13 заповедей

Глава 4

Антон резко повернул голову. В левом зеркале отражался клин из двуногих шагоходов. Такое построение называлось атакующим. В приключенческих романах его обычно использовали разбойники для нападения на одинокий транспорт и, как правило, им в этом деле сопутствовал успех. Особенно в начале повествования.

Как и положено разбойничьим машинам, шагоходы были самые простецкие - стандартное двуногое шасси, поверх которого сидел в открытом кресле водитель, опираясь спиной о паровую машину. Из машины вверх торчали две трубы. Они были загнуты назад, напоминая по форме курительные трубки. Собственно, из-за них такие шагоходы и прозвали курильщиками. А еще из-за густого дыма, который валил из этих труб. Заправлялись курильщики чем попроще да подешевле.

- Какого… - прошептал Антон.

Кого именно, он так и не придумал. Современная мифология предлагала широкий спектр богомерзких существ, чье упоминание могло бы послужить достойным эвфемизмом неуместным в приличном обществе ругательствам, однако ни одно из них не показалось Антону подходящим, чтобы выразить всю бездну внезапно охвативших его чувств.

- Думаю, им нужна храмовая посылка, - сказал Кади. - Наша старушка захвата не стоит. Слишком старая и слишком примелькалась в здешних краях.

Антон и сам об этом подумал в первую очередь, хотя и продолжал подспудно надеяться, что курильщики просто пробегали мимо. Если и пробегали, то теперь-то они точно готовились к бою. Слева у каждого висел широкий щит и водители поднимали их, укрываясь за ними. Точь-в-точь средневековые рыцари - или, скорее, раубриттеры - вот только из-за щитов у них торчали не копья, а стволы современных трехствольных ружей.

Лидер этой банды направил фонарь вверх. Столб зеленоватого света, словно острый клинок, дважды пронзил клубы дыма.

- Приказывают остановиться, - прокомментировал Кади, и вытащил из шкафа трехстволку.

Это было его личное ружье, с цевьем и прикладом из красного дерева, покрытого темным лаком, и тремя стволами, расположенными перевернутой пирамидкой. Нижний ствол был калибром побольше, под специальный патрон. Такое, вообще-то, не одобрялось в частных руках, но и прямого запрета тоже не было.

- И что мне делать? - спросил Антон.

- Ты босс, тебе и решать, - ответил Кади. - Но как твой консультант - сдаваться точно не советую.

- Почему?

- Убьют.

Антон вздрогнул.

- Что?!

- Нас всех на борту убьют, - спокойно повторил Кади. - В таких делах свидетелей не оставляют. Сам понимаешь, храмовая почта - это не медяки у бродяги отобрать. Тут всё очень серьезно.

Антон это понимал, но где-то самым краем сознания. Основную часть сознания заполонила мысль, что сейчас его опять будут убивать!

- Да сколько можно! - воскликнул он, и рывком передвинул рычаг скорости на максимум.

Шагоход заметно вздрогнул перед тем как ускорить шаг.

- Это правильное решение, - сказал Кади. - Но скорость лучше так резко не перебрасывать, - он выглянул в окно и добавил: - У нас еще минут десять есть.

- Десять минут на что?!

- На подготовку, - ответил Кади, вынимая из шкафа патронную сумку.

Как и все его сумки, эта была расшита бисером. Бисер был красный как кровь.

- А что потом? - спросил Антон.

- Потом главное, чтобы они нас не остановили, - сказал Кади. - Их не так и много. Либо эти ребятки слишком самоуверенны, либо их выпустили для затравки, чтобы задержать нас, пока не подойдут основные силы.

- А много их? - тотчас спросил Антон. - Этих основных сил?

- Думаю, нам лучше этого не выяснять, - ответил Кади.

С этим Антон был полностью согласен. Взгляд по сторонам показал, что основные силы то ли были еще далеко, то ли умело маскировались. Позади, почти у самого горизонта, сияли какие-то огни. Антон вначале испугался их многочисленности, потом сообразил, что это огни города.

- Поворачиваем назад! - воскликнул он. - Город еще близко.

- Не думаю, что это хорошая идея, - ответил Кади. - Наверняка этот шаг они просчитали и нас перехватят еще на полпути.

- А если на помощь позвать?

- Это можно, - сказал Кади. - Хотя помощь, наверное, тоже перехватят.

- Ну хотя бы от нас отстанут, - ответил Антон и, не дожидаясь, что скажет Кади, развернул отражающее зеркало вверх.

Впереди стало темно, зато яркий белый луч ударил в небо. Неловко орудуя заслонкой, Антон торопливо изобразил сигнал бедствия. "Жаворонок" не дымил вообще и лучу ничто не препятствовало, однако какого-либо ответа со стороны города Антон так и не заметил.

- Может сработать, - сказал Кади. - А мы пока разберемся с этими. Думаю, какую-то часть я точно смогу выбить.

- А что мне делать с остальными?!

- Маневрируй, - посоветовал Кади. - И не давай загнать себя в угол. Это главное.

Взгляд Антона тотчас метнулся вперед. Хвала Мамоне, впереди лежала ровная и чистая пустошь. Кади достал из шкафа трехстволку Антона и быстрыми уверенными движениями зарядил ее.

- Это на крайний случай, - пояснил он и поставил ружье рядом с креслом, чтобы можно было без труда дотянуться, не вставая с места.

- Но я никогда раньше не стрелял в людей, - возразил Антон.

- Это точно так же, как по мишеням, - сказал Кади. - Только они будут стрелять в ответ.

Он ободряюще похлопал Антона по плечу и вышел из кабины, аккуратно прикрыв за собой обе двери. Антон от души помянул нечистую силу.

Курильщики нагнали "Жаворонок" еще до того, как вышли обещанные Кади десять минут. Плотный клин распался. Их лидер держался чуть в стороне. Именно так в романах поступал главарь налетчиков. Остальные курильщики огибали намеченную жертву с двух сторон.

Один промчался перед самым носом. В свете фонаря Антон разглядел у того прикрученный к креслу пятиствольный фальконет. Формально он еще относился к классу тяжелых ружей, но фактически это уже была маленькая пушка. Антон как-то слышал, будто бы при удачном попадании пули из него разрывали человека пополам. Бодрости духа это воспоминание не прибавило.

Своих-то пушек на "Жаворонке" не было. Носовые Кади продал вместе с кабиной, а в кормовой башенке ствол был разбит еще до того, как шагоход попал ему в руки. И за все эти двадцать лет Кади не удосужился его заменить!

Антон в сердцах грохнул кулаком по приборной панели и титаническим усилием воли заставил себя сосредоточиться на управлении шагоходом. Один раз он уже ушел от убийцы, должен справиться и во второй. Главное - не зевать, когда впереди появится возможность спастись. Антон даже приподнялся в кресле, вглядываясь в ночь, но впереди, к сожалению, ничего спасительного не наблюдалось.

Слева раздался первый выстрел. Он прозвучал на удивление тихо, зато удар пули по дверце показался Антону просто оглушительным. Вторая пуля разбила в этой дверце стекло. Осколки разлетелись по всей кабине. Антон сжался в кресле. Сама пуля срикошетила за борт, стукнув на прощание по креплению зеркала заднего вида.

В самом зеркале в ту же секунду промелькнул тонюсенький огненный след. С легким запозданием Антон сообразил, что это была зажигательная пуля. Она нырнула в сугроб под стопой курильщика и угасла там. Его водитель, наверное, даже не обратил на нее внимания. Он весь погрузился в стрельбу по "Жаворонку".

Быстро отстреляв все три патрона - одна пуля даже попала в стенку кабины и застряла в ней - этот разбойник спешно перезаряжал оружие. Кади устроился на крыше шагохода, привалившись спиной к кормовой башенке, и курильщик опрометчиво подставил ему спину с паровой машиной. Туда зажигательная пуля и прилетела.

Вот тут уж бабахнуло так бабахнуло! В воздух взвилась вырванная "с мясом" турбина. Ружье улетело вперед и зарылось в снег. Одна труба отлетела в сторону, другая переломилась и повисла. Курильщик остановился. То, что осталось от машины - и ее водителя! - ярко полыхало.

- А вот на тебе! - злорадно воскликнул Антон, и тут же устыдился.

Приличному человеку не пристало так бурно выражать свои эмоции. Тем более столь кровожадные. Герои приключенческих романов по большей части вообще не уделяли особого внимания павшим злодеям, приберегая эмоции для главного антагониста.

Шансов, что именно его и подстрелил Кади, было, увы, немного. Злодеи такого калибра обычно появлялись ближе к финалу. Были романы, где авторы подсвечивали главного антагониста в самом начале, но и в них он, продемонстрировав герою и читателям свою злодейскую сущность, уходил в тень опять же до финала. На тот момент в тень уходил только лишь один из курильщиков.

Антон, пригибаясь с каждым выстрелом, буквально распластался на приборной доске. Под правым подлокотником его кресла было развернуто овальное зеркало: последнее в целой системе зеркал, в которых отражалось то, что творилось под ногами шагохода. Там отражалась ночная мгла, которую внезапно прорезал луч света.

По высоте курильщик вдвое уступал почтовому шагоходу и вполне мог пройти под ним, даже не поцарапав ему брюхо своими трубами. Водителя Антон толком не разглядел, зато заметил, как тот попытался прицепить к передней правой ноге "Жаворонка" какую-то плоскую коробку. С первого раза он чуть-чуть не дотянулся, а второго шанса Антон ему не дал, круто переложив рули.

Рука с коробкой исчезла за щитом. Курильщик отпрянул в сторону, избегая столкновения с ногой. Антон вернул шагоход на прежний курс и по наитию тотчас снова повернул рукоятки. Тяжелая нога опустилась прямо перед носом курильщика. Тот в нее сходу и влетел.

Шагоход мелко вздрогнул. Курильщик отскочил назад и опрокинулся на спину. Его стопы задрались вверх, продемонстрировав черные подошвы. Разбойник вылетел из кресла. Фигура в черных одеждах прокатилась по белому снегу и отпрянула в сторону за секунду до того, как тяжелая стопа шагохода наступила бы на него. В какой-то миг фигура показалась Антону знакомой, да и лицо у разбойника было закрыто шарфом точь-в-точь как у того убийцы на станции канатной линии, но он слишком быстро исчез в темноте, чтобы Антон успел его толком рассмотреть.

- Отлично сработано! - прокричал с кормы Кади.

Антон едва расслышал его голос за пальбой. Палили в основном по кабине. Пули так и щелкали то по ее дверце, то по крыше, то по бортам. Антон схватил свою трехстволку и жахнул в разбитое окно сразу из трех стволов. Напротив росла елка. С ее ветвей вниз осыпался снег, а вверх с возмущенным воплем взвилась птица.

- Ну, извини, - едва слышно прошептал Антон.

Кади продолжал отстреливаться с крыши. Еще один разбойник вылетел с кресла. Оставшись без седока, курильщик продолжал бежать прямо, пока не кувырнулся в овраг. Другие разбойники начали палить по Кади и ему пришлось укрыться за башенкой.

Антон рискнул поднять голову и оглядеться. Слева под слоем снега едва угадывалась скала. На ее вершине одиноко торчала елка. Антон тотчас нашел их обоих на карте как "ориентир 3-97". За скалой была обозначена река. Где-то по правую руку располагался мост, но Антон не разглядел в темноте ни его самого, ни сигнальных огней, которые должны были обозначать подходы к нему.

Курильщик с фальконетом резко развернулся и вдарил из всех пяти стволов в борт "Жаворонку". Послышался треск дерева. Что-то звякнуло, но за пальбой Антон не разобрал, что и где.

- У нас все в порядке? - крикнул он в переговорную трубу.

- То, что в нас стреляют, считается? - спросила Иния.

Голос ее слегка дрожал.

- Вообще-то, да, - сказал Антон. - Но я имел ввиду - нам ничего не повредили?

Главарь налетчиков, забежав вперед, развернулся и открыл огонь по кабине. Антон вновь распластался на приборной доске. Над головой со звоном разлетелось отражающее зеркало. Впереди сразу стало темно. Антон тихонько прошипел под нос пару совершенно неуместных в приличном обществе ругательств. Затем ветер занес в кабину дым и запах.

Вонь была настолько мерзостной, что Антон мгновенно проглотил третье, так и не произнесенное ругательство, и вообще на полминуты забыл как дышать. Затем ветер любезно выдул основную часть этой пакости обратно за окно.

- Да, вроде, ничего серьезного, - раздался из трубы голос Кади. - Поцарапали корпус самую малость.

- У нас передача на переднюю правую ногу похрустывает, - доложила Иния. - Похоже, там трещина.

- Залей ее маслом, - посоветовал Кади; затем из трубы бахнул звук выстрела и далее снова раздался голос: - Только возьми погуще, в баке за главной машиной.

- Это же нарушение правил пожарной безопасности, - отозвалась Иния.

- А ты аккуратно залей, - сказал Кади. - И огонь близко не подноси.

- Э-э… Босс?

- Делай как он говорит! - скомандовал с приборной доски Антон.

- Хорошо, как скажете, - отозвалась Иния.

Главарь пропал из виду и Антон рискнул поднять голову. Глаза быстро приспособились к ночному сумраку, выхватывая на заснеженном фоне отдельные темные силуэты. Затем свет, падающий из кабины, озарил покатый склон. Антон торопливо сбросил ход до "средний вперед" и закричал в сторону переговорной трубы:

- Кади! Здесь глубоко?!

После короткой паузы, за которую шагоход уже успел спуститься по склону, из трубы раздался голос Кади:

- Нет. Нам по брюхо будет. Но если провалимся одной ногой, то можем застрять.

Затем из трубы грянул выстрел. Еще один разбойник вывалился из кресла и, видать, при падении задел рули. Курильщик резко развернулся и грохнулся на бок.

- Вот только застрять нам и не хватало, - проворчал Антон.

Согласно правилам, перед переправой следовало определить толщину льда по его цвету. У Антона даже имелась специальная табличка с цветами, да не было времени сбегать, разгрести снег и тщательно изучить этот вопрос. Хотя изучить, конечно, стоило. "Жаворонок" даже налегке весил почти четыре тонны. Антон еще секунду колебался, а затем направил шагоход через реку.

Снегу поверх льда намело не так много, как он ожидал. Стопа шагохода погружалась в него едва ли по крепление. Под стопами тихонько похрустывал лед. Антон весь обратился в слух, одновременно лихорадочно прикидывая: понадеяться на удачу и рвануть к тому берегу на всех парах, или же не рисковать и шагать потихоньку. Удача последнее время его не баловала.

Курильщики устремились следом. Антон видел в зеркале заднего вида целую шеренгу шагоходов на склоне. Главарь вырвался вперед, увлекая своих людей за собой.

- Ну, не повезет - так всем, - прошептал Антон, давая "полный вперед".

Шаги стали чаще, а хруст льда под стопами - громче. Очередная пуля громко шваркнула по дверце. Антон досадливо мотнул головой. За этим звуком он прослушал: на самом ли деле треснул лед под правой стопой или ему это только показалось?

Вот шаги курильщиков Антон точно больше не слышал. Собравшись с мужеством, он рискнул выглянуть в окно. Курильщики поворачивали назад. Оно и не удивительно. Лед всё-таки треснул.

Трещина змеилась поперек реки и быстро расширялась. От нее в обе стороны разбегались трещинки поменьше. Снег проваливался в них и исчезал в темной воде, как в бездне. Шагоход едва успевал переставлять ноги. Трещины гнались за ним буквально по пятам. Антон замер. Предоставленный сам себе, шагоход уверенно добежал до берега и затопал вверх по склону. Антон облегченно выдохнул.

На льду остался один только главарь. Он вырвался далеко вперед, но почти у самого берега новая трещина отрезала ему путь. Курильщик остановился. Слева и справа от него лед тоже треснул. Курильщик закачался на льдине. Водитель вскочил на ноги, оглядываясь по сторонам. В свете фонаря Антон отчетливо разглядел на его плаще эмблему Храма.

- Храмовник! - ахнул он.

Не жрец - тот был бы в мантии - но сотрудник одной из внешних служб. Таких служб у Храма хватало, начиная от собственного обслуживающего персонала и заканчивая самой инквизицией. Причем вряд ли храмовые уборщики гонялись бы в ночи за почтовым шагоходом.

Храмовник выпрямился в полный рост. Раздался выстрел. Храмовник резко дернулся и завалился назад, плашмя рухнув в воду. Короткий всплеск, и он исчез из виду. Именно так в романах описывали падение подстреленного человека.

- Кади! - заорал Антон в переговорную трубу. - Ты убил храмовника!

- Похоже на то, - спокойно отозвался Кади. - Держи курс на Многоугольник, я сейчас подойду.

Курильщик накренился и кувырнулся в воду следом за своим хозяином. Булькнул, кстати, не намного громче него. Поверху пробежала волна, стирая то немногое, что задержалось на поверхности.

Оставив реку за кормой, шагоход быстро уходил прочь. Ноги-опоры мерно топали по промерзшей земле. В кабине было холодно. Сквозь разбитые окна задувал ветер. Лампа под потолком то и дело мерцала.

- Кади, - уже тише повторил Антон. - Ты убил храмовника. Ты понимаешь, что это значит?

Кади стоял рядом с водительским креслом, вглядываясь вперед. Впереди лежала белая пустыня, залитая ровным лунным светом. Кое-где торчали одинокие елки. На их ветвях толстыми ломтями лежал снег. Иния, словно любопытная зеленая мышка, навострила уши от самых дверей, но внутрь кабины не заходила. От машин тянуло теплом, но ветер тотчас выдувал его прочь.

- Это значит, что я убил храмовника, - спокойно сказал Кади. - Скорее всего. Неприятная новость, что и говорить, но могло быть и хуже.

- Что значит скорее всего? - переспросил Антон.

Пока что дело попахивало ересью! Причем не слабой по нерадению вроде банкротства, а самой что ни на есть серьезной. Такая могла и на костер привести. Более чем неприятная новость, что и говорить!

Свет из кабины осветил припорошенный снегом овраг. Из него торчали сухие корни. Антон машинально повернул рукоятки и шагоход двинулся в обход. Передняя правая нога едва заметно подвисала в верхней точке. Кади заметил это, и нахмурился.

- Скорее всего, - тем временем неспешно говорил он. - Это значит, что убитый был в форме храма, но откуда нам было знать, что это не переодетый еретик? Ведь эти ребята покушались на храмовую почту.

- Вообще-то, да, - тотчас тихо поддакнула Иния.

Антон немедленно согласился с ними обоими и сразу почувствовал себя спокойнее.

- Это не самое типичное поведение для служащих храма, - продолжал Кади. - И уж это точно были не инквизиторы.

- Уверен? - уточнил Антон.

Он сам настолько хотел в это верить, что нисколько не сомневался, однако еще одна порция заверений была бы сейчас очень кстати.

- Абсолютно, - сказал Кади. - Доводилось мне отбиваться от инквизиторов.

Бодрость духа схлынула с Антона так же быстро, как пришла.

- Они обычно по двое работают, - продолжал рассказывать Кади. - И работают очень серьезно. Я, помнится, всего раз завалил инквизитора, да и то, можно сказать, повезло, а обычно еле ноги от них уносил. Это от двоих-то, а тут их целая банда была и мы так легко ушли.

Антон перестал его слышать на словах "завалил инквизитора", и включился обратно только когда Иния задала тот вопрос, который непременно задал бы он сам, будь он в менее шоковом состоянии.

- И вас за это не сожгли? - спросила девица. - Значит, всё было по честному?

Антон весь обратился во слух.

- Всё по честному, красавица, - подтвердил Кади. - Он стрелял в меня, я в него. Кто ж ему виноват, что я стрелял точнее? Закон дозволяет самооборону, а…

- От Храма?! - чуть громче, чем собирался, вопросил Антон.

- И от него тоже, босс, - ответил Кади. - От него тоже. В законе никаких исключений нет, а все законы у нас пишет Храм. Если б он считал, что от инквизиторов защищаться нельзя, наверняка бы вписал это в закон.

- Но… Но как такое вообще возможно? Ты же не еретик, чтобы за тобой инквизиция гонялась?

Иния с интересом посмотрела на Кади.

- Не еретик, - спокойно сказал тот.

Девица, казалось, была слегка разочарована. Ну еще бы, так бы за одну ночь увидела и живого инквизитора, и пока еще живого еретика. Это не считая живой легенды - капитана Кади.

- Я, как и ты, подрядился доставить храмовую почту, - сказал Кади.

- За это не убивают, - тотчас возразил Антон.

- Ага, - Иния энергично кивнула. - Вы же их почту возили.

- Можно и так сказать, - ответил Кади. - Но точнее будет сказать, что я возил почту конкретных иерархов. Храм, знаете ли, не такой уж и монолит. Реформаторы спорят с ортодоксами, иерархи борются за влияние. В общем, всё как у нормальных людей.

- Нормальные люди тоже за почту не убивают, - проворчал Антон.

- Ну, это смотря какая почта, - отозвался Кади.

Антон рефлекторно обернулся через плечо, словно бы мог разглядеть посылку сквозь переборки. Письмо по-прежнему лежало в поясной сумке. Та свешивалась с кресла вниз и, казалось, в единый миг стала настолько тяжелее, что чуть кресло не перекосила.

- Но обычно да, за почту не убивают, - успокоил его Кади. - Это должна быть настоящая бомба, чтоб убили. Обычно почтальона убивают как свидетеля, чтобы он никому не разболтал, кто забрал почту.

Антон, собравшийся уже было облегченно выдохнуть, обреченно вздохнул.

- Знаешь, Кади, - сказал он. - Я, конечно, очень рад, что никого из нас не подозревают в ереси и убийцы гонятся за нами вовсе не из-за этого, но какая на самом деле разница, за что нас всех убьют?!

Окончание фразы прозвучало не так громко, как могло бы, зато очень эмоционально. Иния аж вздрогнула.

- Разница есть, босс, - спокойно сказал Кади. - Если бы ты вез что-нибудь еретическое, то это сделало бы тебя соучастником ереси и тогда вся инквизиция гонялась бы за тобой, пока не поймала бы. Ну а дальше ты сам знаешь.

Антон знал. Показательные аутодафе с сожжением еретиков случались не слишком часто, но с относительной регулярностью. Люди должны помнить, что Храм не только поддерживает верующих, но и сурово карает ослушников! Другое дело, что когда под рукой не было подходящих ослушников, храмовый суд становился невероятно суров даже к самым малейшим нарушениям.

- А если им нужно только письмо, - продолжал тем временем Кади, вырывая Антона из пучины сумрачных мыслей. - То они будут гоняться за тобой только пока письмо у тебя.

- А потом? - сразу спросил Антон.

- Потом ты вряд ли будешь им интересен, - сказал Кади. - Мстительность не в характере храмовников, если ты об этом. Если тебя и найдут, то только для того, чтобы предложить работу.

- Это после того, как ты в них стрелял?

- Это после того, как ты от них ушел, - ответил Кади. - Храм любит вербовать тех, у кого дело ладится.

- Даже если ладится против них? - спросила Иния.

Кади кивнул.

- Особенно против них, - уверенно заявил он. - Ты думаешь, почему у храма самые лучшие сотрудники? Именно потому что как только на горизонте появится кто-то еще лучше, его тотчас завербуют, - Кади усмехнулся. - Меня как раз приглашал на работу инквизитор, в которого я до этого стрелял. Хорошо хоть не убил.

- И он не держал на тебя зла? - спросил Антон.

Кади покачал головой, потом пожал плечами.

- По крайней мере, мне он этого никогда не припоминал, - сказал он. - А мы с ним потом лет десять работали. Но инквизиторы, они - люди убежденные. Вот заповедовал Мамона, что общее дело важнее частного, значит только так и должно быть, а дело мы делали исправно. Ни одного провала не было. Хотя, если бы был, тогда, возможно, разговор бы уже пошел по другому.

Антон даже не стал пытаться представить, как бы оно могло выглядеть по другому.

- Не уверен, что эта работа по мне, - заметил он.

В приключенческих романах всё это выглядело как-то иначе. Волнительно, конечно, но не столь тревожно. Будь у романных героев такой расклад с самого начала, они бы тоже вряд ли полезли бы дальше в подобную авантюру.

- Ты - босс, тебе и решать, - спокойно ответил Кади. - Храму сложно отказать, но попробовать можно.

Антон подумал, что на такое у него вряд ли хватит решимости, и снова вздохнул. Кади понял его уже с полувздоха по выражению лица.

- Тогда могу только посоветовать всегда выполнять свои договора, - сказал он. - Как бы ситуация не поворачивалась и что бы тебе ни сулили. Во-первых, репутация, а во-вторых, тех, кто не продается, покупают по самой высокой ставке.

- Хоть что-то хорошее, - проворчал Антон.

- А пособникам тех, кто не продается, зарплату повышают? - тотчас спросила Иния.

Кади усмехнулся и взглянул на Антона. Тот опять вздохнул.

- Повышают, - сказал Кади. - Но не всё сразу. Давай-ка вначале с передачей на правую ногу разберемся. Покажи-ка, что там у тебя потрескивает?

Иния мотнула головой, мол, идемте, и исчезла. Кади выглянул за окно. Городские огни уже давно пропали из виду, и никаких других им на замену не появилось. Только в небе ярко мерцали звезды да висела полная луна. Кади понюхал воздух и нахмурился.

- Вот что, босс, - сказал он. - Ты не гони пока с передачей не разберемся. На трех ногах мы далеко не ушагаем, а нам бы хотя бы до Многоугольника добраться…

Кади еще раз глянул за окно и вышел из кабины. Антон вздохнул ему вслед. Затем он тоже попытался поймать носом залетающий в разбитые окна ветер. Не унюхал вообще ничего. Воздух казался идеально чистым. В отличие от письма, от которого теперь даже не попахивало, а откровенно смердело неприятностями. Большущими неприятностями.

Многоугольник был огромным скальным массивом размером с целый город, сквозь который протянулись множество проходов. Одни - широкие, другие - настолько узкие, что там едва мог протиснуться человек, но всех их объединяло одно: среди них не было ни одного прямого.

Главным входом - или выходом, если шагать в южном направлении - служил огромный пролом в каменной гряде. По его краям лежали груды камней. На здоровенном валуне возвышалась башенка, сложенная из того же камня. На башенке горели два фонаря. Один белый, второй зеленый. Зеленый цвет означал заражение. Впрочем, один и в сочетании с белым он означал, что пройти всё-таки можно.

У подножия валуна застыл самый странный шагоход, какой только Антону доводилось видеть, даже если учитывать иллюстрации из приключенческих романов. Это был двухэтажный шатер из досок на шестиногой платформе. В узких окошках горел свет, а из трубы на крыше валил белый дым.

- Э-э… Кади! - позвал Антон.

- Что случилось? - отозвался Кади из переговорной трубы.

- Тут впереди какая-то странная конструкция на шести ногах, - сказал Антон. - Как думаешь, это не логово разбойников?

- Нет, - сразу ответил Кади. - Это торговцы.

- Хвала Мамоне! - воскликнул Антон. - Надеюсь, там есть стража.

- Откуда? Это же не город.

Антон вздохнул. И тут не повезло. Хотя, справедливости ради, там, где белым людям всё-таки пристало бывать, стража присутствовала практически всегда. Герои же приключенческих романов ловко выкручивались самостоятельно.

В кабину зашел Кади. Взглянув за окно, он уверенно подтвердил, что это передвижной лагерь торговцев.

- Очень кстати, - добавил Кади. - Передача пока держится, но, боюсь, это ненадолго.

- Тогда давай купим новую, - сказал Антон. - Деньги есть.

Он взял курс прямиком к торговому посту. По краям платформы вспыхнули огни. Когда шагоход вступил в зону света, из шатра выскочили двое мужчин с трехстволками в руках. На балконе, который опоясывал второй этаж шатра, появился еще один. Все они наставили оружие на приближающийся шагоход.

- Это точно торговцы? - спросил Антон.

- Точно, - ответил Кади. - Вон того наверху зовут Янек. Самый законопослушный торговец из всех, кого я знаю. Но и самый осторожный, а края тут не самые спокойные, как ты уже убедился.

- Погоди! Ты хочешь сказать, что такие нападения здесь случаются регулярно?!

- Не регулярно. Но случаются.

- Успокоил, - проворчал Антон.

Кади едва заметно усмехнулся. Человек на балконе поднял рупор. Свет фонаря отразился на его медной поверхности, и в этом отблеске Антон разглядел седую бороду, которая торчала из мехового капюшона.

- Не подходите! - рявкнул усиленный рупором голос. - Или мы будем стрелять!

- Не очень-то похоже на торговую рекламу, - тихо заметил Антон и оглянулся на Кади.

Тот кивнул и сказал:

- Остановись пока.

Антон перевел регулятор в положение "стоп". Кади открыл дверцу и высунулся наружу.

- Привет, Янек! - крикнул Кади. - Это я!

- Вижу, что ты! - отозвался Янек. - Поэтому и говорю, проходи-ка ты мимо! Мне тут неприятности не нужны!

Кади нахмурился. Янек выразительно взмахнул ружьем, давая понять, что разговор окончен.

- Скажи хоть, что случилось?! - крикнул Кади.

После короткой паузы Янек ответил, причем даже через рупор это прозвучало словно бы шепотом:

- Серьезные люди ищут человека с письмом, и я знаю, кто такие письма возит!

- Сегодня у нас другой груз! - громко ответил Кади.

Антон тем временем украдкой вздохнул.

- Даже слышать про него ничего не хочу! - прокричал Янек. - Вот когда они найдут своего гонца, тогда - милости просим, а пока я не хочу, чтобы они нашли его у меня!

Он снова взмахнул ружьем, указывая стволом в сторону Многоугольника.

- Ладно, ладно! - ворчливо отозвался Кади. - Мы уходим, зашиби тебя копытом!

Антон двинул вперед рычаг регулятора скорости и шагоход направился дальше. Люди с оружием провожали его настороженными взглядами. Передняя правая нога уже заметно подвисала в верхней точке. Опасаясь, как бы она там и не осталась, Антон вел шагоход на малой скорости. Сам-то по себе проход был широк и земля под ногами утоптана до идеально ровного состояния. Можно было и пробежаться.

- Как думаешь, она дотянет до Ротбурга? - спросил Антон, кивнув в сторону ноги, но имея в виду передачу на нее.

- Если не гнать, то, может, и дотянет, - ответил Кади. - А может, и нет. Но моя старушка и на трех ногах доковыляет. То есть, твоя.

- "Доковыляет" нам не подходит, - сразу сказал Антон. - Тогда нас точно догонят.

- Если захотят, при любом раскладе догонят, - беспечно отозвался Кади. - Курильщики - машинки шустрые, а до Ротбурга путь еще не близкий. Кстати, о путях…

Он развернул карту Многоугольника и закрепил ее на доске поверх предыдущей.

- И что ты предлагаешь? - спросил Антон.

- Я бы пошел туда, куда они за мной не побегут, - сказал Кади и постучал пальцем по карте. - По пятому маршруту.

Всего маршрутов через Многоугольник было семь. Первый был самый прямой и самый безопасный. Седьмой петлял по восточным окраинам и больше походил на тропу искателя неприятностей. Еще четыре маршрута пролегали между ними и только один, за номером пять, забирался в западную часть Многоугольника. Практически вся она была закрашена ядовито-зелеными полосами крест-накрест, что означало высокий уровень заражения.

- Я бы и сам туда не пошел, - сказал Антон.

- На это и расчет, - отозвался Кади. - Да, выглядит жутковато, особенно ночью, но на самом деле всё не так страшно. Я там ходил, и не раз, и как видишь - всё еще жив. Шагоходы ведь для того и придуманы, чтобы безопасно проходить над заразой.

- Но у разбойников ведь тоже шагоходы, - напомнил Антон.

- Только без защиты, - парировал Кади. - И главное, они же по следу идут.

Антон с тревогой взглянул в зеркало заднего вида. На освещенном снегу перед торговым постом отчетливо виднелась цепочка следов. В проходе снега почти не было, а то немногое, что было, ветер смел к самым стенам.

- А земля здесь как камень, - продолжал рассказывать Кади. - Чтобы на ней след отыскать, тут даже днем приходится буквально ползать носом по земле.

- Ты так уверенно говоришь, будто сам ползал, - заметил Антон.

- Было дело, - спокойно ответил Кади. - Так что я знаю, о чем говорю.

В этом Антон нисколько не сомневался, но и зеленая штриховка на карте была достаточно красноречива. Какое-то время Антон поглядывал то на нее, то в темноту за окном. По левую руку проплывала растрескавшаяся стена. Впереди в ней зиял пролом. Стена справа была темнее и ровнее, а ближайший проход в ней был обозначен выступающим вперед медным ромбом, в котором уже должен был отразиться свет фонаря, если бы разбойники его не разбили.

- Знаешь, - сказал Антон. - Я бы, честно говоря, попробовал уговорить торговцев продать нам новую передачу. С хорошей наценкой за риск. Что скажешь? - последняя фраза прозвучало почти просительно, и Антон поспешил сгладить впечатление, добавив: - Мы ведь спешим. Клиент прямо сказал, что чем скорее, тем лучше.

- Ну раз такой заказ, надо выполнять, - ответил Кади. - Есть у меня там пара хороших знакомых, постараюсь убедить их тихонько вынести мне передачу. За серьезную доплату, конечно.

Антон вынул из поясной сумки золотую монету.

- Этого хватит? - спросил он.

- Более чем. Останови здесь. Погасим свет и сделаем вид, что мы ушли.

Шагоход встал левым бортом к стене. Кади потушил габаритные огни. Антон притушил лампы под потолком и только потом сообразил:

- Погоди, ты предлагаешь нам идти на пост пешком?

- Не нам, а мне, - ответил Кади.

- Но это безопасно?

- Вполне. Если только эти серьезные люди вновь не объявятся, но вряд ли они ищут именно нас. У нас не письмо, а посылка, а они обычно точно знают, что и у кого искать.

- Письмо тоже есть, - со вздохом признал Антон. - Посылка - это приложение к нему. Я не хотел говорить…

- И правильно делал, - сказал Кади. - Мало ли где чьи уши слушают. Ну, тогда давай деньги и я побежал. Чем быстрее обернусь, тем лучше.

Антон протянул ему монету. Кади спрятал ее в пояс и открыл дверцу. Под ней вместо порожка была закреплена веревочная лестница. Кади повернул рычажок. Лестница развернулась, с тихим перестуком погрузившись в темноту, как в море. Кади оглянулся назад и, не заметив ничего опасного, уверенно взялся за поручни.

- А где мне тебя искать, если вдруг что? - спохватился Антон.

- Если вдруг что, - твердо сказал Кади. - Немедленно уходи по пятому маршруту и молись Мамоне, чтобы наша красавица удержала шагоход на ходу.

- А ты?

- Я сам доберусь до Ротбурга. Там и встретимся. А если я тебя там не застану, то пойду спасать, так что шагоход не бросай. И не паникуй раньше времени. Может, все еще обойдется.

- Не с моим счастьем, - проворчал Антон.

Кади усмехнулся и быстро спустился по лестнице. Какое-то время Антон еще видел его в зеркале нижнего обзора, затем он пропал. Ветер качнул лестницу, намекая, что на ней больше уже никто не висит. Антон встал и вернул рычажок в исходное положение. Механизм тихо заворчал, словно бы жалуясь: "то туда крутят, то сюда. Вы уж определитесь, как вам надо, человеки". Лестница тем временем свернулась обратно. Тихо щелкнул фиксатор и механизм умолк.

Антон закрыл дверцу и снова сел в кресло. Сверху падала какая-то мелкая взвесь. То ли крохотные льдинки, то ли снежинки. Они залетали в разбитое окно и тотчас таяли. Взгляд Антона скользил по стене, цепляясь за каждую приметную трещину, и в каждой Антону мерещились потоки смертоносной зеленой жижи, только и ждущие момента, чтобы наброситься на неосторожного путешественника. По крайней мере, именно так заражение описывалось в романах.

Когда из машинного отделения выглянула Иния, Антон вздрогнул, потом выдохнул:

- А, это ты.

- Ну да, я, - отозвалась девица. - Я там, - она кивнула в сторону машин. - Всё, что смогла, подлатала. И дыры заделала.

- Не дыры, а пробоины, - машинально поправил ее Антон.

- Хорошо, заделала пробоины, - сказала Иния. - Будут еще указания?

- Что? - переспросил Антон. - Ах да, будут. Ты не могла бы еще заделать окна? Я тут уже замерзаю.

Иния почесала в затылке.

- Таких больших стекол у нас вроде нет, - сказала она, одновременно прикидывая в уме варианты, и тотчас озвучила один из них: - Но можно пока заделать досками, и тряпками проложить поверх. Обзор, конечно, будет так себе.

Она развела руками.

- Да всё равно ничего ж не видно, - проворчал Антон. - Делай.

Иния послушно кивнула и метнулась в машинное отделение. Из незакрытых дверей тотчас потянуло теплом и запахом масляных паров. Прогретые, те воняли не так резко, но всё же заметно. Затем Иния вновь появилась на пороге, с ящиком инструментов на плече и целым ворохом всяких деревяшечек, тряпочек и прочего мусора в руках. Если бы Антон увидел всё это где-нибудь на берегу, он бы решил, что это обломки какого-то давнего кораблекрушения.

Иния свалила всё это на пол и шустро принялась за работу. Первым делом она аккуратно вынула осколки и сложила их в тряпицу.

- Можешь просто выбросить их, - сказал Антон.

- Как скажете, - легко согласилась Иния и, не глядя, вытрясла тряпицу за борт.

За такое в черте города могли и оштрафовать. Антон подумал было сказать об этом Инии, но потом мысленно махнул рукой. Они не в черте города, а у него были заботы и поважнее. Иния тем временем, тихонько постукивая молоточком, быстро собрала пару щитов из досок и закрыла ими разбитые окна. Оставшиеся щели Иния заткнула самыми растрепанными тряпицами и проложила сверху тряпками попрочнее. Выглядело не слишком презентабельно, зато в кабине стало теплее.

- Неплохо, - признал Антон. - А с зеркалом можешь что-нибудь сделать?

- С которым?

Антон указал вверх. Иния пожала плечами, да так и застыла, глядя за окно.

Белый фонарь над входом в Многоугольник погас. Зато загорелись еще два зеленых. Три зеленых огня означали: "Высокая опасность заражения. Уходите немедленно!"