Бумеранг

Глава 10 Похоронное мероприятия

Саяк проснулся от острой боли в животе. Зебо хотела вызвать скорую помощь, но Саяк отказался ехать в больницу. Вместо этого он предпочел обратиться к местному лекарю по имени Абу Аррашид ал Хаким ал Мунажжим.

Табиб, то есть народный целитель, тщательно обследовав Саяка, сказал:

— Ничего страшного. Просто у Вас с пищеварением проблема. Нет никакой язвы. Я сейчас дам вам «Аччикташ», (Кристаллы квасца). Принимайте его три раза в день после еды и оно расщепляет пищу, которую ваш желудок с трудом переваривает.

Услышав это, Саяк облегченно вздохнул.

— Это правда? Вы гарантируете? Ну, доктор, как вы обрадовали меня! Ну, спасибо вам, господин Абу Аррашид ал Хаким ал Мунажжим! Спасибо за точную диагностику.

Саяк поблагодарил Абу Аррашид ал Хаким ал Мунажжима и супруги воротились домой. Перед принятием лекарства Саяк открыл кисет, где лежали кристаллы квасца и беря кусочки целебного кристалла, бережно положил на свой язык. Потом запил водой.

Как только он выпил воду, из его рта поднялся шипучий пар с искристым звуком газированной воды. Саяк схватился за свое горло, задыхаясь, широко раскрыв глаза в ужасе и еле проговорил:

— Ох! Зебо, любимая мне плохо! Помоги! Как будто проглотил огонь! Воды! Дай мне, воды!.

Зебо, растерянно побежала за водой и принес целое ведро, но и это не помогло.

Саяка пришлось положить на матрас.

— Потерпи, любимый, сейчас пройдёт. Лекарство это не сахар — плакала Зебо. А в это время изо рта Саяка вскипала пена.

Он просил ручку с бумагой и начал писать завещание: — Зебо, Зебуня моя, кажется, этот проклятый народный целитель Абу Аррашид ал Хаким ал Мунажжим, перепутав кисет, дал мне не кристаллы квасца, а какое — то другое ядовитое вещество и умышленно отравил меня! Как я верил этому табибу с мусульманским именем Абу Аррашид ал Хаким ал Мунажжим! Ой как верил!. Кажется мне конец. Если я умру сегодня, обещай мне не плакать и похоронить меня на христианском кладбище. Обещай, любимая. — написал он. Прочитав завещание, Зебо начала плакать, обнимая своего мужа:

— О нет, нет, Саяк, так не пиши! Это пройдёт, потерпи, любимый! — плакала она.

— Нет — сказал хриплым голосом Саяк — Обещай мне, что похоронишь меня на христианском кладбище и поставишь на мою могилу деревянный крест, сделанный из березы.

Кивая в знак согласия, Зебо всё рыдала. И вдруг она заметила, что живот Саяка сильно вздулся. От испуга Зебо соскочила с места и стала звонить в службу «03». После чего, не заставляя себя долго ждать, приехала карета скорой помощи. Услышав суету, прибежали соседи. Столпился народ. Врач с фонендоскопом на шее, изучив ситуацию, задумался. Потом спросил у Зебо:

— Что ел больной в последнее время?

— Аччикташ (кристаллы квасца) — ответила Зебо, все плача и дрожа от страха. Она показала докторам кисет, где лежали кристаллы квасца. Врач открыл кисет, взял кусок Аччикташа и осмотрев его сказал:

— Это не кристаллы квасца, а карбит, с которым работают газосварщики.

Все стоявшие вокруг застыли в оцепенении. Через несколько минут, словно удивившись, они загудели хором:

«О господи!».

На следующий день Саяк умер в больнице. Согласно его завещанию, решили его похоронить на христианском кладбище. На панихиду пришли все односельчане, одноклассники друзья, знакомые Саяка. Когда пришел на панихиду имам местной мечети Шейх Ёркинджон Хукандий, все заплакали хором.

Всех поразила его веротерпимость. Он сказал что, все люди на земле — дети Адама Алайхиссалама и они должны жить в мире и согласие, как члены единой семьи, независимо их расы, национальности и веры. Панихиду возглавил настоятель православной церкви отец Павел.

По Христианскому обычаю, Саяка одели, обули, причесали и положили в гроб на мягкую уваду, то есть на хлопковые отходы, которые останутся нашему народу, после того, как отправят собранного хлопка-сырца, в дальние края почти бесплатно. Потом учитель Увадагуппиев скорбно произнес:

— Личность нашего односельчанина, сторожа виноградника Саяка воистину была исторической! Он оказался выдающимся лирическим поэтом эпохи! Над мировой литературой пролетела яркая гигантская комета высокой поэзии, а мы с вами, дорогие односельчане не смогли распознать такого явления! Поэтому я предлагаю снять с него посмертную маску для грядущих поколений!

— Правильно! — сказал друг Саяка Нишанбай, плача — Пусть скульптор Ахунджан снимет историческую посмертную маску с моего друга Саякбая!.

После этого местный скульптор Ахунжан, засыпав алебастр в ведро и залив туда воду, тщательно размешал смесь палкой. Когда всё было готово, он осторожно вылил эту смесь на лицо Саяка.

Все присутствующие, наблюдали за его работой с огромным интересом. Наконец маска застыла. Ахунжан потянул к себе посмертную маску Саяка. Но маска поднялась в месте с головой покойного. Ахунжан долго старался снять маску, но не смог оторвать её. Тогда он взял небольшой бородок с молотком и начал стучать по краям маски. Но маска оказалась довольно крепкой. От напряженного труда скульптор Ахунджан вспотел. А Саяк в посмертной маске лежал, как мумия Тутанхамона. Вдруг Нишанбай закричал Ахунджану:

— Уйди, скульптор хреновый! Тоже мне, Церетели нашёлся! Кто так снимает посмертную маску?!

С этими словами, он засучил рукава. Саяк всё молча лежал в гробу подобно мумии Фараона Рамзеса Второго. Нишанбай начал тянуть маску к себе со всей силой двумя руками, и ему удалось сорвать ее. Но по инерции он отскочил назад и упал. В результате посмертная маска Саяка разбилась, как хрупкая и стеклянная игрушка, которая срывается с ветки новогодней ёлки.

— Ладно, без маски обойдемся! — сказал настоятель православной церкви отец Павел.

Тут дирижёр в чёрном фраке махнул палочкой, и оркестр загремел.

Оркестр играл траурный марш Фредерика Шопена. Гроб Саяка, весь в вениках и в гирляндах, несли односельчане, перекладывая с плеча на плечо, как лодку без вёсел.

Потом гроб положили, на тележку трактора Нажмиддина, словно на лафет. В тележке стоял большой крест, сделанный из ствола березы.

Родственники покойного забрались на тележку трактора и поехали в сторону кладбища.

Трактор ехал медленно, словно он тоже чувствовал траур и невосполнимую утрату. Вокруг гроба плакали близкие. Зебо тоже была среди них и горько ревела.

Так как дорогу раскопали ремонтники, трактор Нажмиддина забуксовал и не доезжая до кладбища, остановился. Пришлось гроб Саяка нести на плечах. Наконец пришли к месту, где выкопали могилу для усопшего.

По обычаю, люди должны были попрощаться с покойником. Настоятель православной церкви отец Павел сказал:

— Откройте крышку гроба!

Нишанбай с горькими слезами на глазах подошел к гробу и открыл крышку. Открыл и ошалел от увиденного. Потому что тело Саяка в гробу не было.

— Ё пирай!!. — засуетился народ хором, схватившись за воротник своих рубах от удивления.

Со всех сторон раздались голоса: — «О, боже!», «Вот это дааа!».

Настоятель православной церкви отец Павел, глядя в небо, широко перекрестился несколько раз и сказал:

— Свершилось чудо! Усопший вознесся в божий алтарь подобно Христу! Оказывается, покойный был воистину святым, ангелом в облике человека! Господи, прими душу и тело усопшего! Прими и благослови! Царство ему небесное! Во имя отца и сына и святого духа! Амин!

Когда настоятель православной церкви отец Павел закончил молитву, близкие Саяка опять громко заревели. Особенно его бабушка Купайсин.

— Дорогие друзья, при жизни мы нашего земляка Саяка Сатыбалдиева толком не оценили! А он оказался великим поэтом и святым человеком! — рыдая сказал учитель Увадагуппиев. Тут по велению отца Павла, одноклассники Саяка подняли пустой гроб, чтобы возвратиться обратно. Тут присутствующие заметили, что доски дна гроба вывернуты. Люди удивлённо оглядывались вокруг. Потом толпой побежали по улице.

Оказывается, тело бедного Саяка уронили по дороге и не заметили. Перевернутое тело лежало в канаве. Односельчане подобрали его и положив обратно в гроб, вернулись назад. Выполнив обряд, они похоронили его заново. Оркестр, играя траурный марш Фредерика Шопена, всё ещё скорбно гремел. На могилу Саяка поставили крест из березы и, надевая головные уборы все стали уходить из кладбища.

Когда они вышли на улицу, Саяк проснулся, тяжело дыша от нехватки воздуха, словно водолаз — дайвер, у который порвался шланг кислородного баллона на дне море. Он заплакал, радуясь, что все это происходило во сне.