Военный дневник. Год второй

11 СЕНТЯБРЯ (565 ДЕНЬ)

— Не то пишешь, не то! — шепчет маленький и черненький. — Такое никому не интересно!

— Никому — это псевдоним? — удивляюсь я.

— Это деньги! — вертит тот в ответ раздвоенным на конце хвостом. — Надо монетизировать войну. Погляди на великих писателей! Они уже издали книгу про черта Изю…

— Про ангела Кузю, — поправляю я без особой нужды.

— Да хоть про девочку Шизю! Издали за границей. Там деньги! Шекели! Грубые!

Остается лишь удивиться.

— Такое издание, как про Изю… Тьфу, про Кузю некоммерческое…

— Зато следующее — коммерческое будет. И еще известность, ее тоже нужно монетизировать! Денежки, как я люблю вас, мои денежки! Правильная песня, между прочим. И слава, конечно.

— Они — великие, — соглашаюсь я. — Им в РФ награды регулярно вручают, их там любят. А я, знаешь, обойдусь как-то.

Маленький и черненький буркнул нечто вроде «Фи!» и повернулся ко мне хвостом.

В Харькове продолжают требовать полного избавления от арапа. На этот раз речь о портрете (как я понял, барельефе) в метро «Пушкинская».

Это уже не новость и не вызывает особых эмоций. Вот если бы взялись за памятники «армии-освободительнице»! Естественно, речь не о братских могилах, такое трогать не надо, но мало ли всякой пропаганды с серпами и молотами? Можно и с Павлуши начать, ведь он по сути — безвкусный монстр, пусть и придуманный нашими харьковскими скульпторами.

Впрочем, на мой взгляд это все не главное. Все решается на поле боя.

Фантастика эпохи Перестройки (1988–1991 гг.) на мой взгляд сильно, как сейчас можно говорить, переоценена, прежде всего, конечно, самими участниками процесса. Несколько новых имен (вы любите Столярова?), а все остальные? То, что издавала «Молодая гвардия» — вообще мутный поток графомании.

Пример, который я обычно привожу. Берем типичнейший тогдашний сборник — «Фантазии чистой воды», книга вторая. Это никогда не существовавшая «школа Ефремова». Листаем. И что: один превосходный рассказ (раннего Бушкова, действительно превосходный), один — ничего (Вершинина), остальное же — взять и выбросить, читать не надо.

Так все и выглядело, как говорится, «в целом». Вот и вся реальная «перестройка».

Дождь. Мелкий и недолгий, но все-таки. Тучи темные, мрачные.

Никогда не увлекался кошками, да и сейчас не увлекаюсь. Но, шефствуя над кошачьим семейством, поневоле наблюдаю. Картина невеселая − подросшие детишки отталкивают маму Соню от кормушки, третируют ее, толкаются, хорошо хоть не кусают. Страдает не только Соня, но и один котенок, самый маленький, тихий и трусливый. Гнобят постоянно.

Чистый Дарвин.

Уже отмеченная тенденция в современной фантастике Свинорылии (преобладание среди новинок бояр-анимэ) более чем объяснима. В анимэ не требуется особых знаний и тем более усилий при ее чтении. Ведь даже попаднцы для нынешней молодежи очень сложны. Непонятные слова, сложные обстоятельства, требующие неких знаний. В общем, тот же Нолан.

Понятие «децивилизация» впервые попалось мне еще в 1970-х. Но тогда было не слишком понятно, что именно имеется в виду.

Когда я пишу, что народ глуп, это, конечно, не вся правда. Народ очень глуп.

Из забавного.

Снимут еще одного «Призрака оперы», на этот раз сериал.

Популярность истории Леру на первый взгляд должна удивить, но только на первый. Это все тот же эффект «Сумерек» — женские страдания по «настоящей любви». Лишь бы была, хоть с трупом, хоть с маньяком. Очень показательно. Характерно, что от реального сюжета Леру, очень любопытного, каждый раз мало что остается.

Впрочем, теперь Призрак наверняка будет черной лесбиянкой.