Алладин: книга-игра

Глава 8а

Ты считаешь, мой читатель, что сделал правильно, решив, что Алладину стоит во всем признаться принцессе Жасмин? Но учти, что жизнь не всегда награждает правдивых, иногда приходится и соврать. Правда, в народе говорят: все тайное всегда становится явным. И это действительно так. Посуди сам: бывает так – съешь тайком от родителей мороженое и не скажешь об этом матери, боясь, что наживешь себе неприятности, промолчишь, в надежде, что ничего и не случится. И вдруг – бац! – и заболеешь.

Так что посмотри, как пошли события дальше, что случилось с Алладином, когда он решил признаться в обмане принцессе Жасмин.

Итак, Алладин, стоя возле своего шатра во дворе султанского дворца, с тоской смотрел на высокий балкон принцессы Жасмин.

За окном горел свет, на небе мерцали яркие высокие звезды.

«Я должен подняться к ней, – решил Алладин, – и как можно скорее обо всем рассказать, чего доброго, она еще сама узнает, что я обыкновенный оборванец, а никакой не принц. Будь что будет, от судьбы не уйдешь, и если мне суждено расстаться с принцессой, пусть это произойдет как можно скорее. А если нам суждено долго и счастливо жить вместе, то пусть так оно и будет».

– Эй, ковер, – воскликнул Алладин и хлопнул в ладоши.

Волшебный ковер тут же распластался под ногами, приглашая ступить на него.

– Ты куда? – встревожился джин, выбираясь из шатра.

– Спрячься, а то тебя кто-нибудь увидит.

– Если хочешь, я могу залезть в лампу, – обиделся джин, – я могу сделаться видимым только для тебя, и меня никто не увидит.

Алладин задумался. Конечно, хорошо иметь рядом с собой советчика, но как каждому парню, Алладину было бы нестерпимо стыдно произносить слова любви в присутствии постороннего.

– Нет, ты останешься здесь, – твердо сказал юноша.

Джин попробовал возразить.

– Подумай, без меня ты можешь попасть в переплет.

– Как-то я жил до того, как познакомился с тобой, – воскликнул Алладин, – и думаю, один вечер смогу провести в одиночестве.

Джин улыбнулся.

– По-моему, Алладин, ты врешь, не один ты будешь в этот вечер.

Алладин покраснел.

– Да ладно, джин, не обижайся, я собрался к принцессе Жасмин.

Джин потер руку об руку, довольный тем, что все складывается подобным образом. Но он был мудрым джином и понимал, Алладин может без него совершить какую-нибудь глупость.

– Давай я залезу тебе в тюрбан и буду шептать тебе на ухо? А если хочешь, залезу тебе в ухо.

Алладин потряс головой.

– Ты что, джин, это будет слишком щекотно, и я чего доброго рассмеюсь. К тому же, знаю я твои штучки, специально начнешь меня смешить, и принцесса Жасмин подумает, что я сумасшедший.

– Нет, я буду вести себя чрезвычайно осмотрительно, – сказал джин.

Но Алладин был непреклонен. Он помнил, как однажды, когда он спал, к нему в ухо забрался муравей и потом пришлось наливать в ухо воду, чтобы муравей выбрался оттуда.

– Я полетел, – выкрикнул Алладин, и ковер взмыл к звездам.

– Эй, приятель, – воскликнул Алладин, – не так высоко, наша цель чуть пониже.

С высоты птичьего полета он всматривался в залитый светом балкон принцессы Жасмин. На ветру колыхались полупрозрачные занавески.

Джин досадливо крякнул.

«Конечно, стоило бы полететь за ним, но приказ хозяина есть приказ, придется мне дожидаться его в шатре. А может, мне действительно лучше спрятаться в лампу? Чего доброго, кто-нибудь зайдет в шатер и увидит меня развалившимся на хозяйских подушках».

И тут же джин, превратившись в облачко дыма, исчез в лампе. Та качнулась, но устояла на месте.

Абу тут же устроилась подле лампы, чтобы сторожить ее.

А Алладин в это время уже облетел высокую башню султанского дворца, прикидывая, с какой стороны лучше причалить к балкону. Его сердце холодело от предчувствия встречи с принцессой.

«Что я скажу ей? Какие слова будут первыми? Может, немного помедлить и не сразу во всем признаваться? Может, вообще лучше сейчас полетать, а поговорить с ней завтра?»

– Ты трус, – сказал сам себе Алладин, – боишься сказать то, о чем думаешь, о чем мечтаешь. Ведь твой язык уже сам произносит эти слова. – Вниз, – скомандовал он ковру, и тот стремглав понесся к залитому светом балкону. – Тормози.

Ковер замер возле балюстрады.

Алладин перебрался через перила и ступил на каменные плиты балкона.

Жасмин была у себя в покоях. Она сидела на огромном, сплошь забросанном подушками ложе и смотрела куда-то вверх. Она явно не видела того, что происходит перед ее глазами. Она ушла мыслями в себя. Она никак не могла решить, кого же она все-таки любит, того парня с базара, Алладина, которому по приказу злого Джафара отрубили голову или этого прекрасного принца, который так похож на того парня.

Жасмин готова была поклясться, что это один и тот же человек. Но Алладин мертв, к тому же, откуда у бродяги такие деньги, горы драгоценных камней, караваны верблюдов, слон... Нет, принц Али и Алладин – это разные люди.

– Алладин мертв – и с этим нужно смириться, – сказала себе принцесса Жасмин.

«А принц очень мил и надеюсь, не его богатства заставляют меня смотреть на него благосклонно. Вот если бы он появился здесь, сам пришел бы в мои покои... я, возможно, и сказала бы ему «да». А так мне не позволяет гордость, да и не хочется мне действовать по воле отца».

И в этот момент шелковая занавеска качнулась, отошла в сторону, и испуганная Жасмин увидела, что на пороге ее спальни стоит прекрасный принц – тот, о ком она только что вспоминала.

– Я прошу прощения, Жасмин, – дрожащим голосом проговорил прекрасный принц, – я нарушил твой покой.

– О, принц Али! – воскликнула Жасмин.

– Я не принц Али, – качнул головой Алладин.

– Тогда кто же ты? – с надеждой спросила девушка.

– Я бродяга с базара, – с трудом вымолвил Алладин и сорвал шелковую чалму.

Его черные волосы рассыпались по плечам, а на лице появилось такое знакомое выражение – хитрость и смущение, робость и смелость.

Сердце принцессы дрогнуло.

– Алладин! – вскрикнула Жасмин и всплеснула руками.

– Да, это я, Жасмин.

– Но ведь тебе отрубили голову! Ты же мертв!

– Нет, я не призрак, Жасмин, я перед тобой, вот он, я, смотри, – прикоснулся он к своей руке, пытаясь этим убедить девушку, что он не призрак и не привидение.

Жасмин подошла и прикоснулась к плечу Алладина.

– Теперь я верю, что ты – это ты.

– Да, да, я. Мне очень стыдно, Жасмин, что я обманул тебя и твоего отца, но пойми, ведь у меня не было другого способа добиться твоей руки.

– Так значит, ты меня любишь? – робко произнесла девушка и зарделась как маков цвет.

Глаза Алладина засверкали.

– Конечно же, а иначе зачем все это?! Зачем я здесь?!

– Ты обманщик, Алладин, – уже с улыбкой произнесла девушка, полностью уверовав в то, что перед ней ее добрый друг бродяга Алладин. – А к чему тогда все это – тюрбаны, шаровары, халат, верблюды, сокровища, подарки... Зачем был нужен весь этот маскарад? Откуда ты это все взял?

– О, это очень длинная история, Жасмин, и она настолько фантастична, что в нее тяжело поверить. Но она правдива от начала до конца, если ты хочешь, я тебе ее расскажу.

– Нет-нет, не сейчас, – махнула рукой девушка, – мне кажется, нам надо поговорить о другом.

Ни Жасмин, ни Алладин не могли видеть, что в темном углу спальни, на высокой колонне притаился попугай Яго.

«Ах, вот оно что! – подумал Яго. – Тогда все понятно. Этот мерзавец завладел лампой, которая должна была принадлежать моему хозяину. Ах, негодяй! Ах, обманщик! Надо срочно обо всем рассказать хозяину!»

Алладин и Жасмин были так заняты друг другом, они так преданно держались за руки, глядя в глаза друг другу, а их взгляды говорили так много, что они не обратили внимания на шелест крыльев попугая, когда он вылетал в арку, ведущую на балкон.

– Что там? – вдруг воскликнула девушка.

– Да это ветер, обыкновенный ночной ветерок качнул занавески.

– Ветер... а помнишь тот вечер на крыше?

– Да, конечно же помню, это лучшее воспоминание в моей жизни, – признался Алладин.

– И в моей тоже, – немного смущенно произнесла строптивая принцесса.

Яго прилетел к угрюмому Джафару, который сидел в своих тайных покоях и зло перебирал четки.

– Господин, – защелкал клювом попугай, опускаясь ему на плечо.

– Не отвлекай меня, глупая птица, я думаю, – зло прохрипел колдун.

– Что ты думаешь? Я все уже придумал.

– Что? Ты споришь со своим хозяином? Я тебя велю зажарить.

– Погоди, Джафар, не надо меня жарить, я расскажу тебе кое-что такое, от чего у тебя сразу же изменится настроение, – и попугай гордо нахохлился, расправив крылья.

– Пока тут принц Али, меня ничто не может развеселить.

– Да никакой он не принц, – защелкал клювом попугай, – это проходимец, бродяга с базара, это тот, кого ты назвал Алмазом Неограненным.

– Алладин?! – воскликнул Джафар, вскакивая с ковра.

– Да, да! Алладин!! – защелкал клювом Яго.

– Не может быть! – все еще не веря в слова попугая, воскликнул тайный советник. – Ведь Алладин погиб в пещере.

– Это ты так думаешь, а он, скорее всего, завладел лампой, превратился в принца Али и теперь хочет похитить у тебя принцессу Жасмин и хочет стать султаном.

– Проклятье! – воскликнул Джафар. – Я его убью!

– Вот сейчас я узнаю своего хозяина, – радостно щелкал клювом Яго.

– Где этот мерзавец?

– Да он любезничает на балконе с принцессой Жасмин, пока ты сидишь и думаешь неизвестно о чем.

– На балконе? Во дворце? Но там же стража!

– А вот этого я не знаю, мне непонятно, как этот проходимец туда пробрался. Может, он подкупил стражу, а может сделал длиннющую лестницу и забрался на балкон. Эти проходимцы, мой господин, на все горазды.

– Шайтан ему на голову! Ах так, я знаю, что нужно делать, – сказал Джафар сам себе под нос.

– Ну и что ты будешь делать? – осведомился попугай.

– Сейчас увидишь.

Джафар открыл один из своих многочисленных сундуков, вытащил лук и колчан, шитый золотом, полный стрел, затем взял одну из своих бутылей и стал окунать наконечники стрел в зловонную жидкость.

Даже попугай Яго завертел головой, настолько омерзительным был запах.

– Что это такое? Чем так воняет? – прощелкал клювом попугай.

– О, ты не вздумай когда-нибудь попробовать, это яд самых страшных змей, какие только живут па земле. Этот яд достался мне от отца, а моему отцу от моего деда.

– А может, он утратил силу? – засомневался попугай.

– Попробуй, – Джафар протянул одну из стрел попугаю, тот недовольно отвернулся.

– Не хочу я пробовать эту гадость, чего доброго, на самом деле погибну.

– Если бы она утратила силу, эта отрава, она бы так не воняла.

– Да-да, – закивал попугай.

После того, как Джафар смочил стрелы ужасным ядом, он завернул лук и колчан в плащ и направился в сад. Там он спрятался в тени кипариса за кустом диких роз и стал следить за балконом.

Попугай сидел на ветке и следил за тем, что делает его хозяин.

– Яго, поднимись наверх и глянь, чем они там занимаются.

Попугай замахал крыльями и вскоре вернулся.

– Ну... – нетерпеливо прошептал Джафар.

– Все еще держатся за руки и смотрят в глаза друг другу.

– Ужасно, – прошипел Джафар, – неужели мне здесь придется торчать до рассвета.

– Нет, я кое-что придумал, – сказал смышленый попугай.

– Ну, мой верный друг?

– Я сейчас поднимусь, сяду на перила балкона и прокричу что-нибудь голосом султана. Алладин и Жасмин сразу же выскочат на балкон – и тогда стреляй. Только смотри, я тебя прошу, не попади в меня!

– Джафар никогда не промахивается, Яго.

– Хорошо, хозяин, – немного переполошился попугай, – я это знаю, но на всякий случай...

– Не будет никакого случая. Мой глаз и моя рука не ошибаются.

– Знаю, – тихо промолвил попугай, – все люди любят хвастаться, – ворчал попугай, поднимаясь к балюстраде балкона.

Затем он уселся и голосом султана громко воскликнул:

– Принц Али, я так рад видеть тебя, подойди ко мне!

Жасмин и Алладин вздрогнули и разжали пальцы.

– Отец! – испуганно выдохнула девушка.

– Да, – крикнул попугай.

Алладин выбежал на балкон.

– Султан, где ты! Я тебя не вижу.

– И не увидишь, – попугай нырнул в темноту, а Алладин подбежал к балюстраде и стал всматриваться в темноту – туда, откуда прозвучал голос.

Зазвенела тетива, пропела стрела и отравленный наконечник вонзился Алладину в сердце.

Юноша вскрикнул и упал вниз.

Ковер-самолет конечно же подхватил своего хозяина, принес к шатру, но Алладин уже был мертв.

– Алладин! – воскликнула принцесса Жасмин, подбегая к краю балкона. – Алладин!! – позвала она в ночь.

Но девушке никто не ответил. Ее возлюбленный был мертв.

Мой дорогой читатель, теперь уже неважно, в чьи руки попадет лампа. Завладеет ли ей злой Джафар или же какой-нибудь добрый человек, джин все равно не умеет воскрешать мертвых, и сказка про Алладина кончена.

Все, что произошло потом в мире уже не касалось Алладина.