Радужные листики

Глава 37–38. В которой Маша договорилась с петухом, поговорила с котом и уговорила бабушку.

«Какой неприятный экземпляр, — подумала Маша о петухе, обходя весь задний двор в поисках кота, — с таким и разговаривать не хочется».

— Котик, миленький, где ты? — снова стала звать его Маша. — Кис, кис, кис.

— А вот меня она миленьким никогда не называла, — вдруг явственно услышала Маша мысли Крота.

— Вот вы то мне и нужны, — решительно заявила Маша и направилась к лопухам (а где ещё можно было его обнаружить).

Крот действительно прятался под большим листом.

— Не прячьтесь, и убегать от меня не нужно, — сказала девочка. — вы почему вчера от меня скрылись и даже не поздоровались? Разве так вежливо?

— А разве вежливо напускать на кротов молнию, когда они всего лишь тянутся к знаниям, — услышала она в ответ. — Бабушка сказала, что с вами очень опасно общаться и запретила мне с вами разговаривать.

— А сейчас вы c кем разговариваете? — спросила Маша.

— С вами. — ответил Крот. — Хотя нет, как же я могу с вами разговаривать, если я не ел фиолетовый листик? — удивился Крот. — Наверное это последствия электрошока: мне кажется, что я вас слышу.

Тут Маша сообразила, что она ни за что не должна выдавать свои листики.

— Конечно это от шока, — заверила она Крота, — электричество обостряет восприятие, но мы же с вами обсудили, что это был несчастный случай, что это всё нечаянно произошло, я же извинилась, мне же действительно очень жаль, что так вышло. А хотите, я вас читать научу, — предложила она, — от книг ещё никого током не било. Бывает, что и от них люди светятся, но исключительно в положительном смысле. Вы столько нового через книги узнаете, и кроме того, вы радио послушали и всё забыли, а книгу много раз перечитывать можно. Опять–таки, будет чем заняться долгими зимними вечерами. Бухгалтерский учёт освоите, ещё работу себе найдёте. Мне кажется, с вашими способностями, — похвалила его Маша, — из вас выйдет замечательный бухгалтер.

— Мы долгими зимними вечерами заготовками занимаемся, — сообщил Крот, — но всё равно спасибо за предложение, мы с бабушкой подумаем. А кто это такой — бухгалтер?

— А это работа такая, за которую деньги платят, а на них вы можете много мяса купить для своей колбасы. У каждого предприятия есть имущество, вот бухгалтер его считает и записывает в книжечку, где что лежит, когда что приобретается или выбывает, ведёт учёт доходов и расходов, и старается правильно платить налоги.

— Это прямо как мы считаем все свои запасы, — оживился Крот, — это я умею, это мне подходит, раз ещё и мясо потом купить можно, то мы точно колбасное предприятие наладим. Бабушка наверняка согласится. Спасибо за предложение.

Крот так воодушевился, увлёкся, что потерял бдительность. Маша тут же решила этим воспользоваться.

— А вы не скажете, — спросила она, что это был у вас за серый трилистник сегодня утром, когда мы встретились? Он что, тоже полезный.

— Я не могу о нём ничего рассказывать, — заявил Крот, — это великая тайна.

— А вы и не рассказываете, — схитрила Маша, — вам же это только кажется, что мы разговариваем, вы же сами сказали, что это от электрошока.

— Ну да, ну да, — засомневался Крот, — если я с вами не разговариваю по–настоящему, то вы и не узнаете никогда, что серый листик делает любого в два раза моложе, что это редчайший и важнейший листик, что вырастает он раз в десять лет, и нам очень непросто приходится, если не успеваем его найти. Как нам ещё продлевать свою жизнь, кроты обычно до десяти лет не доживают.

«Выходит, что я омолодила бабушкиного кролика, — сокрушённо подумала Маша».

— Ну всё, — сказал Крот, мне нужно идти, вернее ползти, вернее полежать нужно, отдохнуть, сил набраться, а то я уже не разговаривая разговаривать начал, а это до добра не доведёт. До свидания.

Крот скрылся в своей норе, а Маша решила поискать кота у реки, она его там частенько встречала. Может, там у рыбаков подворовывал. Ещё раз позвала его и уже отправилась было к калитке, как из кустов спиреи, что росли у забора, послышался шёпот: «Я здесь».

— Ах вот ты где! — обрадовалась Маша. — Не бойся, пожалуйста, выходи, я договорилась с петухом, он больше драться не будет.

— Точно не будет? — уточнил кот. — А то он меня лупит, а я и сдачи дать не могу — может мы вместе жить будем.

— Точно не будет, — заверила Маша.

Из кустов очень осторожно, оглядываясь по сторонам, появился кот.

— Вот, наконец–то я могу с тобой поговорить по–человечески, — сказала Маша, — но только сегодня, — завтра у меня эта особенность пропадёт, потом может быть снова появится, но когда неизвестно. Так что нам нужно сейчас всё полностью обсудить. Я — Маша. Расскажи, пожалуйста, как тебя зовут, откуда ты?

— Я знаю, как вас зовут, я понимаю речь.

— Ты говоришь по–русски? — удивилась Маша.

— Не говорю, но понимаю. Все домашние животные, долго живущие с людьми, понимают вашу речь. Собаки и кошки лучше всего, потом гуси. Так что со мной можно разговаривать, а в ответ я буду мурлыкать. А зовут меня, вернее звали Рыжиком, из–за цвета наверное. Но мне это не очень нравится — прямо как гриб. Я его пробовал в лесу прошлым летом, когда есть совсем было нечего, но не по вкусу пришёлся, горчит очень.

— Бедненький, — пожалела кота Маша, — ты и сейчас, наверное, голодный?

— Нет, сейчас я у реки рыбку поймал, — довольно сообщил кот, — я там такое тихое мелкое место нашел у самого берега, куда рыбки заплывают. Я из земли червячков когтями навытаскиваю — это я у рыбаков подсмотрел, как они червяков рыбам скармливают — и туда сбрасываю, а рыбёшкам только того и надо, остаётся только прыгнуть сверху и хватать. А вот где я родился — не помню, а жил в одной деревне вниз по реке, день пути будет, у одного хозяина. Вначале вроде всё хорошо было, он меня любил, кормил, гладил, а я ему сказки на ночь рассказывал — у меня ведь специализация — кот–баюн, я баюкаю на ночь. Вот ляжет хозяин спать, я рядышком пристроюсь и ну рассказывать ему всякие сказки: мурр–мурр, уррр–уррр, он и засыпает, спит крепко, встаёт отдохнувший, помолодевший. А потом он потерял работу, жить стало не на что, еще и к спиртному пристрастился, кормить меня перестал, из кровати выгонял, пару раз ботинком в меня швырнул, в общем, пришлось идти куда глаза глядят. В лесу особо не поживёшь — там лисы, так и норовят тебя съесть, только на деревьях от них и спасаешься, а в деревнях собаки, да чужие коты тебя гоняют. Вот я здесь у реки и прижился в заброшенной барсучьей норе. Зимой, конечно совсем плохо, река то замерзает, приходится в деревню наведываться, но что делать. Возьмите меня, пожалуйста, — взмолился кот. — Если вы меня возьмёте, вы не пожалеете, я буду мышей ловить, дом охранять, рыбу себе добывать, могу и вам приносить, особо и кормить меня не нужно, только погладить вечером, да слово доброе молвить.

От этих слов Маша прониклась к коту ещё большим сочувствием, она протянула к нему руки, взяла, и обняла от чистого сердца. (Тут уж наверняка кто–нибудь, да возмущённо скажет: «Как можно? А если у него блохи, а если лишай какой–нибудь? Куда смотрят родители этого ребёнка? Немедленно изъять в приют такое животное!» … Пусть себе говорят. У кого доброе сердце и светлые помыслы, тому беда не страшна. Да и по коту сразу видно, что он очень чистоплотное животное — каждый день в реке купается, следит за собой. А если вдруг блоха какая и появится, так тут Василий с майонезом поможет.) В общем, так с котом на руках Маша и вошла в дом.

— Бабушка, а к тебе гость! — довольно заявила она. — Посмотри, какой хорошенький.

— Ах ты, господи! — бабушка всплеснула руками.

— Бабушка, ну давай он здесь у нас поживёт, — стала уговаривать Маша, — а если тебе не понравится, я его в город заберу, только ты помни, что я в городе надолго задерживаться не собираюсь, так что возвращаться с котом буду. А он тебе и помурлычет, и колени полечит, и компанию составит, будет с кем зимой поговорить, и мыши дом обходить стороной будут. Ещё он сам себе рыбу в реке ловит, ты ему только блюдечко молока наливай по утрам, а больше и не надо, сам прокормится.

— Ну да, прокормится, — засомневалась бабушка, — а зимой что есть будет?

— А что и ты, — нашлась Маша, — мы еще тушёнки закупим на зиму, он её ест.

— А ты то откуда знаешь? — удивилась бабушка, но потом догадалась. — Выходит вы знакомы уже не первый день, значит и тушёнку в автолавке ему покупала.

— А ты откуда про тушёнку знаешь? — пришла пора удивиться и Маше.

— Так мне Дмитрий рассказал, водитель автолавки, он мне часто продукты прямо домой заносит, как въедет в деревню, сразу и остановится.

— Что, тоже связи? — вспомнила Маша.

— Конечно, а куда без них, — сказала бабушка. — Мне ещё его дедушка предложение делал, когда был такой же как Дмитрий, а потом ещё раз делал, когда был уже такой как сейчас. Ну да что мне старой замуж идти, да ещё и за старичка, только курам на смех. Но вот внука всё равно каждый раз наказывает мне продукты заносить.

— Видишь, бабушка, — нашла ещё один довод Маша, — все за всеми должны ухаживать, особенно за теми, кто в этом нуждается, например, за несчастным потерявшимся котиком.

Ну что бабушке было делать? Маша смотрела на неё умоляюще, и даже умолительно, кот смотрел на неё умилительно. Умилостивили бабушку, привели в умиление, в конце концов она смилостивилась.

— Ну ладно, пускай поживёт, — разрешила бабушка, — а там посмотрим.

— Урра!!! — завопила Маша. — Вот, погладь его, — она поднесла кота, — он же домашний.

Бабушка неуверенно протянула руку, но кот тут же умиротворяюще заурчал и замурлыкал, отчего рука сама потянулась дальше и стала гладить его по голове.

— И как же его звать? — спросила бабушка.

— Теперь не знаю, как — ответила Маша, — а ты бы как звала?

Бабушка немного подумала, рассматривая кота. В это время Маша опустила его на пол, и он довольно стал тереться о бабушкину ногу, продолжая урчать (что на смотринах, что при приёме на работу, всегда так — нужно уметь показать свои лучшие качества, чтобы понравиться, тогда вас возьмут). Так что кот старался вовсю.

Тут первые лучи заката озарили небо и раскрасили его удивительными оттенками красного. Бабушка посмотрело в окно и сказала: «Ну, он похож на закатное солнышко».

Кот аж присел от таких слов — так красиво его никогда не называли. Маша поняла, что коту очень понравилось.

— Решено, — сказала она коту, — будешь Зарёй.

— И как я его на улице звать буду, Заря, Заря? А если это днём? Соседи решат, что я с ума сошла — какая же днём заря? Нет, давай что–нибудь другое, — не согласилась бабушка.

Они стали перебирать имена, которые имели хоть какое–нибудь отношение к заре или солнцу: Златояр, Любояр, Светояр, Яромир, Ярослав, Люборад, Светозар, Велизар. Но что–то всё как–то не так звучало, коту такое точно не подходило.

— Вообще–то желательно, чтобы в имени кота были звуки «с», «з», «м» и «р», — вспомнила Маша.

Они снова начали перебирать с бабушкой: Мурзик, Васька, Барсик, Кузька ….

— Простите, пожалуйста, — тут кот обратился к Маше, — а нельзя, пока вы имя придумываете, налить мне немножко молока?

— Конечно можно, — машинально ответила Маша (только вы не подумайте, что слова машина и Маша однокоренные), — совсем забыла покормить, прости пожалуйста.

— Ты это с кем разговариваешь, — не поняла бабушка, — с котом что ли?

— Ну да, я же тебе говорила, что он всё понимает, — подтвердила девочка, — можно ему молока налить?

— Конечно можно, — тоже сказала бабушка; она достала какую–то старую миску, протерла её полотенцем, налила в неё молока и поставила у печки, — кушай на здоровье.

Кот аж заурчал от удовольствия, вылакал всё мгновенно и, довольный, улёгся рядом.

— Большое спасибо, — обратился он к Маше, — как же я давно не пил свежего молока! Передайте, пожалуйста, вашей бабушке мои нижайшие благодарности.

— Бабушка, кот тебя от всей своей души благодарит за молоко, — передала Маша.

— Ну спасибо, за добрые слова, — усмехнулась бабушка, — давай–ка, надо определиться ему с местом и с именем. Но вначале кота нужно вымыть. Неизвестно, где он ходил, бродил и что мог подцепить.

— Мы тебя сейчас мыть будем, — сообщила Маша коту, — ты как к шампуню относишься, не боишься, когда мыло в глаза.

— Не знаю, — ответил кот, — я никогда шампунем не мылся, он в реке не встречается, главное, чтобы вода в уши не попадала, а глаза я закрою.

— И что он тебе ответил? — поддела Машу бабушка.

— Что он очень любит мыться и шампуня не боится, — нисколечко не смутившись ответила Маша.

Она вынесла таз с теплой водой на улицу, посадила в него кота и приготовилась намыливать шампунем.

— Дунь на шерсть в нескольких местах, чтобы раздвинулась, — велела бабушка, — проверь, нет ли там блох.

Маша очень старательно обдула всего кота, но ни одной блошки не встретила.

— Чисто, — сказала она бабушке.

— Это от того, — уверил её кот, — что я купаюсь в реке почти каждый день и валяюсь в полыни — блохи её запах не выносят, а ещё стараюсь не общаться с дикими котами и не хватаю мышей, в них блох просто видимо невидимо.

Маша старательно намылила кота, потом бабушка полила из ведёрка, чтобы смыть пену, потом кота насухо растёрли полотенцем и отнесли в дом.

— Ну вот, положим его спать в кресло, — решила бабушка, — давай ко сну собираться.

Долгий, насыщенный событиями день, подходил к концу, но Маша была так взбудоражена, что спасть не хотелось совершенно. Она лежала в кровати, слушала, как похрапывает бабушка и перебирала в уме всевозможные имена для кота, когда рядом послышалось тихое:

Кот знал своё дело, зря что ли был баюном. Не прошло и пяти минут, как Маша мирно спала, подложив под щёку ладонь. (Да, забыл сказать, что баю́н — это старое русское слово, им называли говоруна, рассказчика, краснобая; от глагола ба́ять, баю́нить — говорить, рассказывать. Отсюда и детское баю–бай, и ба́юшка — колыбелька.) Кот же ещё немного поурчал для порядка и сам устроился в ногах у девочки. Дом уснул. Поразглядывав большой жёлтый блин луны в окошке, поразмышляв о вечном, кот тоже закрыл глаза с ощущением полнейшего умиротворения.

«Как важно, когда тебе кто–то нужен, — подумал он, засыпая, — но как же необходимо — чтобы кому–то был нужен ты».