Алиса. Другая история Страны чудес

Глава 26

И всё-таки она слышала, как Додо и Шляпник спускались позади неё, очевидно, они не парили над ступенями, возможно, просто не хотели. А ещё Алиса очень надеялась, что мягкий шорох и звуки, похожие на шуршание ткани, которые едва улавливал её слух, издавались остальными маленькими и разномастными чудостранцами, следовавшими за ними.

«А что, если я распахну входную дверь, – подумала она, потянувшись к дверной ручке, – и нас тут же окружат червовые карты?»

Когда Алиса всё-таки её открыла (со скоростью средней между отвагой и осмотрительностью: слишком медленно для настоящей бравады, но слишком быстро, чтобы от этого был ощутимый толк в случае опасности), там ничего не оказалось.

Ну, не совсем ничего. Однако замка Королевы Крестей больше видно не было. Возможно, он теперь находился за домом. А может, он или дом спрятались в каком-то совершенно другом месте. Как бы то ни было, угодья, которые теперь раскинулись перед дверью, были неконтрастными и бескрайними. Пологие холмы и дружелюбные деревья приглашали зрителя прогуляться, нет, броситься в их объятия, поддавшись полузабытым воспоминаниям из детства. Дул сладкий ветерок. Что-то среднее между ароматом травяной набивки и запахом моря. Крошечный весёлый поезд проехал над гребнями холмов и исчез, только чтобы снова появиться с белыми клубами дыма, которые поднимались к небу в форме рыб, китов и миниатюрных солнц.

Сперва такой пейзаж очаровал Алису, но уже через мгновение она заподозрила неладное. Панорама не вызвала ни малейших сомнений ни у кого из её спутников. Однако все они столпились у дверного проёма (разумеется, позади Алисы) и окидывали открывавшийся вид совиными глазами.

– Что ж, – сказала Алиса, стараясь звучать бодро. – Вперёд!

Другим «не совсем ничем», ожидавшим их за порогом, оказался клочок яркого меха, лежавший посреди дорожки. Слишком редкий, чтобы быть хохолком зарывшегося мюмзика. Алиса приблизилась, чтобы его поднять, но тот оказался гораздо тяжелее, чем думалось на первый взгляд, и, судя по всему, каким-то образом уцепился за сам пейзаж.

– Прошу прощения! – раздался полный пурпурного негодования голос.

– О! – Алиса выронила пушистый клочок, но тот сердито повис в воздухе. А затем, само собой, возникла остальная часть Чеширского Кота. Он расхаживал над землёй взад-вперёд с надменностью, на которую способен только по-настоящему оскорблённый кот. – Что ты делаешь здесь снаружи? – спросила Алиса, почесав ему шейку сзади.

Кот растянулся, чтобы как следует насладиться лаской. Кончик хвоста вытянулся далеко за пределы, которые предположительно были свойственны ему от природы. Расстояние между фиолетовыми полосками увеличилось на несколько десятков сантиметров, а то и на целых полметра. После чего хвост сложился обратно тугими кольцами.

– Почему не прячешься внутри с остальными? – спросила Алиса.

– Меня не приглашали, – сказал кот с холодным достоинством, внезапно перевернувшись на спи-ну и нацепив цилиндр, очки и общий образ джентльмена.

– Симпатичная шляпа, Чешик, – сказал Шляп-ник из-за Алисиной спины.

Кот закатил глаза:

– Ну конечно, он здесь. Прежде чем снять голову с твоих плеч, ей пришлось бы снять твой цилиндр, верно? А это не так-то просто...

Шляпник приподнял цилиндр, чтобы показать Соню. Глаза Чешика расширились, и он прыгнул на бедное спящее созданьице с воем и яростью настоящего кота, позабыв про очки со шляпой.

Шляпник тут же натянул цилиндр обратно на голову и крепко прижал поля к ушам. Чешик со скрипом завис в воздухе, останавливаясь в последний момент перед столкновением.

– Выбирай, за кого ты, котяра, – прорычал Шляпник.

– Осмелюсь сказать, Шляпник, дружище, – произнёс встревоженный Додо. – Это всего лишь капельку бессмысленно. Не чересчур ли остро ты реагируешь? Полегче.

– Я за нутро, – сказал кот, широко открывая рот и заходя в него хвостом и задними лапами, пока не исчез полностью, проглотив сам себя. – Нет, пожалуй, снаружи лучше. – Голос доносился откуда-то сверху, звуча отдалённо и глухо. Он снова возник в воздухе перед ними, лёжа на боку с довольным видом.

Алиса глубоко вдохнула, чтобы успокоиться.

– Чеширский Кот, ты можешь нам помочь? Нам нужно привлечь барабанами... нет, – она поспешно поправила себя, – нам нужно убедить каждого лично восстать против Королевы Червей, и тогда Королева Крестей поможет остановить злодейства.

– А Королева Бубен устроит пир на весь мир, а Королева Пик потребует заплатить оброк в срок, – пропел Чешик.

– Я серьёзно, кот, – сказала Алиса. Она нахмурилась, заметив, что говорит как Шляпник. – На кону жизни многих.

– Мэри Энн пыталась сплотить их, и вот её больше нет, – произнёс Чешик задумчиво, разглядывая когти. – Почему ты думаешь, что справишься лучше?

– Знаю, я не Мэри Энн! Но я стараюсь изо всех сил! И к тому же привношу в ситуацию... взгляд со стороны, новую перспективу! – сказала она, удивив саму себя.

– Вот в чём задачка, Алиса-богачка: почему ты пытаешься быть Мэри Энн? Почему выбрала такой заковыристый план?

– У тебя есть идея получше? – возмутилась Алиса.

– Нет, но я кот, лапочка. – Он принялся изгибаться и переворачиваться, оценивая её ленивым взглядом. – Мэри Энн и Кролик, Кролик и Мэри Энн. Всегда по два. Ты и...

...он широко улыбнулся и исчез.

– Да ну его, – сказала Алиса, пиная грязь, над которой кот только что парил. – После разговоров с ним я всегда раздражаюсь и чувствую себя глупо. Вперёд, друзья. В какую сторону пойдём?

Пара мюмзиков, большой и маленький, вышли вперёд и разлеглись на земле, изображая стрелку.

– Отлично, – прошипела Алиса и попыталась прошагать в нужном направлении с хоть каким-нибудь достоинством.

Пейзаж изменился именно так, как того ожидала наученная опытом Алиса (то есть она ожидала, что он изменится неожиданно, но не могла предвидеть, во что именно). Летние холмы каким-то образом исчезли, и маленький отряд вошёл в тёмный лес, где росли поистине огромные деревья (гораздо больше тех, которые Алиса видела в Глумучем лесу). Земля вздымалась вокруг корней неровностями. На тропинке было так темно, что Алиса не могла толком разобрать, что за листья или ветви у них над головами. «Сосна», – подумала она, принимая во внимание цилиндрическую форму некоторых очертаний, которые ей удалось разглядеть. Однако вокруг не было ни намёка на тёмно-зелёный, светло-зелёный или вообще хоть какой-то зелёный: видимо, они очутились в осеннем лесу, красками которого были коричневый, серый, чёрный и тени.

Иногда деревья вздрагивали.

И вместо негромких птичьих криков и шуршания мелких зверьков в листве раздавалось странное, хриплое бурчание и бормотание. Словно разговор, в котором нельзя разобрать ни слова. Звуки дрейфовали где-то на задворках восприятия, выводя слушателя из себя.

– Где мы? – спросила Алиса Шляпника с Додо. Существа поменьше следовали за ними, как пёстрый парад, со своим собственным лепетом и шарканьем, пёс-метла замыкал шествие. Прогулка была бы в самом деле приятной, не будь атмосфера в лесу столь таинственной и мрачной.

– Полагаю, всё ещё на краю Наврядли, – сказал Додо, оглядываясь по сторонам.

– Думаю, в Дремлявом лесу, – сказал Шляпник уныло. – Без царапин отсюда не выбраться, это как пить дать.

Услыхав это, Додо потянулся крупным и шутовским на вид клювом и провёл им по левому запястью Шляпника. Он разрезал белую кожу, оставив неровную линию и несколько капель розовой крови.

– Это ещё зачем? – осердился Шляпник.

– Теперь у тебя есть царапина, и мы можем выбраться отсюда, – ответил Додо просто.

– Я правда не знаю, сколько ещё вынесу, – пробормотала Алиса. Она начинала вспоминать Алису гораздо более юную, рыдавшую в Глумучем лесу, уставшую от бессмыслицы, которой не было видно конца и края. А хотя бы представить себе вечную жизнь здесь она может? Даже если станет королевой? Алиса теперь тяготела к бессмыслице не так сильно, как в детстве, но больше, чем Шляпник мог вынести в данный момент, и куда явственнее, чем было приемлемо для большинства взрослых англичанок и англичан. – Я видела поезд на холмах... мы можем доехать на нём до владений Червей?

– Зачем нам ехать на нём туда? Его место здесь, – выразительно заметил Додо.

– Где-то поблизости есть станция? – спросила Алиса сквозь зубы.

– Полагаю, да.

– Тогда давайте поскорее выберемся из леса и поищем её, – заключила Алиса. Она удвоила скорость и пошла, задрав подбородок, подальше от таинственных шепчущих деревьев.

Поезд: творение разума. И цивилизации. Насколько сильно Страна чудес могла испортить что-то настолько реальное, настолько механическое, на-столько изобретённое людьми?

Ей показалось, что тропинка впереди немного посветлела, как будто расчищаясь, сразу за парой дубов-ромбов. Может, это не лес, а роща, как в парке! Да, городской парк. Тогда железнодорожная станция должна быть неподалёку, и...

...Дубы-ромбы?

Алиса остановилась. Она взглянула (по-настоящему внимательно) на деревья вокруг неё. Все они стояли парами, хорошо сочетаясь друг с другом. Выпуклости у основания каждого, которые Алиса поначалу приняла за валуны или корни, были тускло блестящими, чёрными и коричневыми. И иногда ажурными.

Конусы и цилиндры, обтягивавшие толстые стволы, были, конечно, из шерсти...

– Бла-бла-бла, у Алисы нет и шанса...

– Маленькая выскочка, бла? Подрежьте её до размеров... разззззмеров... меров... Карторез её...

– Здравствуйте! – крикнула Алиса, стараясь не паниковать. – Я вас слышу! Очень грубо обсуждать того, кто прямо у вас под носом!

– Думает, она такая важная... всё равно что шляпа на шорьке...

Где-то далеко раздался смех взрослых. Пара одетых в чулки ног слегка постукивала дамскими каблучками, словно не могла скрыть своего веселья, вызванного оскорбительным выпадом против Алисы.

– Я не могу разобрать, что именно вы говорите, но знаю, что речь обо мне! – продолжила Алиса. – И знаю, что это крайне невежливо. К чему вы клоните? Какой ещё карторез?

Ноги, теперь, когда Алиса убедилась, что это действительно части тела, были абсолютно ничем не примечательны. Ни тебе яркого носка, ни прячущегося за ними Сони. Обыкновенные конечности, как в реальном мире.

Алису посетила жуткая мысль: может, она знакома с этими людьми в действительности? Конечно, она не могла их узнать, она ведь не разглядывает обувь окружающих подолгу.

«Постараюсь восполнить это упущение в будущем», – мысленно сказала Алиса себе в укор.

Затем разговор возобновился, неразборчиво, тихо и непринуждённо, словно все пытались замять неловкость. Будто Алиса была её источником, который все спокойно игнорировали. И от которого надеялись избавиться.

– Эй! Я существую! Я, вообще-то, здесь! Эй! – Алиса помахала, пытаясь сдержать гнев, но чувствовала себя при этом странно, словно выцветала изнутри.

– Подумать только: рассудительная Алиса разговаривает с деревьями, – сказал Додо по-доброму. – Милочка, железнодорожная станция дальше.

Но... они обсуждают меня, – воспротивилась Алиса. – Я их слышала. А ты нет? Они смеялись надо мной. Сказали... я никчёмная. Смеялись, словно я какой-то клоун...

– Конечно смеялись, душа моя, – сказал Додо успокаивающе. – Ветер в ветвях. Идём же! Хочешь ириску?

Он протянул крошечную конфетку, завёрнутую в фантик. Не зная, что ещё делать, и чувствуя себя очень подавленно, Алиса взяла угощение.

– А здесь есть так называемый «карторез», Додо? Это вроде сдающего или того, кто разбивает колоду карт перед игрой? – спросила она угрюмо.

– Сдающий? О нет, вовсе нет. Карторез страшен, – сказал Шляпник с бледным и серьёзным видом. – Даже не упоминай это имя! Он его учует!

И тут впереди них возникла станция.