Бумеранг

Глава 33 Швы

Пришла долгожданная весна. Природа проснулась наконец от белоснежного зимнего сна. В садах и рощах радостно защебетали птицы, а в опустевших скворечниках снова поселились скворцы. По вечерам в тишине поют лягушки у болот и безмолвно сверкают немые молнии вдалеке. Как будто там кто — то, присоединяя небо с землей паяет при помощи сварочного аппарата. Саяк целый день работал в палисаднике бизнесмена Завьялова, убирая прошлогодние осенние листья и сжигая их на костре. Он снова начал думать о Зебо, которая предала его и пошла с подлым стукачом. — А что с моей бабушкой? Бедная, наверное, осталась совсем одна. Я вместо того, чтобы быть с ней рядом на старости лет, покинул бедолагу. Как она обрадовалась, разговаривая со мной по телефону, поблагодарила меня за то, что я подарил ей наконец правнука. А тут такое. Может она заболела после всего этого или уже. Нет, нет, о нет! Дай Аллах, чтобы она была жива и здорова. Кажется, мне срочно нужно ехать домой и я должен навестить бабушку, пока не поздно. Поеду с Катей, чтобы заживо сгорела изменница проклятая на костре ревности. Нет, если я поеду с ней, то еще громче затрубит людская молва о том, что я женился на русскую девушку, бросая свою беременную жену и поэтому Зебо ушла с мерзким стукачом. А бабушка моя навсегда отвернется от меня за то, что я, будучи мусульманином женился на христианку — думал он, глядя на дымящийся костер. Потом снова начал работать, укорачивая ветви плодородных деревьев, придавая им форму, вырезая их с помощью садовыми ножницами. После чего он выгуливал собаку по кличке «Тарзан» и к вечеру поехал в автобусе домой, то есть в квартиру, которая он снимал у Тамары Михайловны. Саяк так устал, что даже не заметил, как заснул, сидя в кресле автобуса, не смотря на громкие разговоры пассажиров. Ему снилась Зебо, которая плыла по дельту реки «Кашкалдак» на деревянной лодке со своим любовником подлым стукачом Гисалаям Салавачом. Они плыли, любуясь белоснежными кувшинками, кои цвели, распустив свои корни в воду, словно в зеркало. В прозрачной воде беспечно плескались, как в аквариуме сазаны и караси. На хмельном ветру весеннем шелестели прибрежные зеленые камыши, где молча бродили бабочки, отражаясь в зеркале воды и кричали чайки. Стукач Гисалай Салавач бережно и осторожно греб веслами, чтобы лодка не перевернулась брюхом вверх, потеряв равновесие. Лодка тихо скользила в сторону плавучего шалаша Саяка, где он спал, видя сладкие сны, не подозревая о приближающейся опасности.

— Вот он, плавучий шалаш твоего косого. Видешь, его ноги торчат из шалаша, словно ноги покойника в морге. Сейчас мы из него сделаем шашлык, сжигая его заживо в плавучем погребальном костре и мы с тобой избавимся от него навсегда — сказал он, продолжая мерно грести веслами.

— Будь осторожен, любимый, у него может быть ружье и он, хотя косоглазый, но меткий стрелок — предупредила Зебо своего любовника стукача Гисалая Салавача.

— Ты не волнуйся, дорогая, я свое дело знаю. То есть не первый раз. Я многих таких вольнодумцев аккуратно отправил туда, оттуда никто никогда не возвращается — успокоил Зебо подлый и мерзкий стукач Гисалай Салавач. Наконец, деревянная лодка тихо уткнулась носом в шалаш и стукач приподнял край брезента плавучего шалаша при помощи весла. Саяк все спал непробудным сном, словно убитый.

— Самый раз — прошептал стукач Гисалай Салавач с коварной ухмылкой на устах и, беря канистру, начал облить бензином шалаш. Потом зажег зажигалку и бросил ее в сторону шалаша, словами: — Гори в аду, косой сторож виноградника! Шалаш начал гореть. Саяк проснулся в ужасе с диким криком, ударяя сам себя руками по голове и по туловище, стараясь потушить пламя, которое охватило его со всех сторон. Он еле успокоился, узнав о том, что все это произошло не на яву.

— Что с вами, молодой человек?! Вам плохо?! Вызвать скорую помощь?! — спрашивали испуганные пассажиры.

— Нет, нет, не надо, не вызывайте скорую, у меня все в порядке. Только немного задремал и мне приснился плохой сон. Сейчас пройдет — сказал он, прося прощения. Потом сошел с автобуса на конечной остановке. Он начал идти по безлюдному и темному тротуару в сторону дома Тамары Михайловны и тут неожиданно напали на него толпа ребят с бейсбольными битами в руках, одетые в темные камуфляж и маски. Саяк быстро прижался спиной к стене, укрепляя оборону и начал защищаться. Люди в масках говорили на ломаном русском языке, предположительно с центрально азиатским акцентом.

— Что ти тут патеряль в нашей Росии, чурка, ти черномазий?! Иди свой Озбекистон! — кричал один из них, пытаясь бить его бейсбольной битой по голове. Но Саяк, ударив ногой в области пах нокаутировал его и он с грохотом упал на землю. Другого Саяк ударил кулаком, третьего локтем и тогдали. Увидев это, парни в масках начали разбегаться. Но тут кто-то ударил его бейсбольной битой по голове и другой пырнул ножом в живот. Саяк присел на колени, задыхаясь и стоная от жуткой боли и упал. Подумав, что он уже мертв, один из нападающих сказал по узбекски: — Олиб колди шекилли?. Билаааат!. Полися кемей туриб, кочдик йигитлар! (Кажется он умер. Бежим, пацаны, пока полиция еще не приехала!) Такими словами они побежали в сторону иномарки темного цвета. Потом, спешно сев в машину, поехали куда — то, исчезая в весеннем сумраке.

Саяк еле поднялся, одной рукой опираясь на столб уличного фонаря, другой рукой схватившись за свой раненый живот, стараясь так, чтобы кишки не вывалились. Из раны сочилась кровь. Саяк, идя по тротуару шатался, как пьяный, опираясь окровавленными руками на дощатые заборы. Он с трудом дошел до дома Тамары Михайловны и начал обессиленно стучать в дверь. Старуха открыла дверь и, страшно испугалась.

— Ой, что с тобой, сынок?! Ты пьяный?! Снова выпил наверное! О, Господи! Ты же весь в крови! Подрался что ли?! Потерпи, сынок, потерпи, сейчас я позвоню в скорую помощь и милицию — сказала она в растерянности.

— Нет, не надо бабушка, не звоните никому, ради бога! Мне лишние проблемы не нужны. — сказал Саяк, стоная. Потом зашел в дом и осторожно присел на табуретку.

— Бабушка, мне нужен ёд. Потом, иголка с ниткой. Если есть бинты, пожалуйста — сказал он, бережно раздеваясь, делая гримасу на лице от невыносимой боли и тяжело дыша.

— Сейчас, сынок, сейчас — сказала Тамара Михайловно, и пошла искать аптечку и иголку с ниткой, опираясь на палку и причитая.

— Ой, бедный мой, что же это такое а?! — говрила она. К этому времени на полу образовалась небольшая алая лужа крови, которая сочилась из рваной раны Саяка. Кот по кличке «Готтамсервер» мяукал, вертикально подняв свой хвост и намереваясь лакать из кровавой лужи.

— Иди отсюда, «Готтамсервер», не путайся под моими ногами — сказал Саяк, прогоняя кота ногой. Наконец старуха принесла все, что просил он. Бедная все плакала, сочувствуя Саяку. Саяк, обрабатывая рану йодом, начал ее штопать, словно сапожник, стиснув зубы и стоная от боли. Увидев это, старуха отвернулась. Через некоторое время Саяку удалось остановить кровь.