Агентство ’ЭКЗОРЦИСТ’: NIGREDO

Глава 5

Комната хранила следы работы следственной группы. Но гвардейцы побывали здесь давно — четыре дня назад — и с тех пор, похоже, не возвращались. Иначе лёгкий налёт пыли не лежал бы на всех поверхностях. В его присутствии я убедился, обойдя комнату. Места, где находились тела убитых, были отмечены тонкими белыми лентами. Одно — возле кровати с балдахином, другое — ближе к двери. Судя по контуру, одна из женщин пыталась убежать, но была настигнута убийцей.

Следы крови отлично сохранились на светлом ковре, занимавшем весь пол. Постель была смята, на ней виднелись засохшие алые брызги и даже полосы. Кто-то основательно поработал здесь. Ломал кости и кромсал тела. Очевидно, следов крови Эмбер Мобрей не обнаружилось, иначе следователь сообщил бы об этом лорду, и тот не был так уверен, что его дочь ещё жива.

Остановившись в центре комнаты, я особым образом потёр чёрный оникс на одном из двух своих перстней. Прошептал одному мне известное заклинание, и в тот же миг на полу материализовался фамильяр — здоровенный котяра с лоснящейся шерстью цвета антрацита. Подняв голову, он сверкнул на меня зелёными глазами, махнул толстым хвостом и медленно двинулся в сторону одного из кровавых пятен.

Если имеешь дело с демонами, обязательно нужно подстраховаться. И тут без фамильяра никак. Колдун отдаёт волшебному помощнику частичку своей души — как бы неприкосновенный запас — и взамен получает гарантию, что никакая рана или увечье, за исключением отрубленной головы, не приведёт к его смерти. Собственно, это и спасло меня, когда Святая Инквизиция приговорила меня в родном мире к показательному сожжению на костре. Но отцы церкви не знали, что предают огню не обычного алхимика, тщетно пытающегося превратить свинец в золото, а самого настоящего, владеющего древним знанием!

Тогда я был ещё недостаточно силён и не смог выжить в полном смысле слова. Сумел лишь переместить свою душу в другой мир. С помощью фамильяра, разумеется. Джексон любезно последовал за мной. Для него перемещение между реальностями вообще не представляло проблемы. Здесь я переродился в теле младенца. Как оказалось, судьба распорядилась очень удачно, забросив меня в новорожденного сына лорда Блаунта, военного министра и Первого Советника Его Величества. Вдобавок — потомка Вильгельма Завоевателя и потому носителя эрбы, Родового Дара.

Не сразу я понял, что угодил в Британию. Поначалу я решил, что попал не в параллельную реальность, а в будущее. Но затем разобрался. Обращаясь к историческим трудам этого мира, я определил, что прогресс цивилизации здесь развивался несколько иначе, чем там, откуда я прибыл.

Мне повезло переродиться в теле младенца. Так, воспитываясь в доме Блаунтов, я выучил язык, освоил манеры и традиции этого мира и Империи. Пятьсот с лишним лет разделяли уровень цивилизации моей реальности и этой. Так что приспособиться было нелегко. Но я справился. И с младых ногтей стал продолжать свои исследования в области алхимии и магии. Поначалу родители смотрели на меня как на любознательного ребёнка со странными интересами. Затем прочили мне карьеру химика. Но через некоторое время стали подозревать, что я малость не в своём уме. Особенно, когда узнали, что я пытаюсь вызывать демонов. Вернее, это они думали, что я пытаюсь.

В этом мире, несмотря ни на что, мне удалось завершить свои исследования и окончательно постичь все премудрости древнего знания. Я создал Печать Соломона. И открыл агентство по борьбе с демонами, чтобы применять на практике свои умения. И чтобы оповестить тайные ордена этого мира о том, что я ищу высшее знание. Всполошить их и заставить выйти из тени. Игра была смертельно опасной, но на кону стояло слишком многое, чтобы я остановился.

Только в прошлом году, когда мне исполнилось двадцать лет, отец смирился с тем, что его сын не безумец, а единственный, кто способен обуздать зло. То зло, в существование которого здесь не верили вот уже лет двести. Но я показал всем, что оно существует.

Фамильяр обошёл кровавое пятно, уселся, обвив себя хвостом, и склонил круглую голову с крошечными ушами набок.

— Безусловно, здесь был демон! — объявил он бархатистым, слегка мурлыкающим баритоном, каким говорят с возрастными дамами некоторые альфонсы. — И весьма могущественный. Я чувствую его ауру. След совсем слабый. Демон побывал здесь дня четыре назад. Странно, что не видно чертежа. По моим ощущениям, врата открылись здесь! — чёрная лапа с одним выдвинувшимся коготком указала на центр комнаты.

Я вытащил из сапога нож (спецзаказ, выполненный оружейником рода Блаунтов по моей личной просьбе; клинок был выкован из серебра и железа, а рукоять сделана из эбенового дерева, в которое искусно инкрустирована Печать Семи Архангелов) и опустился на колени. Вонзив нож в ковёр, я безжалостно вспорол его и откинул получившийся кусок в сторону.

На полу был вырезан сигил — магическая печать, состоящая из сочетания геометрических фигур и символов. Все линии пропитывала жертвенная кровь. Фамильяр был прав: врата открылись здесь, и из них вышел демон, убивший двух женщин и забравший третью!

Я прикрыл рисунок куском ковра, убрал нож и поднялся. Так, первый этап пройден: я определил, что в деле замешан демон, а значит, оно по моей части. Теперь осталось выяснить, кто сделал сигил, с помощью которого призвал демона, и с какой целью заставил его унести леди, Эмбер. Ну, и, конечно, вернуть девушку, если она ещё жива. Хотя в это верилось с трудом.

Чтобы вернуть фамильяра в перстень, я потёр чёрный камень, и Джексон растаял в воздухе. Вообще, когда он у меня появился, то представился на итальянский манер — Джиасоне. Но мне это имя, образованное от греческого "Ясон", никогда не нравилось: слишком вычурно. Так что, переродившись в Британии, я вскоре англицировал "Джиасоне" в "Джексона". Фамильяр, как ни странно, не возражал. Скорее всего, потому что на самом деле его звали вообще иначе.

Я покинул комнату, постаравшись более-менее приемлемо налепить печать гвардии обратно.

Спустившись по лестнице, сделанной из морёного дуба и инкрустированной полированной латунью, я отправился в гостиную, но не обнаружил там ни старого, ни молодого Мобрея. Зато до моего слуха донёсся стук бильярдных шаров. Его в аристократическом доме ни с чем не перепутаешь.

Двинувшись на звук, я вскоре добрался до распахнутой двери, за которой виднелся крытый алым сукном бильярд. На нём гонял шары скинувший пиджак Даррен. Его жилетка была слегка испачкана мелом, как и левая скула.

Когда я вошёл, он не сразу заметил меня. А когда увидел, распрямился, поставив кий на пол.

— Вы уже закончили осмотр? — спросил он.

— Да. Должен сказать, выводы неутешительные. Вашу сестру действительно похитил демон. Я обнаружил под ковром чертёж, открывший ему врата.

— Я не сомневался! Гвардейцы в подобных делах совершенно бесполезны! Поэтому я настоял, чтобы отец обратился к вам. Пригрозил, что сам поеду в Лондон, если он откажется.

— Что ж, вы правильно сделали, что убедили отца. Он у себя?

— Да, отправился отдохнуть. Болезнь лишает его последних сил. И с каждой неделей ему всё хуже. Но он старается держаться. Сейчас — ради Эмбер!

— Вы одобряете брак сестры?

Даррен чуть приподнял брови.

— Это не моё дело, но да. Я одобряю выбор Эмбер. Уильям Сеймор — достойный представитель своего рода.

Боже, как меня утомляет этот местный снобизм! Я вырос в нём, но так за двадцать один год и не привык. Хотя в моём мире было то же самое, но я-то к флорентийской аристократии не принадлежал.

— Мне бы хотелось продолжить разговор в вашей комнате, если вы не против, — сказал я. — В домах вроде этого даже стены имеют уши. Так что, не отложите ли на время свою партию?

На самом деле, мне хотелось поглядеть, как живёт наследник Мобреев.

Даррен положил кий на бильярд.

— Конечно, господин Блаунт. Прошу за мной. Я живу во флигеле.