Альфа-заключенный

ЭЛЛИ

Это официально.

Она шлюха.

Она смывает пятно с рук, затем принимает невероятно горячий душ, пытаясь смыть стыд и возбуждение, которые захлестывают ее.

Как она могла? Этот вопрос вертится у нее в голове, пока она моет голову шампунем, трет сильнее, чем необходимо.

Какого хрена она делает?

Она провела день, планируя свою следующую встречу с Эриком и вопросы, которые она задаст, печатая заметки и наблюдения для Литы…

Но потом она проводит ночь, раздвигая ноги, отвечая на его текстовые сообщения, отправленные с телефона, которого у него даже не должно было быть.

И это так чертовски приятно.

Даже когда она стоит под душем, из нее все еще сочится жидкость, ее влагалище слишком чувствительно. Ее соски болят, такие чувствительные, что малейшее прикосновение заставляет ее клитор пульсировать.

Она зажмуривает глаза и позволяет своему разуму блуждать, всего лишь на мгновение пожелать, чтобы человек, которого она чувствует ближе всего, не был заключенным с пожизненным заключением.

Но уже слишком поздно.

Она хочет его.

Он хочет ее.

И она не может покинуть Грин Вудс.

Словно по сигналу, гремит гром, когда она выходит из душа, кутаясь в пушистое полотенце.

Ткань невероятно приятна на ощупь, поэтому она кутается в другую.

Потом еще в одну.

Но она хочет большего.

— О! — ахает она, открывая дверцу шкафа, чтобы достать дополнительные одеяла. Она бросает их на кровать, ее внутренняя Омега ликует, когда она ложится на ткань.

Она вздыхает в своем импровизированном гнездышке, зарываясь под одеяла и думая о красивом лице Эрика.

Очнувшись от этого, ее рациональный ум отключается, но ее внутренний Омега выигрывает битву.

Только на эту ночь, умоляю. Давай подумаем о нем хотя бы сегодня вечером.

— Только на эту ночь, — бормочет она.

Ее внутренняя Омега ликует.

* * *

Джерард забирает ее утром.

Ей хочется возразить, но она знает, что не продержалась бы и десяти минут на холоде. Небо жестоко-темно-серое, и она оказывается на улице всего за несколько мгновений до того, как по ее коже пробегают мурашки.

Он едва бросает на нее взгляд, когда она садится в его машину, бормоча «спасибо», когда она закрывает дверь.

Это неприятно. Так близко от него разит сигаретами и потом, и она изо всех сил старается не показать своего отвращения.

Они едут молча. Когда они приезжают на объект, он выходит из машины и намеренно идет впереди нее.

Мудак, думает она, дрожа, когда входит в здание. Она с улыбкой приветствует доктора Портера, который сразу же выглядит обеспокоенным.

— Ты в порядке? Твое лицо немного покраснело.

Она клянется, что он видит ее насквозь и знает, что его лучшая ученица совершала невыносимые поступки с его любимым пациентом.

— Я в порядке. — Она лжет легко, слова слетают с ее губ без раздумий. — Просто холодно.

Но, несмотря на холод, с прошлой ночи ее тело было нехарактерно горячим. Даже с тех пор, как она свила гнездо, в ее голове звенел тревожный звоночек.

Но доктор Портер ничего этого не знает, поэтому он просто улыбается. — Я могу принести вам кофе, если хотите.

Она качает головой. — Все в порядке. Я готова поговорить с Эриком.

— Отлично! Джерард проводит тебя в мой кабинет. У меня встреча в отделении Бета.

Отделение Бета. Где она должна была быть в первую очередь, если бы судьба была к ней добрее.

— Звучит заманчиво, — говорит она. — Увидимся за ланчем.

Доктор машет рукой и исчезает за другими двойными дверями.

Она слышит ворчание позади себя, и Джерард проходит мимо нее, жестом приглашая следовать за собой.

— На этот раз не запирай меня, — шипит она, бросаясь догонять его. — Я серьезно, — добавляет она. — Это может быть опасно.

Он не отвечает, пока они идут по коридору.

— Почему я тебе не нравлюсь? — наконец спрашивает она, когда они подходят к двери офиса. — Я знаю, что мы плохо начали, но…

— У меня нет причин любить тебя. — Он оглушает ее, заставляя замолчать, когда открывает дверь.

У нее нет времени осмыслить его слова, потому что запах Эрика обрушивается на нее, как товарный поезд. Ее глаза встречаются с его темными, и его ноздри раздуваются, когда он смотрит на нее. Он сохраняет нейтральное выражение лица, но она замечает, как у него слегка подергивается глаз, когда она садится за стол.

— Спасибо, — тихо говорит она Джерарду, который отворачивается и закрывает дверь, оставляя их вдвоем. Ее тело кричит о том, чтобы подбежать к нему, сесть к нему на колени и оседлать его. Его глаза обжигают ее, когда он вдыхает, затем они сужаются.

— Ты пахнешь им, — рявкает он, и чары рассеиваются.

— Прости? — она говорит в замешательстве.

— Ты пахнешь, как Джерард.

Его тон мрачен, обвиняющий и пронизан угрозой. Ее рот открывается от шока от этого намека.

— Он подвез меня, — медленно произносит она. — Потому что моя машина сломалась. Так что да, если ты говоришь, что от меня пахнет сигаретами и потом, я бы с тобой согласилась.

Его взгляд смягчается. — Твоя машина сломалась?

— Да, — вздыхает она. — Ну, не сломалась. Аккумулятор почему-то сел, или в машине произошло короткое замыкание. Честно говоря, понятия не имею.

Он кивает. — Итак, Джерард тебя подвозил?

Обвиняющий тон возвращается, и ей приходится напомнить себе о ситуации — она не обязана давать ему объяснения. — Не то чтобы это тебя касалось, но да. Он меня терпеть не может, если тебе от этого станет легче.

Его полные губы сжимаются в тонкую линию, и он продолжает хранить молчание.

— Мы здесь не для того, чтобы говорить об этом, — добавляет она, сохраняя профессиональный тон. Но она практически чувствует исходящую от него вибрацию ревности, и даже его запах темнеет от обладания.

— Знаешь, ты отлично справляешься с этим, — отвечает он, и она хмурится.

— Отлично справляюсь с чем?

Он кивает на блокнот у нее на коленях. — Ведешь себя так, будто все нормально. У тебя исключительный талант скрывать свои эмоции, когда ты этого хочешь.

Ее лицо вспыхивает от смущения, когда она опускает взгляд на свои записи. — Я говорила с доктором Портером о вашей проблеме с подавляющими препаратами, — говорит она, и он поднимает бровь.

— О, правда? — Говорит он, ухмыляясь ей. — Так внезапно меняешь тему?

Она отказывается заглатывать наживку. — Он говорит, это для того, чтобы у тебя не возникло никаких… осложнений, если что-то случится.

Его глаза темнее, чем она когда-либо видела, и она съеживается на стуле. Несмотря на его расслабленную фигуру на диване, она знает, что он мог бы одолеть ее одним движением.

— Осложнения, Элли? Как будто я вошел в Гон, и рядом не было Омеги, которая бы меня удовлетворила?

Они играют в игру, в которой ей не победить.

Он уже выиграл в тот момент, когда она разговаривала с ним по телефону, зарывшись пальцами в себя.

Он выиграл в тот момент, когда она вернулась во второй раз, чтобы увидеться с ним.

Может быть, он победил раньше, когда достал ее своими насмешками.

— Верно, — говорит она, не отрывая зрительного контакта. — Значит, ты не страдаешь без Омеги.

— Хорошо, что у меня есть своя.

Он смотрит на нее сверху вниз, призывая не соглашаться.

Но она должна, потому что то, что он говорит, абсурдно.

— Я не твоя Омега. — Она шепчет. И все же, несмотря на то, что ее разум кричит бежать, она остается застывшей на месте.

— Черта с два ты ею не являешься. — Он медленно садится, наклоняясь вперед. — Не отрицай, что это так.

В комнате недостаточно воздуха. Она оглядывается на маленькое окошко в двери, и ее охватывает страх, когда она понимает, что Джерард ушел.

Снова.

— Ты права, — бормочет он, проследив за ее взглядом. — Ты ему не нравишься. Если бы ему было не все равно, он бы не оставил тебя со мной наедине.

— Не надо. — Жалобно шепчет она, и его глаза вспыхивают.

Беги. Беги. Беги.

Не покидай Альфу! Тебе нужен Альфа!

В ее голове идет война, и она закрывает глаза, пытаясь обрести последние крупицы разума.

Но от него так хорошо пахнет, и если бы она могла просто остаться здесь и поговорить с ним…

— Останься со мной, — шепчет он, и знакомое покалывание пробегает по ее спине.

Он использует Альфа-влияние. Она только слышала об этом, но сейчас она загипнотизирована, ее тело легко подчиняется его воле.

— Хорошая девочка, — хвалит он, оставаясь в сидячем положении. — А теперь мы поговорим, по-настоящему поговорим. Ты понимаешь?

Она под его чарами, желание подчиняться ему болезненно.

— Да.

Она заговорит. Она скажет ему все, что он захочет.

— Я хочу знать о тебе все, детка, — шепчет он, и ее сердце замирает. — Ты рассказываешь мне свои секреты, а я тебе свои.

Борись с этим! Кричит ее разум.

Но его запах окутывает ее, даря привычный комфорт, лучший, чем могло бы дать любое гнездышко.

— Запри дверь и придвинься ко мне поближе, Омега.

Ее трясет, когда она встает, щелкает замком, запирая себя с ним в кабинете.

Опасность!

Но Омега Элли более чем счастлива подчиниться, придвигая стул поближе к красивому, опасному Альфе.

Их разделяют считанные дюймы. Вблизи она видит его легкую щетину, темную тень на бледной коже. Его глаза встречаются с ее, и она тонет в его пламенном взгляде.

— Посмотри на себя, — шепчет он. — Такая красивая. И вся моя. Не так ли, Омега?

Где-то в глубине души она знает, что то, что он делает, аморально.

Но он прав, не так ли? Ее тело жаждет его, ее сердце болит за него…

И она хочет, чтобы он узнал ее.

Поэтому она кивает, и он одаривает ее легкой, искренней улыбкой, в уголках его глаз появляются морщинки.

Это прекрасно.

Он так близко к ней, что мог бы протянуть руку и дотронуться до нее. Его массивные руки могли бы обхватить ее за талию и усадить к себе на колени, где она могла бы оседлать его и опуститься на его член…

Но он держит свои руки при себе и задает вопрос, который возвращает ее к реальности.

— Почему ты так испугалась, когда сработала сигнализация?