Бумеранг

Глава 65 Последняя встреча

Саяк, сидя в тени могучей ивы тщательно отбил косу молотком. Звонкий лязг железы и стуки молотка летели вдаль в безлюдной тишине. Проверив пальцем острату лезвие косы, Саяк принялся косить траву, которая стояла стеной до пояс. Вокруг него беспечно порхали бабочки и звонко пели жаворонки над лугом. У отпряженной телеги паслась лошадь, то мотая головой, то кивая, отбиваясь таким образом от назойливых мух. В воздухе витал запах скошенной травы. Задумчиво и невесомо летели пушинки одуванчика, словно снежинки во время снежной метели. За куйганярским железным мостом грохотали товарные поезда, ритмично спотыкаясь о стальных позвоночниках железной дороги. Саяк долго работал под палящим солнцем до тех пор, пока зверски не устал. Он весь вспотел и ему захотелось передохнуть в тени деревьев, укрываясь от жары. Сидя в тени ивы, посреди высокой травы, Саяк жадно пил холодную воду, утоляя жажду. Поскольку луг находился ближе к берегу, далекие дамбы, рисовые поля с дельтой виднелись, как на ладони. Доносились крики чаек, кои неслись над рекой. Над рисовыми полями тучей летели безумные стайки воробьев. Любуясь пейзажами родного края, Саяк начал вспоминать своего далекое детство и юность, кои прошли на берегу этой реки и о том, как он с друзьями гнал корову на другой берег на пастбище. Коровы то вброд, то вплавь переправлялись через реку, с птицами на спинах и на рогах. Потом они весь день на пролет паслись, теряясь в высокой траве и в юлгуновых зарослях, где ромашки и синеглазые васильки тихо колыхались из-за бродячего ветра. Только к вечеру коровы возвращались домой длинным и усталым караваном, идя по проселке неспешными шагами, поднимая облака пыли и протяжно мыча, напоминая печальные гудки далеких паромов в вечерней тишине. Такими мыслями Саяк сидел, глядя вдаль и тут кто — то сзади закрыв его глаза ладонями своих рук спросила «угадай, кто?.

— А пришла, моя единственная? — сказал Саяк и держа за руки Зебо, протянул ее к себе и крепко обнял. Они начали целоваться.

— Я люблю тебя — сказал Саяк, поглаживая волосы Зебо, глядя косым взглядом в ее глаза.

— А Светлану? — улыбнулась Зебо.

— Ее тоже. Она моя вторая любовь. Ты у меня первая. Помнишь, как Светлана помогла нам деньгами, в самые трудные дни нашей с тобой жизни? Благодаря ей мы избавились от долгов. Может ты не поверишь на мои слова, но не смотря на то, что она христианка, недавно мне предлагала жить втроем, присоединив наши семьи с тобой. Вот какая она благородная! — сказал Саяк.

— Эх судьбинушка ты моя горькая! — вздохнула Зебо.

— Ревнуешь? Ну ревнуй, ревнуй. Ревнуешь значит любишь — сказал саяк, улыбаясь, потом продолжал: — Зебуня моя, я рад, что ты не наложила на себя руки от отчаяния все эти годы разлуки. Какая ты у меня терпеливая, несравненная моя! А я почти каждый день катаю детей на телеге и никак не могу сказать своему сыну, что я его отец. Боюсь его спугнуть. Он думает, что Джамила его родная сестра. Бедный. Слушай, может присоединим наши семьи, хотя бы ради детей? Что ты скажешь на это?

— Я должна подумать и посоветоваться со своими родителями — ответила задумчиво Зебо. Такими разговорами они долго сидели в тени могучей ивы. Потом они вместе встали и начали переворачивать скошенную траву граблями и вилами, чтобы она просохла и превратилась в сено.

Закончив работу, Саяк запряг лошадь и они вдвоем сев в скрипучую телегу, поехали по проселочной дороге в сторону села.

— Эх, как хорошо ехать на простой телеге, еще со своей любимой женщиной по извилистой сельской дороге через поля и луга в родном краю, где ты родился, вырос и влюбился впервые! — восхищался Саяк.

Тут неожиданно из густых зарослей можжевельника и цветущего дикого шиповника, выскочил Нигман с обрезом в руках, словно партизан в белорусских лесах во время Второй Мировой Войны.

— Стой, косой ублюдок! Руки вверх! Не то одним выстрелом продырявлю твою безмозглый пустой череп! — сказал он, прицеливаясь в Саяк. Потом продолжал, глядя на Зебо: — А — нука, давай — ко слазь с кареты, стерва! Я кому говорю?! Иди ко мне на четвереньках, целуй и облизывай мои башмаки сучка! Потом будешь целовать мои колени и. А ты, скотина, стой и не двигайся! Малейшее движение и ты получишь пулю в между глаз! Сейчас я заставлю тебя кукарекать — сказал он.

Зебо начала плакать с поднятыми руками, дрожа от страха и не отрывая глаз от дуло обреза.

— Ну, чего ты стоишь, как этот самый?! Давай слазь, кура! У меня мало времени! Считаю до трех! Раз!. Два!. Две с половиной!.

Тут Саяк не удержался и бросился на Нигман, словно уссурийский тигр на кабана в далекой тайге. Но тут прозвучал выстрел и Саяк с грохотом упал на землю, поднимая пыль. Увидев это, Зебо потеряла сознания. Нигман с обрезом в руках спешно скрылся в кустах.