Бумеранг

Глава 50 Туфтаритет

Коца Лай, отдав все свои сбережение лживым адвокатам и нечестным сотрудникам правоохранительных органов, вышел сухим из воды. То есть его освободили из СИЗО, согласно заключению врачебной комиссии, признав его невменяемым и не отдающим отчёта своим действиям. После освобождение из следственного изолятора его дружки посоветовали ему временно покинуть территории Российской Федерации. Коца Лай бежал в Узбекистан. Но он был задержан оперативниками Комитета Государственной Безопасности, прямо в международном аэропорту имени Ислама Каримова по подозрению в организации каналов нелегальной переправки религиозных фанатов из территории Российской Федерации в горячие точки планеты. Надев наручники на его длинные и тощие руки, кои висели ниже колени, как у орангутанга, увезли в следственный изолятор. В следственном изоляторе Коца Лай всячески пытался снова выйти сухим из воды, но этого ему не удалось.

— Господин следователь, я клянусь вам всем святым, что я не имею никакое отношение к религиозному фанатизму. Во первых я не читаю намаз. Только делаю вид, что читаю. Во вторых, я глубоко в душе атеист, то есть я скептически отношусь к религию. Одеваюсь, сами видите, по европейски. Хожу в шляпах, иногда в кепках. Обожаю есть сало и свинину, люблю выпить спиртных напитков, курю сигарету по две пачки в день. Да, я иногда хожу в мечеть на пятничные молитвы. Но это только для того, чтобы тайно изучать деятельности этих проклятых религиозных фанатов и составить черный список в целях передать их куда следует, то есть вам. А вы, господин следователь, вместо того, чтобы наградить орденами и медалями, обвиняете меня во всех смертных грехах — хитро улыбнулся узкими глазами Коца Лай, сомкнув губы, похожие на бутон красной розы, который вот вот раскроется. Следователь представив неопровержимые вещественные доказательства, заставил наконец подлого Коца Лая признать свою вину в совершении инкриминируемых ему преступлений. После чего суд вынес ему справедливый приговор — 15 лет лишения свободы с конфискацией имущества и отправили его в исправительную колонию строгого режима. Зайдя в камеру с матрасом и другими своими вещами в подмышках, Коца Лай поздоровался с осужденными и начал выдавать себя за криминального авторитета. Сокамерники скромно слушали его байки о том, как он возглавил преступной группой на воле, кои совершили грабежей, убийств и как он жестоко наказывал одного косого гастарбайтера, кой сотрудничал с правозащитницей по имени Катя, бабушку которой задушили подушкой за то, что она оказала помощь косому предателю, предоставив ему почти бесплатное жилье.

— Но этому гаду удалось уйти от наказания, благодаря дорогого адвоката, который нанял его богатый хозяин. Если хотите, я могу вам дать координаты того богатого российского бизнесмена. Много денежки и золотишко хранятся у него в сейфе. Не надо? Ну, как хотите. Короче, дело этим не кончилось. Позже я отправил по почте в виде посылки жене того косого, прах одного непокорного гастарбайтера, которого мы сожгли в лесу. Он тоже, как тот косой не хотел платить нам ежемесячные взносы — сказал он.

Тут один осужденный поинтересовался о том, как звали того косого, который не хотел платить взнос.

— Саяком кажется, звали этого косого. Имя его жены Зебо — ответил Коца Лай.

Услышав его слова, разгневанный мужик бросился на Коца Лая, как голодный тигр на жирный кабан и начал его избивать, ударив руками и ногами куда попало. Сокамерники еле успокоили его.

— Сука балат, убью тебя нах, гнида! Саяк мой зять и он хороший нормальный мужик, а Зебо моя дочь! Ну ты сволочь! Все, тебе конец! Ты труп! Слышишь, козел?! — кричал он. Коца Лай плакал от страха весь в крови и спасся, спрятавшись под кровать, которая осужденные называют шконкой.