Страх Мудреца

Глава 80 Интонация.

На следующий день Мартен вместе с Хеспе и Деданом ушли, пока мы с Темпи остались наблюдать за лагерем.

От нечего делать я начал собирать дополнительные дрова.

Затем я поискал полезные травы в подлеске и принес воды из ближайшего ручья.

После я занял себя разборкой, сортировкой, и упорядовачиванием содержимого моей походной сумки

Темпи разобрал свой меч, тщательно очищая и смазывая все его части.

Он не выглядел скучающим, но с другой стороны, от таковым никогда и не казался.

К полудню я почти сходил с ума от скуки.

Я бы почитал, но не взял с собой книги.

Я бы пришил карманы к своему потертому плащу, но у меня не было запасных лоскутов ткани.

Я бы сыграл на лютне, но актерская лютня предназначена для игры в шумных тавернах.

А здесь звук разносился на многие мили вокруг.

Мне хотелось поговорить с Темпи, но попытки побеседовать с ним были похожи на игру в мяч со стеной.

Тем не менее, казалось, это был мой единственный вариант.

Я подошел туда, где сидел Темпи.

Он закончил чистить меч и производил подгонку кожаной рукояти.

- Темпи?

Темпи отложил меч и поднялся на ноги.

Он встал в опасной близости от меня, едва ли больше восьми дюймов пространства между нами.

Он колебался и хмурился.

Это было почти незаметно, едва уловимое движение губ, небольшая линия между бровями, но на чистом, как лист, лице Темпи это было словно написано красными чернилами.

Он отошел от меня на два хороших шага, затем посмотрел на землю и слегка придвинулся вперед.

Я внезапно понял.

- Темпи, как близко стоят Адем?

Темпи секунду посмотрел на меня без выражения, затем внезапно засмеялся.

На его лице появилась робкая улыбка, делая его очень молодым.

Она быстро покинула его лицо, задержавшись вокруг глаз.

- Умный.

Да.

У Адем по-другому.

Для тебя - близко. - Он придвинулся неприятно близко, затем отошел.

- Для меня? - спросил я.

- Это по-разному для различных людей?

Он кивнул.

- Да.

- Как близко для Дедана?

Он перешел с места на место.

- Сложно.

Я почувствовал знакомый всплеск любопытства в себе.

- Темпи, - спросил я.

- А ты можешь научить меня этим вещам?

Научить меня своему языку?

- Да. - сказал он

И хотя на его лице ничего не отразилось, я услышал большое облегчение в его голосе.

- Да.

Пожалуйста.

Да.

К концу дня я выучил дикое, бесполезное множество слов адемского.

Грамматика все еще оставалась загадкой, но так всегда начинается.

К счастью, языки - как музыкальные инструменты: чем больше ты их знаешь, тем легче выучить новый.

Адемский был моим четвертым.

Нашей самой большой проблемой, было то,что атуранский Темпи был не очень хорош, что давало нам мало взаимопонимания.

Поэтому мы рисовали на земле, показывали пальцами и жестикулировали.

Несколько раз, когда жестов не хватало, мы исполняли нечто вроде пантомимы или актерской игры чтобы понять друг друга.

Это было более занимательным, чем я ожидал.

Но был один камень преткновения в первый день.

Я выучил несколько слов и подумал, что еще одно будет полезным.

Я собрал пальцы в кулак и притворился, что наношу удар Темпи.

- Фрихт, - сказал он.

- Фрихт, - повторил я.

Он потряс головой.

- Нет. Фрихт.

- Фрихт, - тщательно выговорил я.

- Нет, - твердо сказал он.

- Фрихт это...

Он показал свои зубы и сделал движение челюстью, как будто кусая что-то.

- Фрихт. - он ударил кулаком в ладонь.

- Фрихт. - сказал я.

- Нет. - Я был удивлен ноткой снисхождения в его голосе.

- Фрихт.

Мое лицо покраснело.

- Это то, что я и говорю.

Фрихт!

Фрихт!

Фри...

Темпи потянулся и шлепнул меня по голове ладонью.

Таким же образом он ударил Дедана прошлой ночью, так же и мой отец давал мне затрещину, когда причинял беспокойство на публике.

Это было не столько сильно, сколько поразительно.

Уже годы никто не делал мне этого.

Самым поразительным было то,что я едва разглядел это движение.

Движение было гладким, ленивым и быстрым как щелчок пальцами.

Кажется, он не вкладывал в это ничего оскорбительного.

Он только привлекал мое внимание.

Он приподнял свои песочные волосы и указал на свое ухо.

- Слушай, - твердо сказал он.

- Фрихт. - он показал свои зубы снова, делая кусающее движение.

- Фрихт. - Поднятый кулак.

- Фрихт.

Фрихт.

И я это услышал.

Это не было само звучание, это был ритм слова.

- Фрихт? - сказал я.

Он наградил меня улыбкой, редкой улыбкой.

- Да.

Хорошо.

Тогда я вернулся назад и выучил заново все слова, обращая внимание на их ритм.

Я не слышал их ранее по-настоящему, только копировал их.

Медленно, я обнаружил, что каждое слово может иметь несколько различных значений в зависимости от ритма звуков, которые его составляют.

Я выучил крайне важные фразы: "Что это означает?" и "Объясни это мне это более медленно", в дополнение к паре дюжинам слов. Драться.

Смотреть.

Меч.

Рука.

Танец.

Последнее я показал, исполняя пантомиму, что заставило нас рассмеяться.

Это было увлекательно.

Различные ритмы каждого слова означали, что сам язык был своего рода музыкой.

Я не мог не задаться вопросом...

- Темпи? - спросил я.

- На что похожи ваши песни? - Он на мгновение посмотрел на меня пустым взглядом, и я подумал, что он не понял абстрактный вопрос.

- Мог бы ты спеть мне песню Адем?

- Что такое песня? - спросил он.

За последний час Темпи выучил в два раза больше слов чем я.

Я прочистил горло и запел:

Маленькая Дженни без ботинок пошла с ветром гулять. Найти красивого парня, смеяться и улыбки бросать. На голове шляпка с пером, а на губах свист. Губы так влажны, поцелуем и медком насладись.

Но язык её острый, как чертополоховый лист.

Глаза Темпи широко распахнулись пока я пел.

Он был практически изумлен.

- Ты? - подсказал я, показывая на его грудь.

- Ты можешь спеть песню Адем?

Его лицо сделалось пылающе красным, множество эмоций бурно и явно отразились на его лице: изумление, ужас, замешательство, шок, отвращение.

Он поднялся на ноги, отвернулся и забубнил что-то на Адемском слишком быстро, чтобы я понял.

Он посмотрел на весь мир, как будто я попросил его раздеться и станцевать для меня.

- Нет, - сказал он, слегка опомнившись.

Его лицо вновь успокоилось, но светлая кожа вспыхнула ярко красным.

- Нет. - Глядя на землю, он коснулся груди, качая головой.

- Не песня.

Не песня адем.

Я поднялся на ноги, даже не зная, что я сделал не так.

- Темпи.

Прости меня.

Темпи покачал головой.

- Нет. - Никаких извинений. Он глубоко вздохнул и покачал головой, развернулся и пошел прочь.

- Сложный.