Ковчег огня

Глава 62

— Не знаю, как ты, но с меня для одного дня чипсов достаточно, — проворчал Кэдмон.

— А также верзил с пистолетами, которые норовят треснуть чем-нибудь по голове.

Эди прищурилась, поскольку единственным освещением была узкая полоска света, пробивающегося под запертой дверью. По извращенным понятиям Макфарлейна, «кровать и стол» представляли собой тесную кладовку и пару пакетов подмокших чипсов.

— Но чтобы закончить на мажорной ноте, нас убаюкает журчание ручья, протекающего под мельницей.

Эди ничего не ответила, от этого самого журчащего ручья сквозь половые доски тянуло промозглой сыростью, и у нее уже начинали ныть суставы.

— Кстати, твоя пилка для ногтей спрятана под стелькой у меня в ботинке.

— Мой вклад более весомый… у меня в сапоге тысяча долларов. После нападения в Оксфорде я боялась, что у нас украдут сумку. — Ее мысли метались в разные стороны, и она уже сменила тему: — Я должна тебе кое-что сказать… я хорошо знаю Стэнфорда Макфарлейна.

— Вот как?

— Не в библейском смысле слова, — быстро поправилась Эди, — но я знаю сердце Стэнфорда Макфарлейна.

— И откуда? — заинтересовался Кэдмон.

— Мой дед по материнской линии был религиозным фанатиком. И если он был слеплен не из того же самого теста, что Макфарлейн, то, несомненно, из очень похожего. — Она язвительно рассмеялась над неприятным воспоминанием. — Мой дед считал, что свобода вероисповедания распространяется только на христиан-фундаменталистов.

— Поскольку ты тогда была еще маленькой девочкой, я удивлен, что ты не…

— Прониклась убеждениями деда? Сначала меня воспитывала мать, постоянно твердившая о том, чтобы начать жизнь сначала, и постоянно нарушавшая свое слово. Так что скептицизм у меня в крови, убедить меня в чем-либо очень нелегко. — Эди передвинула затекшие ноги, двоим в тесной кладовке было очень неудобно. — Я прослушала столько воскресных проповедей и знаю, что такие люди, как мой дед и Стэнфорд Макфарлейн, не спят ночами, поглощенные видениями мировой теократии. Хотя у меня сложилось впечатление, что, в отличие от деда, Макфарлейн считает себя ветхозаветным пророком.

— Одним из тех омерзительных ублюдков, кто молится перед тем, как пролить кровь? Гм.

— Вероятно, как раз сейчас он тоже молится, — кивнула Эди.

Положив руку ей на плечо, Кэдмон привлек ее к себе.

— Пока остается надежда отыскать Ковчег, ты в безопасности. Макфарлейн понимает, что, если сделает тебе плохо, я откажусь выполнять его требования.

— Неужели ты действительно веришь, что он сдержит свое слово?

В кладовке было слишком темно, чтобы разглядеть лицо Кэдмона, поэтому Эди скорее почувствовала, чем увидела его сардоническую усмешку.

— Мой опыт показывает, что верить врагу — это очень тонкое искусство.

Точно так же, как Эди почувствовала усмешку Кэдмона, она почувствовала, как та исчезла.

— Это я виноват, что ты оказалась втянута в эту заварушку. Я ни за что не должен был соглашаться на…

Эди закрыла ему рот рукой, заставляя замолчать.

— С тех пор, как я впервые встретилась с тобой в Национальной галерее искусств, все, что я делаю, — я имею в виду все, от приезда в Англию до страстной ночи любви и поездки в кузове рефрижератора, делаю по своей воле. Тут мы с тобой заодно, Кэдмон. И ни на секунду не сомневайся в этом. Мы никак не могли догадаться, что эти ублюдки закрепят на мне маячок.

— Ты хочешь сказать, что нападение на крытом рынке было лишь уловкой? Гром и молния, я должен был это предвидеть! С самого начала Макфарлейн идет на шаг впереди меня.

Уловив в его голосе самобичевание, Эди решила поскорее сменить тему:

— Теперь у нас осталось меньше шестнадцати часов, чтобы разгадать смысл этих двух гусей в корзине. Пока что нам известно только то, что один гусь изображает Филиппу. — Она вздохнула, прекрасно сознавая, что времени у них в обрез. — Жаль, что мы почти ничего не знаем про нее. Помимо того что она была замужем за Галеном, а затем ушла в монастырь, у нас больше нет никаких сведений.

— Монастырь… вот оно. Ты просто чертовски хороша, Эди Миллер!

Кэдмон заколотил кулаком по запертой двери кладовки.

— Черт побери, что там у вас происходит? — послышался из-за нее недовольный голос.

— Передай Макфарлейну, что я знаю, где спрятан Ковчег.