Алхимаг: Черный ворон

Глава 3

Плечистый мужчина с окладистой чёрной бородой восседал на троне, поглаживая правой рукой существо, немного напоминающее матово-серую собаку, только с шестью глазами и пастью, больше подошедшей бы крокодилу.

Да что ж у них тут, что ни зверюга, то урод⁈ Честное слово, если это природа такое творит, но я даже не знаю, как у неё люди получились. А если маги развлекаются, то им стоило бы полистать словарь — посмотреть значение слова «вкус».

На пальцах лорда-протектора сверкали перстни, в широком поясе горели самоцветы, белая мантия с горностаевой оторочкой ниспадала живописными складками. На груди виднелись два ордена, а над ними — разноцветные планки. В левой руке лорд-протектор держал золотой скипетр, вокруг которого переплелись две змеи. Несмотря на то, что они были явно металлическими, двигались, как живые!

Я сам не заметил, как с «родителями» так быстро приблизился к лорду-протектору, что сумел разглядеть детали — пространство и время словно свернулись, стоило нам сделать десяток шагов.

Рядом с троном стояли телохранители с мечами наголо — ровно девять человек, все в белых одеждах, с красными поясами и в стальных блестящих кирасах. Явно церемониальное облачение, выглядевшее малость старомодным. Чуть далее помещались шесть стрелков с автоматическими винтовками, а за ними — двое мужчин в оранжевых мантиях, расшитых зелёными символами, и золотых плоских шапочках. Телосложением и суровым выражением лиц они тоже походили на воинов. Я почему-то подумал, что они маги. Должно быть, всё это были телохранители лорда-протектора. Похоже, кто-то в этом зале боится покушения.

Николай и Елена синхронно преклонили колени. Я замешкался лишь на пару секунд. В мозгу всплыла инструкция: опустить голову и не смотреть на лорда-протектора. Похоже, я запомнил наставления отца лучше, чем казалось. Правую руку на колено, левой, сжатой в кулак, опереться об пол. Просто супергеройское приземление какое-то! Видел такое в комиксах и фильмах, поставленным по ним. Другие дети в приюте просто обожали их. Про себя сказать того же не могу. Особенно нелепо выглядели попытки изобразить богов. Был бы я консультантом на съёмках, такого не было бы. Хотя кто стал бы меня слушать, если честно?

Когда Николай стянул головой убор, я последовал его примеру. Шапку следовало положить на колено, держа значком в сторону трона.

— Добрых и долгих дней процветания, Ваша Светлость! — проговорил отец, не поднимая головы.

— Долгих и добрых дней во веки веков, Ваша Светлость, — сказала мать.

Мне рта раскрывать не полагалось. Правда, будь иначе, это ничего не изменило бы.

Про себя я с лёгким удивлением отметил, что обращались к сидевшему на троне не «Ваше Величество», как полагается называть царя или императора. Значит, он не был правителем? Тогда какого хрена влез на трон?

— Добрых и долгих дней, — низким густым басом ответил лорд-протектор. — Встаньте, мои верные паладины. Я рад видеть вас в этот важный, торжественный для семьи Мартыновых день.

Первым поднялся Николай, за ним — Елена. Я остался в той же позе. Мне не приходилось вспоминать инструкции — они сами приходили в голову, будто кто-то подсказывал их.

— Как дела на границе с И-чаном? — спросил лорд-протектор.

Судя по тому, что ответила Елена, обращался он к ней.

— Вашей Светлости виднее, — проговорила женщина. — Уверена, вы располагаете самыми достоверными сведениями.

— Безусловно. И всё же, точка зрения очевидца всегда добавляет объективности.

— Если Вашей Светлости угодно.

— Угодно.

— Армия И-чана прощупывает слабые места. Значит, готовится наступление.

— Что заставляет вас так думать?

— Войска могли бы атаковать яростнее, их могло бы быть больше. Не секрет, что И-чан стянул к нашей границе немалые силы, но вторжения пока не было — только мелкие стычки.

— И это позволило нам сосредоточить там армию.

— Вот это и удивляет, Ваша Светлость.

— Понимаю. Вы думаете: почему И-чан позволил нам собрать войска на границе?

— Да, Ваша Светлость.

— Это оттого, что вы правы. И-чан, несомненно, вступил в тайный союз с Альянсом. Их маневры на границе носят отвлекающий характер. Нападение произойдёт с запада.

— Но, Ваша Светлость, разве есть данные о том, что Альянс подтягивает войска к нашей границе?

— Разумеется, нет. Иначе сговор наших врагов был бы очевиден.

— А мы… готовы отразить попытку вторжения на западе? — в голосе Елены прозвучало беспокойство.

— Было бы с нашей стороны весьма неосмотрительно упустить это, верно?

— Безусловно, Ваша Светлость.

Повисла небольшая пауза.

— Николай, друг мой, что скажешь ты? — из того, что лорд-протектор обратился к алхимагу на «ты», я сделал вывод, что отца с ним связывали более близкие отношения, чем только формальные. — Как продвигаются твои учёные изыскания? Близки ли мы к открытию, о котором говорили?

— Трудно судить, Ваша Светлость. Мы сильно продвинулись, но работы ещё много.

— На какой стадии находятся исследования?

— Боюсь, и об этом рано делать выводы. Мне жаль, что я не могу порадовать вас.

— Что ж, я понимаю. Но успехи здорово повысили бы наши шансы в грядущем противостоянии. Союз И-чана и Альянса грозит нам большими неприятностями.

— Если Вашей Светлости угодно так называть войну… — Николай многозначительно умолк.

— На пути воина встречается множество препятствий, но все они — лишь мгновения перед лицом вечности и, собственно, пути. Это же касается и судьбы государства.

— Вы, как всегда, правы.

Мне показалось, что «отец» согласился из уважения к вышестоящему. Видимо, он имел иной взгляд на ситуацию. Но едва ли он интересовал лорда-протектора. Мне тоже приходилось иногда подстраиваться под собеседника. Но я никогда не делал этого из раболепства или чинопочитания — только ради собственной выгоды.

— Оставим большую политику, — проговорил лорд-протектор. — И обратимся к делам менее значимым, но тоже насущным. Помнится, ты обещал предоставить мне нового пажа. Если не забыл, в результате последнего покушения я остался без Руслана. Мальчик отважно пожертвовал жизнью, отразив направленный в меня клинок. Не то чтобы в этом имелась необходимость, да и знакома ли гомункулам отвага? В общем, я нуждаюсь в новом паже, и ты говорил, что он будет готов на днях.

— Прошу прощения, Ваша Светлость, — я услышал в голосе отца напряжение. — Мне не удалось справиться в срок.

— Что же тебе помешало, друг мой?

— Мой сын… сегодня утром проводил некий опыт вместе со своим приятелем.

— Это весьма похвально. Когда молодые проявляют инициативу, мы, взрослые, должны радоваться.

Вот-вот, золотые слова, мать вашу! Передайте их, пожалуйста, моему папаше! Уверен, он будет в шоке.

— Безусловно, Ваша Светлость. Вот только опыт оказался неудачным. Михаил Левшин получил ожог лица и потерял глаз, а мой сын… повредил голосовые связки.

Я услышал, как участилось дыхание матери. Она ещё не была в курсе несчастного случая. Как и того, что сын онемел.

— Печально слышать, — проговорил лорд-протектор. — Но я уверен, что такие опытные и сильные алхимаги, как вы с супругой, всё исправят. А паж подождёт.

— Ваша Светлость очень добры. Я создам нового гомункула в ближайшие дни.

— Забудем пока об этом. Думаю, пришло время заняться тем, ради чего вы прибыли. А госпожа Елена, как мне доложили, даже прилетела на рухане. Молодой Ярослав не способен говорить, но уверен, выразить своё согласие он найдёт возможность.

— Несомненно, Ваша Светлость! — поспешно отозвался Николай.

— Тогда приступим. Внесите сферу посвящения в первую ступень Великого Делания!

Когда после церемонии мы покинули дворец и спустились в молчании по огромному крыльцу, я заметил большой фургон, кативший через площадь. Его оплетали толстые цепи, на которых болтались квадратные замки, источавшие синее сияние. Сам же транспорт покрывали выведенные белой краской символы, большая часть которых была заключена в круги. Следом ехал открытый автомобиль, заполненный суровыми мужчинами в оранжевых мантиях.

— Печатник, — проговорила Елена, замедлив шаги. — Ещё один!

— Везут в Элизиум, — сказал Николай.

— Куда же ещё! — золотоволосая женщина повернула прелестную голову и воззрилась на мужа изумрудными глазами. — Почему ты не предупредил, что Ярослав пострадал⁈

— Не было времени, — запнувшись, ответил Николай. — Мы ведь спешили, помнишь?

— У тебя была возможность!

— С ним всё будет в порядке. Нет причин для беспокойства. Главное — что он жив.

— Я осмотрю его в машине по пути домой, — Елена обхватила меня тонкой, но крепкой рукой за шею, прижала на мгновение к себе. — Утром мне нужно возвращаться на границу, так что надеюсь, его связки не сильно повреждены.

— Для такого искусного Лекаря, как ты, дорогая, не составит труда исцелить его, — несколько заискивающе проговорил Николай.

— Не старайся, — сказала Елена. — Я не сержусь. Воин должен закаляться с младенчества. Но зачем было проводить опыт именно сегодня? — этот вопрос адресовался мне. Подняв голову, я утонул в зелёной бездне устремлённых на меня глаз. Кажется, в них дрожали не пролившиеся слёзы. — И без присмотра, — продолжала Елена уже более строгим тоном. — Что вы с…

— Михаилом, — подсказал Николай.

— С Михаилом хотели сделать?

Я с трудом оторвал взгляд от глаз прекрасной женщины. Чёрт, как же она хороша! Настолько, что я даже не знаю, повезло мне, что она считает себя моей матерью, или нет.

О чём она спрашивала, я понятия не имел. К счастью, можно было сослаться на частичную амнезию, которую уже «диагностировал» у меня отец. Так что я пожал плечами.

— Не знаешь? — нахмурилась Елена.

Николай негромко кашлянул.

— Что⁈ — мгновенно вскинулась, почуяв неладное, женщина. — Что ещё⁈

— Ты только не волнуйся, дорогая! — алхимаг заметно нервничал. — Дело в том, что Ярослав… кое-что подзабыл.

— Как это⁈ — Елена остановилась в метре от подкатившей машины.

— Ну-у… частично потерял память. Уверен, это временное явление, которое скоро пройдёт! — поспешно добавил Николай.

— Так, понятно… — ледяным тоном проговорила женщина. — Похоже, повреждения были гораздо более сильными, чем ты пытаешься представить! То-то я сразу заметила, что Ярик слишком изменился. Тебе пришлось восстанавливать ему лицо? Обычно при значительных травмах трудно полностью вернуть прежние формы. Или тело тоже пострадало⁈ Признавайся же!

— Дорогая, всё уже в порядке! — нервничая, отозвался Николай. — Да, повреждения были… немалыми, но, как видишь, я справился. Главное, что Ярик жив, верно? А голос и воспоминания обязательно вернутся.

— Тебе не следовало скрывать это! Он и мой сын!

— Прости. Ты права. Я просто не хотел тебя тревожить.

— Это мы ещё обсудим, — пообещала Елена.

О, какой характер! Это мне тоже нравится! Но лучше держать с этой дамочкой ухо востро. Она явно умнее, чем кажется на первый взгляд.

В автомобиль мы садились молча. В атмосфере, не предвещавшей ничего хорошего. Забираясь в пахнущий кожей салон, я бросил взгляд вдаль и увидел не успевший скрыться фургон, опутанный цепями. Кого транспортировали с такими предосторожностями? Кем был Печатник, как назвала его Елена? Почему вид покрытого символами фургона заставил её, сражавшуюся на передовой, замедлить шаг?

Я хотел это знать. Это, и вообще, всё, что касалось нового мира. Судя по всему, здесь мне предстояло прожить жизнь. Едва ли я стану временным гостем в этой реальности, чем бы она ни являлась. Интересно, какова тут продолжительность жизни. Вот будет здорово, если больше, чем в прежнем мире. А если тут открыли бессмертие, то вообще отлично!

В отличие от Николая, я сомневался, что усилия матери вернуть мне голос принесут пользу. В другой жизни врачи осматривали меня и не нашли медицинских причин немоты. «Психосоматика, — говорили они. — Лечите ему голову». Голову детдомовцу никто, конечно, не лечил.

И хорошо, потому что дело было не в ней. Причина моей немоты — заклятье Рода. И его с кондачка не снять.

Может, конечно, Елена настолько хороший маг и Лекарь, что заставит меня болтать без умолку уже сегодня, но я решил, что лучше найти способ общаться без звука. Тем более, не был уверен, что стоит открывать рот, ведь «родители» могли изобличить меня — понять, что тот, кого лорд-протектор посвятил в Чёрные вороны, тот, кто являлся предметом их гордости, — всего лишь пришелец из иного мира и ни телом, ни душой не имеет отношения к их ребёнку.

Поэтому, когда в машине Николай достал из кармана блокнот и карандаш, собираясь сделать какую-то запись, я жестами попросил одолжить их мне. Алхимаг протянул и то, и другое.

Оказалось, что это дневник. Последняя запись гласила:

«Завтра он станет Чёрным вороном, вступив на первую ступень Великого Делания. Надеюсь, Елена сможет присутствовать — она так ждала этого дня!»

Батюшки, какие мы сентиментальные! Аж затошнило чутка, честное слово.

Я неуверенно повертел в пальцах карандаш. Что написать?

Вдруг перед глазами возникла полупрозрачная строка:

Вы хотите сделать надпись?

От неожиданности я дёрнулся назад — как от мухи, норовящей врезаться в лицо. Надпись переместилась по воздуху синхронно со мной. Я осторожно повертел головой. Строка тоже подвигалась. И, судя по спокойной реакции родителей, видел сообщение только я!

Что это ещё за хрень⁈ И как её убрать?

Поразмыслив, я мысленно выразил согласие. Тотчас вопрос сменился другой надписью:

Выберите язык.

И перед моими глазами появился длиннющий список расположенных по алфавиту названий. Их было не меньше четырёх десятков.

Сосредоточившись, я отыскал в нём «русский». Вроде, в этом не было необходимости, я ведь его и так знал. Но раз призрачная надпись предлагала…

«Вот это», — подумал я.

Выбран язык протектората «Российская империя». Сделать его активным по умолчанию? Да/Нет.

Проклятье, да что это означает вообще⁈

Я прижал кончик карандаша к странице блокнота, но про только мне видимые надписи спрашивать не стал. Ну их на хрен! Вместо этого вывел: «Кто такой Печатник?»

И вернул блокнот Николаю. Тот прочитал, нахмурился и протянул блокнот жене.

Взглянув на вопрос, Елена заметно вздохнула. При этом её груди всколыхнулись подобно облакам, что я стырил у Перуна, обернувшись гигантским змеем. Ах, как же он носился по небу, чтобы найти меня и поразить молнией! Сплошное удовольствие было за ним наблюдать. До сих пор не знаю, из-за чего он больше разозлился — из-за жены или из-за стад.

— Кажется, Ярик забыл больше, чем ты пытался представить, — с укором сказала Елена мужу.

— Я и сам толком не знаю, что выпало из его памяти, — признался Николай, задумчиво взглянув на меня. — Не было времени это выяснить.

И не выяснишь. Это я тут буду выяснять, что к чему и как устроено.

— Иди сюда, Ярослав, — Елена подалась вперёд, вытянув руки с раскрытыми ладонями. — Мама посмотрит твоё горло. Наверняка с ним ничего серьёзного.

Я нехотя сдвинулся на мягком сиденье. Не люблю, когда ко мне прикасаются. Даже такие красивые женщины. Сколько раз бывало, что меня пытались убить, подсылая таких вот прелестных созданий. Если б я не держал ухо востро, а нож — под подушкой, уже трижды был бы мёртв. В прямом и невозвратном смысле.

Но Елена ощупала мою шею со всех сторон очень аккуратно — словно крылья птички гладили кожу. Тонкие изогнутые брови сошлись на переносице, прекрасное лицо омрачилось.

— Что⁈ — встревожено спросил Николай.

— Хм… — Елена опустила руки, отодвинулась и пожала плечами. — Ничего. Всё в порядке. Никаких повреждений.

Оба озадаченно уставились на меня.

— Может, это из-за испуга? — предположил через несколько секунд Николай. — Я слышал, такое бывает.

— Случается, — кивнула Елена.

В её зелёных глазах мелькнула подозрительность, но она ничего не сказала.

«Предполагает, что я притворяюсь», — понял я. И умна, и наблюдательна. Опасное сочетание.

Но это меня мало заботило. Хотелось узнать про новый мир. Про старый я почти ничего не знал — он просто не стоил того. Пресный, скучный, лишённый волшебства, а вместе с ним — надежды на бессмертие.

Но сейчас я хотел «вписаться» в эту реальность, и как можно быстрее. А ещё — стать алхимагом.

Поэтому я подобрал отложенный женщиной на сиденье блокнот и требовательно ткнул пальцем в свой вопрос:

«Кто такой Печатник?»