Ковчег огня

Глава 88

— А вы — омерзительное пятно на белоснежной простыне, — ответил Кэдмон. Слова были единственным оружием, оставшимся у него в распоряжении.

Не привыкший к тому, что кто-то оспаривает его слова и поступки, полковник опешил, словно ветхозаветный пророк на грани аневризма. Казалось, его вот-вот хватит апоплексический удар.

— Обыщите его перед тем, как убить! — рявкнул Макфарлейн одному из своих приспешников.

Ситуация по крутой спирали стремительно выходила из-под контроля. Кэдмон стоял неподвижно, пока верзила с гладко выбритым черепом грубо ощупывал его в поисках оружия. Фонарик он отбросил в сторону, навигатор джи-пи-эс и нож передал своему господину. Бегло взглянув на конфискованные вещи, Макфарлейн вручил их одному из своих людей.

Все еще не в силах отдышаться, Бракстон неуклюже поднялся на ноги, тотчас же превратившись из раненого медведя в человека-гору.

— Скажем так: когда я с вами расправлюсь, мне будет вас не хватать.

Кэдмон, сознававший с самого начала, что все может завершиться именно этим, с вызовом посмотрел палачу в лицо. Он мысленно представил себе знаменитое полотно Гойи «Третье мая»: кровопролитие и насилие были той ниточкой, которая неизбежно связывала одну историческую эпоху с другой.

— Отвернись, женщина, — приказал Макфарлейн, — если только не хочешь лицезреть, как прольется кровь.

— Если вы его убьете, вы убьете посланника!

Услышав эти слова, Кэдмон обернулся к ней.

Посланник?

Во имя всего святого, что задумала Эди? Определенно, речь шла о какой-то уловке, но, поскольку у них не было времени переговорить друг с другом, Кэдмон понятия не имел, в какую сторону направлена ее ложь. Ему приходилось довольствоваться ролью беспомощного пассажира.

Не желая признавать себя побежденной, Эди ошеломила всех присутствующих, в том числе и Кэдмона, своими следующими словами:

— И что-то подсказывает мне, что вас интересует мнение МИ-5 по этому поводу. Британской разведке известно о намеченной вами террористической атаке на Купол скалы. Ваше счастье, власти интересует Ковчег Завета, вот почему вам предлагается сделка. Однако если вы застрелите Кэдмона Эйсквита, ни о каких переговорах не может быть и речи. Людям на службе Ее величества не нравится, когда убивают одного из них. Более того, если с Кэдмоном что-либо случится, в МИ-5 расценят это как личное оскорбление.

Хотя Макфарлейн стоял в тени, Кэдмон увидел, что полковник нисколько не удивился, услышав про его связи с британской разведкой.

Гром и молния. Возможно, замысел Эди увенчается успехом. Несомненно, Стэнфорд Макфарлейн, подобно большинству американцев, испытывал благоговейный ужас перед могущественной «Пятеркой».

Отрывисто махнув рукой, Макфарлейн подал Бойду Бракстону знак остановиться. Прищурившись, верзила опустил пистолет-пулемет. Затем, взревев, словно бешеный зверь, выразительно положил указательный палец на спусковой крючок, красноречиво показывая, что одним движением может мгновенно отнять у Кэдмона жизнь.

Не имея возможности воздействовать на Бракстона, Кэдмон повернулся к его командиру. Прекрасно сознавая, что лучшая ложь — это та, которая вылеплена из правды, он поступил именно так. Сказал правду.

— С момента нашей предыдущей встречи я распорядился своим временем мудро — при активном содействии мисс Миллер составил подробное досье.

— С фотографиями, картами и тому подобным, — добавила Эди, приукрашивая правду еще одной немыслимой ложью.

— Выражайтесь более определенно. — У Макфарлейна на подбородке непроизвольно задергалась жилка.

— Как уже сказала Эди, в «Доме на Темзе» известно о вашем плане уничтожить Купол скалы через два дня, в праздник Эйд аль-Адха, — ответил Кэдмон, быстро стараясь слепить правдоподобный сценарий. — И, отвечая на ваш следующий вопрос, «Пятерка» уже связалась со своими израильскими коллегами. Как только вы окажетесь на территории Израиля, «Моссад» затянет у вас на шее тугую петлю. Израильтяне очень не любят террористов.

— И какую сделку вы предлагаете? — Если не считать стиснутых челюстей, по внешнему виду Макфарлейна никак нельзя было понять, верит ли он тому, что ему говорили.

— Сделка очень простая: сдайтесь британским властям, и вам будет гарантировано гуманное и цивилизованное обращение. Если же вы откажетесь от этого предложения, вам придется полагаться на милость «Моссада». Насколько я понимаю, методы ведения допросов у израильской разведки отличаются особой жестокостью.

— На тот случай, если вы забыли, напоминаю, что я являюсь подданным Соединенных Штатов Америки, — с вызовом заявил Макфарлейн, словно это давало ему карт-бланш.

— Вы полагаете, для израильтян это будет иметь какое-то значение? Для них вы просто террорист, который собрался уничтожить самую почитаемую святыню в Иерусалиме.

— А что насчет Ковчега? — Тик на подбородке Макфарлейна стал более заметным.

Начиная верить в то, что ему действительно удастся осуществить «бескровный переворот», Кэдмон сказал:

— Он должен быть передан в руки правительства Ее величества. Если бы не то обстоятельство, что Ковчег находится у вас в руках, вас бы без раздумий бросили волкам из «Моссада». — Он взглянул на часы: 22.20. — Если вы к двадцати трем ноль-ноль не явитесь с повинной в британское консульство, предложение сделки будет аннулировано.

Разумеется, он понятия не имел, дежурит ли кто-либо в консульстве в столь поздний час. По этому шаткому мостику он пройдет, когда настанет время.

Наступила тягостная тишина, нарушаемая лишь тихим постукиванием пальцев Бракстона по прикладу пистолета-пулемета. Кэдмон старательно избегал смотреть на Эди, понимая, что любое общение, даже безмолвный обмен взглядами, будет подвергнуто придирчивому анализу. Макфарлейн находился в мучительном процессе отделения зерен от плевел.

— С самого начала я гадал, когда вы свяжетесь с британской разведкой, — наконец заговорил он, нарушая затянувшуюся паузу. — Но, принимая в расчет небывалую силу, которая заключена в Ковчеге, я почему-то так и полагал, что вы постараетесь оставить МИ-5 за бортом. Почему? Потому что вам, как и большинству людей, хочется заполучить Ковчег безраздельно в свои руки. Вот и Гален Годмерсхэмский ни словом не упомянул о своей поразительной находке своим братьям, рыцарям-иоаннитам, хотя это был его прямой долг. Вместо этого он тайком вывез Ковчег в Англию, где тотчас же спрятал его от любопытных глаз. — Макфарлейн решительно шагнул к Кэдмону, от тика не осталось и следа. — Вот я и спрашиваю себя… чем вы лучше того храброго рыцаря?

— Я столкнулся с проблемой, о которой Гален Годмерсхэмский понятия не имел, — пожал плечами Кэдмон.

— И что же это за проблема?

— Как лучше всего предотвратить разрушение Купола скалы. Какой я ни храбрый рыцарь, мне приходится действовать в одиночку, — быстро добавил он, не желая упустить забрезживший шанс, — поэтому у меня не осталось иного выхода, кроме как связаться с «Домом на Темзе». Пусть уж лучше Ковчег Завета окажется в Британском музее, чем попадет в руки человека, который вознамерился уничтожить весь мир.

Прежде чем эти слова слетели с его уст, Кэдмон понял, что они являются истинной правдой, и молча проклял себя за то, что не связался с «Пятеркой». За то, что, подобно Галену Годмерсхэмскому решил оставить Ковчег себе.

«И когда несчастный это увидел, его смерть явилась заслуженной». Эта загадочная строка из древнего четверостишия обрела наконец смысл.

— Помяните мое слово, день Страшного суда близок. И когда он придет, мы поразим вероломного зверя божественным откровением.

Говоря, Стэнфорд Макфарлейн стиснул серебряный перстень с иерусалимским крестом на безымянном пальце правой руки. Кэдмон решил, что для него этот перстень является своеобразным якорем, постоянным напоминанием об общей картине, и почувствовал, что чаши весов качнулись. И не в ту сторону.

Эди, до сих пор хранившая молчание, указала на ходовые огни на корабле, входящем в бухту.

— День Страшного суда приближается, хорошо. Облаченный в черные мундиры коммандос и вооруженный до зубов. Ребята, вам остается всего несколько минут, чтобы мирно сложить оружие. — Похваляясь своей бравадой, словно новым нарядом, она язвительно усмехнулась.

Боже милосердный, эта женщина берет свои фразы из сценариев голливудских боевиков!

Макфарлейн быстро шагнул к Эди и схватил ее за волосы, рывком привлекая к себе. Хотя она отчаянно сопротивлялась, полковник, намотав ее кудри на кулак, вывернул ей голову под неестественным углом, обнажая шею, затем поднял свободную руку ладонью вверх:

— Дайте мне нож!

Внезапно разгадав его намерения, Кэдмон бросился вперед. Но только для того, чтобы получить удар в висок рукояткой пистолета от одного из подручных Макфарлейна.

Понимая, что мертвый он ничем не поможет Эди, Кэдмон застыл на месте. Эди, очевидно, почувствовав, что ей не освободиться, перестала вырываться.

— Знаешь, мой мальчик, мне почему-то кажется, что ты со своей курчавой блудницей лжете. — Презрительно усмехнувшись, Макфарлейн посмотрел Кэдмону в глаза. — Итак, мне известно, что ты прошел подготовку профессионального разведчика. Следовательно, можно предположить, что у тебя хватит внутренних сил смотреть, как я приставлю дуло пистолета к хорошенькой головке твоей женщины. — Говоря, он осторожно провел лезвием ножа Эди по щеке. — Но хватит ли у тебя силы духа смотреть, как ее плоть длинными окровавленными полосами будет отделяться от костей?

Хотя шея Эди была натянута, как тугая тетива, она попыталась покачать головой, предупреждая Кэдмона не раскрывать тот факт, что никакие вооруженные до зубов коммандос в черном на помощь не придут.

Храбрая женщина. Но что гораздо важнее, любимая женщина.

— Как уже было сказано, я действительно составил досье, рассказав обо всем, что произошло после убийства Джонатана Паджхэма, — признался Кэдмон, понимая, что его ферзь бит и партия проиграна. — И в нем содержится подробное описание предполагаемой атаки на Купол скалы.

— Где это досье?

— В сейфе гостиницы «Драгонара». — Тщательно подготовившись как раз к такому моменту, Кэдмон предложил то, что, как он надеялся, должно стать билетом к спасению. — Если завтра к восьми часам утра мы с Эди не вернемся в гостиницу, досье будет тотчас же доставлено в британское консульство, а оттуда переправлено в разведывательную службу Ее величества. Вы умный человек и должны понимать, что в ваших интересах сохранить нам жизнь. А теперь, будьте добры, отпустите волосы мисс Миллер.

Макфарлейн чуть ослабил руку. Достаточно, чтобы Эди смогла пошевелить головой, но недостаточно, чтобы она смогла вырваться.

— Как я могу проверить, что вы говорите правду?

— Подобно вашей вере в пророчества Ветхого Завета, вы должны принимать мои слова на веру.

Макфарлейн разжал кулак, отпуская волосы Эди, и, пробормотав что-то насчет «лживых блудниц», оттолкнул ее в сторону. Раскрыв объятия, Кэдмон поймал Эди, прижимая ее к груди.

— Ты и твоя блудница получили отсрочку.

Даже не спрашивая, Кэдмон понял, что один из людей Макфарлейна отвезет их с Эди в гостиницу «Драгонара». Там им придется достать досье из сейфа и передать его сопровождающему. После чего они будут немедленно убиты.

Так что на самом деле они получат всего несколько часов. Это было все равно что наблюдать за акулой-убийцей из лодки со стеклянным дном, сознавая, что лодка скоро перевернется и затонет.

У Макфарлейна на поясе пронзительно зазвонил сотовый телефон. Ответив на вызов, полковник развернулся к собравшимся спиной. Через какое-то время он обратился к своему заместителю, громадине Бойду Бракстону:

— Созывай людей. Мы готовы поднимать паруса.

Эди отчаянно дернула Кэдмона за рукав и шепнула ему на ухо:

— Этот корабль, который только что вошел в бухту, готова поспорить, вот как они вывезут Ковчег с Мальты.

— Подозреваю, ты права.

— Блудница права, — подтвердил Макфарлейн, услышав эти слова. — Моя миссия не просто назначена мне Всевышним — Господь действует через меня. Как еще вы объясните то, что по прошествии трех тысяч лет Ковчег Завета был снова обнаружен?

Его глаза искрились внутренним огнем. Он улыбнулся, подтверждая подозрения Кэдмона относительно того, что Стэнфорд Макфарлейн сошел с ума и страдает полномасштабным комплексом мессии.

— Ну да, хорошо, пусть я не гожусь, чтобы встать под ваши знамена, — насмешливо проговорила Эди. — Но если вы думаете, что все порядочные, здравомыслящие, хорошие люди земли будут безучастно наблюдать за тем, как вы и ваши заблудшие последователи начинают новую мировую войну, вы глубоко ошибаетесь.

— Господь вещал устами пророка Иезекииля, сообщив свою волю человечеству. Я прослежу за тем, чтобы его приказания были исполнены.

— Нет под небесами святотатства более кощунственного, чем примерять на свои плечи божественную мантию, — тихо произнес Кэдмон. — Люди, подобные вам, не только убивают человеческую душу, они убивают саму суть Бога.

— Скоро ты и твоя шлюха узнаете, что происходит с теми, кто спит с дьяволом, — возразил Макфарлейн. — «Злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь».[62] — Затем, обвиняющее ткнув в них пальцем, крикнул: — Галлахер, уведи их!

К ним шагнул бритый наголо верзила, небрежно сжимающий в правой руке пистолет.

— По крайней мере, мы выиграли немного времени, — прошептала Эди.

Кэдмон оглянулся на яхту, входящую в бухту, и заметил:

— Да, но что насчет остального мира? Для него часы Страшного суда продолжают тикать.