Бумеранг

Глава 37 Сизо

— Вот вам бумага и ручка, пишите чистосердечное признание о том, как вы убили 80 летнюю женщину, с помощью чего и за что. Чистосердечное признание облегчает не только вину, но и душу, так же смягчить меру наказания, то есть ваше сотрудничество со следствием, учитывается судом. Товарищ обвиняемый, хватит выпендриваться. Почему вы смотрите в совсем противоположную сторону, когда с вами разговаривает госслужащий? — сказал следователь, нервно закуривая сигарету.

— Господин, следователь, я смотрю как раз на вас, а не в противоположную сторону, то есть я врожденный косой. Это во первых. Во вторых, как я могу писать чистосердечное признание, если я не совершил преступление? Ну сколько можно повторить о том, что я не убивал ее! То есть я не имею никакого отношения к убийству Тамары Михайловны. Она же была для меня, как родная бабушка. Как я могу убить женщину, которая помогла мне в трудные дни моей жизни, обеспечив меня дешевым жильем? Это уму не постежимо! Это абсурд! — оправдывался Саяк, сидя в наручниках на табуретке, прикрепленной к бетонному полу следственного изолятора.

— Хорошо. Согласно заключению дактилоскопической экспертизы, ваши отпечатки обнаружены на подушке, с помощью чего была замучена и убита женщина. Объясните мне, как ваши отпечатки пальцев оказались на орудии убийства? — спросил следователь, показывая Саяку фотографию.

— Так эта подушка моя! Как же могут не оказаться мои отпечатки пальцев на подушке, если она принадлежит мне? Я же не буду держать ее перчаткой, когда поправлю и сплю, правильно? — ответил Саяк вопросом на вопрос.

— Вот, вы этой своей подушкой и задушили ее, чтобы таким образом запутать следствие. А мотив очевиден. Вы убили ее, чтобы завладеть ее имуществом, то есть домом. Видимо, вы долго пытали бедолагу и заставили ее подписать документы на продажу ее имущества, но она отказалась подписать бумагу и вы ее убили. Вот видите, нам все известно. Так что, бесполезно пытаться вводить нас в заблуждение, обвиняемый Сатыбалдиев. Вы просто не успели покинуть территории России, и были задержаны сотрудниками полиции, когда готовились улететь на свою родину, заметая следы гнусного преступление, которое вы совершили. Вы должны благодарить Аллаху, что совершили это преступление сегодня, сейчас, в современной демократической России. В средневековье следователи долго не церемонились бы с вами, то есть они бы вас убили бы незадолго до суда, применяя пыток во время допросов. А в сталинские годы вас бы, просто поставив к стенке, расстреляли бы без суда и следствие. Каждый, кто переступил закон, какой бы национальности он ни был, должен понести справедливое наказание перед обществом — сказал следователь.

Следствие длилось долго, но Саяк отказался написать что — либо и подписать, не признавая вины за собой и заявляя о том, что уголовное дело против него сфабриковано. После чего уставшый следователь велел конвою увести Саяка и запереть в камеру. Саяк стал ходить по тесной и узкой камере туда-сюда, словно волк в зоопарке, не зная что делать. Ему даже не захотелось есть баланду. Шагал он то туда, то сюда, мучительно думая о доброй бабушке, которая никому не желала зла. Милое лицо ее и добрая младенческая улыбка, мудрые и грустные глаза тихо выплывали из тумана воспоминаний Саяка. Какая жестокость, какая подлость, Господи! Неужели, теперь меня посадят по сфабрикованному обвинению на долгие годы за преступление, которое я не совершил?. — думал он, сжав кулаки до хруста костей. Он знал, что это дело рук гнусного и мерзкого Коца Лая. Саяк мысленно просил прощения от покойной Тамары Михайловны за то, что он оставил ее одну и не сберег. Шли дни. Однажды баландер неожиданно передал ему письмо, которое написала Катя. Текст письма примерно был таков.

— Здравствуй, Саяк! Ты ни в чем не виноват. Потерпи, дорогой, мы тебя вытащим оттуда. Жена бизнесмена Завьялова Аркадия Петровича обещала нанять хорошего адвоката. Благодаря материальной помощи Светланы похоронили бабушку, справили пышную помин и установили могильный камень из черного мрамора над ее могилой. Держись, любимый!