Каста Неприкасаемых 2

Глава 25

Прохожусь последним взглядом по развороченной пещере. Мертвое тело колдуна, уже припорошенные взвесью трупы людей и громоздящиеся горой туши демонов.

«Вроде бы все, дело сделано!» — На этой мысли медленно выхожу в реальность. Первый глубокий вздох и горло сразу же забивается стоящей в воздухе пылью. После такого мощного столкновения в Сумраке здесь в реальности она еще не осела, и свет факелов бликует на ее фоне. В этой колышущейся белесой дымке есть что-то странное, но пока я не пойму что. Присматриваюсь и понимаю, что вместе с белой пылью колышется и часть стены в дальнем углу.

«Странно! Это что, игра света или…?» — Заинтересованно подхожу ближе и, вытащив меч, тыкаю им в гранитную на вид стену пещеры. Меч проходит сквозь преграду словно сквозь вату.

— Ух ты! — Не могу сдержать восклицания. — Вот значит, как выглядит проход в мир Тьмы!

Не знаю почему, но у меня нет сомнений, что передо мной те самые ворота. Поднимаю меч и колю снова, пытаясь определить границы этой псевдостены. Получается арка примерно в два человеческих роста высотой и основанием в пять моих шагов.

Остановившись, задумчиво смотрю на неотличимый от основной стены кусок и думаю, что же теперь делать. Попробовать пройти прямо сейчас или не торопиться? Может сначала обдумать план действий?!

Неожиданно в мои сомнения врывается голос Таис.

— Юни, враг вышел через другие ворота и берет нас в кольцо. Пытаемся пробиться к мосту и покинуть крепость, но…!

Все вопросы немедленно уходят на второй план, и я тут же срываюсь с места.

— Держитесь, я иду на помощь! — Уже на бегу кричу ей в ответ, испытывая запоздалое раскаяние за то, что совсем забыл про ребят. Бегу и тут мне приходит мысль, что я веду себя глупо. Чем нестись высунув язык, не лучше ли уйти в Сумрак и проделать весь этот путь совершенно спокойно, не думая о времени.

Не останавливаясь, ныряю в Сумрак и шагаю уже сквозь падающую взвесь. Знакомый тоннель, подъемник. У мертвого тела уже крутятся три адских пса. Показательно создаю в руках светящиеся мечи, и они, скалясь и рыча, пятятся назад. Эти твари смелые только в стае, а сейчас их слишком мало, да и вид у меня уж больно уверенный.

— То-то же! — Усмехнувшись, залезаю в корзину и начинаю крутить ручку подъемника. Канат медленно наворачивается на барабан, и я вместе с клетью начинаю подниматься.

Выбираюсь наверх и прибавляю шагу. Мимо пролетает коридор с запертыми дверями, выбитый проем, винтовая лестница. Перед тем как выскочить во двор, выхожу в реальность и делаю глубокий вдох. Вновь уход в Сумрак и, распахнув ударом ноги дверь, выскакиваю на крыльцо.

На другом конце двора воротная арка и спины стражников. За ними прижатые к стене парни и Таис. От ворот их поджимает еще один отряд стражи. Ситуация выглядит однозначно — мои товарищи пытались пробиться к выходу, но не смогли и теперь отбиваются от нападающего с двух сторон врага. Битва в Сумраке тоже идет не в нашу пользу. Почти два десятка сумрачных рук и кобр наседают на двойников Дамира и грифонов Салаха. Те, конечно, мощнее, но противник пользуется своим численным превосходством и пытается взять числом. Стражи моих друзей слабеют от многочисленных ран, а это начинает сказывается и на их хозяевах.

Не теряя время, создаю в ладонях два огненных заряда и посылаю их в каждую из нападающих групп.

В темноте воротной арки вспыхивает серо-стальная вспышка, кося людей и стражей, стиснутых в узком проходе. Там даже добивать никого не надо. Тех же, что во дворе тоже разбрасывает взрывом, но не так успешно. Кое-кто из людей все же остался на ногах, да и несколько змеиных голов еще возвышаются над ними.

В запале бросаюсь вперед сразу вслед за разрывом. Оба клинка вспыхивают в руках еще на лету, но в сущности сражаться тут уже не с кем. Пара ударов, и те кобры, что еще целы, прижимаются к своим павшим хозяевам.

Гашу сумрачные мечи и выхожу в реальность. На лицах у еще живых врагов, да и у моих товарищей застыло выражение ошарашенности. Никто еще толком не понял, что произошло, и я даже позволяю себе насладиться этим мгновением славы.

Краткий миг торжества смазывает своим ворчанием Дамир.

— Никогда я к этому Сумраку не привыкну! — Он яростно вставил мокрый от крови тесак в ножны. — Возишься, возишься тут, а потом раз… — Он мрачно оглядел валяющиеся искореженные тела. — И гора трупов!

Я лишь молча усмехаюсь, воспринимая его бурчание как своеобразно выраженную благодарность. У него несколько серьезных ран, которые нужно срочно обработать и зашить, также как и у Салаха, но это лучше оставить Таис, она в таких делах разбирается лучше.

Парни обессилено опускаются на землю, Таис начинает заниматься их ранами, а Рустан, несмотря на текущую кровь, уже шагнул ко входу в здание цитадели.

— Подожди! — Останавливаю его на полпути и, оторвав от подола кусок рубахи, перетягиваю ему руку. Понимая куда он спешит и что может его там ждать, предлагаю свою помощь. — Давай я с тобой схожу, там может быть опасно.

Бывший десятник отрицательно машет головой.

— Не надо, сам справлюсь!

Перевязав ему самую опасную на вид рану, напутственно хлопаю по плечу.

— Ну смотри! Только осторожней там.

Он молча кивает и быстрыми шагами направляется к той двери, из которой я только что вышел. Провожаю его взглядом и еле слышно шепчу вслед.

— Надеюсь, твоя зазноба не за одной из тех запертых дверей.

Проследив как Рустан скрылся в дверном проеме, поворачиваюсь к своим. Таис уже закончила с Салахом и теперь заговаривает кровь Дамиру. Тот косится на нее, но про ведьму и все-такое благоразумно не вспоминает.

Мой взгляд скользит дальше по приворотной площади. Почти три десятка трупов валяются повсюду и особенно на крыльце, да в арке ворот. Глядя на это, сразу же появляется разумная мысль.

«Надо бы прибраться, да и вообще начать уже готовиться к встрече „дорогих гостей“. В первую очередь закрыть ворота и поднять мост, чтобы в лагере восставших ничего не узнали. Они должны быть уверены, что осаждают гнездо злокозненного Шабаха, иначе гранд может что-нибудь заподозрить. Пусть ждут эмиссаров от ордена и императора, а когда уж они прибудут, то мы представим всем им и преступного гранда Ашанги, и доказательства его чудовищных преступлений. Тогда замять дело и свалить все на нас будет уже невозможно».

Собираюсь поднять парней в помощь, но, посмотрев еще раз, понимаю, что пока Таис их не подлечит, помощники из них никудышные. Задумываюсь, как быть, одному мне явно не справиться и тут замечаю, что не все из тех врагов, что лежат вокруг мертвы. Некоторые были оглушены взрывом и теперь, придя в себя, не торопятся вставать, опасаясь, что это для них плохо закончится.

Окидываю взглядом площадь и, выйдя в самый центр, громко заявляю:

— Эй, вы! Те, кто способен подняться, быстро встали и подошли ко мне! — Опасливо косясь на меня, поднялись лишь двое, и я добавляю в голос угрозы: — Тех, кто останется лежать, буду считать мертвыми и закопаю в одной яме с трупами.

Угроза возымела действие, и еще пятеро со всех концов, ковыляя и прихрамывая, потянулись в мою сторону.

Дождавшись, пока все они соберутся, прохожусь по их лицам суровым взглядом и говорю жестко, но спокойно.

— Те из вас, кто хочет присоединиться к своим сотоварищам, — киваю в сторону мертвых, — пусть остаются на месте, а те, кто еще желает пожить, пусть отойдут вот сюда. — Рукой показываю на место справа от себя.

Едва прозвучало последнее слово, как все дружно, торопясь, перешли направо.

Удовлетворенно киваю.

— Тогда слушайте меня! Сбежит один — умрете вы все! Будете вести себя разумно, останетесь живы. — Еще раз обвожу взглядом их хмурые лица и добавляю: — Когда мы закончим здесь свои дела, всех отпущу. Даю слово!

Получаю их молчаливое недоверчивое одобрение и командую.

— Тогда так! Ворота закрыть, трупы все прибрать и закопать вон там, где земля помягче. Площадь отмыть, чтобы все было как до нашего прихода. Ясно?!

Жду, когда крепостные ворота закроются и наглухо запечатают выход из крепости. После этого оставляю пленных под присмотром парней и возвращаюсь в здание цитадели. Мысль о запертых в подвале дверях и заточенных за ними пленницах не дает мне покоя. Если там есть живые, то их надо освободить! С этим утверждением не хочется спорить, хотя с другой стороны, что делать с женщинами беременными нечистью даже не представляю. У меня есть слабая надежда на Таис, но пока я не знаю точно, не хочется ее напрягать. К тому же, еще гложут сожаления, что я отпустил Рустана одного. Вдруг он пошел именно к этим дверям?! Он ведь может выпустить еще одну новорожденную тварь!

Все эти мысли заставляют меня спешить, хотя от одной мысли, что я могу найти там еще беременных у меня холодеет под сердцем. Пока успокаиваю себя решением действовать по ситуации.

«Не стоит забивать себе голову раньше времени. Появится проблема, тогда и буду ее решать!»

На этой жизнеутверждающей ноте подхожу к первой двери. В длинном пустом коридоре никого кроме нет, и меня это даже радует.

«Если Рустана здесь нет, то значит его женщина не из пленниц, и это хорошо. Пусть хоть кому-нибудь повезет!»

Ухожу в Сумрак и активирую светящиеся клинки. В падающей взвеси хорошо виден массивный замок и одним коротким ударом меча я срубаю его. Осторожно потянув на себя дверь, прислушиваюсь к тишине за ней. Ничего, что могло бы насторожить, и резко распахнув ее, я влетаю вовнутрь готовый ко всему, но… Камера пуста! Вернее сказать, в ней нет живых, только иссохшее тело в дальнем углу. Подхожу ближе и невольно отвожу взгляд. Без содрогания на такое смотреть нельзя. Из разорванных остатков живота торчит высохшая голова той же самой твари.

Вспоминаю слова колдуна о том, что бестия, невольно выпущенная мной на свободу, была первой из выживших, а до нее все умирали, не родившись. И теперь я вижу как! Эти чудовища начинали жрать своих матерей еще до того, как появлялись на свет. Убивали их и умирали сами, будучи еще не в состоянии выжить самостоятельно.

— Что за мерзость такая! — Отворачиваюсь и резко выхожу из камеры.

Передохнув и собравшись с силами, открываю следующие одиннадцать дверей одну за другой, и везде тоже самое с разницей лишь в состоянии трупов. Тюремщики не потрудились даже убрать тела.

«Наверное, боялись заходить туда!» — Делаю самый очевидный вывод и разворачиваюсь к выходу. — «Надо будет потом похоронить бедолаг по-человечески».

Глядя в пестрящее яркими звездами ночное небо, перебираю в уме сделанное за сегодня и пытаюсь понять, не упустил ли чего. Вроде бы сделали все, что надо. Ворота закрыли, площадь отмыли, трупы закопали. Пленников заперли в подвале. На стены выставили чучела с копьями, чтобы издали можно было принять за стражу. Сам я сейчас сижу на верху воротной башни и несу первую вахту. Парни и Таис спят, здесь же внизу в привратницкой, а Рустан где-то в замке со своей пассией. Женщина его оказалась из прислуги, так что зря я переживал. Он отыскал ее, пока я осматривал камеры и, дождавшись меня, просил отпустить его еще сегодня до темноты, но я не позволил. Несмотря на то, что он клялся исчезнуть и никому ничего не рассказывать, я предпочел не рисковать. Сказал, что отпущу, как только закончим с грандом.

Не то, чтобы я ему совсем не доверяю, но от греха подальше пусть лучше посидит под приглядом. Мало ли что ему в голову может взбрести, вдруг потянет пооткровенничать с прежними хозяевами.

Время вахты идет медленно, и разные мысли крутятся в голове. Кажется уже все передумал, но при этом все равно не могу отделаться от ощущения, что чего-то упускаю. Стою, уткнувшись носом в бойницу, и пялюсь в темноту. Вокруг тихо и спокойно, а на душе будто камень, будто не сделал я что-то очень важное и пропускаю какую-то открывшуюся возможность. Такое чувство сможет вывести из равновесия любого, и я, наверное, уже в десятый раз перебираю события сегодняшнего дня пытаясь понять что не так.

— Вошли в крепость, пробил дверь, забежал наверх. — Обернувшись, осматриваю площадку башни и мысленно представляю на другом краю целящихся вниз арбалетчиков. — Грохнул этих и сам спрыгнул вниз.

Произношу и вдруг словно пробивает: «Вот оно!» Что за «оно», пока не очень понимаю и для прояснения повторяю.

— Спрыгнул вниз. — Ничуть не помогает, и я, оставив свой наблюдательный пост, перехожу на другую сторону башни и выглядываю из бойницы. Внизу в лунном свет просматривается пустой двор, булыжники брусчатки и больше ничего.

Прояснение не наступило, но я не сдаюсь. Ухожу в Сумрак и, взобравшись на зубец бойницы, выпрямляюсь во весь рост. Под падающими хлопьями серой взвеси балансирую над пропастью и, вспоминая как спрыгнул сегодня днем, я медленно опускаюсь вниз.

«Словно парил как перышко! — Произношу, и в этот миг меня озаряет идея. — А что, если бы у меня были крылья!»

Дальше уже действую по какому-то наитию.

Раскидываю руки в стороны и создаю светящиеся мечи.

«Они как крылья!» — Убеждаю самого себя и сосредотачиваюсь на этой мысли. Затем отталкиваюсь ногами и прыгаю, но не так как днем, словно с дерева прямо вниз. Я прыгаю вверх, расправив грудь и вытянув в сторону руки. На мгновение представляю себя птицей, раскинувшей могучие крылья и взмахиваю ими, словно не собираюсь падать на землю, а хочу взлететь под самые облакам.

Взлететь не удается, но я и не падаю. Световые мечи в моих руках словно размножившись многократно превратились в оперение широких крыльев, и я парю над площадью. Медленно-медленно опускаюсь, но все равно лечу. Чуть подворачиваю крылья и захожу на круг вдоль фасада цитадели, а потом приземляюсь, пробежавшись по мягкому ковру из серой взвеси.

С тихим шелестом сворачиваются крылья, превращаясь вновь в узкие сияющие клинки.

— Ух ты! — Остановившись, выравниваю перехватившее от восторга дыхание. — Я летел! Пресвятые Хранители, я летел почти как птица!

Чуть успокаиваюсь и взгляд упирается в зубчатый верх башни.

«А снизу вверх слабо?!» — Вспыхивает в голове заполошная мысль, и я уже готов попробовать.

Беру небольшой разбег, набираю скорость и, оттолкнувшись что есть силы, прыгаю вверх. Представляю как мечи трансформируются в крылья и тут же слышу их характерный шелест. Мой рывок наполняет их силой, и я, словно подброшенный мягкой волной, взлетаю на самый верх башни.

Не останавливаясь и не складывая крыльев, вскакиваю на зубец бойницы и прыгаю на соседнюю башню. Между ними шагов тридцать, сорок, но я, уже приноровившись, сначала набираю высоту, а потом свободно планирую прямо на верхнюю боевую площадку.

Неописуемый восторг охватывает меня и я, разгоняясь, перепрыгиваю на следующую башню, потом на следующую и на следующую пока, облетев всю крепость по кругу, не возвращаюсь на ту прежнюю, с которой начал.

Приземляясь, сходу складываю крылья, превращая их в разящие клинки и тут же вставая в стойку, наношу первый удар символическому противнику.

Блок, выпад и удар вторым клинком! Разворот, уход в сторону и атака сразу с двух сторон!

Выдыхаю и, погасив мечи, делаю изящный поклон.

— Мне очень жаль, но вы мертвы, сиятельный гранд! Вы сражены мальчишкой, неприкасаемым! — Улыбаюсь во весь рот, довольный своей шуткой и воображаемой сценой. — Никто не будет скорбеть о вас, ибо вы натворили на земле слишком много зла!

Выхожу в реальность и вместе с приятным ночным дуновением слышу в голове голос Гора.

Что за ребячество, и как всегда по ночам! Может быть, я и не сплю как вы, людишки, но все равно это время мне нравится проводить в философских раздумьях о вечном, а не в суетных разговорах с одним маленьким, но очень беспокойным человечком.

Даже его ворчание не способно омрачить мне такой волшебный момент, и я, все еще улыбаясь, удивленно спрашиваю:

— Что за наезды?! Я вроде бы ничего не просил и никого не беспокоил!

Ты беспокоишь меня уже одним своим наличием! — Гор, в отличие от меня, пребывал в дурнейшем расположении духа и ничуть этого не скрывал. Его голос заскрежетал в моем сознании как ржавое железо. — Беспокоишь меня этой своей противоестественной удачливостью и невесть откуда взявшимися способностями к саморазвитию. — Тут он изобразил тяжелый вздох. — Но несмотря на все мое раздражение и недовольство я всегда выполняю свои обязанности по отношению к носителю заклинания Прим Сияние Тьмы.

Такое затяжное начало меня заинтересовало. Зная Гора, я могу точно сказать, что без веской причины, он такой словоохотливостью никогда не отличался. С нетерпением жду продолжения, и тот, выдержав театральную паузу, продолжил:

— Негласные правила хорошего тона гласят, что я незамедлительно должен известить носителя заклинания о изменениях в его статусе, поэтому твоя тяга проводить все свои изыскания и тренировки по ночам так меня и раздражает. — Он еще помолчал, и видимо, решив, что чересчур разболтался, быстро скомкал концовку своей речи. — В общем, поздравляю! Ты перешел на пятый уровень и тем самым завершил дан «нападение». Резерв твоей защиты с этого мгновения вырос до шестнадцати уровней.