Военный дневник. Год второй

4 НОЯБРЯ (619 ДЕНЬ)

За окном — серое не пойми что.

Брать ли зонтик?

Ноябрь.

Ночью обстрелы по области, всерьез ударили по Запорожью. Ночью опять обстреливали Херсон. Ублюдки-журналисты ужами вертятся, выдумывая сенсации. Нет их, будни войны во всей своей кровавой серости. Виноваты ли в этом журналисты? Отчасти да, усугубляют. Болтуны и паникеры на войне долго не живут.

— Ты должен писать о Ефремове! Да, должен, если уж не хочешь про ангела Кузю. Должен!

— А про Гуревича можно?

— Почему про Гуревича?

— Ну, и он Утопию изваял. Причем почти в то же время, что и Ефремов.

— Интересную?

— Не очень, но один аспект любопытен — и весьма.

— Может, все-таки закончим про Ефремова? Вот, «Таис Афинская»…

— Не люблю проституток.

— Она не проститутка! Она — гетера! А гетера — это любовь, любовь, любовь!

— За деньги? Проститутка.

На улице и в самом деле сплошная серость. Зонтик отогнал дождь, но все равно мокро, сыро, туман. Дико воют озверелые машины, желающие кого-нибудь непременно задавить.

Два современника, два великих дипломата — Талейран и Меттерних — имели одну общую черту. Оба очень хорошо относились к подчиненным. Не только вежливо здоровались и поздравляли с праздниками. Талейран, став министром, первым делом не украл мешок с золотом, как думал Тарле, а поднял жалованье всему штату министерства, консулам и курьерам. Меттерних тоже заботился обо всех, кто ему служит, включая старых немощных слуг. Вот и шла работа. Люди, они все понимают.

Дно года близко. На часах вроде бы ясный день, а на улице уже сумрак. Машины этим пользуются, ездят чуть ли не по тротуарам — и по тротуарам тоже! В нашем дворе устроили пробку. Все хотят кого-нибудь убить!

А в кафе играет блюз. Это несколько примиряет с действительностью.

Про Ефремова или про Гуревича?

Про Ефремова.

В принципе, для романа не так важна историческая истина, тем более Ефремову был нужен именно «положительный» Александр, пусть и «в целом». Но все-таки нельзя не заметить, что «гимназическая» концепция, растущая из Плутарха, мягко говоря, устарела. Даже если считать, что персы «плохие», а греки «хорошие» (Голливуд!), то кто в этой дихотомии македонянин Александр? Ответ прост — жесточайший тиран, уничтоживший Фивы, а до этого вместе с отцом бившийся при Херонее. Именно его наместник уничтожил последнюю сильную греческую армию — спартанцев Агиса.

Александр всячески заявлял, что воюет за интересы греков, что мстит за них. Но это обычная пропаганда.

Александр не просто тиран. С годами он становился совершенно неуправляемым, опасным безумцем, который умер очень вовремя.

Впрочем, Ефремова все это интересовало при написании «Таис» лишь вскользь. Главное — женщина. О, женщина! Крылышко! Шейка! Ножка!

Старик повелся. Старик потерял тормоза. А ведь был меня все-таки помладше, когда писал «Таис».

Нельзя же так!

Еще один роман о гладиаторах. Автора не знаю (Олег Ерохин), фантаст, но сам роман исторический, о временах Калигулы.

Стоит ли читать? Работа над «Спартаком» не заставила почувствовать какую-то близость к предмету. И сам Рим не люблю, хотя художественные произведения на тему читать приходилось.

В Херсоне опять жертвы, сильный обстрел, в том числе били по центру. Наши ударили по Керчи, чего-то вроде повредили. Вообще сегодня жертв много по обе стороны фронта.