Алладин: книга-игра

Глава 10а

Значит, ты, читатель, считаешь, что Алладин поступил правильно, оставив за собой на время еще одно желание, и не стоит спешить давать джину свободу. Пусть посидит в лампе, одумается, поймет, что значит настоящая дружба. Друзьям нужно доверять, если они сказали, что дадут свободу, значит, жди и верь.

Посмотрим, что из этого получилось.

– Ах, так ты даже не хочешь со мной разговаривать! – рассердился Алладин. – Тогда и сиди в лампе. Вот увидишь, я свое слово сдержу, а чтобы наказать тебя, ты всю мою свадьбу просидишь в заточении. Не хотел обо мне позаботиться, значит, и я не буду заботиться о тебе.

– Принц Али! Принц Али! – услышал Алладин голос одного из многочисленных слуг султана.

– Меня зовут, – Алладин поднялся и вышел из шатра.

Он не увидел, что на ветке дерева напротив входа в шатер сидел, прижавшись к стволу, попугай Яго. Он косил на Алладина налитым кровью глазом и беззвучно щелкал клювом.

– Ага, – сказал сам себе Яго, – вот теперь мне все стало ясно. Никакой это не принц Али, а самый обыкновенный воришка Алладин, Алмаз Неограненный. Все твое богатство – плод колдовства, все за тебя сделал джин. И за то, что ты когда-то продал меня за три лепешки, не желая со мной поговорить по душам, я отплачу тебе такой же черной монетой.

И попугай, взмахнув крыльями, влетел в шатер, схватил своими когтистыми лапами лампу и, тяжело махая крыльями, умчался к горным пещерам, где прятался колдун Джафар.

«Вот обрадуется мой хозяин! Жаль, что я не человек и не могу сам потереть лампу, чтобы вызвать джина. Тогда бы я заказал себе сто мешков соленых орешков, потом еще двести. А когда бы я съел все орешки...»

Но додумать Яго не успел, потому что уже влетал в черную страшную пещеру, в глубине которой теплился очаг, а у очага сидел, обхватив голову руками, Джафар и посылал проклятья на голову султана и принца Али.

– Господин, – закричал Яго, – хватит убиваться горем, посмотри, что у меня в лапах, – в лампа упала к ногам Джафара.

– Зачем ты приволок эту дрянь? – не отнимая ладоней от лица, спросил Джафар.

– Хозяин, ты еще ничего не понял, ведь это та самая лампа.

– Лампа? – переспросил Джафар.

Ну да, помнишь, Алмаз Неограненный? Так вот, этот Алмаз и принц Али – один и тот же человек, бродяга Алладин.

– А как же караваны, драгоценности, слон?

– Все это проделки джина, хозяин. Алладин завладел лампой и заставил джина сделать себя принцем. А я украл лампу, и джин сейчас сидит в ней.

Глаза Джафара вспыхнули недобрым огнем.

– Ах, моя умная птица, дай я тебя поцелую, – и Джафар сгреб Яго в кулак.

– Тише, господин, можешь задушить.

– Ох, моя умная птица, – Джафар отбросил попугая в сторону и схватил трясущимися руками лампу. – О, теперь я властелин мира, – все еще не веря в удачу, шептал колдун. – Наконец-то свершится главное мое желание. Глупцы те, кто раньше владел лампой, они желали малого, а я в отличие от них знаю, чего пожелать.

Легкая ленивая струйка дыма потянулась из носика лампы, и облако собралось под сводами пещеры. Из дымного облака возник джин, но он был обижен на Алладина и не собирался поворачиваться к своему хозяину.

– Так значит, ты не дашь мне свободы, – проговорил джин и только тут заметил, что находится не в шатре, а в какой-то темной пещере.

И тут же услышал за собой страшный раскатистый хохот.

– Нет, свободы ты у меня не получишь, – воскликнул Джафар, – а ну-ка называй меня как следует!

Увидев Джафара, джин сразу же погрустнел. Но делать было нечего, закон требовал повиноваться хозяину лампы.

– Слушаю и повинуюсь, о господин.

– Кто ты? – спросил Джафар.

– Я джин, раб лампы.

– Вот так-то лучше, – уже немного более миролюбиво сказал колдун.

Джин ничего не отвечал. Он висел в воздухе, прижав руки к груди, глаза его были закрыты.

– Можешь мне не рассказывать о своих возможностях, – улыбнулся Джафар.

– Да, господин, – пробормотал джин.

Попугай Яго на всякий случай проковылял в дальний угол пещеры и там забился в кучу тряпья.

«Мало ли что взбредет в голову Джафару и не стоит раньше времени попадаться ему на глаза».

Колдун развалился на ковре и стал поигрывать лампой, надев ее на указательный палец.

– Я тебе не позволю подолгу разгуливать на свободе, выполнишь желание и залезешь в лампу.

– Да, господин, слушаю и повинуюсь.

– Я тебе еще ничего не приказывал. Итак, джин, ты должен сделать меня самым могущественным и самым великим волшебником в мире.

– Но все равно, господин, твоя власть будет меньше, чем у джинов.

– Я это знаю, – раздраженно сказал Джафар, – и можешь мне не указывать, делай, что велят.

– Слушаю и повинуюсь, о господин, – зло проговорил джин и тут же сверкнули молнии, перед входом в пещеру пронесся ураганный ветер.

Вскоре все стихло. Джафар лежал на ковре, джин висел в воздухе с закрытыми глазами.

– Все? – спросил Джафар.

– Да, господин. Могу я исчезнуть в лампе?

– Тебе не хочется погулять на свободе?

– Я хочу в лампу, – ответил джин и пробормотал себе под нос, – что-то не очень мне нравится смотреть на его наглую улыбку.

– Ну что ж, полезай в лампу.

Джин мгновенно превратился в облако дыма и тонкой струйкой перетек в лампу.

– Теперь-то я тебя буду носить при себе, – ухмыльнулся Джафар и опустил лампу за пазуху.

Яго выбрался из-под кучи тряпья и тут же стал поздравлять своего господина.

– О, великий волшебник, самый великий колдун в мире, я рад приветствовать тебя в новом качестве. Надеюсь, ты никогда не забудешь, что лам ну тебе принес я?

Джафар расхохотался.

– Твоя услуга ничего не меняет в наших отношениях, Яго, ты исправно будешь получать соленые орешки, а если вздумаешь болтать лишнего, то я уж придумаю, в кого тебя превратить.

– Но ты уверен, господин, что джин не схитрил? Я смотрю на тебя и не замечаю никаких перемен.

– Это можно проверить, – Джафар вышел из пещеры и окинул взглядом пустынные окрестности.

– Чего ты не умел раньше? – спросил Яго.

– Мне были не подвластны солнце, луна и звезды.

– Давай их поменяем местами, – предложил попугай.

– Ого, – воскликнул Джафар, – теперь мне уже не требуется колдовская книга, все заклинания я знаю наизусть, – и он пробормотал страшное заклинание.

И тут же на дневном небе вспыхнули звезды. Яго замахал крыльями.

– Давай вернем все на место, мне так не нравится.

– Ладно, пусть до времени никто ничего не замечает, – и вновь ничто не нарушало однообразной голубизны неба. – А теперь в Багдад! – воскликнул Джафар, превращаясь в черного ворона.

И вместе с Яго они полетели к виднеющейся на горизонте столице Вселенной.

А в это время во дворце происходило следующее.

На площади перед воротами собралась уйма народу. Каждому хотелось услышать о том, что же скажет султан.

Алладин был вне себя от счастья. Старый султан пообещал, что после свадьбы он передаст трон мужу своей дочери.

Но радость оказалась недолгой.

– Все-таки я – обманщик, – прошептал юноша, – и трон султан передает не Алладину, а принцу Али.

Он тут же бросился искать Жасмин, чтобы успеть во всем признаться ей.

Жасмин встретила его в тронном зале.

– О, мой дорогой принц Али, как я счастлива!

– Жасмин, я должен тебе что-то сказать...

– Потом, идем, послушаем, как будет говорить перед народом мой отец. Жители Багдада любят тебя, принц Али, и будут рады видеть тебя своим султаном.

– Но я не могу стать султаном! – воскликнул Алладин.

Но Жасмин уже не слышала его. Гул толпы перекрыл последние слова Алладина.

Султан появился на балконе над воротами.

– Да здравствует принц Али! – кричала толпа. – Да здравствует наш султан!

Старик поднял руку, и шум тут же улегся.

– Я хочу тебе сказать... – зашептал Алладин.

– Нет, потом, – закричала Жасмин, увлекая с собой юношу, – ты тоже должен стоять на балконе. Мы должны стоять все трое, народ должен нас видеть.

– Но я не тот, за кого себя выдаю, – настаивал Алладин, перепрыгивая через ступеньки, чтобы поспеть за девушкой.

– Я знаю, ты любишь притворяться нищим, любишь ходить в одеждах оборванца по базару – так, как это делал великий Гарун-Аль-Рашид. Если хочешь, после свадьбы мы проделаем с тобой это вдвоем. То-то позабавимся!

– Я не об этом...

Но тут впереди винтовой лестницы блеснул свет, и Жасмин с Алладином оказались на балконе рядом со старым султаном.

И вновь крики толпы чуть не оглушили Алла дина.

– Принц Али! Великий Али! Щедрый Али! – неистовствовала толпа.

Султан улыбнулся.

– Видишь, принц, как они тебя любят.

Признаться старому султану во всем сейчас, стоя на балконе, Алладин не решился. Да тот про сто не поверил бы ему. Юноша понимал, теперь ничего не изменишь, от него самого теперь ничего не зависит.

Султан поднял руки, пытаясь успокоить народ. Над площадью зависла тишина.

Султан набрал полную грудь воздуха и крикнул:

– После свадьбы я решил передать власть мужу своей дочери принцу Али.

– Да здравствует принц Али, будущий султан Багдада! Да здравствует наш мудрый султан! Да здравствует принцесса Жасмин!

Принцесса крепко сжала руку Алладина.

– Видишь, как они тебя любят. Ты будешь хорошим правителем, ты же знаешь, что им нужно

И тут среди яркого солнечного дня тень внезапно легла на султана, Алладина и Жасмин, стоявших на балконе. Огромный черный ворон сел на перила и расправил крылья.

Попугай Яго посчитал лучшим сесть на карниз и наблюдать со стороны.

Ворон превратился в Джафара. Он взмахнул плащом и расхохотался.

Жасмин испуганно вскрикнула, султан от удивления раскрыл рот.

– Где моя лампа? – тут же спохватился Алладин и вспомнил, что оставил ее в шатре.

Но Джафар не дал никому опомниться. Тут же по его приказу небо заволокло тучами, хлынул дождь, засверкали молнии.

Он извлек лампу и, покачав ее на мизинце, показал Алладину.

– Все, кончилась твоя власть, ты не стал султаном.

– Отдай! – выкрикнул юноша, но тут же сноп искр ударил из глаз Джафара, и Алладина отбросило к стене.

Хохот злодея полетел над онемевшей площадью.

– Я самый могущественный колдун во всем мире!

Джафар потер лампу, и из нее появился джин. Народ, собравшийся на площади, закричал.

– Джин, сделай меня султаном!

– Слушаюсь и повинуюсь, – грустным голосом произнес джин.

– Неужели ты послушаешься этого мерзавца?! – закричал Алладин. – Сделай же что-нибудь!

– Не могу, – развел руками джин, – теперь он хозяин лампы.

И тут же белые одежды Алладина исчезли, он снова оказался в старой рваной одежде, слон, стоявший во дворе, тут же превратился в обезьянку Абу.

Султан и Жасмин, ничего не понимая, смотрели на это превращение.

И тут налетевший ветер сорвал с головы султана чалму, и она оказалась на голове Джафара.

Его черные одежды сделались белыми, и он подошел к краю балкона, протянул руку, и мириады искр посыпались на толпу.

Все смотрели на Джафара как загипнотизированные. Затем он взмахнул правой рукой, и все на площади замерли. Остановились даже птицы в полете, остановилось само время.

Колдун приблизился к Алладину и рассмеялся.

– Ну что, оборванец?

Алладин пытался дотянуться до своего обидчика, но Джафар сделал так, что юноша завис в воздухе и не мог коснуться ногами земли. Алладин барахтался, не в силах что-нибудь поделать.

– А вы, – обратился колдун к султану и его дочери, – теперь будете прислуживать мне. Ты, султан, с этого момента мой придворный шут, – и тут же на старике появились одежды, сшитые из разноцветных лоскутков, а на голове появилась шапочка с бубенчиками. – Ты шут и будешь меня смешить, – Джафар расхохотался. – А ты, Жасмин, внимательно посмотри на своего принца, не думаю, что он тебе нравится в таком виде. Никакой он не принц, а самый обыкновенный проходимец, обманом пытавшийся захватить власть. А ты чуть не стала его женой.

– Алладин... – позвала девушка, – что происходит?

– Я хотел тебе сказать, – грустно произнес юноша, – хотел во всем признаться, но, к сожалению, мне приходится делать это слишком поздно. Никакой я не принц, а воришка и базарный обманщик. И единственное, что я могу сделать – это просить у тебя прощения.

– Алладин, – воскликнула девушка, – я все равно люблю тебя. Помоги нам!

Юноша развел руками.

– Я ничего не могу сделать, сила теперь на стороне Джафара. Прости меня.

– Ты – мерзавец! – закричал султан, но тут же замолк, потому что на его шапочке зазвенели бубенцы.

– Молчи, шут, – рассмеялся Джафар, – ты хорошо умеешь смешить своего господина.

– Ты гнусный обманщик, ты украл лампу! – закричала Жасмин. – Ты никогда не будешь правителем Багдада!

– Я уже правитель Багдада, – спокойно отвечал Джафар, – и ты станешь моей женой.

– Никогда! – выкрикнула девушка.

Джафар поднял руку и тут же глаза принцессы затуманились, на лице появилась улыбка. Она видела перед собой не Джафара, а Алладина, но юноша не знал этого.

– Подойди ко мне, – скрипучим голосом проговорил колдун.

Жасмин сделала несколько неуверенных шагов и улыбнулась растерянно и нежно.

– Поцелуй меня, любимая, – усмехаясь, попросил Джафар.

И Жасмин, видя перед собой только Алладина, трогательно поцеловала колдуна в щеку.

– Вот видишь, Алладин, все подвластно моей воле, Жасмин забыла тебя.

– Ты подлый обманщик! – кричал юноша, размахивая руками. – Это все колдовство, Жасмин никогда не полюбит тебя!

– А то, что ты был принцем Али, разве это не колдовство?

Алладину пришлось замолчать. Но он понимал, Жасмин по-прежнему любит его, и только это служило ему утешением.

– Итак, нужно кончать, – подытожил Джафар. – Два моих желания уже выполнены, третье оставим на потом. Я хочу, чтобы Алладин был мертв, – и Джафар принялся бормотать заклинание.

Но ничего из этого не получилось.

– Джин, – громко крикнул колдун.

– Да, господин.

– Ты сделал меня беспомощным колдуном?

– Ничуть, – возразил джин. – Каждый владелец лампы должен знать, джины не умеют убивать.

– Но я – не джин.

Гигант пожал плечами.

– Но сила твоя, Джафар, происходит от джина, значит, запреты распространяются и на тебя.

– Тогда... тогда... – Джафар прямо позеленел от злости и уже не соображал, что говорит, – тогда пусть Алладин со всеми своими пожитками исчезнет из Багдада и отправляется туда, где лежит вечный снег.

И тут же колдун пробормотал заклинание, такое же страшное, как его обезображенное злостью лицо.

Поднялся страшный вихрь, Алладина закружило.

– Я люблю тебя! – услышал юноша крик Жасмин.

Тут же громыхнула молния, он почувствовал па своем плече обезьянку Абу и что-то колющее ткну лось ему в лицо. Он еще не понимая, что происходит, обхватил скрученный в трубку волшебный коврик, и ветер унес его.

Джафар злорадно потер руки.

– Ну все, с Алладином покончено. Если я сам не могу убить его, дело докончит мороз.

Джин понурил голову.

– А теперь полезай в лампу.

Алладин от ужаса закрыл глаза. Его переворачивало через голову, бросало из стороны в сторону, а потом он упал на что-то мягкое, но очень холодное.

Юноша открыл глаза. Вокруг него расстилалась бескрайняя белая пустыня. Он лежал на снегу. Рядом, в сугробе, без чувств лежал его верный друг Абу. Коврик наполовину занесло снегом.

– Как здесь холодно! – поежился юноша и зябко поджал пальцы босых ног. – Эй, Абу, очнись!

Он вытащил его из снега и стал отогревать своим дыханием. Тот вскоре очнулся, глубоко вздохнул и с грустью посмотрел на своего хозяина.

– Ну что, Абу, – улыбнулся Алладин, – наши дела еще не так плохи, этот злой колдун от ярости не понимал, что делает. Он сказал, чтобы я со всеми пожитками исчез из Багдада, а все мои пожитки – ты, да волшебный ковер.

Абу радостно замахал хвостом и обхватил лапками шею своего хозяина.

– Эй, коврик, – позвал Алладин, – ты еще не замерз?

Тот скрипнул льдом, налипшим на него, и несколько раз сложившись, распрямился. Льдинки осыпались на снег, и ковер-самолет подлетел к своему хозяину.

– Мне что-то не хочется здесь оставаться надолго, – сказал Алладин, усаживаясь на ковер. – Хотя, в общем-то, здесь интересно. Итак, ковер, возврати меня в Багдад, в султанский дворец.

Вот что получилось, мой читатель, когда Алладин оставил без присмотра волшебную лампу. Хорошо еще Джафар по недосмотру отправил его в снега вместе с волшебным ковриком. На волосок от гибели был Алладин со своей верной обезьянкой.

А теперь его ковер летит к Багдаду. Согласись, это еще полдела добраться до столицы Вселенной, там же хозяйничает злой Джафар. Времени на раздумье у Алладина не так уж много.

Ну, вернется он в Багдад – и что? Нужно ре шить, зачем он туда летит. Признайся, Алладин не так уж дорожит султанским троном, который ему пообещал отец Жасмин, ему важнее любовь девушки.

Так что можно, прилетев в город, похитить принцессу Жасмин и скрыться вместе с ней на волшебном ковре, даже и не пытаясь завладеть лампой.

Все равно Джафару осталось только одно желание, и он вряд ли решится потратить его на то, что бы вернуть в Багдад беглую принцессу и Алладина.

Если ты считаешь, что юноше и не следует пытаться завладеть волшебной лампой, а нужно только попытаться украсть Жасмин у колдуна, тогда читай Главу 11б.

А если же, мой дорогой читатель, ты считаешь, следует попытаться завладеть лампой, рискуя при этом своей свободой, свободой Жасмин, тогда читай Главу 11а.