной ведьмы, как Лея, ты определённо ведьма. Да, слабая. Да, неумёха. И полукровка, твоя кровь очень сильно разбавлена кровью тех, кто существует в другом мире. Но ты всё равно остаёшься ведьмой, — «порадовала» меня Сида. — К тому же, самой великой силой любой ведьмы — не дар рода, а её слово. И вера. Если ты веришь, то слово сработает. Ты должна верить в него. И в себя. Тогда всё получится.

— Ну, а пока ты учишься в себя верить, мы поможем освоить зельеварение и рунопись, — поддержал её наставление ещё один появившийся женский голос.

Третья из ведьм, также ранее встреченных мной в храме, пришла не с пустыми руками. На небольшой плоской тарелке из серебра она принесла запечённое мясо. Оставила её на моих коленях. Не для меня принесла. Для горгулёныша, который, быстренько учуяв запах угощений, шумно потянул носом, а затем открыл свои глазки. Жаль, ненадолго.

— М-няма… — пробормотал сонно.

И тут же закрыл свои глазки обратно, словно у него не нашлось достаточно сил для того, чтобы проснуться.

Невольно ощутила себя виноватой.

Всё ведь из-за меня…

— Где его скорлупа? — посмотрев на всё это дело, задумчиво протянула Сида. — Источник не поможет ему восстановиться в достаточной степени, только поддержит остатки жизненных сил, но силу дара не вернёт. Твоему фамильяру нужна его скорлупа, иначе он может так проспать целые годы, прежде чем ему станет лучше.

— Не было у него никакой скорлупы, — засомневалась я. — По крайней мере, я не видела такую.

— У всех новорожденных фамильяров есть скорлупа, — не согласилась со мной третья ведьма. — Оболочка, в которой он растёт, крепнет и развивается, — пояснила следом.

— Оболочка? Что за оболочка? — переспросила я бестолково. — Как она выглядит?

— Это твой фамильяр, — фыркнула Сида. — Откуда нам-то знать, что именно ему помогает?

Тут мне стало совсем грустно. Если крылатик — мой фамильяр, и знать должна именно я, то пиши пропало.

Или нет?

— Где именно обычно он спит? — спросила Кая.

Точно!

— Шкатулка, — озарило меня. — Он спит в шкатулке!

Именно поэтому в своё время триарий Сорен, то есть чёрный дракон в облике стража, так заинтересовался ею?

— Ну, значит, это и есть его скорлупа, — заключила Сида.

— Но на скорлупу это совсем не похоже, — засомневалась я. — Разве скорлупа, это не открывшееся яйцо или что-то в таком роде?

Ведьмы снова громко рассмеялись.

— У каждого фамильяра она своя, имеет отличный от других облик. Зависит от самой ведьмы, которая её создала для возрождения своего будущего фамильяра, — пояснила Кая. — Вот я, например, использовала бутылку, когда поняла, что готова к возрождению Геи, — приподняла руку, а через несколько секунд на тонкие женские пальцы уселась очень красивая бабочка с фиолетовыми крылышками. — Была бы умнее, сразу бы учла, как трудно сохраняются на калёном стекле руны, — рассмеялась.

И я вдруг вспомнила, как в детстве, вместе с бабушкой любила выжигать по дереву. Вполне возможно, в своё время мы с ней сделали не одну шкатулку, наподобие той, о которой рассказала своим собеседницам. Просто до этого момента не придавала тому особого значения, да и сами воспоминания были очень смутными, я же маленькая была, а сейчас вот вспомнила.

— А я учла, поэтому использовала глиняный горшок, — подхватила Сида и также приподняла ладонь.

Из под рукава выполз мохнатый паучок, что-то тихонько и ворчливо пискнув, после чего залез обратно.

— Он не любит, когда на него все смотрят, — оправдала такую неприветливость Сида.

Третья ведьма не стала показывать своего фамильяра, вместо этого спросила у меня:

— Где эта шкатулка, Злата?

Захотелось стукнуть себе по лбу!

Просто потому, что…

— У меня её нет, — покаялась я. — Шкатулка осталась в отведённых ари Катрине покоях. Во дворце императора.