А отличники сдохли первыми – 3: снова в школу (ч.3)

Глава 7 Рыцари в заляпанных доспехах

Подземный гараж Санкт-Петербургского Государственного университета встретил нас и Рюка Второго такой же пыльной пустотой, как и тоннели, по которым мы до него добрались.

Храм знаний и храм искусств соединялись под Невой весьма современным перегоном. В свете фары, ламп на рыцарских шлемах и моего подствольного фонаря скучная бежевая штукатурка иногда перемежалась белым пластиковым сайдингом, но не более. И только самое начало и конец нашего подземного маршрута проходили под живописными полукруглыми сводами, выложенными кирпичами, помнившими все три местные революции. А чугунные фонари, навсегда погасшие этой зимой, возможно, застали и основателя этого неприветливого, но дьявольски красивого города. Или его ближайших потомков, которые как раз и понарыли всё это мрачное великолепие, в опасениях за свою жизнь и доступ к престолу. Что, однако, не особо им помогло. Иначе, как предположил мой напарник во время небольшой исторической лекции, в истории страны не было бы периода, названным «эпохой дворцовых переворотов».

Небольшой экскурс в историю северной столицы Шутник закончил как раз перед тем, как мы доехали до широких стальных ворот, которые должны были вести в гараж ВУЗа. А из него, если верить жителям Камчатки, мы бы смогли выехать уже навстречу наземным приключениям.

Выезд действительно был свободен. Если здесь кто-то и похозяйничал во времена зимне-весенней вольницы, то налёт питерской интеллигентности чувствовался даже на последствиях визита мародёров. Вместо того, чтобы бездумно курочать университетский автопарк, зимние рейдеры аккуратно вскрывали машины без лишних повреждений. И, забрав из бардачков, багажников и бензобаков всё, что представляло ценность для выживания в обесточенном и лишённом отопления городе, мародёры даже ничего не сожгли. Лишь несколько колёс были проколоты какими-то клинками разной ширины. Шутник предположил, что делалось это исключительно с целью научного эксперимента по вычислению времени, достаточного для выхода воздуха из отверстий разного размера. Раз уж всё равно эти машины больше никто никогда не заведёт — не пропадать же такой возможности.

Притормозив у одного из автомобилей, он даже на всякий случай заглянул под багажник. И с нескрываемой гордостью продемонстрировал мне клеммы, аккуратно сняты с утащенного аккумулятора,а не сорванные, как обычно. А затем бачки для антифриза и масла — оба были пусты. Но оставались на месте, рядом с бережно открученными крышечками. Судя по тому состоянию, в которое были приведены уже виденные мной внутренности машин на трассах за городом, его гипотезы, очевидно, подтверждались.

Несколько иссохших трупов с пробитыми черепами, которые мы выхватили своими фонарями в ходе подземной рулёжки, несколько ломали его стройные предположения. Но, осмотрев останки мародёров-неудачников, шутник лишь философски пожал плечами и сказал, что здоровую конкуренцию ещё никто не отменял. Всего на всех никогда не хватало. А по сравнению с теми, кого можно найти на столичных складах — тут, считай, разошлись почти миром.

Наземный маршрут, тоже намеченный заранее, оказался почти так же беден на шокирующие события. По крайней мере, в своём начале.

При выезде на поверхность, меня, конечно, немного впечатлила внезапная белая мгла, внутри которой мы оказались посреди пустого университетского дворика. Сегодняшнее резкое потепление, которое Шутник назвал бабьим летом, оказалось не совсем хорошей новостью. Так как принесло за собой туман поистине молочной густоты. Тёплый и липкий воздух создавал ощущение душной бани — особенно внутри наших намазанных щёлочным гелем доспехов. Под забралом и кирасами и так было трудно нормально вдохнуть полной грудью. Но теперь мы словно передвигались под водой. По крайней мере, скорость езды точно была похожа на что-то подобное. Ибо более быстрый аллюр Рюка Второго нёс с собой почти неминуемый риск столкновения с другими брошенными или попавшими в аварию машинами.

— Если не нравится Питерская погода — подождите десять минут. Будет ещё хуже… — Не без труда справляясь с органами управления байка, Шутник проворчал фразу, которую я, кажется, уже слышал от его дочери.

В отличии от остроумия, мастерство управления мотоциклом у моего напарника оставляло желать лучшего. По его признанию, Кира успела научить взрослого друга лишь более-менее справляться со стандартной площадкой для сдачи на права соответствующей двухколёсной категории. Но на дорогах общего пользования он пока не чувствовал себя столь же уверенно. Несмотря на то, что на них сейчас не было других участников движения, кроме нас.

В частности, Шутник постоянно испытывал проблему с нахождением нейтральной передачи при переключении мотоциклетных скоростей. Ни я ни он не могли объяснить логически тот факт, что на вертикали, по которой можно было передвигать педаль переключения, нейтралка почему-то располагалась не в самом низу, а между первой и второй передачей. Очевидно, в этом был какой-то вполне рациональный технический смысл, возможно связанный с особенностями внутренней конструкции мотоцикла. Но для нас он так и остался загадкой.

Невозможность осмотра местных архитектурных достопримечательностей тоже не была такой уж большой досадой. После университета и кусочка набережной тут особенно не на что было взглянуть даже и без тумана. Основная проблема, связанная с нежданным атмосферным явлением, заключалась в том, что заново подзаряженный дрон речных ведьм теперь был бесполезен. Мало того, что они теперь не могли ориентировать нас по ходу путешествия через примотанные к нашим стальным запястьям рации, но и аккумулятор их птички в такую погоду садился гораздо раньше положенного. И вскоре мы перестали даже слышать над собой жужжание четырёхлопастного проводника. А видеть — мы так его и не увидели.

— Изивини, Би! — В динамиках раций послышался виноватый голос Лайлы. Сигнал проходил совсем плохо — то ли из-за погоды, то ли из-за плотной застройки. — Совсем… пффф… уже назад лет… пффф…

— Но мы ещё… пффф… заряд… — Бодрый голос Альфии попал в эфир, как только замолчала её подруга. — Может… пффф… туман? Приём?

Я поднял стальную перчатку к забралу и, прежде чем ответить, глянул на напарника. Но тот лишь изобразил недоумение, скрипнув драгоценными наплечниками какого-то средневекового феодала.

— Окей, держите в курсе. — Больше мне нечего было ответить. — Отбой!

— Чёрт… — Судя по ворчанию отца Беллы, у нас были и другие плохие новости.

Я лишь тоже скрипнул стальными плечами, вопросительно развернувшись к нему в своей коляске.

— В подвалах холодно. Тут тепло. Конденсат. — Шутник проиллюстрировал свою необычную немногословность, продемонстрировав еле заметные капельки воды почти на всех стальных элементах наших доспехов. — Ещё и туман… Щёлочь смоет быстрее, чем думали.

Без воды оставались только его ноги, нагретые от двигателя, бормочущего под стальной обшивкой на первой скорости. Щёлкнув два раза левой педалью, водитель перешёл на вторую и плавно ускорился:

— По центру вроде чисто. Попробую быстрее.

На двух центральные полосах самого короткого проспекта острова, без затей названого Малым, брошенный транспорт действительно встречался реже, чем по краям. Но пару раз мотоциклисту-новичку всё-таки пришлось резко вильнуть, чтобы не задеть перевёрнутую маршрутку. И ещё пару раз нам под колёса чуть не попали бывшие местные жители. Которые тоже обещали стать новой проблемой гораздо быстрее, чем хотелось бы.

Густой липкий туман, очевидно, действовал на крабов и жор примерно так же, как темнота. Может даже сильнее…

Несколько тощих одиночек, которых мы повстречали в молочных клубАх на выезде из университетского комплекса, лишь лениво оглянулись на проезжавшего мимо них Рюка. Как мы и ожидали — полностью игнорируя наездников.

На перекрёстке с проспектом под колёса чуть не попал облезлый жилистый парень. Который, похоже, присоединился к заражённой братии совсем недавно — на вид ему было почти столько же годков, как и нашим приятелям из крепости. Он тоже лишь попытался пнуть крыло прицепа, получив от меня машинальный тычок перчаткой в зубы. Эффект оказался не хуже, чем от кастета. Помахивая свёрнутой набок челюстью, молодой жора грустно проводил нас равнодушным взглядом, пока мы не скрылись в тумане. Но я успел заметить, как из белой завесы к нему со всех сторон потянулись похожие тени.

А вот на самом проспекте жоры или уже крабы, выползавшие на дорогу с обочин, уже явно смотрели прямо на нас,а не на байк.

— Может, на тепло реагируют? — Шутник почему-то счёл меня экспертом по поведению этих существ. Проводив взглядом очередную кучку вчерашних тинэйджеров, он наткнулся на их ответный взор, полный какой-то странной ненависти. И ещё немного ускорился.

— До этого все реагировали только на звездюли. — Я всё же решил его не разочаровывать. И выдвинул пару смелых гипотез. — Может у этой молодёжи ещё что-то в мозгах уцелело? Или… Если они все стали такими, какими стали, совсем недавно… Может их возбудитель уже чем-то отличается от того, который сейчас резвится в нашей иммунной системе?

В паузе я тоже перехватил пару откровенно заинтересованных взглядов с обочины. Отчего в моей памяти вдруг возникли какие-то трущобы, где люди смотрели на меня примерно так же. Только все они были при этом похожи на Рикардо…

Отогнав навязчивый образ из прошлого, я закончил мысль:

— Эта зараза мутирует с невероятной скоростью, как я посмотрю… Вполне возможно, что та её часть, что постоянно боролась с иммунитетом выживших, изменила свою генетику куда сильнее, чем все эти жоры и крабы, которые бегают тут с зимы.

— Пожалуй, надо было проверить ещё в крепости…

— Всего никогда не учтёшь… — Я снова проводил взглядом пару бледных недорослей, ковыляющих мимо нас по дороге. — Но, думаю, с этими доходягами уж как-нибудь справимся, в случае чего.

— А ты чем занимался? — Шутник тоже покосился на молодых жор, когда они развернулись и, прежде чем скрыться в тумане, торопливо зашаркали следом за нами.

— В смысле?

— В смысле звездюлей.

— А. Спроси чего полегче.

— Тоже не помнишь?

— Да этот вопрос полегче… Нет, не помню.

Усмехнувшись сквозь забрало, мой напарник вдруг резко поджал ручной тормоз, вынудив меня удариться кирасой в рукоять пулемёта:

— Чё такое?

— Слышишь? — Шутник открыл забрало и всмотрелся вперёд, в плывущие над землёй волны тумана.

Повертев головой, я не услышал ничего, кроме плавно снижающихся оборотов двигателя. Но когда водитель дотянулся под сиденье и повернул ключ зажигания на ноль, даже сквозь подшлемник и металл до моих ушей начал доходить какой-то низкий гул. Вроде бы спереди.

— Девчонки, как там с дроном? — Шутник поднял руку к лицу. — Можете глянуть… — Он привстал в седле и быстро огляделся. — Можете глянуть, что там прямо после Малого и шестнадцатой? Приём?

— Пфффп…ет! Ещё только запуст… Пфф… инут! Приём?

— Похоже, глаз в небесах ещё далеко… — Проворчал напарник и покосился на меня. — Может, объедем?

Слева от нас сплошняком тянулись разбитые витрины небольших продуктовых магазинов, кофеен и парковки перед длинными бизнес-центрами. Кое-где дорожка сворачивала к ним во двор. Но гарантировать отсутствие там тупика не мог ни Шутник, ни, тем более, я.

Пытаясь рассмотреть правую сторону улицы сквозь медленные клубы тумана, я, прежде всего, позаботился о ещё одном настойчивом пешеходе. Протянув к нам костлявые руки он забормотал что-то нечленораздельное. Но замолк, как только получил тычок в горло. Стальной шип жутковатого оружия, похоже, достал до позвоночника. И когда я потянул древко обратно, тощий молодчик опал на асфальт как подкошенный, заливая его ярко-алыми фонтанчиками из треугольной раны.

— Справа только деревья… — Среди растительности к нам уже ковыляла ещё одна мутная молодая парочка, но мой напарник и сам их видел.

— Это уже Смоленское началось… — Снова потянувшись к зажиганию, Шутник, похоже, принял решение самостоятельно. — Попробуем заодно срезать.

Срулив с дороги на тротуар, Рюк Второй слегка подпрыгнул на поребрике. И затем легко перебрался через поваленную кладбищенскую ограду. Пара доходяг, которых я сбил ударом по ногам, тоже определённо тянулись не к рокочущему движку, а к нашим закованным в металл телам.

Туман и старое осеннее кладбище идеально дополняли друг друга. А бормочущие тени между обелисками и памятниками превращали тоскливую атмосферу в кадр из жуткого фильма. Кажется, такие я смотрел только по доброй воле. И только на английском…

Но пугаться было некогда. Количество необычно юных бродяг, попадавшихся нам на узких дорожках, увеличивалось гораздо быстрее, чем на улице.

— Говоришь, на кладбищах сейчас безопаснее всего⁈ — Подрубив ноги у очередного не в меру дерзкого юнца, я не мог не припомнить Шутнику его собственное утверждение.

— У питерцев вечно всё… — Махнув своим палашом, напарник почти оттяпал чью-то пятерню, скользнувшую по ветрозащите байка. — Вечно не как у людей…

Странный гул, тем временем стал слышен даже сквозь рокот мотоцикла. Но определённо сместился левее. Кажется, идея с объездом этой неведомой угрозы, всё-таки была удач…

Поток моих мыслей снова прервал тычок приклада в грудь. Шутник опять слишком резко потянул за тормоз. Но на сей раз не от недостатка водительского мастерства…

Туман впереди образовал небольшой прогал. Пятачок примерно в пару сотен квадратных метров почти очистился от водяных паров. И в рассеянной белизне среди деревьев и могил в нашу сторону оглянулись ещё несколько молодых жор.

А потом из тумана за их спиной вышло несколько сотен…

— Вроде на пульте такого не было!

— Там и тумана не было… — Снова запустив заглохший от неумелой остановки байк, водитель быстро глянул по сторонам. — Или под деревьями прятались… Свяжись с ведьмами!

Но я уже и так радировал нашим юным помощницам:

— Воздух, это рыцари! Вы ещё не над нами⁈ Приём!

— Пфффп… Минут!.. Пффф…

— Видимо, ещё нет… — Проворчал напарник. И, выкрутив ручку газа, свернул туда, куда подсказывала логика — прочь от нарастающего слева от нас гула. Который начал напоминать стадион, нетерпеливо ожидающий начала матча.

Теперь заражённую молодёжь приходилось отпихивать с дороги через каждые несколько метров. Разодетые в пух и прах молодые модники определённо начали теснить нас прочь от цели. И теперь, если мой внутренний компас мне не врал, мы двигались не на запад к улице Беринга, а на север. Где участки Смоленского кладбища вот-вот должны были закончиться течением мелкой почти одноимённой речушки.

— Пффп… десь! Би, мы вас вид… пфффп… Видим!!! Приём!

— Похоже, наконец-то, хорошие новости! — Пока не имя возможности ответить, я отодвинул с пути бледно-зелёного парня, одетого по цене квартиры в центре. Хотя кому сейчас нужны квартиры в центре… — Можешь уточнить⁈

Шутник убрал палаш в ножны у переднего колеса и поднёс руку к забралу, когда сбил с ног визжащую девчонку. К счастью, по её водянистым глазам, сразу было видно, что помощ ей уже не нужна.

— Говорите, куда ехать, чтобы уйти от этой толпы! — Обрулив трёх сутулых гопников, водитель сбил ногой одного из них, когда тот пытался вцепиться в руль. И повторил отчаянный крик. — Говорите, куда ехать!!!

— Прямо!

— Бл… — Скаканув на очередном теле, Шутник с трудом, но всё-таки удержал руль одной рукой. — Сторона света!!!

— Пфф… вер! На се… пффп… — Кажется, из рации до нас пыталась докричаться Альфия. — На север! А потом на пфффп…

— Уже что-то… — Вернув вторую руку на руль, Шутник начал понемногу забирать обратно на запад, выбирая достаточно широкие прогалы между памятниками. — Похоже, всё-таки срежем!

Но, не смотря на то, что угрожающий гул всё ещё догонял нас откуда-то сзади, полупрозрачный туман и на западе тоже открыл весьма плотное построение из юных жертв эпидемии. Несколько десятков пацанов и девчонок медленно становились всё плотнее. Передние край моей люльки и крыло мотоцикла уже давно покрылись почти ровным слоем фарша, налетевшим из разбитых голов, разодранный глоток и проткнутых тел. Смахнув с глушителя «Барсука» куски чьего-то длинноволосого скальпа, я лёг на приклад упором для копья. И приготовился расчищать дорогу более радикальным способом.

Ибо выглянувшая между северными зарослями речка не оставляла другого варианта…