Алиса. Другая история Страны чудес

Глава 9

Не будь их поиски такими безотлагательными, Алиса определённо насладилась бы путешествием внутри зонта. Оно умиротворяло, а вся троица спасшихся от королевы имела серый и усталый вид, там, где не запеклась кровь, насохла грязь. Казалось, они запросто могли проспать всю неделю.

Шляпник рефлекторно почесал под крохотным цилиндром, закрывавшим глазницу.

– Если позволишь спросить, Шляпник, – сказала Алиса, зная, что не следует этого делать. Вот только она всегда отличалась любознательностью. – Что случилось с твоим глазом?

Он посмотрел на неё, и Алису поразил момент просветления в его здоровом глазу.

– Хворобьи, – произнёс он уныло. – Королева бросила меня в их гнездо. Морила их голодом как раз для этого. Хотела выяснить, где Мэри Энн. Я ничего не сказал. Не я её предал.

– О, как смело с твоей стороны! – выдохнула Алиса. – Мне очень жаль.

– Смелость для королей и бескрылых свиней. Я всего лишь Безумный Шляпник. То есть был им когда-то.

Все снова погрузились в молчание. Зонтик кружился, и пейзаж проплывал мимо недостаточно быстро, на Алисин вкус.

– Что-то я не слышу стихов, – наконец рискнула разрядить обстановку Алиса. – В Стране чудес всегда жаловали рифму. Королева Червей покончила и с ней?

– Стихи! Однако! Стихи! – произнёс Додо, ударяя одним крылом о другое. – Как раз то, что нам нужно. Соня, проснись. Соня! Зачитай нам какой-ни-будь бодрый стишок! Ну же, давай!

С ходу пропустив обычные стадии пробуждения между беспамятством и сознательным состоянием, Соня мгновенно поднялся, выпрямив спину, и принялся декламировать:

Из ракушек и всяких симпатичных блестяшек, которые можно забрать домой и, например, убрать в шкаф».

С этими словами Соня упал прямо на ручку зонта и засопел.

– О, – произнесла Алиса, пытаясь осмыслить услышанное. – Концовка неправильная.

– Позволю себе не согласиться. Концовка что надо, – возразил Додо, стряхивая пушинки с манжета. – Они оставили рыбу в покое и нашли прелестные вещицы вроде жемчужины или осциллографа, чтобы принести домой матери.

– Но разве стих не должен был закончиться словами, которые рифмуются с чем-то, хоть бы словом «морских»? И откуда там сугроб?

– Ты просила стихи, – заметил Додо. – А вот я точно не просил урок стихотворчества. В следующий раз читай сама. Вообще-то, следующий раз уже настал, потому что пришёл твой черёд. Вставай, девочка, продекламируй нам что-нибудь.

– О, лучше не буду, – быстро сказала Алиса. – Каждый раз, когда я здесь пытаюсь что-нибудь сказать, всё идёт наперекосяк.

– Попробуй что-нибудь совсем простое, – предложил Шляпник как бы между делом, но в его глазу сверкнул огонёк. – Гимн своей страны, например.

– О! Верно! Я знаю «Боже, храни королеву» вдоль и поперёк, – сказала Алиса. – Моя сестра и её глуповатый дружок поют гимн всё время, даже перед тем, как отправиться на очередной из своих дурацких митингов.

– Только поперёк, пожалуйста, – поспешно сказал Додо. – Не думаю, что нам хватит времени ещё и на вдоль.

– Если я встану, то зонтик перевернётся, – заметила Алиса, ёрзая. – Надеюсь, никто не обидится, если я пропою сидя. – Затем она прочистила горло и завела знакомый мотив:

– Нет, постойте, не то, – сказала она, хмурясь. – Здесь даже не упоминается королева.

– А мне нравится, – сказал Шляпник. – Это как раз то, что нам сейчас нужно. Свобода. И никаких больше королев. Никогда.

Алиса и не заметила, когда деревья расступились, уютный лес сменился, казалось, бескрайней водой, которая расходилась рябью и беспорядочно колыхалась. Алиса обмакнула палец и попробовала каплю на вкус, та оказалась очень солёной, возможно, даже солонее Северного моря. И гораздо, гораздо теплее. Можно сказать, температуры тела. Они вышли в озеро Слёз.

– Оно ведёт в коридор с замочной скважиной?

– Только в марте. Все на выход! – приказал Шляпник.

Додо подхватил Соню и шагнул вперёд, зонтик, каким-то образом оказавшийся теперь на кафельном полу, стал гораздо устойчивее, и Додо высадился с большим апломбом. Алиса сошла следом, а Шляпник ступил на берег последним, толкая зонтик обратно в воду.

– Не возьмёшь его с собой? – спросила Алиса.

– Нет, он отслужил свой срок. Пришло время его освободить. – Шляпник снял цилиндр (тот, что побольше) и помахал на прощанье. Ручка зонтика распрямилась и помахала в ответ, что выглядело несколько жутко. Затем зонт как бы прицелился и нырнул под воду, словно морской змей, ткань со спицами разделились на два задних плавника.

Чёрно-белый плиточный пол, по которому они теперь ступали, продолжал подниматься в гору, удаляясь от воды. Иногда он резко вздыбливался, принимая форму уже привычных волн (Алиса не сразу сообразила, что перед ней дюны). Квадраты по мере необходимости меняли размер, чтобы вписываться в границы, но их линии и углы всегда оставались прямыми, к получившейся мозаике было невозможно присмотреться как следует – сразу кружилась голова. Наконец они пришли к аккуратно подстриженной лужайке. Впереди расположилась прелестная английская деревушка.

Во всяком случае, такой она виделась на первый взгляд: там были дома, главная улица, фонтан для лошадей, народ, спешащий за покупками. И цвета выглядели такими, как надо, все движения казались нормальными.

Вот только здания были построены друг на друге. Буквально. Большой семейный дом, выкрашенный в ярко-жёлтый, с просторной верандой и черепицей балансировал на крыше симпатичной однокомнатной хижины из флага и речной гальки, прямо поверх него разместился узкий трёхэтажный кирпичный особняк. Мечта зелёной ведьмы с круглыми башенками и замысловато украшенными карнизами подпирала солидный фермерский дом, абсолютно симметричный: с тремя окнами на верхнем этаже и дверью между парой окон на нижнем. Дымоходы, конечно, торчали вбок, поскольку на это жилище взгромоздилось нечто, дополненное купальной машиной и напоминавшее лачугу на берегу моря.

Судя по всему, фонтан (или поилка для лошадей) на рыночной площади не работал. К тому же конструкция была слишком высокой для скакунов. Каменный столб поддерживал широкий вогнутый диск, наполненный водой. Когда кому-то хотелось промочить горло, он или она садились на край и, наклонившись, делали осторожные глотки.

Однако удивительнее всего (хотя, возможно, для Страны чудес в этом не было ничего удивительного) было некоторое сходство сельчан с птицами. Многие из них щеголяли клювами. У большинства имелись перья, хотя дамы в большинстве своём прятали их под чепчиками или укладывали маслом в причудливые причёски и завитушки, которые на первый взгляд напоминали шляпки. Крыльями пользовались как руками, а у босых ног имелись когти.

– Что за чертовщина здесь происходит? – сказал Шляпник, моргая.

Алиса изумлённо на него посмотрела. Уж ему-то эта сцена не должна была показаться особенно необычной. Это его родина, и странности здесь привычное дело, для чудостранцев они обыденность.

Так что Алиса осмотрелась по сторонам ещё раз, пытаясь представить, что она из этих краёв.

И тут до неё дошло.

Сельчане двигались, словно терзаемые духами. Крадучись, совсем не по-птичьи, пригибаясь к земле так, что кости крыльев образовывали горб. Они быстро вертели головами туда-сюда, осматривая пейзаж шустрыми испуганными глазами.

Вывески повсюду были наспех исправлены брызгами краски: символ в виде кролика намалевали на кондитерской, мясной лавке и ателье. Иногда встречалось красное сердце, но в основном это был кролик. Порой кролик был красным, но в большинстве случаев белым.

На рынке возле купальни для птиц возвышалась гигантская, уродливая, сколоченная наспех статуя. Казалось, её смастерили из оставшихся досок. У её основания, словно скульптура была святыней, лежали всевозможные съедобные подношения. Вот только Алиса не сразу сообразила, кого это творение изображает: деревяшки были прибиты тяп-ляп.

Затем, когда она наклонила голову и отступила назад, её осенило: кролик.

– Шляпник, – произнесла она взволнованно, сама не понимая почему.

– Нет, мне это не нравится, нет-нет-нет, – произнёс Шляпник, как бы соглашаясь. Однако было очевидно: он наконец чуток обезумел и от него не было теперь никакого толку. Казалось, Шляпник даже малость уменьшился. Додо был занят промыванием ран в купальне, а Соня, разумеется, спал. Так что Алиса собралась с духом и подошла к одному из лори (который попугай, а не обезьянка), спешившему мимо с корзинкой в руке. Однако внутри оказались вовсе не семечки, как ожидала Алиса. А кучка сочно пахнущего мягкого сена с тремя тщательно вымытыми морковками.

– Простите... ой-ёй. – Удивил Алису вовсе не огромный крючковатый оранжевый клюв и не роскошный жёлто-синий шиньон почтенной дамы, а наспех завязанный платок. Два длинных конца были накрахмалены и слегка загнуты вверх, чтобы походить на кроличьи уши. – Что здесь происходит? Почему повсюду кролики?

– Есть только один кролик! – сердито прошипела женщина и присвистнула. – Если он придёт, мы готовы. Мы, местные, любим кроликов. Все славят Кролика. Дай бог им с госпожой здоровья! Подальше от нашего надела.

– Городок у нас хороший, это верно, – похвалился, проходя мимо, волнистый попугайчик в утреннем сюртуке и котелке. Сзади у него был пришит кусочек белого пуха вместо хвостика. – Безгранично преданный. Мы сдались сразу же, сию же секунду.

– Кому? Королеве Червей?

– Да ты что! Людям Кролика. Это ведь ему мы должны доверять. Если он говорит, что этого хочет королева, так тому и быть, – произнёс волнистый попугайчик решительно и надменно. – Передай ему, если встретишь. Как он скажет, так мы и делаем. Может, он замолвит за нас словечко перед королевой. Вдруг она пощадит нас при следующем набеге. Но чьим бы последователем Кролик ни был, мы, разумеется, всегда на его стороне, – поспешно уточнил он.

Алиса знала песню как раз на эту тему, но не смогла вот так с ходу её вспомнить.

(Вообще-то, она думала про «Викария из Брэя», но, пока пыталась вспомнить текст про мужчину, постоянно менявшего политические убеждения, чтобы оставаться при должности, на ум пришло только: «Как скажешь, хозяин, – поезд пропел, – лишь бы мне не быть в мае не у дел!»)

– Алиса, мне здесь не нравится, – сказал Шляп-ник тоскливо. – Уйдём отсюда.

– Вы только поглядите, – произнёс попугайчик, гордо указывая на быстро растущую кучу яств и под-ношений у ног кроличьей статуи. – Гора латука от меня, как он любит.

– И лука? – поинтересовался Додо.

– Чтоб его не заела скука, – глубокомысленно согласился попугайчик.

– Погодите, что-то тут не так, – сказала Алиса, но сама уже слушала их вполуха.

Какой бы странной ни казалась раболепная преданность кроликам, внезапно охватившая птичью деревушку, Алиса вдруг заметила нечто ещё более странное. А именно обмотанный тряпками силуэт (мужской или женский?), кладущий подношение в общую кучу угощений для Кролика. Он (или она?) был (была?) с головы до пят закутан(а?) в плащи, мантии и накидки и горбился (горбилась?) сильнее прочих. Существо крепко вцепилось в край капюшона когтями, которые не имели ничего общего с крыльями. Алиса подбежала к нему, схватила ткань и сдёрнула.

– Ага! – воскликнула она, задаваясь вопросом (смутно, где-то на подкорке): когда это она решила, что снова начать вести себя как семилетняя озорница нормально?

Под грубым сукном скрывалась вовсе не птица, хотя у существа имелись некоторые атрибуты пернатых. Клюв и крылья явно позволяли ему слиться с местными, а вот уши, хвост и львиные конечности приходилось тщательно прятать под одеждами. Он издал устрашающий вопль, демонстрируя зубы внутри клюва (ещё одна совсем не птичья черта). Затем быстро скрестил лапы на груди, словно защищая себя.

– О, – произнёс Шляпник, будто не произошло ничего такого. – Здравствуй, Грифон.

– Грифон! – вскричала Алиса. – Я всегда думала, что вы выдуманные существа из сказок!

– Вот так тёпленькое приветствие, – сказал Грифон несколько сухо. Он озирался по сторонам, пытаясь защитить то, что было у него в лапах. – Полагаю, нет смысла говорить тебе, что на данный момент ты единственная маленькая девочка в Стране чудес и потому существо не менее выдуманное и сказочное?

– Она уже не маленькая, – заметил Додо, продолжая чистить перья.

– Но как же Мэри Энн? – спросила Алиса.

– Тише! Цыц! – в отчаянии шикнул Грифон, неуклюже закрывая ей рот когтистой лапой, в то время как второй крепко прижимал к себе что-то, по всей видимости, ценное. – Хочешь, чтобы всех нас отправили на тот свет?

– Что это там у тебя? – спросила Алиса (несколько приглушённо). Не в силах сдержать любопытство, она потянулась к его лапе. Миг спустя она с криком отпрянула, когда нечто жуткое и похожее на щупальце высунулось и юркнуло обратно. Чем бы ни было это создание, оно быстро скользнуло вверх по лапе Грифона под объёмный манжет его плаща и снова возникло уже в виде шишки у основания его шеи. Через мгновение оттуда выглянула голова в кепи, принадлежавшая робкому зелёному существу с золотистыми глазами.

– О! – с облегчением воскликнула Алиса. Напрасно она боялась: никакое это не чудище из лабиринта. – Билл! Бедняга Билл, садовник!

Однако ящер не разделял её восторгов от воссоединения: он упал в обморок, бормоча что-то вроде:

– Стала ещё здоровше.

– Ничего не понимаю, – сказала Алиса, хмурясь. – Я такого же размера, как сельские пернатые, которые по своей природе невелики, как и положено птицам, верно? Однако по сравнению с Биллом я обычного размера. Все мы здесь некрупные или величиной с местных, или это Билл изменился в размере?

– Кто, как не Алиса, пустится в рассуждения о свойственных существам размерах, когда всем нам грозит смертельная опасность, – заметил Грифон сокрушённо. – Непонятные, сказочные существа эти маленькие девочки.

– Вообще-то, мы как раз в пути, чтобы присоединиться к М-Э, – сказал Шляпник многозначительно.

– Идём с нами, – шепнул Додо. – Побываем в Зеподмелье вместе.

– Ей ни за что туда не пролезть. Слишком крупная! – прокудахтал Грифон шёпотом.

– И какое же сказочное вымышленное существо теряет время, обсуждая мой размер? – возмутилась Алиса, уперев руки в бока. – Ого... Только взгляните.

Открылась кондитерская: ставни одного из окон откинули и закрепили так, чтобы образовать прилавок. Пекарь выставил остывать на нём пироги: карамельно-чёрный чертополох и имбирного червяка, – а также крошечные квадратные лепёшки из зёрен, которые восхитительно пахли. Не то чтобы Алисе прежде доводилось нюхать зерновые лепёшки и она знала, как пахнут наиболее ароматные из них, возможно, время, проведённое в птичьей деревне, изменило её вкусовые пристрастия. Поверх каждой лепёшки была выложена надпись из кедровых орешков: «СЪЕШЬ МЕНЯ».

– Пожалуй, попробую штучку. Возможно, тогда разложусь, как телескоп, – сказала она, беря лепёшку и откусывая от неё. Крылатая рука пекаря махнула в её сторону (не достигнув цели), другого наказания не последовало. У выпечки был маслянистый, ореховый вкус с яркой ноткой кузнечика.

Все шестеро подождали, что произойдёт дальше: Додо, Шляпник, Соня и даже Грифон с Биллом одновременно затаили дыхание.

Ничего.

Алиса заглотила остатки лепёшки, почти не жуя (какое расточительство, учитывая, что та была очень вкусной).

По-прежнему ничего.

– Видимо, ты действительно забыла, как это делается, – сказал Додо.

– Не может быть, – возразила Алиса. – Я точно помню, каково было...

– Помнить не значит знать, – заметил Грифон с укоризной. – Как ты училась в школе, если не понимаешь элементарных вещей?

– Всё ясно! – воскликнул Шляпник. – Ты набивала голову разными неправильностями, с тех пор как ушла. Вытеснила всё хорошее. Тебе нужно их разусвоить. Распомнить их.

– Ох уж эти ваши приставки, – сказала Алиса с чувством. – Как в Нерожденьях. Вот только всё, что я усвоила, пригождается мне в моём мире... И к тому же, даже попытавшись, я бы не смогла это всё разусвоить.

– Но ты ведь не попыталась. Сколько будет девятью десять? Забудь! – крикнул Шляпник.

– Столица Камбрии? Забудь! – крикнул Додо.

– Скорость полёта ненагруженного воробья? ЗАБУДЬ, – крикнул Грифон (очевидно, позабыв, что скрывается от кого-то или чего-то).

– Прошу прощения, – произнёс проходивший мимо и ничем, кроме портфеля, не нагруженный воробей.

Четверо чудостранцев (Билл снова потерял сознание) запели:

И последний куплет, о чём бы в том ни пелось, они исполнили без слов.

– Нужно сводить её в лес Забытья! – воскликнул Шляпник. – Тогда она позабудет глупости своего мира, снова сможет расти и уменьшаться и станет мощным оружием. А затем мы доберёмся до Зеподмелья, найдём Мэри Энн и выпьем чаю!

– Не уверена, что мне нравится перспектива потерять память, – с беспокойством заметила Алиса. – Или стать мощным оружием. Однако, если это пойдёт на пользу Стране чудес, пожалуй, стоит попытаться.

При первом посещении этих краёв Алиса с подозрением относилась к внезапным уменьшениям и увеличениям в размере, но быстро... скажем так, переросла этот страх. Возможно, так будет и на этот раз.

Да и Шляпник, по крайней мере, начинал вести себя как раньше. Чуть логичнее прежнего, но уже горланя бессмыслицу, песни и стишки. Даже его голова теперь казалась куда больше.

– Так идём же, мы с тобой... – начал он, галантно беря её за руку.

– Нет! Никаких театральных, подтекстовых, свободных стихов... прекрати, хватит с нас этого. Только рифма, – сказал Додо, оттаскивая его за ухо.

Когда они покидали деревню под яркими лучами солнца, Алиса задумалась, как странно, что спутники ещё с ней. Обычно в Стране чудес она проводила в компании конкретного существа или человека (или и того и другого в одном лице) совсем недолго. После чего всё менялось, и она переходила к следующей локации. И вот теперь Алиса очутилась в составе маленького марширующего оркестра. Шляпник даже размахивал руками, словно барабанщик. Грифон в основном шагал рядом с ним на задних лапах, но иногда плюхался на все четыре и трусил, будто совершенно огромный пёс с крыльями. Додо посмеивался про себя, а Билл согласился прокатиться у него на клюве, напряжённо и недоверчиво косясь на Алису. Соня спал в чьём-то кармане.

Пейзаж сделал то, что делал всегда: плавно и бесшумно перетёк во что-то совершенно иное. Туманный воздух побережья с сопутствующими ему травами и полом в чёрно-белую клетку превратился скорее в золотистый луг. На него, как это часто случается ближе к вечеру, падала глубокая, густая тень от какого-то холма или пригорка, которого никто не видел. Довольно внезапно, словно рассеялась дымка, скрывавшая его прежде, возник живописный лес. Его составляли стройные сосны, раскидистые дубы и пёстрые пятна солнечного света, как на полотнах Коро. С ним граничил удивительно прямо текущий ручей, практически канал. Однако этот источник, вероятно, был природного происхождения, как и все прочие явления в Стране чудес.

«Теперь я вспомнила, – изумилась про себя Алиса. – Всё здесь меняется неожиданно... но ты каким-то образом всегда оказываешься там, где тебя ждёт следующее приключение, очередное испытание. Тогда в детстве я просто шла и поступала, подчиняясь внутренним порывам, и оказывалась в новой локации. Стоит держать это в уме. Страна чудес знает, куда меня ведёт. Нужно ей довериться».

Всего две ноты выбивались из в остальном идиллической, аркадской сцены. Первая – это струйка дыма, поднимавшаяся откуда-то из леса (но явно не от костра) и источавшая зловоние.

Вторая – табличка, прибитая к безобидному во всех остальных отношениях дубу, побелённая и разрисованная красным:

Внизу был наспех намалёван неаккуратный символ в виде кролика.

– Любопытно, о какой среде идёт речь? – задумчиво произнёс Грифон, почёсывая подбородок. – Той, что была в прошлой партии, полагаю?

– По-моему, все следующие заняты, – сказал Додо, доставая карманные часы.

– Для тебя по-прежнему всегда чаепитие, Шляпник? – поинтересовалась Алиса.

– О, я и Время давным-давно помирились, – сказал Шляпник угрюмо. – Он захотел загладить свою вину перед отъездом. И покуда Королева Червей у власти, не будет никакого чая. Ни для кого.

– Ну разве не забавно, – сказала Алиса, протягивая руку и осторожно дотрагиваясь до таблички. – Когда я была здесь в прошлый раз, всё, чего мне хотелось, – догнать Белого Кролика. А теперь, как бы я ни старалась его избегать, присутствие Белого Кролика повсюду.

– Ладно, вперёд, ребята! – сказал Додо, выпячивая грудь и занося большую и неуклюжую ногу, чтобы перешагнуть ручей.

– Ты-то куда, глупая птица! – закричал Шляпник, оттаскивая его назад. – Нам предстоит выловить чистую Алису на этом берегу, когда она вернётся в исходное состояние. Пустой девочки. У нас ничего не выйдет, если мы забудем, кто мы такие и что собираемся делать.

– Пустой девочки? – встревоженно спросила Алиса. – Не думаю...

– Шагом марш! – бодро воскликнул Грифон и толкнул её через ручей на ту сторону.