Агентство ’ЭКЗОРЦИСТ’: NIGREDO

Глава 14

— Что, доволен собой?! — напустилась на меня лейтенант, едва переступив порог кабинета. — Отмечаешь?! — она обвиняюще ткнула пальчиком в полупустую кружку.

Я нарочито медленно отложил ручку, сцепил пальцы на животе и откинулся в кресле.

— Ты явилась, чтобы нанять меня? Потому что попусту болтать мне некогда. Сама видишь: у агентства куча дел!

— Вижу, вижу! Был ли в поместье Мобреев демон, ещё большой вопрос! Имей это в виду! И мы докопаемся до истины, чего бы нам это ни стоило!

— Докопаетесь до истины? — я усмехнулся. — Вот уж вряд ли! Не смогли этого сделать, чтобы спасти бедную девушку, так едва ли преуспеете теперь. И вообще, вы не на то тратите силы. Искали бы преступников получше, не пришлось бы возиться со мной.

Глория шлёпнулась в кресло.

— Это только для клиентов! — строго заметил я.

— Заткнись! Хам!

— Так теперь полиция общается с гражданами? Или только для меня особый тон?

— Я тебя посажу, вот увидишь! Вся твоя афёра вскроется рано или поздно!

— Судя по тому, как вы замечательно работаете, скорее… никогда!

— Ага! — обрадовалась Глория. — Значит, признаёшь, что это была афёра?!

— Нет, не признаю.

— Но ты сам сказал…

— Что вы плохо работаете, — перебил я. — Вот и всё, что я имел в виду. А у меня есть лицензия частного детектива. Так что всё законно. Нравится тебе это или нет.

Глория презрительно фыркнула.

— Лицензия! Как выдали, так и отберут! Когда твои махинации вскроются…

— Ты что, не веришь в демонов?! — не выдержал я. — Как ты тогда объяснишь произошедшее в поместье Мобреев? Ты говорила с Дарреном?

— Естественно! Он в красках описал ваше путешествие по аду и сражение с демоном. Не знаю, чем ты опоил бедолагу, что ему такое привиделось! И где нашёл на самом деле его сестру, но я ни на секунду не поверю, что всё было так, как Даррен Мобрей говорит!

— Почему бы тебе в таком случае официально не выразить недоверие к двум представителям древнейших родов Империи? А заодно поставить под сомнение постулаты церкви.

Глория криво ухмыльнулась.

— Ну, конечно! Ты всегда знаешь, какую карту разыграть! Но герб не может прикрывать твою задницу вечно! Сколько верёвочке ни виться, а конец отыщется. Запомни мои слова! — девушка встала, одёрнув китель. — Я ухожу! Но мы ещё встретимся. Не думай, что обвёл всех вокруг пальца. Не я одна считаю, что ты — аферист! Там, — она указала пальцем на потолок, — к тебе присматриваются очень внимательно, Кристофер!

Глория вышла в приёмную, через пару секунд оглушительно хлопнув входной дверью. Я сделал хороший глоток пива, поставил стакан на стол и поднялся пройтись по кабинету. Похоже, моя деятельность начала привлекать слишком много внимания. Надо было подумать об этом заранее. С другой стороны, едва ли его возможно избежать. Мда!

В кабинет заглянула Джоана.

— Босс, пока вы мило беседовали, позвонил Мартин Уэллс. Сказал, вы учились вместе. Знаешь его?

— Мартин? Да, конечно. Что ему нужно?

— У него к тебе дело. По телефону обсуждать подробности он отказался. Я записала его на одиннадцать утра. Надеюсь, у тебя нет других дел? Он приедет на поезде из Суррея.

— Хм… Что могло понадобиться от меня Мартину? Ну, ладно, спасибо, — я взглянул на стальные часы-хронограф фирмы «Брайтлинг», купленные с первого гонорара. — О, уже седьмой час! Пойду-ка я посплю. У меня на сегодняшнюю ночь большие планы. Надо набраться сил.

Джоана закатила глаза.

— Умоляю, Кристофер, избавь меня от подробностей своей личной жизни! Мне совершенно не интересно, какие разнузданные оргии ты устраиваешь здесь в моё отсутствие!

— Да, лучше тебе не знать! — ухмыльнулся я, подмигнув девушке.

— Я одна здесь работаю! — объявила она возмущённо. — Твоё счастье, что ты со мной расплатился за этот месяц! Но однажды мне всё это надоест, и я уйду! Имей в виду!

Она скрылась в приёмной, а я налил себе ещё кружку пива и отправился в соседнюю комнату, служившую мне спальней. Жить и работать в одном месте — обычная практика в Лондоне, где аренда довольно дорогая, особенно в центре, а также районах Белгравия, Челси и Вестминстер. Моё Агентство располагалось в Риджентс-парк, но и там снять офис стоило недёшево. Так что я по примеру большинства устроил спальню в смежной с кабинетом комнате.

Обустроил я холостяцкое гнездо крайне просто, если не сказать — аскетично. Вдоль одной стены стоял огромный шкаф, забитый одеждой и обувью. Там были костюмы на все случаи жизни — от комплекта для игры в гольф до сюртуков-визиток, которые следовало надевать на званые вечера. Не было только смокинга. Поэтому его и пришлось заказывать. Большая часть одежды была моего любимого зелёного цвета.

Возле другой стены располагалась кровать со встроенным ящиком для постельного белья. Рядом с ней стоял комод, на котором я поставил фотографический портрет леди Блаунт, родившей тело, в котором я сейчас существовал, и, соответственно, являвшейся в этом мире моей матерью. Я полюбил её всей душой, хоть и не воспринимал как мать. Она была чудесной женщиной. Портрет сделали вскоре после того, как она родила младенца, тело которого я занял. Задержавшись у комода, я слегка коснулся стекла кончиками пальцев. На фотографии леди Блаунт была серьёзной, как и подобает жене высокопоставленного лорда. Думаю, мало кто из окружающих мог похвастать тем, что видел её улыбку. Для всех она была учёным, полностью отдающимся работе. Мне же она улыбалась часто. И всегда находила время для нас с братом. Больше, чем могла себе позволить. Жаль, нет фотографий, даже семейных, запечатлевших её улыбку. Но, глядя на портрет, я видел её живое лицо, освещённое радостью материнства.

Около комода располагался большой длинный стол, который я использовал для опытов. Над ним — вытяжной шкаф для тех же целей. Справа возвышался стеллаж с химической посудой и реактивами. У меня имелась богатая коллекция, включая самые редкие вещества.

Далее стоял шкаф с книгами по чёрной магии, химии и алхимии, которыми я иногда пользовался, хотя большую часть знал наизусть.

Напротив кровати на почётном месте красовался огромный телевизор — предмет моего неустанного восхищения. Это то, что поразило меня в новом мире больше всего. Настоящее чудо! До сих пор я иногда просто включал его и смотрел всё подряд.

Рядом с телевизором на стене висели шпага, кавалерийская сабля и самурайский меч. Справа от них красовался герб моей родной Флоренции, а слева — свиток с иероглифом «упорство».

Раздевшись, я отправился в ванную принять душ. Мне действительно нужно было выспаться, так как ночь я планировал провести в научных изысканиях: до сих пор мне не удалось создать то, ради чего я трудился вот уже не один десяток лет — философский камень!

Встал я около одиннадцати вечера. За окном было темно, однако город переливался миллионами фонарей и других огней. Пришлось задёрнуть плотные шторы.

Прежде чем заняться исследованиями, мне нужно было посетить одно место, куда имеют доступ лишь единицы. А может, вообще я один. По крайней мере, никого живого мне там до сих пор не встречалось.

Стянув чёрную шёлковую пижаму, я остался обнажённым. В таких путешествиях лучше, чтобы ничего не мешало. Полностью выдвинув верхний ящик комода, я достал из приклеенного к его задней стенке картонного конверта две золотые монеты, отлитые лично мною. На одной была изображена мёртвая голова с крыльями, а на другой — змея, кусающая собственный хвост, или уроборос. Улегшись обратно на кровать, я закрыл глаза и аккуратно положил на них монеты. Несколько минут пришлось лежать спокойно, силой воли и специальной дыхательной техникой замедляя сердцебиение. Наконец, мне удалось впасть в состояние, близкое к трансу. Монеты стали нагреваться, и перед моими закрытыми глазами заплясали разноцветные огни. Продолжалось это всего несколько секунд, а затем металл резко похолодел, и в тот же миг я почувствовал, будто проваливаюсь в густую вязкую серую субстанцию, окутавшую меня подобно туману.

Спина ударилась об воду, я погрузился в неё, задержав дыхание, а затем быстро всплыл. Источник сам вытолкнул меня на поверхность.

Открыв глаза, я увидел большое озеро, окружённое зарослями колышущегося на ветру камыша. Передо мной качались белые кувшинки, источавшие пряный терпкий аромат. Между мясистыми зелёными листьями дрожала потревоженная моим падением ряска. Раздвигая её и цветы, я направился к берегу. Вскоре ноги мои коснулись скользкого берега, а затем — каменных ступеней, которые вели к подножию огромного чёрного зиккурата, состоявшего из пяти ярусов. Последний терялся в низких фиолетовых облаках и источал мерцающий свет, рассеивавшийся по небу.

Выбравшись на площадку перед циклопическим сооружением, я направился к четырём прямоугольным дверям, располагавшимся на расстоянии десяти метров друг от друга. Пока я шёл, ветер высушил меня, заставив при этом продрогнуть. Босые ноги шлёпали по каменным плитам, которыми была вымощена площадка перед зиккуратом.

Наконец, я добрался до левой двери. Вырезанная из обсидиана, она представляла собой плиту два на четыре метра, покрытую грубой резьбой, изображавшей переплетение змей и черепов.

Положив на неё руку, я произнёс заклинание, и в ту же секунду пресмыкающиеся пришли в движение. Они скользили между мёртвыми головами, извивались в пустых глазницах и ласкали друг друга, при этом издавая тихое зловещее шипение. На первый взгляд могло показаться, что их движение хаотично, но на самом деле оно имело систему. Отступив, я ждал, пока змеи откроют потайной механизм. Наконец, они замерли, снова превратившись в камень, а дверь растворилась, открыв мне проход в недра зиккурата.

Переступив порог, я увидел тускло освещённый коридор с таким количеством дверей, которому нет названия ни в одном человеческом языке. Но мне нужна была лишь одна. Я шёл около пяти минут, пока не увидел ту, на которой стоял мой знак. Взявшись за ручку, я нажал её и отворил дверь. За ней открылся большой светлый зал, оборудованный стойками с разным оружием и тренажёрами, которые используются для отработки ударов.

Садхир в чёрном тюрбане и такого же цвета просторной одежде ждал меня в центре тренировочного зала. Его длинная борода была аккуратно расчёсана, на запястье поблёскивал стальной браслет, а за широкий пояс был заткнут кривой кинжал. Волос индуса при жизни не касались ножницы, но здесь, в Элизиуме, они остались в том виде, в котором были в момент его смерти.

— Вы снова пришли, хозяин! — проговорил он тихо. Чёрные глаза пристально следили за моим приближением. — Вы не отпускаете меня! — в голосе слуги прозвучали печальные нотки, но упрёка в них не было.

— Ты не закончил моё обучение, Садхир, — отозвался я. Приходилось каждый раз напоминать индусу всё заново. Его душа, пребывающая между миром живых и мёртвых, стремилась к забвению. — Ты и сам это знаешь. Я прошёл первую ступень, мэйтари, которая учит гибкости и ловкости. Одолел вторую ступень, кольтари, — бой с деревянным оружием. Овладел третьей — анкатари, то есть, сражением настоящими мечами и…

— Вы не закончили обучение анкатари, хозяин, — перебил Садхир. — Да, теперь я вспомнил! Вам нужно больше тренироваться прежде, чем вы перейдёте на последнюю ступень — верун кай тари.

Опять завёл свою шарманку!

Я не мог убедить Садхира начать обучать меня единоборству без оружия, пока он был жив. Но и теперь старый индус упорно гнул свою линию, не желая переводить меня на последний этап самой древней борьбы, перенятой англичанами у индусов, — каларипаятту!

— Я прекрасно владею всеми видами холодного оружия, Садхир. Мечом, серпом, топором, ножом, копьём и ришти. Чего ты ждёшь? Разве тебе не хочется продолжить свой путь? Ты остаёшься здесь, потому что не желаешь закончить моё обучение. Заверши его, и я с радостью и благодарностью отпущу тебя. Разве тебе не хочется выполнить распоряжение моего отца? Исполни свой долг и отправляйся дальше!

Садхир отрицательно покачал головой.

— Это зависит не от меня, а от вас, хозяин. Только от вас. Не ищите лёгких путей. Запаситесь терпением. Вы ещё плохо владеете ришти. Вас пока нельзя назвать гуррукалом. Нужно тренироваться!

В руке индуса возник трёхметровый гибкий меч, состоящий их двух полос, параллельно закреплённых на рукояти. Обычно такой носили, обернув вокруг пояса, но в Элизиуме в этом не было нужды.

Я хлопнул в ладоши, и моё тело покрылось синими одеждами, а в руке появился такой же меч, как у Садхира. Мы заняли позиции для схватки.

Да, владение ришти давалось мне не так легко, как фехтование на других видах холодного оружия. Но я считал, что оно мне не особо-то и нужно. А вот старый индус судил иначе. И ни за что не соглашался учить меня бою без оружия, пока я не пройду ришти. Что ж, давай проверим, кто кого!

Разбежавшись, я хлестнул противника, стараясь достать его по корпусу. Садхир легко прогнулся назад, буквально сложившись на девяносто градусов в пояснице. При этом он опёрся на свой меч, использовав его в качестве опоры. Лезвия пружинисто вернули его в прежнее положение. Индус тотчас подпрыгнул, легко, как пантера, и обрушил на меня вибрирующий клинок! Я уклонился влево и ударил, метя в голову. Учителю понадобилось всего лишь едва заметное движение, чтобы пропустить мой ришти в сантиметре от своего лица. Он тут же хлестнул меня, и клинки вспороли одежду, а затем — кожу и мышцы на моих рёбрах! Бок обожгло так, что из глаз выступили слёзы. Чёрт! Как он умудряется действовать настолько стремительно?!

Я отпрыгнул назад и ударил сверху вниз. Меч почти рассёк индуса от плеча до пояса, но в последнюю секунду тот подставил под сталь своё оружие и отразил удар! Я ударил снова, на этот раз в грудь. Ришти Садхира скользнул навстречу, его лезвия переплелись с моими. Учитель сделал неуловимое движение запястьем, и меч вырвался их моих пальцев!

Индус приставил дрожащие острия к моей шее и печально усмехнулся.

— Как вы будете сражаться с демонами, если не можете одолеть даже меня, хозяин?!

— У меня есть револьвер! — сглотнув, отозвался я.

Садхир недовольно покачал тюрбаном.

— Пока вы будете искать лёгких путей, вы не научитесь анкатари!

Опустив руку, он отступил на два шага.

— Ещё раз!

Его голос прозвучал строго и требовательно.

Я щёлкнул пальцами, и ришти вернулся в мою ладонь.

— Теперь моя очередь нападать! — азартно предупредил Садхир и ринулся в бой.