Абсолют

Глава 10

Проснулся он от неприятного ощущения — что-то кололо его в бок. Недовольно поморщившись, он попытался вытряхнуть из постели неизвестно как попавшие туда посторонние предметы, но наткнулся рукой на какой-то странный пушистый мяч. Повернуть голову ему не дали ещё два мяча, а при попытке стряхнуть их с подушки, "мячи" возмущенно ухнули хором, и один из них встряхнулся, заполняя нос и рот мягкими перьями. Как выяснилось, когда Гарри удалось отплеваться от перьев и сесть, совы то ли в поисках тепла, то ли из желания быть поближе к людям, а может и просто от страха, оккупировали все свободные места на кровати, и спали с ними как какие-нибудь кошки. В бок же Гарри колол коготь Солы, причем сам Сола безмятежно спал, не обращая внимания на человека, и прислонившись к его бедру всем телом.

— Весь в хозяина, — буркнул спросонья Гарри, но перевернулся на бок осторожно, стараясь не потревожить никого из пернатых. Он теснее прижался к Скорпиусу, силясь снова уснуть, и закрыл глаза. Однако растревоженный сон никак не хотел возвращаться, и Гарри открыл глаза — толку-то лежать с закрытыми — и сердито глянул на даже не думавших улетать птиц. — Никакой совести, — уже скорее снисходительно выдохнул он.

Кто-то из птиц примиряюще ухнул, и его ног ласково коснулось чье-то крыло.

Подняв голову, Гарри увидел небольшую сову, имени которой не помнил. Она весело подмигнула ему одним глазом, и Гарри не сдержал улыбки. Из домашних животных у него за всю жизнь была только Хедвиг, но та никогда не вела себя так, как малфоевские совы, и, стоило признать, что-то в таком пробуждении всё-таки было. Хотя, может быть, он просто не умел найти с совой общий язык?

От полусонного состояния предсказуемо не осталось и следа. Гарри не знал, который час — возможно, Скорпиусу можно было дать поспать еще — но одному лежать посреди леса было как-то скучно. И даже не так скучно, как Гарри понял, что попросту соскучился именно по Малфою. Абсурд, конечно, если учесть, что спали они в одной кровати, но ничего поделать он с собой не мог.

Скользнув взглядом по безмятежному малфоевскому лицу, Гарри аккуратно выбрался из постели и огляделся вокруг. Что там Скорпиус говорил — макнуть его в озеро? Натянув на себя трусы и футболку, Гарри достал из-под подушки волшебную палочку и заклинанием облегчив малфоевский вес, поднял укутанного в одеяло Скорпиуса в воздух под удивленным взглядом уставившихся на него сов.

— Ну вы же не собираетесь оставлять нас наедине — приходится сбегать, — усмехнулся он и направился к берегу, аккуратно левитируя спящего Малфоя.

До кромки воды он не дошел, а уложил Скорпиуса на мягкую траву, расстелив на ней одеяло. Обдав его согревающими чарами, Гарри улегся рядом, проведя рукой по накачанному животу, обогнул пупок, спустился ниже... и так и замер, не коснувшись пока еще расслабленного малфоевского члена. Левитировать Скорпиуса в озеро как-то не поднималась рука — все-таки ему явно еще нужно время, чтобы привыкнуть к подобному. Лезть вместе со Скорпиусом за компанию — подавно не улыбалось. Поэтому дилемма была недолгой — придвинувшись к нему, Гарри скользнул вниз и чуть ощутимо прошелся языком по вздрогнувшему от ласки члену.

... и остановился, неохотно отстраняясь.

Черт знает что такое, но сейчас он понимал, что поступает совсем неправильно по отношению к Скорпиусу. И какими здравыми не казались собственные идеи, все же чужие желания стоит научиться уважать — даже если они кажутся несколько несуразными.

Перекатившись на спину, Гарри судорожно выдохнул, инстинктивно коснулся своего твердеющего члена, и поднялся на ноги, не обращая внимания ни на зародившееся возбуждение, ни на близость столь желанного тела. Сначала малфоевский подъем.

Левитируя Скорпиуса в озеро — достаточно глубоко, чтобы не удариться дно, но все же чтобы можно было достать до него ногами, — Гарри убеждал себя, что делает все правильно, мысленно вспоминая слова Скорпиуса о том, что тот хочет чувствовать каждое прикосновение. Прежде чем отменить заклинание, он крепко зажмурился, не желая видеть, как Малфой будет беспомощно барахтаться в холодной воде спросонья, но когда за громким всплеском последовала тишина, испуганно распахнул глаза.

Скорпиус исчез. На несколько жутких секунд сердце в груди заледенело, но потом поверхность озера взорвалась салютом сверкающих на солнце брызг, и на поверхность вынырнул абсолютно счастливый Малфой.

— Круто! — завопил он на весь лес. — Давай ко мне!

И в этот миг Гарри напрочь забыл о своем нежелании плескаться в озере — наверняка холодном — да еще и с утра пораньше. Скорпиус выглядел таким радостным и восторженным, что его эйфория передавалась на расстоянии.

Скинув на ходу футболку, Гарри разогнался и буквально вбежал в озеро до той глубины, где, наконец, можно было оттолкнуться ногами от песчаного дня и поплыть, рассекая сверкающую в лучах солнца водную гладь. Фыркнув от попавшей в нос воды, Гарри подплыл к Скорпиусу и накрыл его губы торопливым поцелуем.

— С добрым утром, — улыбнулся он, еще раз мазнув мокрыми губами по губам Скорпиуса.

В ту секунду, когда Скорпиус жадно ответил на поцелуй, подпрыгивая в воде и обхватывая его руками и ногами, Гарри дал себе зарок никогда больше не сомневаться и не колебаться перед утренней побудкой. Кажется, Скорпиус до умопомрачения любил воду, и не стоило лишать его одного из немногих, пусть и крайне экзотичных, удовольствий в жизни.

И судя даже по немногочисленным и коротким рассказам, плавание и ныряние были для Скорпиуса до недавнего времени единственной отдушиной, а глубина — тем единственным местом, где он мог отдохнуть от суетливого и чрезмерно информативно нагруженного мира. Иначе говоря, ныряя под воду, Малфой попросту сбегал ото всех и вся. В чем достаточно преуспел — раз чувствует себя сейчас рыбкой в воде.

— Ты нырять будешь? — спросил Гарри, огибая лежащего на воде Скорпиуса. — Лично я наплавался и хочу на берег.

— Я с тобой, — с готовностью отозвался Скорпиус и первым вышел на берег. А потом, к полной неожиданности Гарри, повалил того на одеяло аккуратной подсечкой, распугав уже успевших проснуться сов. — Я знаю, ты хотел разбудить меня иначе, — прошептал, наваливаясь сверху. — Спасибо, что не стал... — поблагодарил пылко и стал целовать, не давая ответить, как безумный.

Они целовались бесконечно долго — а может, это Гарри просто потерял счет времени, теряясь в ощущениях от такого напора и умелого языка во рту.

Наконец, Скорпиус отлепился от его губ, судорожно глотнув воздух ртом, и Гарри воспользовался моментом.

— Откуда знаешь? — хитро сощурился он. — Значит, врешь, что ничего не чувствуешь? — улыбнулся и проложил припухшими губами дорожку на малфоевской шее, сцеловывая попутно попадающиеся на пути капли воды.

— У нас обоих стояло, — хмыкнул Скорпиус, осторожно отводя в сторону его колено. — А учитывая, столько мы вчера трахались, утренним стояком это быть никак не могло. Значит, ты что-то делал... — он устроился между его ног и мягко толкнулся бедрами, все-таки спрашивая разрешения и предлагая отказаться, пусть даже и безмолвно.

Гарри улыбнулся — смысла оспаривать очевидное не было — и тихо простонал, когда Скорпиус слегка толкнулся вперед. И поймал себя на мысли, как сильно хочет, чтобы тот повторил незамысловатое движение, имитируя предстоящее и разжигая тем самым возбуждение не хуже изысканной ласки.

— Сделай так еще... — прошептал Гарри и обхватил Скорпиуса согнутыми в коленях ногами, закусывая губу.

Скорпиус послушно вжался в него бёдрами, жадно поцеловал и стал гладить плечи, грудь, живот и ноги. По своему обыкновению, он безошибочно находил самые чувствительные места, и Гарри то и дело вздрагивал. Скоро член уже распирало от прилившей крови, и очень хотелось, чтобы целомудренные тисканья уже перешли в более взрослую фазу, но Скорпиус всё медлил. Не желая его подгонять — уж очень хотелось, чтобы Малфой сделал всё сам, без подсказок и просьб, — Гарри жмурился и мысленно готовился кончить, едва только Скорпиус коснется его задницы. Собственно, почти так и вышло. Когда Скорпиус наконец с тихим стоном отстранился и призвал смазку, Гарри негромко выматерился и широко развел ноги, сжимая руки в кулаки.

Огромный член входил медленно, и Гарри едва не взвыл в голос от долгожданных ощущений. Внутри всё судорожно сжалось, готовясь выплеснуться чересчур быстрым оргазмом, и Скорпиус, видимо, догадавшись о его состоянии, вдруг сделал мощный толчок, резко входя до конца.

Гарри выгнуло — все внутри скрутилось тугим жгутом — и, вцепившись в малфоевские плечи, он крепко зажмурился и беззвучно закричал, подаваясь навстречу и усиливая контакт. Впрочем в этом не было необходимости — удивительный член распирал изнутри настолько правильно, именно так, как нужно, надавливая разом на все чувствительные точки, что вмиг вознес Гарри на пик удовольствия.

По-прежнему зажмурившись — ощущения обострились настолько, что Гарри казалось, открой он глаза, сразу ослепнет от нахлынувшего света — скользнул рукой по литому плечу и притянул Малфоя за шею, впиваясь в мягкие губы жадным поцелуем.

Последнее, что Гарри отчетливо помнил — живот опалило горячей струей, на долгое мгновение мир погрузился во тьму, будто и не существовал вовсе, а затем вспыхнул пестрыми точками, выворачивая наизнанку душу.

Когда он начал приходить в себя, Скорпиус уже не двигался, тяжело дыша. Его член ощущался по-прежнему твердым, и Гарри не мог с уверенностью сказать, кончил ли Малфой — если и да, то произошло это слишком глубоко, чтобы что-нибудь почувствовать. Оставалось спросить прямо, и Гарри уже открыл был для этого рот, но тут Скорпиус с умиротворенным вздохом аккуратно отстранился и скатился с него на кровать. Выражение лица у него при этом было такое, что ответ на вопрос стал очевиден.

— Что будем делать? — спросил Гарри, довольно потянувшись. — Если ты не намерен валяться здесь до самого вечера, может, поедем дальше? Вдруг нам что интересное по пути попадется, — проговорил он, вспомнив о желании Скорпиуса увидеть пещеры.

Гарри не знал, есть ли они поблизости, но попытаться все же стоило. В любом случае, даже если пещеры и не найдутся, путешествие пойдет Скорпиусу на пользу. Так — отвлекаясь на дорогу и впитывая новые впечатления — он хотя бы сможет не зациклиться на мыслях о предстоящем ужине с матерью.

Или это было нужно прежде всего ему самому?.. Хоть он и был взрослым состоявшимся человеком, и даже Героем, он все равно чувствовал себя неуютно перед этой встречей, совсем не уверенный, что придется по душе свой новообретенной "теще".

— Сначала завтрак! — весело заявил Скорппиус. — Я могу аппарировать в город за хлебом и чем-нибудь более привычным на завтрак для тебя, хочешь?

— Пожалуй, что хочу, — улыбнулся Гарри, представив свежеиспеченную булку хлеба. — И чтобы он еще теплый был, — попросил он и едва не подавился слюной в предвкушении. — И если мы съели все овощи, то купи еще и их. С мясом то, что надо будет.

Хорошо бы, конечно, еще и чем-нибудь сладким закусить — может круассаном, может, шоколадом — но наглеть Гарри уже не стал. Скажи он все это Скорпиусу, тот же не угомонится, пока не выполнит все пункты из списка. К тому же, как-то не хотелось отпускать Малфоя надолго.

— Я скоро! — Скорпиус улыбнулся, поцеловал его и скатился с кровати. Он быстро оделся, достал палочку и, сверкнув улыбкой на прощание, аппарировал.

Последовав примеру Скорпиуса, Гарри призвал одежду, влез в футболку и джинсы и снова улегся на одеяло. Перекатившись на живот и подложив руки под подбородок, от нечего делать он принялся рассматривать растущие небольшими кустиками травинки.

Он терпеть не мог ожидание, но, сейчас, ненадолго остаться в одиночестве было весьма полезно. Это было поразительно, что за такое короткое время его жизнь так кардинально изменила свое направление. Возможно, они со Скорпиусом форсировали события, стремясь жить под одной крышей — еще совсем недавно Скорпиус говорил он том, что вынужден будет разорвать отношения, если Гарри захочет обнародовать их связь. И тут на тебе — переезд...

Любой другой человек наверняка посчитал бы такие скачки чем-то ненормальным. Более того — и сам бы Гарри признал бы это таковым с любым другим человеком. Но только не с Малфоем, потому что по-другому у них не получалось. И по-другому, признаться, он уже и не представлял.

Вернулся Скорпиус с большими пакетами, из которых торчали пара багетов, пучки зелени и большая розовая палка маршмеллоу.

— Я купил мои любимые булочки с корицей, но не был уверен, как ты относишься к корице, — сообщил он. — Как, впрочем, и к изюму, крему, сыру, джему, ванили и шоколаду. Поэтому я купил их все, — он достал из одного пакета пакет поменьше и осторожно бросил его Гарри на колени. — А еще я подумал, что мы можем развести костер и сварить кофе. Я, правда, никогда его не варил сам, но рецепт уже прочел. И кофе купил!

— Ты просто прочитал мои мысли, — улыбнулся Гарри. — Очень хотелось чего-нибудь сладкого, но я уже не стал говорить, чтоб не гонять тебя лишний раз, — и с любопытством залез в пакет, балдея от неповторимого аромата сдобы. — Я все люблю, — довольно сообщил он. — Не забывай, сколько лет я сидел на диете. Мне все это теперь едва ли не нектаром амброзии кажется.

— Тогда это тоже все тебе! — радостно заявил Скорпиус и плюхнул рядом с ним весь пакет. — А у меня кабан!

Он достал из кармана найденный в озере нож, почистил его заклинаниями и занялся тушей. Разделывать мясо и класть его на тарелки он не стал, а просто вооружился багетом и стал отрезать куски, сразу отправляя их в рот.

— Ты, конечно, ешь очень заразительно, но до твоих аппетитов мне все равно далеко, — с улыбкой произнес Гарри, пододвигая на середину пакет с выпечкой. — Присоединяйся, одному мне столько теста не осилить, — сообщил он и с наслаждением надкусил булочку с корицей.

— Там не только тесто, — покачал головой Скорпиус. — Там еще масло, джемы, блинчики, колбасы и сыры. А в другом пакете — овощи и фрукты.

— В общем, не хватит кабана — лезь в пакеты, — кивнул Гарри, принимаясь за вторую булочку уже с джемом. — И спасибо за завтрак, — спохватился он, вовремя вспомнив, что так и не поблагодарил Скорпиуса за заботу.

— Не за что, — Скорпиус тепло ему улыбнулся. — Я первый раз покупал что-то не по каталогу, да ещё и не для себя, это было очень приятно прежде всего тем, что мне есть, для кого покупать булочки на завтрак.

И снова Скорпиус озвучивал такие вещи, осознание которых пришло к нему, как считал Гарри, ох как рано для его возраста. Видимо, не зря Малфой говорил, что порой чувствует себя едва ли не старше этой планеты. Мышление, да и все его поведение в корне отличалось от образа мыслей его сверстников. Да что там сверстников — стремлением к заботе, пусть и не всегда успешным, Малфой мог дать фору многим людям и постарше. И пресловутые сверхспособности были здесь ни при чем — наверняка Скорпиус, претерпев неудачу за неудачей в построении отношений, уже поставил на своей личной жизни крест, заранее смирившись пройти жизненный путь одиночкой. И сейчас, обретя отношения, он выкладывался по полной, проецируя все свое стремление о ком-то заботиться и желание любить — до недавнего времени скрытое и подсознательное — на него, Гарри.

— Не говори так, — улыбнулся Гарри. — А то я обнаглею, привыкну и буду так тебя каждое утро за булочками гонять.

Скорпиус хмыкнул и обличающе ткнул в него пальцем.

— С этого момента ты обречён! — заявил он. — Булочки будут преследовать тебя всю оставшуюся жизнь. Даже если ты решишь, что мне в ней больше нет места.

— Договорились! — рассмеялся Гарри, а затем успокоившись, произнес тихо, но отчетливо: — Я понимаю, что твои последние слова — про твое место в моей жизни — это часть шутки, но даже в шуточном контексте они мне неприятны. Прости, я мог бы и не занудствовать, но мне, правда, не нравится, когда ты так говоришь.

— Я не шучу, — спокойно и очень серьёзно сказал Скорпиус. — С этого момента я каждый день буду покупать тебе булочки. Не обещаю, правда, что именно с утра, но буду. Что же касается всего остального — извини, больше не стану. Мне тоже совсем не хочется думать о таких вероятностях.

— А худеть потом вместе со мной за компанию будешь? — улыбнулся Гарри. — Я же порой не знаю меры. А так вообще ежедневный соблазн намечается.

— Те таблетки, что дал тебе колдомедик, не дадут тебе потолстеть, — заверил его Скорпиус. — Так что ешь смело.

Он достал свой пузырек и выпил несколько таблеток, а потом снова принялся за кабана. Гарри же неспешно поглощал нежнейшую сдобу и представлял себе, как изо дня в день Скорпиус каждое утро аппарирует в одну и ту же кондитерскую, где, конечно, его очень скоро уже будут знать, и забирает оставленный специально для него пакет с булочками. Летят годы, меняется мир вокруг, кондитерские, и, возможно, люди, а пакет с булочками неизменно появляется на столе. И даже если они разойдутся каждый своей дорогой по неизвестно какой из миллиона возможных причин, верный своему обещанию Малфой будет долгие годы напоминать о себе утренней совой и вкусно пахнущими булочками.

— Давай ты пока ешь, я кофе сварю, — предложил Гарри, почувствовав сытость. — Если ни чем себя не займу, разлягусь на этом самом одеяле и никуда не двинусь аж до вечера. А у нас с тобой еще пещеры по плану, — утвердительно протянул он и потянулся за пакетом с кофе. — Или хотя бы костер разведу, — сообщил он, вспомнив, что Скорпиус сам хотел попробовать приготовить этот напиток.

— Свари кофе, пожалуйста, — попросил Скорпиус чуть смущенно. — Это будет здорово.

Гарри кивнул и чуть было не хлопнул себя ладонью по лбу. Почему он вечно думает только о себе? Наверняка Скорпиусу тоже будет очень приятно, если он, Гарри сделает что-то для него. Хотя бы даже просто сварит кофе.

Всё получилось быстро и вкусно. Скорпиус просиял, когда Гарри подал ему чашку, и отвлекся от еды, чтобы не торопясь её выпить, смакуя каждый глоток. Это было так мило, что Гарри загляделся на него, забыв о собственной чашке, а когда вспомнил, кофе уже остыл и пришлось подогревать его заклинаниями.

Мясо Скорпиус съел всё. Гарри решительно отказывался понимать, как в нем поместилось пол кабаньей туши, даже не смотря на чудо таблетки, но факт оставался фактом — Скорпиус съел всё и даже пару булочек в придачу. Видимо, таблетки заставляли желудок переваривать пищу в таком быстром темпе, что новая порция поступала в желудок уже когда тот оказывался пуст. Весь же процесс пищеварения, который у нормальных людей занимал около двух суток, у Скорпиуса заканчивался, похоже, как раз к обеду.

Покончив с завтраком, Гарри убрал заклинаниями следы их пикника и трансфигурировал обратно в листья их импровизированную постель. Как и следовало ожидать, все, что принес Скорпиус, Гарри съесть не смог — и упаковав оставшуюся еду по пакетам, вместе они направились к машине.

— Как проедем шлагбаум, я бы хотел повести машину, — проговорил Гарри, укладывая продукты в багажник. — Теперь я тебя понимаю — на это реально можно подсесть, — улыбнулся он и, бросив недолгий взгляд на их недавнюю полянку, занял место рядом с водительским, мысленно прощаясь с этим прекрасным лесом. Было даже как-то печально уезжать, но впереди их ждали новые открытия, новые приключения и бесчисленное количество совместных завтраков. И пусть без кабанов, зато с принесенными Скорпиусом ароматными и еще сохранившими жар противня булочками.

* * *

Пещеры они не нашли. Весь день прошел в неторопливой поездке по крайне живописным местам с частыми остановками в наиболее приглянувшихся точках и большим обедом в маленьком сельском пабе. За это время Гарри окончательно освоился за рулем и перестал нервничать перед предстоящим ужином. Он решил, что как будет — так будет. Одобрение Астории заслужить, конечно, хотелось, но и без него в их жизни ничего особенно не изменится. И всё же когда пришло время оставить машину и аппарировать домой, он снова вспомнил все свои опасения.

— Я так понимаю, у нас в запасе еще сорок минут, — сказал Гарри, сверившись с Темпусом. — Мы в каком ресторане ужинаем? — спросил он, заглушив мотор. — В смысле в каком виде там уместнее появиться? — и улыбнулся. Правда, получилось как-то натянуто и даже немного нервно. — Черт возьми... — облокотившись о руль, многозначительно выдохнул он, но мысль так и не продолжил, не желая лишний раз нервировать Скорпиуса.

— Лучше всего было бы надеть мантию, — осторожно сказал Скорпиус. — Ну или форму, хотя это будет немного странно, ты ведь не при исполнении. Но точно не нужно надевать джинсы.

— Значит, мантию, — кивнул Гарри. — Мне нужно к себе домой на двадцать минут. У тебя встретимся? — спросил он и запнулся. — То есть... я хотел сказать "у нас". Или если хочешь, можем вместе ко мне аппарировать. Правда, нам придется стоять под одним душем, потому что помыться порознь мы уже никак не успеем.

— Да, надо будет поскорее решить этот вопрос... — протянул Скорпиус. — Я буду ждать тебя дома, — добавил он, накладывая на машину охранные чары. — А вечером я займусь переоборудованием.

"Если тебе будет вечером до этого", — подумал Гарри, но вслух произнес: "До скорого", — и аппарировал в свою квартиру.

Сборы заняли точно двадцать минут. Застегнув верхнюю пуговицу на тугом воротничке, Гарри критически оглядел себя в зеркале. Это была его любимая мантия для выходных целей. В меру строгая, скроенная по слову последней моды, она удивительным образом подчеркивала разом все достоинства его фигуры. Похоже, сегодня в его сторону будет брошен не один заинтересованный женский взгляд — но один из них наверняка станет самым укоризненным на его памяти.

Решив не терять времени на пустые домыслы — вдруг он все же понапрасну драматизирует — Гарри шагнул в витиеватую воронку, перемещаясь сразу в малфоевскую спальню.

Скорпиус был уже одет и, кажется, занимался тем, что расширял шкаф. Он обернулся на звук аппарации и на секунду застыл с палочкой в руках.

— Удачный выбор, — прокомментировал он с едва заметной хрипотцой. — Я раньше её не видел.

— Это просто я еще всерьез не занимался соблазнением тебя, — хмыкнул Гарри и подошел к Скорпиусу вплотную, целуя в висок. — Идем?

— А теперь займешься? — Скорпиус обнял его за талию и уточнил: — Соблазнением?.. Я могу даже изобразить легкую неприступность.

— Теперь я этим буду заниматься ежедневно. И очень хотел бы начать прямо сейчас, — выдохнул Гарри на самое ухо и прикусил мягкую мочку, невольно толкнувшись бедрами Скорпиусу в пах. — Но боюсь, заставлять Асторию ждать — не самая лучшая идея, — шепнул он, однако не отстранился, а прижал Малфоя ближе — наверняка заминая складками его идеально выглаженную мантию.

Скорпиус впал в некоторый ступор, похоже, не зная, какая реакция больше подходит для "легкой неприступности", а потом мотнул головой, будто прощаясь с этой идиотской мыслью и жадно поцеловал Гарри.

— А вот теперь идем, — прошептал он пару минут спустя, неохотно отстраняясь. — Мужчинам полагается приходить первыми.

Он аппарировал их в ресторан, и идя вслед за метродотелем к уединенному столику, Гарри почувствовал, как Скорпиус незаметно наложил на его одежду какие-то чары. Украдкой глянув на себя, он с удовольствием отметил, что все складки разгладились, и теперь его мантия выглядела еще шикарнее.

— Хорошее место, — отметил Гарри, бросив взгляд по сторонам. Заведение было в меру шикарным, в меру уютным, в меру освещенным. Описывая его, Гарри бы выбрал одно слово: выдержанное. — Какое здесь твое любимое блюдо? — улыбнулся он, борясь с внезапно зародившимся желанием коснуться Скорпиуса прямо сейчас.

— Любимое блюдо — это роскошь для такого, как я, — покачал головой Скорпиус. — Но есть несколько вещей, которые я заказываю всегда. Это стейк с картофелем в сливках, лазанья с цветной капустой и синим сыром, цыпленок в винном соусе и утка на соли. Пожалуй, можно сказать, что последнее — и правда самое любимое, — он улыбнулся. — Но утки тут очень большие. Обычно их приносят порционно, но я всегда прошу целую.

— Хорошо, что порционно не предлагают кабана. Ты бы стал звездой этого заведения, — хмыкнул Гарри, вспомнив вчерашний малфоевский ужин и сегодняшний завтрак. — Кстати, если сегодня дойдем до утки, я стащу у тебя ножку.

— Договорились, — Скорпиус кивнул и тут же встал. — А вот и мама, — протянул чуть напряженно, и Гарри поспешил тоже подняться.

Гарри хотел сказать что-то ободряющее вроде "все будет хорошо", но многообещающие слова так и не сорвались с языка — Скорпиуса очень хотелось поддержать, но не обнадеживать попусту — а через несколько секунд такая возможность была упущена окончательно. Астория Малфой подошла к столику и приветливо поздоровалась с ними — однако натянутость в ее голосе от Гарри не ускользнула.

— Здравствуй, мама, — улыбнулся Скорпиус. — Ты рано сегодня. Обычно ты приходишь с опозданием на девять минут.

— Сегодня мне не терпелось, — Астория не вернула улыбку, но посмотрела на сына с теплотой. А вот когда она перевела взгляд на Гарри, там был только холод. — Добрый вечер, мистер Поттер. Если честно, я удивлена вашим присутствием.

— Добрый вечер, миссис Малфой, — кивнул Гарри, выдержав долгий пронизывающий взгляд. — Теперь пришла моя очередь удивляться, — сдержанно улыбнулся он. — Я был полностью уверен, что ваш сын поставил вас в известность о формате ужина. Надеюсь, мое присутствие ничуть не расстроит ваши планы пообщаться с ним, — закончил он, глядя Астории прямо в глаза.

Конечно, Скорпиус сообщил ей о встрече доходчиво и подробно — в этом даже сомневаться не приходилось. И понятное дело, говоря о его, Гарри, присутствии, Астория вовсе не имела в виду конкретно сегодняшний вечер.

Скорпиус нахмурился, явно озадаченный.

— Я рад, что вы знакомы, — сказал он наконец. — Что вы будете пить? Мама? — он перевел взгляд на Гарри, собираясь спросить и его, но замолк, похоже, не зная, как обратиться. — Гарри?.. — выдавил в итоге с сомнением.

Услышав, как Скорпиус назвал Гарри по имени, Астория замерла, неестественно выпрямила спину — правда куда еще больше — и вновь посмотрела на Гарри. Холодно и колко.

— Сынок, покажи мне человека в нашей стране, который бы не знал твоего начальника, — наконец, выдавила она. — Пожалуй кофе.

— Я буду чай, — сообщил Гарри. — Черный. Обычный, — он перевел взгляд на Скорпиуса и, желая поддержать его, чуть заметно кивнул и легко улыбнулся.

В полном молчании они дождались официанта, сделали заказ, а потом Астория решительно отложила меню.

— Не будем делать вид, что мы пришли сюда есть, — сказала она твердо. — По крайней мере, мы с вами, мистер Поттер. Скорпиус, я прошу тебя объяснить, что это все значит. Если именно то, как это выглядит, то это странно даже для тебя.

— Я знаю, — спокойно ответил Скорпиус. — Но на самом деле ученые считают, что гомосексуализм — это вариант нормы.

— Норма — это встречаться с девушкой, жениться и завести детей! — категорично отрезала Астория и посмотрела на него с беспокойством. — Дорогой, что с тобой случилось? Ты же говорил, что тебе нравилась та девочка в Академии... На тринадцать процентов, кажется.

— На тринадцать с половиной, — уточнил Скорпиус.

— Вот! — Астория посмотрела на Гарри и сухо сказала ему: — Если вы знаете моего сына, то понимаете, что это высокий процент!

— Вполне понимаю, — отозвался Гарри. — И я знаю вашего сына настолько хорошо, что понимаю и другое — тринадцать с половиной процентов — это не его предел.

— Допустим... — Астория посмотрела на него с некоторым интересом. — И вы хотите сказать, что действительно разобрались во всех этих цифрах?

— Нет, не во всех, — покачал головой Гарри. — Только в тех, что каким-то необъяснимым — для вас, да и для меня — образом устремились к абсолютной отметке, — и с теплотой посмотрел на Скорпиуса, задержав на нем взгляд гораздо дольше, чем того требовали правила приличия.

Астория скептически приподняла бровь, но Скорпиус подтвердил слова Гарри медленным кивком, и она спасовала.

— Я каждый раз думала, что теперь-то уж точно поняла тебя, — сказала она Скорпиусу с горечью. — Но сегодня лишний раз убедилась, что была чересчур самонадеянна.

— Ты злишься? — спросил Скорпиус тихо. — Тебе неприятно, что я такой?

— Очень давно, когда ты был еще ребенком, мы договорились с тобой говорить друг другу правду... — вздохнула она, глядя на Скорпиуса в упор. — И как во многих случаях, я не знаю, что тебе ответить. Я не знаю даже, как мне реагировать, — воскликнула она, выдав свое волнение. — Я не могу вот так сразу принять твой странный выбор, — продолжила гораздо тише. — Просто скажи мне... как так вышло? — она полностью развернулась к Скорпиусу, не обращая внимания на Гарри.

— Это единственный в мире вопрос, на который я не только не знаю ответа, но и никогда не смогу его найти, — вздохнул Скорпиус. — Но я думаю, что у нормальных людей это называется "влюбиться без памяти". Думаю, с некоторыми поправками это можно отнести и ко мне.

— Я тебя, кажется, уже просила не говорить такое, — выдохнула Астория, машинально потерев виски. — Ну а вы? — она подняла глаза на Гарри. — Вас никогда не смущало то, что он вам в сыновья годится? Неужели нельзя было направить свое либидо на кого-нибудь под стать себе? — с горечью протянула она, видимо, осознавая масштаб всей по ее мнению катастрофы.

— Я не хочу и не могу отталкивать его, — помолчав некоторое время, отрезал Гарри, так и не ответив ни на один вопрос. — Неужели вы считаете, что он заслуживает этого? Впрочем, даже если вы так и считаете, это ничего не изменит. Простите меня за такую категоричность, но вы имеете право знать — наши отношения не просто блажь. Ни для вашего сына, ни тем более — для меня.

— К тому же, инициатором отношений был я, — сказал Скорпиус, опередив желающую что-то сказать Асторию. — Пусть и косвенно.

— Ты?.. — растерянно переспросила Астория, и в этой её растерянности ясно читался вопрос: "Разве такое возможно?"

— Да, мама, я, — Скорпиус чуть смущенно улыбнулся. — Я фактически соблазнил мистера Поттера, хоть и случайно. Но если бы знал, как это делается, — сделал бы намеренно.

Видимо, этот день Астория Малфой запомнит надолго — потому именно сегодня ее единственный и такой необычный сын открылся с тех сторон, о которых она никогда и не подозревала.

— Хорошо... — сглотнув, сдавленно проговорила она. — Не могу сказать, что я тебя понимаю... Потому что, Скорпиус, подобные отношения были всегда за гранью моего восприятия. Неужели тебе мало девушек? Даже с твоим положением без права наследования титула очень многие захотели бы связать с тобой жизнь, — волнуясь, она говорила очень быстро, почти скороговоркой. — Ты же всегда все делал, руководствуясь разумом и логикой, а тут... — продолжила она и, встретившись со Скорпиусом взглядом, замолчала на полуслове. — Почему мы не могли поговорить наедине и гораздо раньше? Почему ты скрывал от меня все это время? Зачем ты мне дал повод надеяться на то, что у тебя будет все хорошо?.. — прошептала она и заморгала, силясь удержать подступившие слезы.

Гарри слушал её с ужасом, с каждым словом все больше понимая: это встреча была грандиозной ошибкой. Скорпиус очень сильно переоценил свою мать, а последствия этих злых необдуманных слов придется разгребать ему. Хотя, возможно, так наоборот лучше. Ведь скажи это всё Астория Скорпиусу наедине и гораздо раньше, тот никогда бы больше даже не посмотрел в сторону Главного аврора.

Скорпиус долго молчал, уткнувшись взглядом в чашку. Слезы, потекшие-таки по щекам Астории, успели высохнуть, когда он все-таки сказал:

— Для тебя важнее надеяться или знать, что у меня все хорошо?

Астория распахнула глаза, глотнула ртом воздух, явно намереваясь и тут же передумав что-то сказать, и взяв, наконец, себя в руки, проговорила дрожащим голосом:

— Мне очень жаль, что в твоих необыкновенных мозгах вообще смог зародиться такой вопрос... Я не знаю, где я ошиблась и что умудрилась тебе недодать... Видит, Мерлин, все эти годы я жила только тем, чтобы ты был счастлив... — она достала из сумочки платок и промокнула новые скатившиеся по щекам слезы.

— Но счастье должно быть только таким, каким видишь его ты? — Скорпиус поднял голову и посмотрел прямо ей в глаза.

— Таким, чтобы мое сердце было за тебя спокойно, — выдержав его взгляд, ответила она. — Ты никогда меня не поймешь, пока у тебя не появятся собственные дети. Хотя зачем теперь об этом говорить... — она быстро посмотрела на Гарри и снова повернулась к сыну. — Итак... итог встречи... если ты хотел меня поставить в известность, то цель будем считать достигнутой.

Скорпиус резко сжал челюсти.

— Мама, не надо, — попросил он глухо. — Я больше не робот. Никаких больше итогов и целей, процентов и критериев вероятности. И вместо выбора "как надо поступить" я теперь могу выбирать из "как я хочу". И сейчас я очень хочу, чтобы ты поняла, как мне всё это важно и поговорила наконец с Гарри хотя бы о погоде.

Астория нервно хмыкнула и замолчала, но до следующих причитаний и театральной вымученности — как боялся Гарри — дело не дошло. Вместо этого она повернула к нему голову и произнесла уставшим голосом:

— Я не знаю, сколько длятся ваши встречи, — начала она, явно избегая слово "отношения", — но в одном вопросе вы преуспели гораздо лучше меня. Наконец, он начал чувствовать себя человеком, а не механической куклой. Хоть вам это удалось...

— Еще не удалось, — покачал головой Гарри. — Вот когда мы перестанем слышать от него про пресловутую "нормальность", тогда миссия и будет выполнена, — чуть улыбнулся он.

— Не перестанем, — убежденно сказала Астория и покачала головой. — Точнее, он может перестать об этом говорить, но не перестанет думать. Но знаете... — она окинула Гарри оценивающим взглядом. — Хотя бы я теперь не одна, кто считает, что он не прав.

— Миссис Малфой, я примерно представляю, как все это выглядит в ваших глазах, — после некоторого молчания, сказал Гарри. — Но на самом деле, все иначе. И хотя я не обязан вам говорить, думаю, вы все же должны это услышать. То, что произошло между мной и вашим сыном, случается раз в жизни. Во всяком случае, в моей. И отказываться от этого в угоду вам и всему обществу я не намерен. До тех пор, пока Скорпиус счастлив со мной, я буду рядом. И этому ничто не в силах помешать. Если вы когда-то переживали любовь — в том ее безумном проявлении, когда без дорогого вам человека и вздохнуть-то полной грудью не получается — вы поймете, — закончил он и перевел взгляд на Скорпиуса, потому что это признание в принципе прозвучало для него.

Тот смотрел не мигая широко распахнутыми глазами, а взгляд почти пугал — в нем ежесекундно менялись эмоции, смешиваясь в такой коктейль, что разобрать что-то было совершенно невозможно. Почти целую долгую минуту они просто смотрели друг на друга, а потом Скорпиус протянул руку и изо всех сил сжал ладонь Гарри.

Внимательно наблюдавшая за ними Астория вздохнула, взяла меню и, положив его перед собой, безукоризненно вежливо осведомилась:

— Утром была прекрасная погода, не правда ли?

* * *

— Звонил Ивар, у него уже есть отчеты, — Скорпиус снял с головы монитор и потянулся, разминая уставшие за день сидения в кабинете мышцы. — Зовет посмотреть на них и немного прогуляться по маггловскому Лондону в информативных целях. Что скажешь? Не думаю, что в отчетах будет что-то новое, но посмотреть всё же стоит.

— Давай посмотрим, — ответил Гарри. — В информативных... надо же... Ну, пойдите прогуляйтесь, — хмыкнул он, откинувшись на спинку кресла. — Потом поделишься информацией.

Как Гарри и говорил прежде, против совместных прогулок Скорпиуса и Маккоя он ничего не имел. В любом случае, общение с кем-то другим Скорпиусу пойдет на пользу. Да и развеяться в конце рабочего дня ему тоже не помешает.

— Ты не пойдешь с нами? — спросил Скорпиус, выжидательно на него посмотрев.

— Не вижу смысла, если честно, — выдохнул Гарри. — Ивар будет весь вечер на меня коситься, и прогулка превратится из познавательной в мучительно-демонстративную. К тому же, я тебе даю прекрасный шанс немного отдохнуть от меня, — улыбнулся он.

— Не получится, — Скорпиус улыбнулся. — Ты всегда вот здесь, — он постучал себя по виску. — Послушай, если ты будешь сидеть в одиночестве и мучиться от ревности, то я лучше никуда не пойду.

— Ну что за глупости еще! — фыркнул Гарри. — Небось не изведусь. Ты же сам говорил, что ревновать не к чему. Или что-то изменилось? — с нарочитой подозрительностью протянул он и с прищуром посмотрел на Скорпиуса.

И хотя готовность Скорпиуса отказаться от прогулки с Иваром должна была прежде всего порадовать, все же было немного обидно. Неужели Малфой до сих пор не верит ему, что так сильно боится оступиться, всякий раз перестраховываясь и подкладывая себе под ноги соломку?

— Изменилось то, что я теперь знаю, что ты ревнуешь, — улыбнулся Скорпиус. — И не хочу лишний раз трепать тебе нервы. Но раз ты говоришь, что все в порядке, то я пойду. Я предупредил ресторан, что теперь заказы будут поступать от нас обоих, так что тебе не нужно меня ждать, чтобы поесть. Если мне не покажут ничего увлекательнее машин, я вернусь быстро.

— За меня не беспокойся, с голоду уж точно не умру. Хотя знаешь, мне как-то не хватает на нашей кухне плиты. Порою мне нравилось готовить самому, — вернул улыбку Гарри. — Да... и гуляй столько, сколько захочешь.

Скорпиус посмотрел на него слегка недоверчиво — видимо, успел уже выучить непростой характер главного аврора, — и твердо сказал, прежде чем аппарировать:

— Буду не позже восьми.

Гарри хмыкнул — сказал же ведь: гуляй сколько хочешь — но на часы все же взглянул. На всю прогулку Скорпиус отвел себе чуть больше двух часов. Просмотр документов Гарри даже в расчет не брал — Малфой справится с этим за считанные секунды.

На самом-то деле, было очень даже хорошо, что Скорпиус не стремился от него сбежать, но Гарри чувствовал, что ради их отношений и в угоду лично ему тот готов отказаться от личного пространства. Их как показывал его не самый богатый, но все же значительный опыт — ничем хорошим такие добровольные жертвы в итоге не заканчиваются.

Привычно окинув взглядом кабинет, Гарри встал из-за стола и аппарировал в свой новый дом. Со Скорпиусом он непременно еще поговорит на тему и свободы в выборе друзей, и свободы перемещения.

* * *

На этот раз Ивар от звука аппарации не шарахнулся, но вздрогнул.

— Привет, — улыбнулся он и выразительно огляделся. — Не верю своим глазам, тебя отпустили одного в мои сети?

— Практически подтолкнули даже, — хмыкнул Скорпиус. — Думаю, Гарри хочет, чтобы я общался не только с ним, а так как выбора особого нет, он решил потерпеть тебя.

— Забавно, — весело протянул Ивар. — Наверное, я в последнее время просто не в лучшей форме, раз во мне даже конкурента не видят, — хохотнул он. — Хотя это к лучшему. Значит, я умело усыпил бдительность противника, — он ослепительно улыбнулся. — Ладно, не воспринимай мои слова всерьез.

— Не буду, — серьезно пообещал Скорпиус и кивнул на покоящиеся на столе папки. — Есть что-то интересное?

— Тебе лучше посмотреть самому, — Ивар подал ему одну из папок. — Их выводы совсем не похожи на твои.

Скорпиус удивленно вскинул бровь и молниеносно пролистал скрепленные железными дугами страницы.

— Они ошибаются! — сказал твердо. — Это что, ученые?.. — добавил слегка презрительно. — Не удивляюсь тогда, что у нас столько несостыковок в учебниках по истории, а новых заклинаний кроме меня, похоже, никто не придумывает.

— Представь себе, — отозвался Ивар. — Разве ты не знаешь, что людям свойственно переписывать свою историю? Общеизвестный факт... И вполне возможно, такая тенденция характерна не только для нашего мира, — протянул он и замолчал. — А разве у вас мало заклинаний? — удивился он. — Есть необходимость в новых?

— Не скажу, что острая, но есть, — Скорпиус вернул ему папку. — Передай им, что все написанное — детский лепет!

— Не думаю, что это возможно. Тогда они потребуют доказательной базы — и мне придется показать им тебя, — покачал головой Ивар. — А потом они тебя выкрадут с целью изучения и экспериментов, — добавил он. — И сейчас это не шутка.

— Ты правда думаешь, что меня можно выкрасть? — изумился Скорпиус. — Я не уверен, что это смогут сделать другие маги, если только не оглушат из-за угла Ступефаем, но магглы... Ну допустим, они меня тоже чем-то оглушат или усыпят и даже свяжут для надежности. Но что они будут делать, когда я очнусь и смогу аппарировать?

— Очень много вариантов... — сдавленно проговорил Ивар, отводя глаза в сторону. — Тебя могут накачать препаратами — ты и языком не пошевелишь. А потом применят гипноз — ты толком и понять не сможешь, где находишься, — вздохнул он и закрыл лицо руками. — Черт возьми... до сих пор не могу забыть то, что увидел в метро... тебя у той чертовой колонны, — он улыбнулся слегка виновато. — А тут ты еще со своим "свяжут для надежности"... Нет, — словно очнувшись от морока, качнул головой, — в таких условиях работать точно нельзя!

Скорпиус с интересом на него посмотрел и вдруг хмыкнул.

— Вы с Гарри очень похожи, — сказал неожиданно. — Всё время думаете о сексе. Я, правда, тоже, но как бы среди прочего. А вы думаете только о нем.

— Правда? — с усмешкой протянул Ивар. — В таком случае я снова ошибся — флиртовать стоило именно с ним... — задумчиво проговорил он. — Так... чтоб в следующий раз взял мистера Поттера с собой, — улыбнулся и весело взглянул на Скорпиуса.

Тот нахмурился.

— Я понимаю, что это шутка, — сказал довольно холодно, — но она несколько неуместна. По-крайней мере, мне не слишком смешно.

— Прости, — ответил Ивар. — Совсем не хотел тебя нервировать. И чтобы ты не волновался, что в каждой шутке есть доля шутки, скажу сразу: никто на твоего Поттера посягать не будет. Не хмурься, — мягко добавил он.

— Видишь ли, я не настолько уверен в себе, что решительно отмести все те варианты, когда Гарри бросает меня в поисках кого-то более понятного, веселого и думающего только о сексе или хотя бы просто о чем-нибудь одном, — чуть смущенно пояснил Скорпиус. — Это, пожалуй, самый большой мой страх.

— Послушай... если бы ему нужен был кто-то более понятный, он бы и искал себе кого-то более понятного. Поттер не похож на человека, который польстится исключительно на смазливую мордашку. Нет, конечно, повестись на внешность может каждый, но, скорее всего, ваш второй секс был бы уже прощальным. А значит, то, что его в тебе привлекает — это сам ты, — с уверенностью произнес Ивар. — И вообще, это Поттер бояться должен, что ты его бросишь, а не наоборот.

— Забавно, что ты так думаешь, — улыбнулся Скорпиус. — Но вернемся к нашим делам. Это всё, что смогли выжать из себя ваши эксперты? — он кивнул на папку. — Или есть ещё что-нибудь?

— Нет, увы, это все, — сообщил Ивар и присев на край стола, посмотрел на Скорпиуса долго и внимательно: — И ничего забавного, — заключил он и отвел взгляд в сторону. — Значит так! Твоему вниманию предлагаются следующие экскурсионные маршруты: исторически-достопримечательные, парково-пешеходные или увеселительно-развлекательные. Правда, для последнего лучше выбираться чуть позже — в пабах и клубах еще делать нечего.

— Я обещал вернуться к восьми, — покачал головой Скорпиус. — А алкоголь пить мне нельзя. Или под "увеселительно-развлекательные" имелось в виду что-то другое? Вот что, давай ты просто покажешь мне всё самое интересное с твоей точки зрения, ммм? Неважно, что — станция метро это, здание, парк или даже просто любимая скамейка. Я хочу увидеть ваш мир твоими глазами.

— Тогда пабы в принципе исключаются, — решил Ивар. — Под "увеселительно-развлекательным" имелся в виду еще и ночной клуб, но он тоже отметается — в восемь часов ни один еще не работает, — пояснил он. — Значит, раз у нас в запасе только два часа, остается прогулка по набережной с посещением тихой кофейни во французском стиле с невероятно вкусными булочками с корицей.

— Ивар... — Скорпиус покачал головой и взял его за руку. — А умею аппарировать, — напомнил, заглядывая в глаза. — Представь то место, где мы можем сейчас очутиться и расслабься. Я попробую проникнуть в твою голову и посмотреть на картинку, а потом аппарирую.

— Погоди секунду, кабинет закрыть надо, — ответил Ивар и отстранился, осторожно вынув руку из ладони Скорпиуса. Заперев дверь, он щелкнул выключателем и подошел к Скорпиусу, легонько ухватив его пальцами за кисть, невольно задержав дыхание. — Значит, расслабиться и представить место, где мы сейчас можем очутиться... — повторил он и вздрогнул, когда Скорпиус крепче сжал его ладонь.

Наверное, глухо произнесенные слова прозвучали для самого Ивара настолько двояко, что вопреки попыткам сосредоточить свои мысли на ведущей к реке пустынной аллее, первое, что он увидел — это был Скорпиус — нависающий над ним и совершенно обнаженный. Наклоняющийся к нему, жадно целующий и входящий в него короткими уверенными толчками...

То ли от близости Скорпиуса — его запаха и исходящего тепла — то ли сжимающей руки ощущения стали почти реальными, и, не сдержавшись, Ивар пошатнулся, тихо простонал и, испуганно взглянув во внимательные глаза, прошептал торопливо:

— Прости... это случайно вышло...

Скорпиус покачал головой и провел по стремительно розовеющему лицу рукой.

— Почему, когда речь заходит о сексе, все так хотят, чтобы я их трахнул? — спросил он страдальчески. — И если с женщинами это хотя бы отчасти понятно, то вы с Гарри меня удивляете. Ведь есть столько вариантов!

Ивар широко распахнул глаза и, кашлянув, растерянно спросил:

— А что тебя не устраивает в подобном положении вещей? И мне неясно, почему ты говоришь об этом так, словно обязан проходить какую-то повинность...

— До недавнего времени это и было повинностью, — вздохнул Скорпиус. — Трудно трахать кого-то, когда совсем не хочешь это делать.

— Да уж, не поспоришь, — усмехнулся Ивар, но затем продолжил вполне серьезно: — Вот только ты не совсем на тот вопрос ответил. Конечно, ты можешь и не отвечать вовсе, это твое право, но коль наш разговор повернул в такое русло... Мне показалось, или ты считаешь для себя трахнуть мужчину чем-то... как бы правильно подобрать слово... чем-то не совсем правильным? Но при этом вполне одобряешь свою позицию снизу? Так что ли?

— Нет, — Скорпиус хмыкнул и отпустил его руку — ведь аппарировать они пока, похоже, не собирались, так и стояли лицом к лицу в темноте. — Я сомневаюсь, что если мне когда-нибудь вдруг захочется трахнуться с другим мужчиной, кроме Гарри, я захочу сделать это снизу. Но давай уточним, мы говорим о сексе вообще или о сексе с ним, потому что это два совершенно разных понятия для меня.

Несмотря на то, что фраза кому-то могла показаться абсурдной, Ивар явно понял то, что хотел сказать Скорпиус.

— Я не любитель залезать конкретно в чью-то постель, — чуть смущенно проговорил он. — Но, наверное, сделаю исключение, — с улыбкой сообщил он, правильно рассудив, что Скорпиусу нужен этот разговор. — Рассказывай, что там у вас. Точнее, судя по всему — у тебя.

— Есть такой врач, колдопсихолог, — сообщил Скорпиус со вздохом. — Мне кажется, он должен быть похож на тебя сейчас. Поэтому скажу как врачу: у меня всё очень сложно. А Гарри со мной — ещё сложней. Но вот в подробности я вдаваться не хочу, ведь это касается в первую очередь его. О себе бы рассказал, а так... — он покачал головой. — Скажу только, что да, я действительно считаю правильным распределение ролей, когда я снизу. Независимо от своих желаний.

— И, похоже, независимо и от его желаний, — поделился выводом Ивар. — Ты действительно считаешь это правильным? — спросил он. — Давай попробуем абстрагироваться от личностей и поговорим как-будто обобщенно? Не замыкайся, думаю, я не ошибаюсь, что тебе хотелось бы поговорить на эту тему.

— Вот как раз от личности абстрагироваться никак не получится, — фыркнул Скорпиус. — От личности всё и идет. Я не знаю, каким ты его видишь, но для меня Гарри Поттер всегда был символом. В нашем мире он Герой, Икона и Власть. Я с детства знал, что буду работать под его началом и всегда робел перед этим знанием, — Скорпиус помолчал немного и добавил слегка удивленно: — Знаешь, теперь я думаю, что сексуальное желание — это лишь закономерное следствие всего того, что я к нему испытывал. И испытываю сейчас, хотя теперь я вижу в нем больше человека, чем Икону.

Все-таки как вовремя Ивар выключил свет! Потому что справиться с собственным лицом у него не получилось бы даже под страхом смертной казни.

— Боже... Я видел, что ты воспринимаешь его будто идола, но Скорпиус... — запнулся он, боясь перегнуть палку. — Каким я его вижу, сейчас не так важно. Не забывай, у меня к нему несколько предвзятое отношение. Но сейчас я испытал к твоему Поттеру нечто похожее на сочувствие. Насколько я успел заметить, он совершенно не кичится своим супергеройским статусом, а это значит, то, что слепое идолопоклонство ему не нужно. И я прав... он видит в тебе тот же огромный потенциал, что вижу и я. Потому, наверное, набравшись терпения, закрывает на многое глаза — полагаясь на время и, конечно, на тебя самого. Но на твоем бы месте, — продолжил Ивар, тяжело вздохнув, — я бы приложил массу усилий, чтобы снять Поттера с пьедестала как символ и поставить его рядом с собой как любимого человека.

— Я стараюсь, — Скорпиус опустил голову, как делал это всегда, когда чувствовал вину. — И у меня уже даже немножко получается. Но, боюсь, он даже не предполагает, какая между нами пропасть у меня в голове.

— Я не могу утверждать, но все-таки мне кажется, что ты ошибаешься, — возразил Ивар. — Во всяком случае, он должен догадываться. А может, он специально гонит от себя такие мысли и намеренно делает вид, что ничего не понимает. И не потому что жалеет или не хочет давить на тебя. Потому боится услышать то, что услышал я. И это, правда, Скорпиус, страшно... Получается, ты испытываешь чувства не к нему, а к проекции в своей голове — удачно и органично наслоив ее на живого Поттера. Давай сыграем в игру, — предложил Ивар. — Я буду задавать вопросы, а ты должен на них дать точный ответ. Проговаривать ответ вслух необязательно.

— Почему мне кажется, что эта игра мне не понравится, даже учитывая, что я ни с кем никогда не играл?.. — пробормотал Скорпиус и, ища опору, присел на маккоевский стол. — Давай, — решился он. — Я буду отвечать вслух, но только не требуй от меня говорить "первое, что придет в голову".

— Первое, что придет в голову? — удивленно переспросил Ивар. — Нет, тут совсем другой принцип. Итак, раз ты готов, начинаем. Речь пойдет о твоем начальнике. Не любовнике, а именно начальнике. Ты говорил, что он считается в вашем мире героем. Назови мне его самый значимый подвиг.

— Закончил Вторую магическую войну, предотвратив грядущее истребление магглов как вида, — быстро ответил Скорпиус и с некоторой насмешкой посмотрел на вытянувшееся лицо Ивара.

Приведя свои мысли в порядок, Ивар продолжил, но уже с гораздо меньшей уверенностью в эффективности своей затеи:

— Ладно, пусть так. Да-а, что ни говори, Поттер — герой, — согласился он. — Но у каждого героя должны быть ошибки, за которые он себя корит. Об этом нигде не прочитаешь. Знаешь ли ты, что гложет его?

Скорпиус прищурился и вместо ответа спросил:

— У магглов были войны? Уверен, что да. Думаю, самое главное, что может гложить на войне — это смерть. Я знаю, в жизни Гарри их было не мало. Но знаю также, что ни в одной из них он не виноват. И только благодаря ему их не стало в сотни, в тысячи раз больше, — Скорпиус помолчал, давая Ивару время переварить услышанное, а потом тихо закончил: — В семнадцать лет он пожертвовал собой, чтобы спасти всех вас и половину наших. Он остался жив лишь благодаря случайности.

Чуть поразмыслив над услышанным, Ивар хотел было что-то сострить, мол, он теперь и сам начнет проповедовать культ личности Поттера, но вовремя прикусил себе язык. В конце концов, не для этого Скорпиус перед ним распинается.

— Ты говоришь очень правильные речи. Но это звучало так, словно ты готовишь текст для предвыборной кампании. Патетично и обезличено совсем. Но тем не менее ты говорил так вдохновенно, что даже я готов был встать и зааплодировать, — ответил Ивар. — А теперь вопрос о Гарри-любовнике... Ты знаешь, о чем он мечтает?

На этот раз Скорпиус ответил не так быстро.

— Я думаю, о том же, о чем и все люди, даже я, — ответил наконец. — Быть счастливым. Любимым.

— Да уж ясное дело, что не несчастным и ненавидимым всеми, — хмыкнул Ивар. — Но снова слишком размыто. А все потому, что ты всего лишь предполагаешь... В то время, как должен знать наверняка, — продолжил он. — Почему ты не спросил его? Неужели тебя это никогда не интересовало?

— Ивар, ты, похоже, так ничего про меня и не понял, — Скорпиус посмотрел прямо на него, и в тусклом свете, пробивающимся сквозь зашторенные окна, его глаза тускло блеснули. — Я много раз говорил, что не нужно относиться ко мне как к нормальному человеку, и это вовсе не присказка. Я понятия не имею, как ведут себя обычные люди, что спрашивают, а что нет, как поступают в тех или иных ситуациях и чего хотят. Я, как правило, не знаю даже, чего хочу я сам.

— Не надоело прятаться за ширмой? — протянул Ивар, сильно прищурившись и пытаясь разглядеть в полутьме малфоевское лицо. — Ты ведь знал, чего хочешь, когда изучал его биографию! И наверняка в личное дело влез... Изучал ведь? Конечно! — воскликнул Ивар. — Как можно обойти стороной информацию о кумире, да еще и такую достоверную! — он замолчал, а затем снова продолжил: — Согласись, как криво получается. Ты готов отдать за него жизнь, но ничего — простого, человеческого — о нем знаешь. Я уверен, ты даже не знаешь его любимую позу в сексе. А если он вдруг тебе и рассказал о своих желаниях, ты, должно быть, отмахнулся, мол, это не для меня, я не готов. Я не такой, как все! Нет, Скорпиус, все проще, — он покачал головой, — просто его желания не вписались в нарисованную в твоем воображении картину, которую ты так любовно лелеешь.

Ещё на середине пылкой речи Скорпиус опустил голову и весь сгорбился, но Ивар так разошелся, что заметил это только договорив. Некоторое время он смотрел на белеющую в темноте макушку, а потом с ужасом заметил, что у Малфоя затряслись плечи.

Скорпиус резко встал, подошел к окну, отдергивая штору, и встал почти вплотную к стеклу, то ли пряча лицо, то ли не желая больше смотреть на Ивара.

— Он знает, что я сделаю всё, что он скажет, — прошептал он сдавленно. — И поэтому не говорит. Он просит другого. Но я действительно... — тут его голос задрожал, и Скорпиус умолк, обхватив себя за плечи.

— Ох, блядь, — процедил сквозь зубы Ивар и, подскочив со стола, ринулся к окну. — Скорпиус, эй, ну ты чего! — воскликнул он.

Скорпиус никак не отреагировал, и Ивар, отбросив все сомнения, подошел ближе и, мягко обнял его за дрожащие плечи.

— Прости меня, — тихо попросил он. — Я идиот. Я даже пойму, если ты сейчас развернешься и врежешь не как следует. Я это заслужил. Тоже эксперт нашелся, — с горечью хмыкнул он. — Тише... тише, — успокаивающе прошептал он и робко погладил Скорпиуса по плечу.

— Я не отмахиваюсь от его желаний, — едва слышно сказал Скорпиус, перестав вздрагивать. — Я просто не могу выполнить самые главные из них. Физически не могу, понимаешь? Не не знаю, как, не притворяюсь и не не хочу. Я просто не могу! — его голос набрал силу и зазвенел от отчаяния.

— Не понимаю, честно. Очень хотел бы, но не могу, — покачал головой Ивар. — Черт... успокойся только, пожалуйста. Зачем я только завел этот разговор! — вздохнул он и прижал Скорпиуса сильнее. — Со временем все у тебя получится. Перерастешь немного комплекс обожателя, и все станет как надо. Даже не сомневайся.

И тут Скорпиус рассмеялся — немного истерично и очень тихо.

— Ты никак не можешь этого понять, да? — спросил он, развернувшись в Ивару. — А Гарри, между прочим, смог. Я не человек, Ивар. Я робот. Машина, понимаешь? Пусть и биологическая. Я не думаю и не чувствую, а анализирую информацию и выбираю наиболее правильное решение. Так понятнее?

— А истерить сейчас — это выбранное правильное решение? — улыбнулся Ивар. — Хреновую в тебя тогда программу заложили, терминатор.

Скорпиус фыркнул.

— Глупый маггл, — протянул беззлобно и совершенно не обидно.

Ивар рассмеялся и отпустил, наконец, его плечи.

— Чай будешь? — спросил он, все еще улыбаясь. — Или все-таки махнем в кофейню? Правда, прогулка откладывается до лучших времен, — сообщил Ивар, взглянув на часы.

— Ну уж нет! — Скорпиус поймал его за руку и дернул на себя так, чтобы заглянуть в глаза, но не рассчитал, что Ивар совсем не станет сопротивляться, и поэтому окажется совсем близко. — Давай, подумай наконец о чем-нибудь приличном, — попросил серьёзно, вглядываясь ему в глаза.

Ивар невольно закрыл глаза и затаил дыхание — давно желанная близость оказалась настолько дурманящей, что так и толкала его, с трудом сопротивляющегося собственным порывам, положить свободную руку Скорпиусу на талию и прижать его к себе крепко-крепко... От последнего и вполне возможно непоправимого шага отделяло лишь слабое понимание, что все происходящее не реальнее миража. Самообман... Иллюзия.

Однако тело среагировало иначе. До объятий дело так и не дошло — зато в следующий миг Ивар уже с отчаянием целовал эти самые желанные губы.

Скорпиус не ответил. Совсем. Но и не оттолкнул. Он просто стоял и позволял себя целовать, но Ивару казалось, будто вот-вот, еще немножко, и его губы дрогнут, приоткроются, пуская внутрь, пусть даже едва заметно — он всё равно почувствует, поймет, поверит...

Понадобилось не так уж много времени, чтобы понять — его надежды были всё так же призрачны, как и раньше, а не оттолкнули его только из вежливости. Губы Скорпиуса распухли, стали горячими и скользкими, но так и остались безучастными. Чувствуя, что еще немного, и накатившее разочарование перерастет в унижение, он поспешно отстранился.

И тут же отвернулся.

— Только ничего не говори... Просить тебя забыть бесполезно, поэтому просто никогда не упоминай в разговорах то, что сейчас было, — глухо выдавил Ивар. — Я прошу прощения за свою несдержанность. Это больше не повторится. А сейчас иди домой, пожалуйста.

Он был готов услышать уже почти привычный хлопок за спиной, но вместо этого услышал абсолютно спокойное:

— Я не сержусь. И сбегать не собираюсь, особенно в таком зацелованном виде, — Скорпиус хмыкнул так, будто действительно ничего не случилось. — Лучше давай всё-таки погуляем, я всё же хочу получить хотя бы капельку новой информации, помимо химического состава твоей слюны.

Он говорил спокойно и доброжелательно, и пошутил в конце так естественно, что горький комок в горле слегка подтаял.

— Хорошо, — найдя в себе силы обернуться, произнес Ивар. — Может, проедем на машине? Или рискнем и предпримем третью попытку аппарировать? — и улыбнулся вымученно.

— Нет, на машине я по вашему городу больше не ездок, — покачал головой Скорпиус и внимательно на него посмотрел. — Если хочешь, я уйду, — сказал уже серьёзно. — Но я действительно, как ни странно, тебя сейчас понимаю и нисколечки не осуждаю. Даже чувствую себя слегка виноватым.

Ивар резко развернулся к нему всем телом и, будто не поверив услышанному, уставился на Скорпиуса сначала полным удивления, а затем значительно посветлевшим взглядом.

— И правильно делаешь, — продолжил уже в привычно веселой манере. — Нечего было передо мной в красных трусах щеголять. Что думал, не аукнется тебе тот стриптиз? — усмехнулся он и протянул Скорпиусу руку. — Попробую не затащить нас мысленно в постель, — с улыбкой пообещал он и посмотрел на него в упор.

— Да уж постарайся, сделай милость! — фыркнул Скорпиус и вытащил палочку. — Легилименс!

* * *

Скорпиус вернулся точно вовремя. До кофейни они с Иваром так и не дошли, зато нагулялись у воды вдоволь. Аппарировав заметно повеселевшего и расслабившегося Ивара домой, Скорпиус торопливо с ним попрощался и переместился на собственную кухню, ожидая найти Гарри именно там и присоединиться к ужину.

Ужин стоял на столе — явно нетронутый и рассчитанный на них двоих, но Гарри не было и в помине. Поднявшись в спальню — гостиная тоже оказалась пуста — Скорпиус замер на пороге и тихонько вошел в комнату — устав после работы или же просто скучая в ожидании его возвращения, Гарри уснул и теперь сладко сопел, положив голову на одну подушку и обнимая двумя руками другую.

На принятие решения потребовалось меньше секунды, и в десятки раз больше — чтобы достать палочку. Легкое снотворное заклинание заставило Поттера расслабиться еще больше и задышать глубоко и ровно. Неслышно подойдя к кровати, Скорпиус аккуратно перевернул его на спину, коснулся губами губ и снова взмахнул палочкой, освобождая от одежды. Помедлив всего мгновение, он провел рукой по расслабленному животу и обхватил ладонью пока что мягкий член. Погладил его, помял в руке и решительно залез на кровать с ногами прямо в одежде.

А в следующее мгновение член уже толчками вставал у него во рту.

* * *

Сначала сон был беспокойным. Мучимый тщательно гасимой ревностью, голодом и внезапно разыгравшейся головной болью, Гарри задремал, погрузившись в пучину неясных сновидений. Там он то ли искал Скорпиуса, то ли спасал, то ли просто гнался за ним по пустыням и вымершим городам, заселенным теперь металлическими насекомыми. Он успел устать от этой выматывающей гонки, когда внезапно все изменилось. Скорпиус, такой несягаемый до этого, оказался вдруг совсем рядом, но... не один. Он смеялся, обнимая голого по пояс Ивара за талию и вызывающе смотрел на Гарри. Сжав кулаки, Гарри двинулся к нему, но тут Скорпиус сам оттолкнул Маккоя и, протянув руку, бесстыдно погладил Гарри по ширинке. Гарри рванул его на себя, грубо целуя, облапил ягодицы и бросил победный взгляд на Ивара, но того рядом уже не оказалось. Они со Скорпиусом были одни, и жадная ласковая рука уже пробралась к нему в брюки, лаская как-то особенно приятно. Гарри простонал и откинул голову, доверяясь это восхитительно-умелой руке, которая вдруг почему-то стала влажной и горячей, и от того ещё более прекрасной.

Сейчас Скорпиус был другим — совсем не таким, как обычно. И это возбуждало — да уж греха таить! — заводило на полную катушку. Такого Скорпиуса — дерзкого и настойчивого — хотелось подмять под себя, покорить, обуздать... но Гарри не мог. Какие-то невидимые силки стягивали его, не давая возможности пошевелиться, а сознание и вовсе плыло под натиском столь непривычного напора. Коротко рыкнув, Гарри закинул голову назад, отдаваясь во власть вышибающих из реальности ощущений и скрипнув зубами от сладкого бессилия, сдался во власть до небывалой прежде остроты умелых ласк.

В какой-то момент неправильный, нереальный Скорпиус исчез, но осталось ощущение — знакомое, острое, чересчур настоящее даже для самого реалистичного сна. С трудом разлепив спекшиеся губы, Гарри хрипло застонал, чувствуя, как внутри все сжимается в ожидании подкатывающей волны оргазма, и с трудом распахнул свинцовые веки.

Скорпиус смотрел на него во все глаза, но ни на секунды не прекращал ритмично и как всегда технически совершенно сосать член. Его язык, губы и глотка слаженно работали, задевая каждый мало-мальски чувствительный нерв, и уже через мгновение Гарри был вынужден отвести взгляд и запрокинуть голову, вытягиваясь на подушках с громким стоном, кончая глубоко Скорпиусу в рот.

Переведя дыхание и инстинктивно толкнувшись напоследок в жаркий — и да! — самый прекрасный на свете рот, Гарри закрыл глаза и улыбнулся:

— Одно из двух... либо я впал в кому — и это мои глюки... либо ты только что как раз и вытащил меня из нее... что это было?.. — спросил он, вспоминая пережитые ощущения. А вспомнить действительно было что — еще никогда Гарри не просыпался, будучи на пороге оргазма. И это было настолько необычно, где-то на грани сна и реальности, что Гарри даже затруднялся словами выразить то, что Скорпиус заставил его прочувствовать. В мозгу билось одно слово — остро...

... и мало — будто основную часть удовольствия он безвозвратно упустил.

— Это была месть, — Скорпиус хищно прищурился и вытер губы тыльной стороной ладони. — И попытка понять, почему это так нравится тебе.

— Ну и как... удалось? — хмыкнул Гарри и разлепил все еще тяжелые после сна веки.

— Последнее — однозначно, — кивнул Скорпиус и, дотянувшись до палочки, снял с него чары. — А про первое ты мне скажи, — он улыбнулся, ложась рядом. — Тебе что-то снилось, как мне показалось? Если да, то это уже провал. Мне сны не снятся — мозг просто выключается на время сна и включается во время оргазма.

— Ох, — простонал Гарри, припоминая свои грезы. — Тебе, наверное, лучше не знать... Черт, вот ведь никогда же не страдал вуайеризмом, — со смешком выдохнул он. — Но одно скажу — там ты был совсем другой.

— Вуайеризм? — переспросил Скорпиус. — Там был кто-то ещё? — он подозрительно прищурился. — Патрик?

— Не скажу, — с улыбкой протянул Гарри, искренне забавляясь малфоевским предположением. Хотя стоит отдать должное — вполне логичным. — Ты такой забавный, когда ревнуешь, — сообщил он, затем приподнялся на локте и, хитро взглянув на Скорпиуса, притянул его за руку, намереваясь поцеловать.

Скорпиус позволил себя поцеловать и потерся пахом о простыню, но выглядел он при этом насупленным.

— Что он делал? — спросил он резко. — Просто смотрел? Или что-то ещё? Откуда он вообще там взялся?

— Сказал же, что не скажу, — выдохнул Гарри на самое ухо, затем прикусил мягкую мочку и, пройдясь языком по чувствительным точкам, уложил Скорпиуса на спину. Глядя ему прямо в глаза, Гарри положил ладонь на пульсирующий под ширинкой брюк член, с благоговением огладив его сквозь слой одежды. Нет, похоже, ни к этому замечательному члену, ни к его хозяину он никогда не останется равнодушным! — У тебя снова эта морщинка... на переносице, — вновь улыбнулся Гарри и, справившись с пуговицей, потянул за язычок молнии. — Она всегда появляется, когда ты дуешься, — сказал он и, лихо стянув со Скорпиуса брюки вместе с трусами, улегся рядом и, продолжая любоваться представшим зрелищем, снял пальцами с блестящей головки новую каплю смазки.

— Шестьдесят восемь процентов за то, что ты тоже дулся бы на моём месте и тридцать один — что злился бы! — парировал Скорпиус. — Ты скучаешь по нему? — спросил напряженно.

— Нет, — прошептал Гарри и наклонился к его животу, очертив языком по контуру пупок. — И вспоминаю я о нем только тогда, когда ты сам заводишь разговор, — признался он, решив не действовать Скорпиусу на нервы. — Никакого невоспитанного Патрика в моих снах до сегодняшнего дня не было. Да и вряд ли появится, — он подул на влажную от слюны кожу, прошелся губами по появившимся мурашкам и одновременно двинул рукой по горячему и такому твердому члену, разрываясь между желанием взять его в рот или усесться на Скорпиуса сверху и направить его в себя.

— Тогда кто?.. — сдавленным шепотом спросил Скорпиус. — Пожалуйста, скажи! — взмолился он.— У меня есть несколько предположений, но самый возможный вариант: Ивар. Ты ревновал меня? — наконец догадался он. — И поэтому тебе приснился Ивар?

— Что еще за паника такая? — удивленно протянул Гарри и заглянул Скорпиусу в глаза. — Ну приснился и черт с ним... мало ли кто приснится может, — выдохнул он и все еще съедаемый противоречиями, переместился ниже. Не теряя больше ни секунды на разговоры, с нажимом облизал влажную головку, почувствовал на языке терпкий вкус новой капли смазки и насадился ртом настолько, насколько мог. Несколько раз двинул головой, обильно увлажнив малфоевский член слюной, и отстранился...

И все-таки — почувствовать его внутри.

Определившись, наконец, в своих желаниях, Гарри перехватил дрогнувший и, казалось, еще сильнее набухший кровью член у основания и одним движением оказался над Скорпиусом, оседлав его бедра. Сплюнув на пальцы и поспешно смазав слюной свой вход, чуть приподнялся на коленях и, приставив к анусу скользкую головку, начал плавно опускаться, одной рукой помогая направлять в себя длиннющий член, а другой — сжимая свой собственный.

Кажется, Скорпиус забыл о своих терзаниях в ту же секунду — взгляд его мгновенно расфокусировался, а изо рта вырвалось многозначительное:

— О-о-о!

Видимо, к такому повороту он был совсем не готов, но Гарри сейчас это волновало мало. Уверенный, что Малфой найдет, чем занять свой гениальный мозг и беспомощно защарившие по простыне руки, он начал плавно двигаться, стараясь разместить его член в себе. В этой позе член казался ещё больше и давил на пока ещё не разогревшуюся простату со всей силой. Сейчас это было даже слегка неприятно, но Гарри знал, что минута-другая, и лучше этого не будет уже ничего на свете. Так и случилось — стоило его члену окрепнуть снова, как внутри сразу стало свободно, расслабленно, и ничего уже не стоило расслабить колени и опуститься на член Скорпиуса до конца.

И, снова разрываясь между двумя желаниями, — вознести хвалебную оду создателю и одновременно выругаться сквозь сжатые зубы — Гарри процедил нечто невразумительное и, запрокинув голову назад, начал двигаться сразу мелко и часто, вцепившись пальцами Скорпиусу в бедро. Выпустив из ладони свой уже влажный и скользкий член и концентрируясь на члене Скорпиуса внутри себя — разбрасываться столь чудесными ощущениями, отвлекаясь на дрочку, было сродни преступлению — Гарри то и дело сжимал задницу, в разы усиливая давление на всевозможные центры удовольствия — вырывая обоюдные вздохи и заставляя Скорпиуса выгибаться на простыне дугой, а себя беспомощно поджимать пальцы на ногах.

Некоторое время он наслаждался ощущениями, почти не обращая внимания на то, что Скорпиус пытается ему помогать, вскидывая бедра, и совсем не ожидал резкого рывка за шею. Скорпиус притянул его к себе, перекатился сверху, вжимая в простыни, и подмял под себя. Глаза у него при этом были совершенно безумные, и Гарри мог дать руку на отсечение, что на этот раз никакого расчета не было и в помине, равно как и терзаний о том, что можно, а чего нельзя. Сейчас Скорпиус по-животному хотел трахаться и инстинктивно последовал своему желанию, ожесточенно вбивая Гарри в матрац.

С таким остервенением еще никто никогда Гарри не трахал. Скорпиус имел его просто, по-первобытному, позволяя древнейшим инстинктам, словно демонам, взять над собой верх. А тело Гарри, зеркально повинуясь тем же законам, отзывалось на каждый толчок желанием принять еще глубже и взять еще больше...

Теперь уже Гарри беспомощно шарил по простыне руками, хаотично из стороны в сторону мотал головой и хватал ртом воздух. Беззвучно стонал, замирал, притягивал к себе согнутые в коленях ноги, разводя их шире и раскрываясь для Скорпиуса еще сильнее. И, чтобы не кричать в голос, задерживал дыхание, не замечая, как порой до крови закусывает губу.

Когда Скорпиус зарычал, дыханье перехватило. Никогда ещё Гарри не слышал такого по-настоящему животного звука, идущего из такой глубины, о существовании которой не подозревал, наверное, и сам Малфой. Сексуально, дико, страшно, голодно. Всё его существо ответило на этот призыв, но вместо рыка из горла вырвался короткий крик, а из члена — сперма. Не понимая, что делает, слепо подчиняясь непонятным инстинктам, Гарри обхватил Скорпиуса за шею и впился зубами ему в плечо. Скорпиус взревел, схватил рукой за горло, отрывая от себя, впился в губы поцелуем, таким же злым, как ответный укус, и мощно кончил глубоко внутри, так что от сокращений пронизывающего Гарри члена внутри всё трепыхалось.

Гарри лежал, распластанный на простынях, впечатанный в матрас малфоевским весом, когда в глазах начало мало-мальски проясняться. Скорпиус лежал на нем, вдавливая рвано вздымающуюся грудную клетку в его ребра и подстроив его дыхание под свой ритм.

Похоже, что Гарри приходил в себя довольно долго, потому что член — хоть и находящийся все еще внутри него — уже успел обмякнуть и больше не давил на чувствительные и временами все еще пульсирующие стенки. Даже зная, что еще поплатится букетом не самый приятных ощущений, Гарри и не заикнулся о том, чтобы Скорпиус вышел из него — наоборот, он прижал его к себе крепче, чтоб у того просто не было такой возможности. Ощущать на себе Скорпиуса хотелось до щемящего чувства где-то глубоко внутри, и отказывать себе Гарри не собирался.

— Я не сделал тебе больно? — натужным шепотом поинтересовался Скорпиус заранее виновато. — Я не знаю, что на меня нашло...

— О, ты вернулся, — пошутил Гарри и изловчившись, поцеловал легонько Скорпиуса в укушенное плечо. — Почаще бы на тебя так находило... — шепнул в ответ уже на полном серьезе и погладил его по влажной спине, убирая ладонью не скатившиеся капельки пота.

Скорпиус улыбнулся и больше не задавал вопросов, и почему-то Гарри казалось, что на этот раз он действительно понял всё правильно.