Альянс бунта

ЭПИЛОГ

ДЭШ

ТРИ ДНЯ СПУСТЯ

— Я звоню в полицию.

— Ты не будешь звонить в полицию. Она в порядке.

— Ты что, не слышал крик? Он пытается ее убить. — Элоди выглядит потрясенной, лицо бледное, как пепел.

Сидящий напротив нее за обеденным столом Рэн смеется, шмыгая носом, поднося пиво к губам. Делает большой глоток из бокала, а затем говорит:

— Не хочу тебя огорчать, Малышка Эль, но иногда ты звучишь также.

— Отвратительно. — Мерси Джейкоби, случайно появившаяся ночью, естественно, без приглашения, засовывает пальцы в горло, делая вид, что ее тошнит.

— Я так не кричу, — возражает Элоди.

— Возможно, мой брат ведет себя ужасно, рассказывая о своей сексуальной жизни в присутствии сестры, но, боюсь, он прав, — говорит близнец Джейкоби. — Я думала, что кошку режут, когда пришла сюда в три часа ночи.

Рэн с грохотом ставит свой стакан на стол; пиво выплескивается через край.

— Да пошла ты, Мерси! — Его яркие, слишком зеленые глаза сверкают злобой. — Клянусь богом, еще одно стервозное замечание, и я покончу с твоей жизнью.

— Тебе бы это не понравилось. — Ее ответ приходит быстро, словно уже был на кончике ее языка. — Не быть близнецом было бы так заурядно.

Мерси оглядывает всех нас, словно мы жалкие существа, вряд ли достойные ее внимания. Она уже готова добавить что-то к своему комментарию, когда ее внимание переключается на коридор и Пакса, который босиком проходит через дверь на кухню, одетый лишь в черные спортивные штаны. В глазах Мерси Джейкоби вспыхивает искра чего-то нечестивого.

— Ну, здравствуйте, мистер Дэвис. Фотография, которую я видела в журнале, не отдала тебе должного. А ведь на той обложке ты был голым, нет?

— Отвали, Мерси, — огрызается Пакс.

— Я весь день говорил ей об этом, — бормочет Рэн.

Впервые, с тех пор как мы все сели за обеденный стол в нашей квартире, Кэрри, свернувшись калачиком у меня на коленях, поднимает голову с моего плеча и окидывает Мерси холодным взглядом.

— Как, черт возьми, ты вообще узнала, где нас искать? Мы ведь не оставили адреса в Нью-Гэмпшире.

— Это правда, — соглашается она. — Но интернет чертовски полезная штука. Все, что мне нужно было сделать, это набрать в Google «Родовое поместье лорда Ловетта»…

Я чуть не вскакиваю со стула и не скидываю Кэрри.

— Ты этого не сделала.

Мерси пожимает плечами, невинно улыбаясь.

— Суррей прекрасен в это время года. Твоя семья действительно встречает Рождество во всеоружии, Дэш. Твой отец сделал так, что я почувствовала себя очень желанной гостьей. — Она отправляет в рот кусочек яблока и хихикает, как гиена, которой она и является.

— Ты провела Рождество… в семейном поместье Дэша? — У Кэрри такой вид, будто она сейчас перепрыгнет через стол и выцарапает Мерси глаза.

Я говорил ей, что нам придется посетить поместье, когда мы только переехали сюда, но Кэрри не была готова. Мы думали о поездке туда в феврале, может быть. А теперь Мерси ее опередила?

— Конечно, — говорит Мерси, ухмыляясь. — А что такого? Мы же все одна большая дружная семья. Дэш, твоя тетя подарила мне этот славный браслет. — Она протягивает запястье, сверкая бриллиантами, как будто браслет — это просто маленькая безделушка, а не семейная реликвия, принадлежавшая когда-то моей бабушке.

— Какого хрена? — Кэрри смотрит на меня так, будто это я виноват. — Какого черта они подарили ядовитой Барби-готу такой подарок?

— О, думаю, я могла намекнуть, что мы с Дэшем встречаемся. Просто в шутку, знаете ли. К тому же, мне не хотелось возвращаться на поезде в Лондон посреди ночи. Было холодно и шел снег, а они только что подали коктейли…

— Ты хуже всех, Мерси. — Моя девушка скорее сердится, чем обижается; может быть, она и обманывает всех остальных, но я могу сказать, что выходки Мерси ее действительно беспокоят. — Зачем вообще приходить сюда, если ты успешно украла Рождество семьи Ловетт?

— Если хотите знать, я здесь по необходимости, — говорит Мерси, надувшись. — Наш отец, достопочтенный генерал Джейкоби, отрезал меня от бюджета. А без доступа к своим счетам мне нечем заняться, кроме как досаждать вам. Так что… — Она провокационно подмигивает Паксу. — Черт возьми, Дэвис. Не думаю, что я в полной мере оценила, насколько ты был горяч, пока… ну, сейчас. Я очень прогрессивна. И не возражаю, что в твоей постели спит рыжеволосая крестьянка. Я, например, ценю хороший оргазмический крик. Если можешь вызвать такой крик у девушки, значит, ты очень талантлив в са…

БАХ!

Все таращатся на Пакса. Никто не сказал ни слова, когда он взял вазу с книжного шкафа. Никто не предупредил Мерси, чтобы она заткнулась, когда он поднимал вазу, готовый ее запустить. Думаю, никто не верил, что он бросит ее, и уж тем более Мерси. Она пригнулась как раз вовремя, едва избежав попадания стеклянного снаряда, который пролетел над ее головой и разбился о стену гостиной позади нее.

Мы все уставились на осколки стекла на полу.

— Это был подарок на новоселье, — спокойно говорю я.

У Кэрри вырывается изумленный смех.

Рэн открывает рот. У него такой вид, будто он вот-вот скажет что-нибудь укоризненное по поводу того, что наш друг только что пытался обезглавить его сестру, но Пакс указывает на него указательным пальцем. Этого достаточно, и Рэн, похоже, решает отказаться от своей затеи. Вместо этого он бесстрастно пожимает плечами.

— Честно говоря, я жалею, что не сделал этого три часа назад.

— Черт! Какого хрена?! Ты действительно позволишь ему это сделать? — вопит Мерси.

— Приманивая льва, жди, что тебя укусят, стерва, — рычит Пакс. — Сколько денег нужно, чтобы ты исчезла и забыла о нашем существовании?

— Тридцать тысяч долларов. — Цифра слетела с языка Мерси слишком быстро, гнев мгновенно забыт.

— Не давайте ей денег. — Рэн допивает остатки пива и ставит пустой стакан на стол.

— Кто-то должен дать ей тридцать тысяч, — бормочет Элоди.

— Если дашь ей деньги, она вернется и попросит еще через неделю.

— Эй! Мне потребуется не меньше месяца, чтобы потратить их!

— Как тебе вообще могли закрыть счета?

Рэн встает из-за стола. Вместо того чтобы взять на кухне еще пива, он сразу переходит к крепким напиткам. Расставляет на барной тележке пять бокалов и начинает насыпать сахар в стакан для смешивания. Многих бы разозлило, что гость чувствует себя как дома, но Рэн здесь не гость. Он — член семьи. Он знает, что ему здесь рады.

— Ты же получила доступ к своему наследству, как и я. Наш отец не распоряжается этими деньгами, — говорит он Мерси.

Мерси смотрит на стол. На свои ногти. На штормовой морской пейзаж, который Рэн нарисовал для нас, висящий на стене над камином. Куда угодно, только не на брата.

Масса черных волн спадает на лицо Рэна, когда он поворачивается, чтобы посмотреть на нее. Он небрежно откидывает волосы назад, и Элоди Стиллуотер опускает голову, отводя глаза, словно от этого действия у нее только что подогнулись пальцы ног в туфлях.

— Мерси, нет. Не может быть. — Если я не ошибаюсь, сейчас на лице Джейкоби написано неподдельное потрясение. — Ты не могла все потратить.

— Я не виновата!

— Миллионы. Одиннадцать миллионов! Как?!

Мерси фыркает.

— Ну, я инвестировала. И удвоила свои деньги за три месяца.

Мне приходится прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не поморщиться. Рэн не скрывает своей реакции так же хорошо, как я.

— Это еще хуже!

— Возможно, я вложила свои средства во что-то… нестабильное, — бодро говорит Мерси. — Но я их верну. Это может занять всего пару месяцев. А пока я вынуждена полагаться на пособие отца. Ты же знаешь, он сделает все, чтобы манипулировать нами…

— Что ты сделала? — Рэн возвращается к своей задаче, наливая биттер в стакан для смешивания. Должно быть, он планировал это раньше, потому что серебряное ведерко для льда справа от него уже заполнено; он высыпает кучу кубиков в стакан для смешивания, затем наливает бурбон поверх льда, биттера и сахара.

— Я… возможно… не… э-э-э…

— Проклятье, Мерси. Выкладывай уже, — огрызаюсь я. Эти двое препираются с самого рассвета, и это уже выходит из-под контроля.

Я зарабатываю себе злобный взгляд от Джейкоби женского пола.

— Я не закончила школу, — огрызается она. — Ясно. Вот. Теперь ты доволен?

Рэн с грохотом роняет барную ложку, которую держал в руках. Сначала он ничего не говорит. Подняв плечи к ушам, он наливает золотистую жидкость в пять стаканов, которые расставил на барной тележке. Закончив, накалывает на зубочистку пару вишенок и опускает их в два бокала. Он берет эти «Олд фешен» и передает один Элоди, другой Кэрри. Протягивает один мне, а затем и Паксу, который с ворчанием принимает его и выпивает за один раз.

— Какого черта они все получили выпивку, а я нет? — ворчит Мерси.

— Я влюблен в Элоди. Кэрри и Дэш хозяева дома. А Пакс не стал бить тебя кулаком в лицо, хотя ты этого заслуживала. Из-за отсутствия медалей, валяющихся по всему дому, я награждаю его сдержанность алкоголем. Объясни мне, пожалуйста. Как, черт возьми, ты не закончила школу?

— О, я не знаю. Может быть, это как-то связано с тем, что пропала моя лучшая подруга. А потом мой брат трахался с нашим профессором английского языка и оказался втянут в скандал с убийством той самой подруги!

— Лучшая подруга? Я тебя умоляю. Тебе было наплевать на Мару. Ты столько раз бросала Вульф-Холл до всего этого, что все диву давались. Ты входила и выходила оттуда, как шлюха из венерологической клиники…

— Секс-работница, — терпеливо поправляет его Мерси. — Мы больше не называем людей шлюхами. И мы не стыдим людей за то, что они работают в секс-индустрии.

— Я никого не стыдил за то, что они работники секс-индустрии! Я стыдил их за то, что они настолько глупы, что продолжают заражаться венерическими заболе… ух, блядь, не бери в голову! Что, черт возьми, с тобой такое?

— Слушай. У меня не будет доступа к своим деньгам до тех пор, пока определенные активы не будут проданы лицами, находящимися вне моего контроля. Я не смогу получать свое пособие от нашего отца, пока не закончу школу. Это означает, что мне нужно тридцать тысяч долларов, чтобы поступить в отвратительную, низкопробную школу в штате Вашингтон…

— Почему ты должна платить им тридцать тысяч? Я думала, что государственные школы бесплатны, — спрашивает Элоди.

— Фу! Я сказала «низкопробная», а не «государственная». Она все равно частная.

Я наблюдаю за этой перепалкой с легким весельем, а в голове крутятся мысли. Так часто бывало, когда мы втроем жили в Бунт-хаусе. Мир был чужим понятием. Если Рэн не ссорился с Мерси, то мы с Паксом дрались из-за какой-нибудь глупости. Или Пакс и Рэн ссорились. Мы с Рэном никогда не ссорились, но бывали моменты, когда мне хотелось придушить этого ублюдка. Уверен, были моменты, когда он хотел сделать то же самое со мной. Но несмотря ни на что, Бунт-хаус был домом. Только теперь, когда мы здесь, в Великобритании, я понял, что дом это не место. Дом — это люди.

— Я дам тебе тридцать тысяч, если вернешь этот браслет, Мерс, — тихо говорю я.

Все замолкают. Мои друзья в ужасе смотрят на то, что я уступаю ей, но от одной мысли о том, что она будет расхаживать с браслетом моей бабушки на запястье, меня передергивает. Если кто и должен носить этот браслет, так это Кэрри. И чем быстрее Мерси оплатит свой взнос и вернется в Вашингтон, тем лучше для всех.

— Но мне он нравится. — Мерси дует губы. — Он такой блестящий.

— Тебе решать. Как хочешь. — Потягивая коктейль, я притворяюсь бесстрастным… и это всегда действует на Мерси.

— Хорошо. Переведи деньги, и я его верну.

Я протягиваю руку.

— Сначала деньги, лорд Ловетт.

Я приподнимаю бровь.

— Ладно, хорошо. — Она расстегивает браслет и кладет его мне на ладонь.

Мерси наблюдает за мной, как ястреб, пока я инициирую перевод со своего телефона, а затем взвизгивает, когда проверяет свое банковское приложение и видит, что деньги поступили на ее счет.

— Сколько же все-таки стоит эта штука? — спрашивает она.

— Двести пятьдесят тысяч.

У нее открывается рот.

— В фунтах, — добавляю я.

Возмущенная, Мерси сжимает кулак и бьет им по столу. Однако она не в том положении, чтобы жаловаться. Я уже собираюсь сказать ей, что она может использовать часть денег, которые я ей только что послал, чтобы снять себе номер на ночь в ближайшем отеле «Холидей Инн», но тут мой телефон начинает разрываться. Кэрри чувствует, как он вибрирует у нее на ноге, и игриво покусывает мочку моего уха.

— Пару сантиметров выше, и я, возможно, почувствую, что начинаю немного возбуждаться, — шепчет она.

— Если вы двое собираетесь трахаться, то хотя бы имейте приличие пойти и найти себе комнату, как это сделали Пакс и рыжая, — ворчит Мерси.

— Разве ты не должна уже уходить? — требует Пакс.

— А разве ты не должен быть в Японии? — отвечает она.

— Я не собираюсь возвращаться. Они не большие поклонники тату.

— Уф. Пойду спрошу у Прес, что она хочет на ужин, — говорит Кэрри себе под нос. — Вернусь через секунду. И тебе стоит ответить. Кажется, это важно.

Мой телефон снова жужжит, приходит еще одна череда текстовых сообщений. Я отгораживаюсь от шума перебранки вокруг меня, когда Кэрри выходит из комнаты, и проверяю телефон, благодарный за то, что меня отвлекли.

Фермерская кухня Одетты: Поздравляем! Вы выиграли в нашем летнем тотализаторе!

Фермерская кухня Одетты: Мы обновили информацию о победителе местного розыгрыша призов!

Фермерская кухня Одетты: Потребовался всего один палец.

Всего один палец?

Что за хрень? Да, черт возьми, я в замешательстве. Скорее, в недоумении. «Фермерская кухня Одетты» — это не закусочная на глубоком юге, хотя может показаться, что это именно так. Это имя, под которым Майкл иногда пишет мне сообщения, а название компании — псевдоним, созданный, как он выразился, «из соображений безопасности». Обычно он пишет мне о Кэрри, содержание сообщения всегда завуалировано, но достаточно очевидно, чтобы я понял общую суть того, что он пытается сказать. Но в этот раз его сообщение слишком запутанное, чтобы я мог его понять.

Я: «Поподробнее».

Фермерская кухня Одетты: Вы получили работу! Дата начала вашей новой работы — 15 июля. Мы с нетерпением ждем встречи с вами.

Я: Какая работа???

Фермерская кухня Одетты: (ссылка) https:/musiciansdigest.com/piotrrichec-6507783

ПИАНИСТ МИРОВОГО КЛАССА ПЕТР РИЧЕК ПОТЕРЯЛ ПАЛЕЦ В РЕЗУЛЬТАТЕ НЕСЧАСТНОГО СЛУЧАЯ НА ЭСКАЛАТОРЕ.

Мое сердце вырывается из груди. Петр Ричек потерял палец? Какого черта? Я нажимаю на ссылку и чувствую, как желчь поднимается к горлу. Хорошо, что я уже сижу.

«Карьера одного из самых многообещающих концертирующих пианистов мира Петра Ричека сегодня закончилась, не успев начаться. Ричека, получившего заветную премию Райдера в возрасте всего двенадцати лет, прочили в следующие поколения Аргерих. Так было до сегодняшнего утра, когда двадцатидвухлетний гражданин Чехии попал в трагическую аварию на эскалаторе. Сообщения из больницы Святого Петра (Сиэтл) весьма расплывчаты, в них говорится лишь о том, что у Ричека сильно повреждена правая рука, в результате чего он лишился пальца. Какой именно палец — неясно, но эта деталь, по мнению Дэмиена Лафборо из Нью-Йоркской академии музыки, не имеет значения. «Пианист без десяти пальцев — это как баскетболист ростом метр восемьдесят. Конечно, они могут участвовать в игре, но никогда не будут так хороши, как Леброн». Не хочу показаться черствым, но карьера этого молодого человека закончена. Я знаю это. Вы знаете это. Ричек это знает. Он уже отказался от места в Сиэтлской композиторской консерватории…»

Я: ТЫ ОТРЕЗАЛ ЕМУ ПАЛЕЦ?!

Фермерская кухня Одетты: Мы гордимся безопасностью на рабочем месте в нашей компании. Сотрудники Одетты застрахованы на сумму до шести миллионов долларов на случай получения травмы во время работы. Будьте уверены, что мы заботимся о ваших интересах.

Шесть миллионов долларов? Ричек был застрахован на такую сумму? Впрочем, деньги ничего не меняют. Майкл без раздумий изувечил человека. Из-за меня?

Я: Ты с ума сошел?! Ты это сделал? Какого ХРЕНА ты это сделал?

Фермерская кухня Одетты: Наши новые рецепты домашней кухни ОЧЕНЬ СЛОЖНЫ, но за каждым ингредиентом стоит ВЕСКАЯ ПРИЧИНА!

Почему, блядь, этот параноик не может позвонить мне из телефона-автомата и просто поговорить со мной, как нормальный человек? Это уже слишком.

Я: Мне нужно больше информации.

Фермерская кухня Одетты: Мы работаем с 8 утра до 7 вечера с понедельника по субботу. Не стесняйтесь обращаться к нам в рабочее время, и мы будем рады помочь вам с вашим вопросом.

В Сиэтле сейчас глубокая ночь. Ему следовало подождать с сообщением, пока он не сможет нормально разговаривать. Что я должен делать с половиной рассказа? Я закрываю сообщения и открываю свой почтовый ящик. Конечно же, там новое письмо от Тихоокеанского Северо-Западного Института, отправленное пять часов назад и ожидающее открытия. Я просматриваю его содержимое, не удивляясь тому, что там написано.

— Китайская еда, — говорит Кэрри позади меня. — Я думаю, это общее мнение. Всех устраивает? — Она смотрит на меня и наклоняет голову, слегка нахмурившись. — Все в порядке, детка? У тебя очень серьезный вид.

— Да, все в порядке. — Я протягиваю ей свой телефон, чтобы она тоже могла прочесть письмо.

Ее глаза бегают слева направо, впитывая информацию. Перефразируя, в связи с неожиданными обстоятельствами, мне предлагают место в летней консерватории.

Кэрри успевает прочесть только половину письма, прежде чем поднимает на меня взгляд. Ее волнение прямо-таки читается в ее глазах; она изо всех сил скрывала это, когда мы узнали, что не переедем в Сиэтл на программу, но я знал, что втайне она была немного разочарована.

— Это правда? — спрашивает она.

Я киваю.

— И ты согласишься? Мы действительно поедем?

То, что я получаю выгоду от завершения карьеры другого талантливого музыканта, конечно, очень хреново, но черт возьми. Я не собираюсь отказываться. Я бы сошел с ума, если бы даже подумал об этом. Я снова киваю, и Кэрри визжит.

— О, боже! ДА!

— Эй. Что происходит? — Пресли вышла из спальни, ее волосы аккуратно расчесаны, макияж безупречен.

Ей явно потребовалось время, чтобы привести себя в порядок после того, как Пакс закончил с ней, но сейчас девушка выглядела безупречно. Они не перестают трахаться, с тех пор как она привела его сюда утром в День подарков. Не могут оторваться друг от друга.

— Дэш все-таки получил это место в Сиэтле! — радуется Кэрри. — Мы переезжаем обратно в Штаты!

В гостиной царит волнение, шесть человек болтают одновременно. Вопросы сыплются на меня слева направо. Набрасываются планы.

— Мы все сможем встретиться на Пасху, — говорит Элоди, сияя.

Пакс стоит позади Пресли и обнимает ее, обхватывая свободной рукой, недвусмысленно защищая.

— Полагаю, мы могли бы встретиться снова через пару месяцев.

— Ванкувер. Нью-Йорк. Где угодно, только не в Нью-Гэмпшире, — говорит Рэн.

Кэрри подпрыгивает на носочках, ее ухмылка распространяется от одного уха до другого. Я не видел ее такой счастливой уже очень, очень давно. Она не видела последнее сообщение, которое пришло, когда вернула мне телефон, так что я не буду портить ей настроение. Не сегодня. Я не умею хранить секреты от нее, а этот просто сногсшибательный.

Фермерская кухня Одетты: Отличные новости! Теперь Одетта принимает на работу студентов! Ваша работа у нас на полставки не будет мешать учебе, и мы думаем, что наша программа льгот покажется вам очень конкурентоспособной.

Я: Я НЕ БУДУ работать с тобой, Майкл.

Фермерская кухня Одетты: Мы с нетерпением ждем, когда начнется процесс вашего трудоустройства. А пока отдыхайте и наслаждайтесь праздниками!

Смысл этих сообщений совершенно ясен, и не похоже, что Майкл примет отказ. Похоже, меня только что заставили работать на Зета Мэйфейра.