Военный дневник. Год второй

14 ОКТЯБРЯ (598 ДЕНЬ)

Обстрелы и бомбежки — Харьковская область, Херсон, погибшие, разрушения. А еще стараются братья-белорусы, оттуда бьют по Волыни. Что любопытно, рабы батьки Луки любят плакаться на тему какие они бедные, как их угнетают. На вопрос, почему терпят, снова плачут. Мол, они очень законопослушные.

Нация холопов. Поляки ушли, пришли свинорылые, а они все на панщине. Да, я знаю белорусов, которые не покорились. Таких — по одному на три сотни. Или в эмиграции, или в тюрьме, или без вести пропали.

День Покрова, главный казацкий праздник, день создания УПА и День защитников Украины. За такие праздники и люблю октябрь.

Надеялся, что будет солнце. Нет, туман, причем достаточно густой. Туман похож на обман, в тумане душман. А из тумана — стая собак. Осень, жучки в стаи собираются…

А маленький и черненький не унимается. И это вовсе не выдуманная фигура и не мое подсознание. Уже и в Скайпе пишет. Дословно: «Дневники бывают разные, военный пишется с учетом того, что его будут читать. Там, кстати, у меня будут рассуждения, что именно можно писать во время войны». И ссылка, но смотреть я не стал. Еще насоветует.

Вот так! Что-то писать можно, а что-то нет.

Мироздание бдит.

Туман ушел. Солнце, яркое синее небо, тепло. Праздник!

Решил проблему с питьевой водой, что тоже не может не радовать. Кошачьей семейке осталась дополнительная порция. Сижу, вокруг пять хвостов, кто модой тычется, кто когти пробует.

Миу!

Один знакомый сравнил нынешнюю международную ситуацию с периодом 1939–1941 годов, до вступления США во Вторую мировую войну. В том смысле, что пока Штаты вновь не вступят в войну, так и будет все кровить без всяких перспектив.

Не знаю. Не то сейчас время. И Штаты не те.

И Есенин, и Маяковский очень хотели понравиться советской власти. И не просто так — даже не за гарантии безопасности и возможность издаваться. Нет, они хотели статуса, желательно высшего. Попытка, как мы понимаем, с негодными средствами, однако ни тот, ни другой заранее этого знать не могли.

В 1918 году Есенин пытался вступить в РКП(б), первым шагом к чему должно было стать издание поэмы («Небесный барабанщик») в «Правде». Маяковский не шумел, но пытался восстановиться в партии с учетом дореволюционного стажа (чуть ли не с 1907 года), писал бумаги, искал очевидцев. Не повезло ни тому, ни другому.

Поэму Есенина отклонили (не понравилась), но главным аргументом стали тесные связи поэта с эсерами. Именно за это его, кстати, несколько раз задерживала ВЧК.

С Маяковским не слишком понятно. Кажется, дореволюционную партийную работу ему зачесть не захотели — из партии он тогда сам «выписался». Какую-то роль сыграли его тесные связи с анархистами, за что в свое время им интересовалась та же ВЧК. Но был еще один фактор.

Кажется, великому поэту намекнули, что коммунисту придется работать, как он сам говорил — заготовлять рыбу в Астрахани. А работать Маяковский не мог органически, кроме как рифмовать. Оставалось делать карьеру, сочиняя угодное власти.

И… И без особого успеха, что у одного, что у другого.

Почему?

Ну, причин минимум две.

Поговорили в Скайпе о фильмах нуар. Я бы и о Новом Голливуде поговорил, и о кинематографе соцстран 1960-годов. А вот Новая волна не слишком мне интересна, как и неореализм. Последний вообще конъюнктура, а Новая волна — искусство, как снимать плохое кино.

Впрочем, сейчас все это мало кого интересует. «Барби», да.