13 заповедей

Глава 7

Антона разбудил стук в окно. За окном стоял смотритель и показывал на часы. Они показывали, что шагоход простоял в ремонтном секторе четыре часа и сверх того четыре минуты, а стало быть - надо доплатить. Антон оплатил еще час, заработав в глазах смотрителя репутацию законченного скряги, и бесцеремонно захлопнул перед ним дверь.

- Иния! - окликнул он, приоткрыв дверь в машинное отделение.

Ответа не последовало. Антон зашел внутрь. Иния по-прежнему спала, выставив из-под дерюги зеленую ножку почти целиком. Одежка девицы висела на трубе. Ремешки и шнурки свисали вниз словно бахрома. Антон, отвернувшись, снова позвал девицу по имени, и вновь безответно.

В другом случае он бы просто потряс ее за плечо, однако девица под дерюгой определенно была не одета и попытка ее растолкать могла быть воспринята не вполне правильно. А если бы еще и дерюга сползла от неосторожного действия?

Антон озадаченно потер подбородок. Девица, словно бы почувствовав его присутствие, пошевелилась во сне.

- Иния, - тотчас снова позвал Антон.

- А? Что? - сонным голосом произнесла Иния, и сладко зевнула.

Антон едва подавил ответный зевок. И так три часа попусту потрачено.

- Просыпайся, - сказал Антон. - Пора в путь.

Раздался шелест ткани. Когда он смолк, Антон позволил себе обернуться. Иния сидела на баке, завернувшись в дерюгу, из-под которой торчали только босые ступни.

- Я долго спала? - спросила Иния.

- Часа три, - ответил Антон. - Как и я. Адресата в храме не было, так что надо идти в Каменку.

- Ага, - Иния кивнула в такт "ага" и сказала: - Я тут приличную столовую видела. В соседней секции.

- Некогда, - ответил Антон. - Позавтракаем в пути. Одевайся и запускай машину. Я буду в кабине.

- Хорошо, босс.

Когда Антон уходил по коридору, он услышал за спиной шелест ткани и чуть было не обернулся на звук - исключительно рефлекторно, разумеется - но приличный человек так поступить не мог. Приличный человек, не оглядываясь, перешел в кабину.

Там Антон нашел карту с Каменкой и закрепил ее на доске. Выглядело так, будто деревушка располагалась не так и далеко. Порядка часа хода, если по прямой. Антон опустился в кресло, прикидывая маршрут, и только теперь обратил внимание, что побитые стекла в кабине заменены на целые.

- Спасибо, Иния, - сказал он в переговорную трубу.

- За что? - донесся оттуда сонный голос.

- За стекла, - сказал Антон. - Сколько я тебе должен?

- Я же на зарплате, босс.

- А стекла тебе бесплатно выдали?

- Стекла я бесплатно нашла, - сообщила Иния.

- Нашла, надеюсь, не означает, что ты их… - тут Антон на секунду задумался, подбирая правильные слова: - У кого-то без спросу позаимствовала.

Ему показалось, что Иния на том конце усмехнулась.

- Нет, конечно, - ответила она. - Я же помню, что у нас всё по правильному. Я здешнюю помойку обнесла.

- Так у меня стекла с помойки?!

На этот раз Иния совершенно точно вздохнула.

- Нет, босс, у вас стекла из всяких полезных и важных вещей, которые без разбора целиком вынесли на помойку, и благодаря мне они обошлись вам бесплатно.

- Хм… Спасибо.

- Обращайтесь.

Антон откинулся на спинку кресла и недовольно выдохнул. Вот она, реформация. Смотрите на вещи шире, понимайте глубже, в трудной ситуации это поможет и в каком-то смысле даже прибыльно - хотя за стекла всё же будет правильно уплатить налог, как ни крути, а он, получается, сэкономил на их покупке - но в итоге у него, приличного белого человека с седьмого этажа, стекла с ближайшей помойки. Нет уж! Он - за классическое прочтение Откровения.

- Готово, босс, - донеслось из трубы. - Можно двигаться.

Антон малым ходом вывел шагоход на гостевую парковку. Машин тут заметно поубавилось. Раза так в три, если не больше. На краю причала сидел в деревянном кресле смотритель и хмуро глядел на опустевшие места.

Затем и таможенник на воротах добавил:

- Сегодня прямо какой-то исход из города, - проворчал он. - Сейчас еще ничего, а часа три назад сплошной поток был. Рванули как на пожар. Ну да нет худа без добра. Путь утоптали - любо-дорого. Как раз вам под ноги.

- А Кади в этом исходе не было? - спросил Антон.

Таможенник заглянул в свои бумаги и сказал, что был в числе первых, после чего пожелал удачи и выпустил за ворота.

Путь, как и раньше, был утоптан вдоль реки на восток, а деревня Каменка располагалась к северу от города. Безопасный переход через реку был отмечен бело-синими огнями. На другом берегу лежала изрытая оврагами пустошь, в которой были хаотично понатыканы одинокие деревца и столь же одинокие скалы, а путевые знаки встречались куда реже, чем зайцы да лисицы.

- Завтрак готов, босс, - объявил голос Инии из переговорной трубы.

У Антона от одного слова "завтрак" тотчас засосало под ложечкой. Дело, конечно, прежде всего, но привыкший к размеренному образу жизни организм немедля отметил, что время вообще-то уже близилось к обеду. Ловко открыв обе двери локтем, Иния внесла в кабину поднос с парой кружек, до краев наполненных дымящимся напитком, и жестяные миски с традиционными пимами - рыбными шариками.

Точнее говоря, шарики состояли из рыбы и риса, но соотношение того и другого сильно варьировалось в зависимости от стандарта. Качество продукта обозначалось одной из букв храмового алфавита: от альфы, где в полосу сочнейшей рыбы заворачивалась начинка из риса со специями, до омеги или, как их называли в романах, "омежек" - уже чисто рисовых шариков, кое-как сдобренных рыбьим жиром.

Антон для путешествия закупил сорт "дельта". Отличная рыба и никаких специй. Последние, конечно, придавали пимам более изысканный вкус, однако специи, в отличие от рыбы и риса, выращивались не в воде. Да, в ресторанах их можно было есть без опаски за желудок. Там специи росли в личной теплице шеф-повара высоко над землей. А вот где и как выращивались специи для массового производства замороженной еды в одном из городов-сателлитов - наверняка знал один Мамона, и Антон не хотел стать вторым.

Иния же и дельту уплетала и облизывалась.

Через пару часов пути прямо по курсу показалось нечто, похожее на деревушку. Антон сверился с ориентирами и направил шагоход к ней.

- Это Каменка? - спросила Иния.

Антон взглянул на карту, потом на ориентиры и снова на карту.

- По карте - она, - неуверенно сказал он.

Из-за названия деревни они ожидали увидеть каменные постройки или хотя бы фундаменты домов, однако Антон не приметил ни одного даже самого завалящего булыжника. Деревянные дома стояли на деревянных сваях и соединялись деревянными мостиками друг с другом, образуя подкову, в центре которой стоял опять же деревянный храм. Да что там: статуя Мамоны перед входом в храм - и та была деревянная! Древорез изобразил Золотого тельца очень искусно, прямо как живого, однако материал был виден сразу.

Каждый дом опоясывал широкий балкон. Тоже деревянный, но их доски хотя бы были покрашены. У храма - в традиционный желтый, у остальных домов - в зеленый. Возможно, таковы были эстетические предпочтения жителей, но вполне возможно, что выбор цвета обусловил тот факт, что темно-зеленая краска делалась из отходов илового производства и была самой дешевой. На перилах домашних балконов висела одежда. Меж двух домов была растянула сеть. На ней через равные промежутки висели короткие крюки. Судя по слою ржавчины - они были железные.

- Странно, - сказала Иния. - Никого нет. У нас, когда почта приходит, вся деревня высыпала встречать.

- Наверное, вам было от кого ждать почту, - ответил Антон, замедляя скорость шагохода и высматривая, где ему остановиться. - А здешним обитателям, может быть, никто и не пишет.

Никаких указателей он нигде не заметил, что, в целом, подтверждало его теорию. Гостей тут не ждали. Рядом с храмом стоял военный "Тарантул" с парой пушек под кабиной и бойницами по бортам. У храмового балкона перила напрочь отсутствовали, а по высоте он как раз подходил на роль причала.

- Да не такая уж и дыра, - сказала Иния. - Похожа на нашу деревню. Вон, и храм у них есть, и шагоходы.

Хотя, пожалуй, на роль деревенского шагохода мог претендовать только старый "Жнец" с открытыми бортами и свисающими по бокам черпалами с широкими когтями. Когти были железные, а остальное - тоже деревянное, хотя дерево на шагоход поставили правильное - красное. В реальной жизни "жнецы" использовались для сбора ила, однако благодаря колоритной внешности нередко фигурировали в романах как личный транспорт какого-нибудь безумного ученого. Еще один двуногий "Стриж", припаркованный позади храма, был слишком хорош для селян. По крайней мере, в представлении Антона о селянах.

Из храма на балкон вышел белокожий мужчина в солдатском мундире. На плече у него висела трехстволка армейского образца. Рукава были закатаны по локоть, а выше локтя блистали серебром нашивки капрала. Выйдя туда, где его было видно из-за "Тарантула", капрал помахал Антону рукой и уже обеими изобразил знак "стоянка здесь". Антон кивнул и, стараясь не задеть военный шагоход, аккуратно припарковался перед ним.

Когда он открыл дверцу кабины, на балконе его поджидал уже не только капрал, но и храмовый служитель. Служитель ежился на ветру и нетерпеливо притоптывал на месте. Его открытые ботиночки, больше похожие на тапки-переростки, откровенно не подходили для нынешней погоды, да и ряса была одеянием для теплых внутренних помещений храма.

- Добрый день, - сказал им Антон. - Я ищу ведущего Марка из Ротбурга.

Капрал коротко кивнул в знак приветствия.

- Да-да, он здесь, - нетерпеливо бросил смотритель. - И ждет вас.

- Меня? - переспросил Антон.

- Да, вас, - сказал служитель, потирая озябшие руки. - Новости о вашем прибытии вас уже опередили. Между прочим, для храмового курьера это большой минус.

Последнее предложение прозвучало со вполне различимой ноткой осуждения. Антон развел руками и сказал:

- Я спешил, как мог.

Судя по кислому выражению лица служителя, это тоже сыграло не в его пользу.

- Пойдемте, - сказал он. - Вас ждут.

- Да, только один момент, - отозвался Антон, увеличив кислость лица смотрителя сразу вдвое. - У меня еще посылка, но она тяжелая.

- Я возьму, - тотчас сказал капрал.

Они вдвоем с Антоном прошли в грузовой отсек. Капрал на ходу бросил внимательный взгляд на Инию, но ничего не сказал. Даже не ответил на ее "здрасте". В грузовом отсеке Антон указал ему на сундучок и предупредил, что внутри хрупкий груз.

- А Кади не с вами?- спросил капрал, отстегивая ремни.

- Нет, - Антон мотнул в головой. - Он в Ротбурге.

- И почему я не удивлен? - тихонько проворчал себе под нос капрал и, прежде чем Антон успел переспросить, так почему же он не удивлен, тот уже пристроил сундучок на плечо и уже громче произнес: - Хорошо, идемте, а то он там замерзнет, а скажут, что это мы его заморозили.

Служитель не замерз. Он перебежал обратно в храм и поглядывал наружу через окошко в двери. Когда Антон с капралом приблизились, он распахнул двери и замахал рукой, мол, заходите скорее. Они зашли в просторную прихожую. Дверь тотчас захлопнулась с глухим стуком.

- Сюда, сюда, - нетерпеливо подгонял их служитель.

Напротив располагалась дверь во внутренние помещения. Она была двустворчатая и на каждой висела крупная подкова. Подковы были всего лишь позолоченные и кое-где их уже не помешало бы подновить.

За дверями начинался широкий коридор. В нем скучали трое краснокожих. На каждом был солдатский мундир, но сидел он на владельце как кое-как подогнанный по фигуре мешок. Так обычно выглядели зеленокожие торговцы, которые пытались выглядеть "прилично", не имея ни малейшего представления о том, как надо одеваться. У городских-то солдат выправка более заметная, но их и муштруют с утра до вечера.

Едва капрал появился на пороге, как все трое дружно подтянулись. Служитель быстро промчался мимо них. Антон шагал следом, стараясь не отставать, но и не бежать - всё-таки приличному человеку не пристало передвигаться бегом. Капрал с его широким шагом легко держался рядом.

Коридор привел их в просторный зал. Свет падал внутрь через широкие окна с цветными витражами, отчего и само освещение было цветным. Меж окон висели гобелены с сюжетами на тему крестовых походов и карты местности. Карты были исчерчены стрелочками и условными значками. Посреди зала стоял большой стол. На нем тоже была развернута карта с воткнутыми в нее флажками.

Если бы не лик Мамоны на дальней от входа стене, также вырезанный из дерева, но вновь с большим мастерством, то можно было бы подумать, что этот зал предназначался не для молитв и проповедей, а для планирования боевых действий. Однако над столом склонился не генерал в расшитом золотом мундире, а седой жрец в желтой рясе. Впрочем, прическа у него была на военный манер. С шеи свисала тонкая цепочка с парой подковок. Не иерарх, но для провинции, наверное, и две подковки было высочайшим статусом.

Заслышав вошедших, жрец тотчас развернулся к ним. Служитель, отступив в сторону, с легким поклоном указал на Антона. Мол, вот он. Антон поклонился.

- Ведомый Антон, если не ошибаюсь? - произнес жрец, делая шаг ему навстречу.

- Да, это я, - отозвался Антон. - У меня почта…

- Отлично! - воскликнул, перебив его, жрец. - Мы вас тут уже заждались.

- Ведущий Марк? - вопросительно произнес Антон.

- Он самый, ведомый, - отозвался жрец. - Он самый.

Жрец махнул перед лицом Антона своими подковками. На каждой подковке было выгравировано его имя и ранг. Антон не успел их разглядеть, а попросить жреца предъявить "документ" еще раз постеснялся. Да и капрал тотчас выступил вперед, четко отрапортовав:

- Тут посылка для вас, ведущий Марк.

Жрец глянул на сундучок и небрежно махнул рукой в сторону стола, добавив:

- Поставьте там.

Капрал протопал вперед. Половицы тихонько поскрипывали под его тяжелыми шагами.

- Но я ждал письмо, - жрец снова обратился к Антону. - Надеюсь, оно у вас с собой?

- Да, ведущий.

Пока Антон копался в сумке, капрал нашел место на краешке стола и аккуратно пристроил там сундучок. Жрец буравил Антона внимательным взглядом и, надо сказать, несколько этим нервировал. Наконец, конверт появился на свет.

- Оно не подписано, ведущий, но это оно, - сказал Антон.

- Отлично, - произнес жрец.

Он буквально выхватил конверт из рук Антона и, отступив поближе к свету, нетерпеливо сломал печать. В конверте оказалась всего несколько листов бумаги, исписанной синими чернилами. Жрец быстро пробежал текст глазами. По мере чтения его лицо все больше и больше мрачнело.

- Ну, конечно… - шептал он. - Я так и думал. И с самого начала это говорил, - это уже прозвучало зло и раздраженно. - А меня никто не слушал.

Жрец поднял голову, но оглянулся не на Антона, а на трех солдат. Те дружно сделали шаг вперед. Половицы столь же слаженно скрипнули. Жрец указал на Антона и приказал:

- Арестовать!

- Что?! - воскликнул Антон. - За что?

Когда он заканчивал произносить второе "что", солдаты уже сграбастали его, вывернув ему руки за спину. Один из них сорвал с Антона поясную сумку и перебросил ее служителю. Тот неловко поймал ее на лету, чуть не уронив на пол, и заглянул внутрь.

- Эй! - возмущенно воскликнул Антон. - Это мое.

Жрец небрежно взмахнул рукой, словно бы отмахиваясь от назойливой мухи. Солдаты выволокли Антона из зала. Может, они и выглядели новобранцами, но действовали умело и слаженно. Слева от выхода из зала была дверь. Один солдат открыл ее, а двое других зашвырнули Антона внутрь. Дверь захлопнулась за мгновение до того, как Антон грохнулся на пол. Тот, на его счастье, был опять же деревянный. Тем не менее, посадка вышла жестковатой.

Всё еще пылая праведным негодованием, Антон вскочил на ноги и метнулся к двери, намереваясь потребовать объяснений. Мысль о том, что он собирается чего-то требовать от жреца с двумя подковками малость отрезвила его, но кулаки по инерции мышления уже успели забарабанить в дверь. Дверь распахнулась.

- Я… - начал Антон.

Большего сказать он не успел. Удар кулаком вновь отправил его на пол. Дверь закрылась. Лежа на полу и глядя в потолок, Антон осознал три вещи.

Первое: он влип. Влип так, как влипали незадачливые герои приключенческих романов, у которых хватило тупости заявиться в логово врага, кем бы он ни был. Нет, жрец Мамоны, конечно, таковым быть не мог - или мог?! - но, вполне возможно, этот жрец по каким-то непонятным причинам счел врагом самого Антона. А у жрецов только один враг - еретики!

Второе: он серьезно влип. И разговаривать с ним, похоже, никто не собирался, что резко уменьшало его шансы объяснить жрецу, что он никакой не еретик, а всего лишь посыльный, и он знать не знает, кто и что понаписал в этом проклятом письме, гори оно самым зеленым пламенем!

Третье: он капитально влип. В тот краткий миг, пока дверь была открыта, Антон успел заметить в коридоре еще одного человека. Он был одет во всё черное, за исключением серого шарфа, которым закрывал лицо. Антон видел его всего одно мгновение, но признал сразу. Это был тот самый человек, который пытался убить его в городе, когда он забирал из мастерских шестеренку. И те солдаты, которые не были заняты ударением Антона промеж глаз, вытянулись перед ним с куда большим старанием, чем перед своим капралом.

Последнее наводило на мысль, что здесь у убийцы куда больше шансов на успех, чем тогда, на станции. Антон быстро огляделся. Комната была небольшая и абсолютно пустая. Даже лампы не было.

Свет проникал внутрь через круглые окошки под самым потолком. Стекла в них были толстые, двойные, но при этом идеально прозрачные. Антон даже не сразу разглядел, что они есть, заметив вначале лишь металлическую раму. Выбраться через них было нереально. Даже высадив раму, в образовавшееся отверстие можно было разве что руку просунуть.

Затем Антон услышал, как служитель громко произнес:

- Это те самые бумаги, ведущий. Всё здесь.

Другой голос, который звучал так, будто его обладатель жевал ткань - или шарф - едва слышно добавил, что не стоило и волноваться. Гневная отповедь жреца, в которое привычно-вежливое обращение на "вы" легко перемежалось с такими оборотами, как "дерево с ушами" и "пугало недоделанное", недвусмысленно намекала, что он таки волновался. Очень сильно. А еще он не в восторге от того, что всё приходится делать самому, а сделать, между прочим, еще предстояло очень и очень много, тогда как время утекало словно вода.

В романах приличный злодей на этом этапе обычно приказывал доставить к нему главного героя, чтобы огласить дальнейшие планы в его присутствии, но Антону со злодеем не повезло. Про него жрец даже не вспомнил. Антон прижался ухом к двери, пытаясь уловить хоть какие-то слова - особенно те, которые относились бы к его собственной судьбе - однако слышимость была так себе и когда за дверью не орали, разобрать что-либо удавалось с большим трудом.

- Летите вихрем в Ротбург, - говорил жрец. - Передадите бумаги ведущему Павлу. Скажете, что всё как я и предполагал, поэтому пусть ищут второго…

Кого второго - Антон не разобрал, да и ответа не расслышал.

- Да хоть из-под земли достаньте! - громко рявкнул жрец.

По коридору протопали шаги. Они остановились перед дверью. Антон на всякий случай отпрянул в сторону, сделав вид, что он, как и положено узнику, предается беспросветному унынию. Дверь резко открылась. Внутрь влетела Иния. Дверь захлопнулась. Иния упала на пол. Антон шагнул к ней и помог подняться.

- Что происходит, босс? - спросила девица.

- Сам не пойму, - ответил Антон. - Но, похоже, здесь творится что-то нечистое.

- Ну, это я и сама заметила, - проворчала Иния и тут же пожаловалась: - Они наш шагоход захватили. И дверцу в кабине сломали.

- Потом подам на них в суд, - пообещал Антон. - Но сейчас у нас проблемы посерьезнее, так что давай-ка соберемся с духом и придумаем, как нам выпутаться.

В приключенческих романах главный герой обязательно находил какой-нибудь хитроумный выход, а персонажа с типажом "смешной неудачник" вытаскивала за шкирку его личная удача.

- А у вас нет немножечко запасного духа и для меня? - спросила Иния.

Антон в ответ вздохнул и ответил, что ему и самому не хватает. Быть смешным неудачником ему категорически не хотелось, да и удача вообще пока не торопилась к ним на помощь, однако и хитрого плана, который следовало бы уже придумать главному герою, тоже никак в голову не приходило.

Зато вспомнилось, как в романе "Громы в подбрюшье" в похожую ситуацию угодил помощник главного героя. Беднягу казнили. Автор посвятил этому целую главу, драматичные подробности из которой теперь так некстати всплывали в памяти. Антон строго напомнил себе, что он не в романе. Увы, в действительности всё выглядело еще хуже.

Точнее, слышалось. С улицы донеслось бодрое "топ-топ" уходящего шагохода. Должно быть, увозил послание ведущему Павлу. Про сундучок тоже не забыли, хотя жрец и заявил:

- Тоже пустышка!

О том, что речь шла о сундучке, Антон понял по ответу капрала:

- Нет, ведущий, я его нес, там точно что-то есть.

Антон едва расслышал его слова и снова припал ухом к двери. Иния пристроилась рядом.

- Я имел в виду, что курьер не настоящий, - ворчливо пояснил свою мысль жрец.

Иния удивленно глянула на своего работодателя. Антон едва сдержался, чтобы не заорать сквозь дверь, что он - самый настоящий.

- Но проверить не помешает, - продолжал жрец. - Вдруг нам повезет и там окажется ведро яблок. Открывайте!

- Печать храмовая, ведущий, - напомнил чей-то голос.

Ворчание жреца Антон не разобрал, но в тональности отчетливо ощущалось "всё сам, всё сам".

- А что с теми двумя? - спросил капрал.

- Убрать, - коротко бросил жрец.

Иния вздрогнула.

- Объявите их в розыск как вероотступников, - добавил жрец. - И хорошенько спрячьте трупы.

Тут уже и Антон вздрогнул.

- Нас что, серьезно хотят убить? - прошептал он.

Иния быстро кивнула. В коридоре раздались тяжелые шаги. Антон с Инией, не сговариваясь, отпрянули от двери. Она распахнулась. На пороге стоял капрал. Трехстволку он держал в руках.

В зале что-то громко хрустнуло. Капрал повернул голову на звук.

Затем еще громче бабахнуло.

От взрыва весь храм содрогнулся. Антон взмахнул руками и вновь отправился на пол. Иния, словно кошка, вцепилась в стену, и так устояла. Капралу повезло меньше. Взрывная волна шмякнула его об косяк. Кости хрустнули. Трехстволка вылетела из рук и с глухим стуком упала на пол. Капрал с противным шелестом съехал вниз по косяку.

Затем наступила тишина. Гробовая тишина.

Отделив себя от уже ставшего почти родным пола, Антон медленно поднялся на колени. Иния молнией метнулась вперед и схватила трехстволку. Впрочем, завладев ею, она тотчас перекинула оружие Антону. Тот едва успел поймать трехстволку, не уронив ее на пол.

- И что мне с ней делать?- одними губами прошептал Антон.

- Нас спасать, - тихо отозвалась Иния. - Забыли, босс? Я стрелять не умею.

К счастью, выглядело так, будто ни в кого стрелять не требовалось. Когда Антон первым высунул нос в коридор, там было пусто и тихо. На полу зала вперемешку лежали обломки стола и человеческие тела. Малость осмелев, Антон перешагнул через капрала. Иния выскользнула следом и указала на входную дверь.

- Туда, босс, - прошептала девица.

- Погоди, - тихо отозвался Антон. - Надо разобраться.

- Пока вы тут разбираетесь, нас убьют!

- Нас убьют, если мы не поймем, за что нас хотят убить, - возразил Антон, поглядывая по сторонам. - Мне тут тоже не по себе, но послушай. Я разбираюсь в приключениях, кучу книг о них прочитал. Мы должны узнать планы злодеев.

- А если мы их не узнаем?

Антон вздохнул.

- Тогда мы их всё равно узнаем, - сказал он. - Но будет уже поздно и всё будет еще хуже. Я тут быстро осмотрюсь, а ты присмотри, чтобы к нам никто не подобрался.

- Если сюда кто заявится, мы сразу об этом узнаем, - тихо проворчала Иния.

- Надеюсь, не заявится.

Антон на цыпочках перебежал ко входу в зал. Вблизи зрелище привлекательнее не стало. Взрыв вынес все окна в зале. Вместе с рамами. От сундучка остались одни ошметки. Металлические полосы были порваны на куски. Некоторые из них вонзились в стену. Некоторые - в тела людей. Одна из полос пробила горло жреца и пришпилила его к полу. У лежавшего рядом солдата отсутствовала голова и рука. Голова валялась в углу. Руку Антон так и не увидел, он поспешил отвернуться.

- Пока никого, - прошептала сзади Иния.

- Тогда я пошел, - отозвался Антон.

Он мысленно собрался и резко выдохнул.

- Ага. Я тут подожду, - отозвалась Иния.

Пол заливала кровь. Антон старался не наступить в нее и при этом не глядеть на нее. Совместить это удавалось с большим трудом. Наконец, Антон опустился на колени рядом с телом жреца. Ни письма, ни даже неподписанного конверта у того не оказалось. Оторванная цепочка с подковками валялась рядом в крови. Антон машинально поднял ее - негоже символу веры лежать на полу, где ногами ходят - да так и застыл.

На одной подковке было выгравировано: "арбитр". Судья такого уровня, между прочим, еще не имел права выносить единоличные приговоры по делам веры - это была прерогатива верховного судьи. На второй подковке значилось: "Аркадий".

- Аркадий! - тихо воскликнул Антон, оборачиваясь к Инии и потрясая в воздухе цепочкой. - Это ведущий Аркадий!

Девица пожала плечами. Мол, да мне все равно.

- Он меня обманул, - громко прошептал Антон.

Девица снова пожала плечами и добавила:

- Он вообще собирался вас убить. И меня вместе с вами.

На таком фоне ложь действительно казалась не таким уж большим грехом. Хотя если начинают лгать ведущие, впору вопросить: куда катится этот мир?! Антон бы и вопросил, да в тот момент его мозг был слишком занят собственными проблемами.

Ведущий как оказалось Аркадий хотел его убить. И это еще полбеды. Куда хуже было то, что ведущий Аркадий сам был мертв. И убило его то, что Антон привез в сундучке.

- А Кади был прав, - прошептал Антон. - Там была бомба. Настоящая бомба!

От избытка чувств он хотел ударить кулаком по полу, но попал по телу жреца. Опомнившись, Антон поспешно отдернул руку. Мамона со стены, казалось, смотрел на него с легкой укоризной. Впрочем, его взгляд мог предназначаться и жрецу. По обрамлению лика была вырезана седьмая заповедь: "Только я несу истину, ибо только я совершенен".

- Только я, - шепотом повторил Антон, и перевел свой взгляд на жреца.

Вот уж точно не образец совершенства. Однако жрец. Если, конечно, действительно жрец. Потому что если перед Антоном лежал не переодетый еретик, то обвинение в ереси стремительно прирастало весомым доказательством. Попробуй потом в суде докажи, что бомбу ему всучил инквизитор. Причем Антон даже имени его не знал.

- Ну что там, босс? - нетерпеливо прошептала Иния. - Уже можно удирать?

- Еще немного, - быстро отозвался Антон. - Еще немного.

Взгляд быстро обежал весь зал, стараясь не задерживаться на трупах. Его сумка валялась рядом с телом служителя. Неестественно вывернув голову, тот, казалось, и после смерти норовил заглянуть в нее. Антон осторожно разжал его пальцы и забрал сумку.

- Теперь уходим, босс? - раздалось под самым ухом.

Антон вздрогнул. Рядом стояла Иния. Он и не заметил, как она подошла.

- Извините, босс, - прошептала девица и, кивком указав в сторону входной двери, добавила: - Там кто-то есть.

Входная дверь тихо стукнула.

- В окно! - скомандовал Антон.

Они метнулись через зал. Антон подхватил на бегу трехстволку и чуть не споткнулся о труп жреца. Иния первой нырнула в дыру, раньше бывшую окном. Из развороченного подоконника торчали выгнутые гвозди. Антон неловко перелез через них, чуть не порвав штаны, и оказался на балконе. Из храмового коридора донеслись шаги. Антон с Инией пригнулись, чтобы их не было видно изнутри.

- Сюда! - закричал кто-то. - Ведущий убит!

- И я знаю, кого в этом обвинят, - проворчал Антон.

- Тихо, босс, - тотчас шепнула Иния.

Антон кивнул и указал трехстволкой вперед.

- Давай туда, - прошептал он. - Попробуем попасть на шагоход.

Иния, точно мышь, стремительно скользнула вдоль стены. Антон едва успевал за ней. На углу Иния остановилась. За углом был вход в храм. Девица оглянулась на Антона. Тот вздохнул.

- Ну, кому-то придется высунуться туда, - тихо заметил он.

Иния подвинулась, уступая эту честь боссу. Антон прижался спиной к углу, вслушиваясь в звуки. Все они доносились из здания храма. Звучало так, будто там металось туда-сюда человек двадцать. Антон мысленно напомнил себе, что неудачникам сопутствует удача, а другого такого неудачника он припомнить не мог, резко выдохнул и выглянул из-за угла.

На краю балкона стоял солдат с трехстволкой. По крайней мере, на нем был мундир, однако из-под шапки выбивались рыжие волосы, тогда как солдаты - по крайней мере, городские, да и те трое внутри храма - носили короткие прически. Многие так вообще брились налысо.

Антон собрался было тихонько убраться назад за угол, но задел его плащом. Ткань прошуршала по торцам бревен. Рыжий резко повернулся. Взгляды встретились. Ничего хорошего в его взгляде Антон не прочитал. Зато план нарисовался буквально сам собой.

- Убью! - тихонько прорычал Антон и ринулся в атаку, выставив вперед трехстволку, как таран.

Рыжий криво усмехнулся и сделал шаг в сторону. Нога шагнула мимо края. Рыжий взмахнул руками и пропал из виду. Антон едва сумел остановиться на самом краю. Носки ботинок уже были по ту сторону, пятки - по эту, и он отчаянно балансировал, пытаясь не отправиться следом за рыжим. Тот лежал внизу на снегу, раскинув руки. Иния подскочила сзади к Антону и вцепилась обеими руками в его плащ. С ее помощью Антон удержал равновесие и поспешно отступил назад, натолкнувшись на девицу.

- Извини, - сказал он. - То есть, спасибо. Бежим на борт.

Иния тотчас метнулась к шагоходу. Антон - следом. Дверцу действительно сломали. Она болталась на одной петле. Антон кое-как пристроил ее на место. Иния тем временем скрылась в машинном отделении.

- Вода еще теплая, - донеслось из переговорной трубы. - Запускаю бойлер. Через минуту будем на ходу.

- У нас нет минуты, - отозвался Антон.

Рыжий зашевелился. Из трубы раздалось резкое шипение. Затем снова голос Инии:

- Полминуты! Полминуты, и давление будет.

Рыжий сел и огляделся. Его оружие валялось рядом. Какое-то время рыжий тупо таращился в снег перед собой. Антон замер, весь обратившись во слух. Громче всего шелестел воздух в трубах над головой. Второе место - с претензией на первое - занимал стук сердца самого Антона.

Рыжий, наконец, заметил свою трехстволку и потянулся к ней. Антон тотчас схватил трофейное оружие и высунулся из кабины.

- Эй! - окликнул он, стараясь одновременно докричаться до рыжего и не докричаться до тех, которые в храме.

По первому пункту у него точно получилось. Рыжий поднял голову. Антон наставил на него трехстволку.

- Сдавайся и сиди тихо! - приказал он.

- А то что? - спокойно спросил рыжий.

Антон пару секунд подумал над ответом и сказал:

- А то застрелю.

- Ну, валяй, - спокойно произнес рыжий и завопил во все горло: - Тревога!

- Готово, босс, - одновременно донеслось из переговорной трубы.

Антон запрыгнул в кресло и передвинул регулятор скорости сразу на средний вперед. Шагоход сделал первый шаг. Рыжий едва успел откатиться в сторону, иначе стопа опустилась бы прямо на него. На второй шаг дверь храма распахнулась, громко треснув о стену. С козырька вниз упал снег. Из двери выскочили солдаты, да так быстро, что снег успел накрыть только третьего. Плюс ноги первого. Тот споткнулся о порог и грохнулся на доски балкона.

Левая задняя стопа "Жаворонка" раздавила трехстволку в снегу. На балконе долговязый солдат вскинул ружье. Три выстрела слились в один. Пули пробарабанили по сломанной дверце. Две в ней же и застряли, третья рикошетом улетела в снег. Антон дал "полный вперед" и крикнул в переговорную трубу:

- Иния, прячься! Опять стреляют!

Он еще не договорил, как вновь загремели выстрелы. Солдаты целились в кабину, но шагоход постепенно разворачивался, подставляя им корму. Открылась дверь машинного отделения и оттуда дохнуло жаром и маслом. Антон оглянулся. В кабину прошмыгнула Иния. Кожа девицы стала чуть темнее обычного. Слипшиеся волосы висели паклей, а по лбу сбегали капли пота.

- Что там? - спросил Антон.

- Там печка, - отозвалась Иния. - Очень жарко.

Она тяжело дышала. Шнуровка на ее одежке была распущена, открывая узкий вырез от шеи до груди.

- Ты бы там окошки открыла, - подсказал Антон.

- Ага, - Иния кивнула. - А кто требовал скорей-скорей?

- Я, - признал Антон. - Нам надо было поскорее удирать.

В зеркало заднего вида он видел, как солдаты бросились к "Тарантулу".

- И сейчас надо, - добавил Антон.

Иния выглянула в окно. Из труб "Тарантула" вырвалось облако черного дыма. Следом вылетел сноп зеленоватых искр. К сожалению Антона, они погасли еще до того, как опустились на крышу "Тарантула". Затем снова повалил дым.

- Только котлы зря пожгут, - спокойно сказала Иния.

Кабина "Тарантула" начала поворачиваться, нацеливая пушки на уходящий шагоход. Антон замер. Выстрелов так и не последовало, а "Жаворонок" тем временем уходил всё дальше.

- Как думаешь, - спросил Антон. - Как скоро они за нами погонятся?

Иния наморщила лоб, что-то прикидывая в уме.

- Если вода холодная, то минут десять провозятся, - сказала она. - А без нормального механика - все двадцать.

Двадцать минут устроили бы Антона куда больше, чем десять. "Жаворонок" уходил прочь, но на снегу оставались его следы, а в небе - ни облачка. Разве что ветер следы заметёт, но это когда еще случится.

Двое солдат помчались по мостикам к "Жнецу". Не тратя время на открытие дверей, они запрыгнули внутрь прямо через открытые борта.

- Еще и "Жнеца" сейчас запустят, - проворчал Антон.

Иния небрежно махнула рукой.

- Он тихоходный.

- Тихоходный? - переспросил Антон. - Я читал, что на них ставят мощный двигатель.

- Ага, - отозвалась Иния. - Но это из-за массы. Он даже пустой - очень тяжелый

Антон снова глянул в зеркало. Без бортов "Жнец" не казался таким уж тяжелым. Впрочем, всё то время, пока шагоходы в деревне всё еще были различимы с борта "Жаворонка", ни один из них так и не сдвинулся с места.

Взгляд Антона, совершив очередной вояж к зеркалу заднего вида и обратно, задержался на поясной сумке. В суматохе Антон бросил ее на край приборной доски, там она и валялась. Один угол свесился вниз и покачивался в такт шагам. Антон притянул сумку к себе и заглянул внутрь. Всё было на месте, включая золотые монеты. Не хватало лишь акций Каверны.