Бумеранг

Глава 36 Латифа

Кто — то постучал в дверь и Зебо насторожилась, словно встревоженная волчица. Поскольку на окна были натянуты полиэтиленовая пленка, невозможно было увидеть посетителя, находящегося за дверью.

Зебо подумала, что за дверью стоит стукач Гисалай Салавач и, чтобы защищаться от него, она взяла в руку топор. Потом разгневанно кричала:-Ну что еще тебе надо, проклятый! Уходи сейчас же, не то я разрублю тебя этим топором! Я лучше умру, чем быть с тобой, подонок! У меня муж и я ему верю! Он никогда не изменит мне и скоро он заберет нас отсюда! Слышишь, сволочь! — сказала она, залпом открывая дверь и подняв топор двумя руками, как средневековый палач, кой рубил голову своих клиентов на плахе.

Увидев это, подруга ее по имени Латифа, страшно испугалась и чуть не уронила кастрюлю с супом.

— Ой, это ты! Прости, я не знала. Я подумала. Прости, Латифушка, ради Аллаха. Я не хотела. — просила прощения Зебо, опустив топор.

— Ты что, Зебо, совсем что ли рехнулась?! Господи!. У меня чуть сердце на разорвалось от страха, честное слово!. Я понимаю, что тебе не легко. Но ты должна беречь себя, так как за тобой твоя семья, сын, тетя Купайсин и муж твой Саяк в конце концов. Почему просишь прощения, дорогая подруга моя, это, ты должна простить меня за то, что не навещаю тебя почаще. Вот, я принесла вам горячий суп — сказала Латифа.

— Спасибо, Латифа. Ты моя самая верная подруга. Заходи — сказала Зебо, поднимая полные слез глаза. Слезы покатились по ее щекам, как дождевые капли по стеклу окон.

— Не плачь, Зебо, все будет хорошо — успокаивала Латифа свою подругу, отдавая кастрюлю и заходя внутрь помещения. Увидев ее старуха с трудом начала вставать, но Латифа ее остановила.

— Нет, нет, не вставайте, тетя Купайсин — сказала она, поздоровавшись. Бабушка Саяка заплакала от радости и поблагодарила Латифу за то, что она решила навестить свою подругу, когда все отвернулись от них, перестали приглашать на массовые мероприятия, такие, как свадба, похороны, поверив на слова подлого ростовщика Буджурбаттала.

— Ненадо, тетя, не плачьте. Я знаю, что Зебо самая правдивая, верная женщина среди моих подруг и она никогда не изменит своему мужу. Вот увидите, все будет хорошо. Саяк обязательно вернется и, как говорится, на вашей улице тоже будет праздник — успокаивала старуху Латифа.

— Дай Аллах, чтобы ваши добрые пожелания осуществились, доченька! День и ночь прощу у Аллаха, чтобы он дал мне возможность увидеться с моим единственным внуком и хочу, чтобы он бросил горсть земли в мою могилу — сказала старуха Купайсин, продолжая плакать.

— Это я во всем виновата. Я организовала его поездку, предлагая ему брать деньги в долг у ростовщика на дорожные расходы. Сам шайтан меня попутал. Если бы мы не взяли деньги у ростовщика, он бы не поехал в Россию на заработки. Как будто этого мало, я потеряла свой мобильный телефон. Хотела позвонить ему из телефонной станции, но я забыла его телефонные номера. Как завидую, Боже, по белому людям с фотографической памятью, которые запоминают телефонные и опознавательные номера машин! Почему, не знаю, но я плохо запоминаю номера. Теперь, не знаю, как связаться с ним. День и ночь жду его возвращения. Мама тоже отвернулась от меня за то, что посадили в тюрьму моего отца из-за меня. Она обещает простить меня лишь в одном случае, если я выйду замуж за хаджи Саримсака. Ну, подумай сама, как я могу выйти замуж, если у меня любимый муж, который поехал в далекие края, чтобы поставить нас на ногу?! Я лучше умру, чем быть четвертой женой этого подлого вонючего хаджы. Не было бы у меня маленького ребенка, я бы давно покончила жизнь самоубийством — плакала, Зебо.

— Не плачь, Зебо, ты ни в чем не виновата. Это власти виноваты во всем, кои перед выборами обещали народу золотые горы. Как только прошли выборы эти псевдо руководители, позабыв свои обещания начали воровать народное добро такие, как золото, нефть, газ, хлопок, казенные деньги, то есть собранные у народа налоги и т. п. Воруют по сей день, все разваливают экономику страны. Заводы и фабрики не работают. Те, которые работают давно стали нерентабельными. Нет рабочие места. Сельское хозяйство, легкая промышленность, фермерские хозяйства страны на грани разорения. А что остаётся бедному и угнетенному народу кроме, как ехать в чужие края на заработки? Кстати, мой муж Нишанбай тоже поехал в россию, в поисках хлеба, чтобы прокормить нашу семью. В наших городах и селах остались только госслужащие, женщины, старики, дети и нетрудоспособные инвалиды, как в военные годы. Как будто мужики поехали на войну, оставляя своих молодых жен и детей. Если дело пойдет такими темпами, то скоро народ начинает выйти на улицу и даже может совершить революцию! — сказала Латифа.

— Нет, доченька, это наверное, судьба. От судьбы не убежишь. Нужно терпеть, надеятся на хорошее-сказала старуха Копайсин. Тут проснулся сын Саяка Худоберды и женщины начали его приласкать, целовать, забывая на время о горе и страдания, которые они пережили.