Андервуд. Том 2

Глава 23 Сожженные мосты

Эта новость пришлась Нику по душе. Стоимость тантала — десять тысяч экоинов за килограмм, но проблема не в деньгах. «Белый» металл — стратегически важный ресурс для Андервуда. Ведь на него можно наложить целых два зачарования, что открывало высокую вариативность эффектов.

Например, титановые кастеты Жнеца усиливали регенерацию. Вкупе с его собственной получалось нивелировать постоянные трещины в костной ткани при мощных ударах. В идеале надо забрать себе способность Бледного циклопа, которую украл наёмник Хисториусов, а потом наложить на оружие два боевых улучшения.

На чёрном рынке тантал не достать. Кланы контролировали каждую утекающую в подполье крупинку и платили втридорога, собирая нужное количество металла для личного пользования.

Ник уже сталкивался с артефакторным оружием и бронёй. Тот же гранд-мастер был ими обвешан как ёлка гирляндой. Однако это один противник. Страшно представить, как бьётся элитная группа мастеров, где у каждого своя роль и набор магического снаряжения. Такие формирования при должной организованности и дисциплине могли и молодого Жнеца завалить.

— Я проверю вторую дубинку, — сказал он опешившей Алексе, а сверкающий булыжник обмотал плащ-палаткой, оставив возле Принца.

К сожалению, ещё одного куска редкого металла Ник не нашёл. Раздробил кастетами железную верхушку до основания — пусто. Впрочем, и того, что есть, хватит как минимум на лезвия, а при должной сноровке кузнеца и на всю пару боевых перчаток.

С убитых магов собрали порядка двухсот камней различной величины. Это, конечно, не самородки, но тоже пригодятся. Половину Ник сразу же измельчил и пополнил бочонок Принца. Остальное забрал себе.

— А мне? — обиженно надула губки Алекса.

Ник, не моргая, посмотрел на неё с покерфейсом и достал пару камешков.

— Держи.

— Это всё? Недорого же ты оцениваешь свою жизнь.

— Ты и так богата, а мне монеты лишними не будут, — он жестом великодушного джентльмена пригласил даму забраться на варана. — Прошу.

— Козлина, — не сдержалась девушка, а Ник пожал плечами.

— Сама такого выбрала, — улыбнулся он.

— Что? — она непонимающе обернулась, а Ник только что осознал — он разговаривал с ней не как с Алексой, а как с женой, по привычке перекидываясь подколками.

— Я говорю, как насчёт остановиться в Р10, какой бы ты домик выбрала?

— Попахивает совращением, но я так устала и мне нужна нормальная ванна… Не откажусь от того, что возле водопада, — она взобралась на разноцветного ящера. Ник подёргал верёвочные крепления и вскоре присоединился к ней.

Принц побежал трусцой. Последний человеческий труп они чудом успели отбить у слизней, так что сейчас находились в туннелях ровно в том месте, где столкнулись с поверженным отрядом.

Странно, что двое беглецов, даже не захотели подобрать тела товарищей.

Это, конечно, дело рук Арлингов, но не основных их сил. Аристократов среди павших не было, лишь обычные наёмники, коих полно в огромном Андервуде. Все они за звонкий экоин представляли интересы влиятельных семей.

В условиях войны умные аристо не стали бы так разбрасываться силами и посылать целый отряд опытных бойцов только для наружного наблюдения за девчонкой. Были более важные объекты для защиты. Например, инфраструктура клана, хранилища, земли и родовые поместья. Самые сильные мастера душ всё ещё в городе.

Принц тоже устал и вскоре перешёл на шаг. Всё же тантал весил порядка семидесяти килограмм. Считай как ещё один пассажир. Оба спешились. До Р10 оставалось всего ничего — километров пять. Потерпят.

Они шли рядом по освещённому синей гирляндой коридору. Живность тут была, но уже не такая опасная. Эти дороги патрулировали военные. Удачно, что они оказались относительно рядом со старой колонией.

Р10 известна своими водопадами, и местные жители сдавали домики в аренду приезжим, желающим отгородится от суеты Андервуда, почувствовать единение с природой.

Каждый хоть раз, но бывал здесь. Даже Ник в своё время посещал эту колонию вместе со Шмидтом и Кирой. Они тогда облапошили с другом крупную рыбёшку — привели в казино Глока богатенького паренька, не хило так проигравшегося. Ну а вормлинг с барского плеча отвесил им экоинов.

«Да было время», — улыбнулся он своим мыслям, привычно трогая пустое запястье. Часы лежали в подсумке у Принца. Он краем глаза посмотрел на шедшую рядом с ним девушку. Удивительно, но чем больше Ник проводил с ней времени, тем хладнокровней воспринимал клон Саши.

Кстати, когда она разговаривала спокойно, то и голос становился похож на оригинал. Аристократка носила льняные волосы примерно до подбородка. Обычно это была аккуратная маленькая коса. В этот раз по правой стороне головы шли два плетёных жгутика волос, соединяющихся в один, а вот левую часть девушка расплела и на ходу расчёсывала деревянным гребешком.

— Чего смотришь? — повернувшись к нему, спросила аристократка. В этот момент она сморщилась из-за особо неподатливого пучка, что сопротивлялся гребню.

— Дай, — протянул он ладонь. — Погоди, иди сюда, — на обочине красовался срезанный в форме пенька сталагмит. — Сядь.

— И что ты собираешься делать?

— Бытовую магию, расслабься, — ухмыльнулся Ник.

Он взял в руки гребешок и после того, как она уселась спиной к нему, аккуратно расплёл вторую половину. Мудрый варан состроил хитрую рожу и отвернулся, контролируя проход.

«Пеньки», где они уселись, были неслучайны. Это своеобразные остановки на пути жителей подземелья. Делались в расширениях сбоку от дороги. Из подручных средств создавались столы, стулья, скамейки, чтобы прилечь, а в некоторых местах можно было найти проточную воду, бьющую ключом прямо из породы. Люди могли умыться, отдохнуть, перекусить и идти дальше.

Ник расчесал вырвавшиеся на свободу пряди, стараясь делать всё безболезненно.

— Кайф, — зажмурила глаза девушка, когда он, наконец, распутал всю конструкцию и методично прошёлся расчёской по всей длине.

Осмотревшись, он нашёл кусок чёрного хитина, который путешественники использовали в качестве подстилки для стульев. Острым ножом срезал с него тоненькую полоску, из которой тут же обстругал палочку сантиметров пятнадцать.

— Что ты делаешь? — заинтересованно повернулась Алекса, собираясь уже вставать.

— Сиди, сейчас увидишь.

Он собрал её волосы на затылке в низкий хвост, накрутил на палец и завернул в пучок по спирали, напоминающий букву «О». Самодельную шпильку продел внутрь и нанизывал пучок до тех пор, пока вся конструкция не закрепилась. Обойдя девушку спереди, он выпустил пряди возле лица, придав укладке лёгкой небрежности.

— Готово, — улыбнулся Ник, предоставляя девушке возможность посмотреться в походное зеркальце.

— Как-то… Непривычно, что ли, — она подняла на него глаза и снова оценила причёску, ворочая головой вправо-влево, — но ты знаешь, мне нравится, спасибо, — лёгкая улыбка тоже тронула её лицо. — Никогда бы не подумала, что ты спец по волосам. Мог бы отлично зарабатывать.

Они рассмеялись. В Андервуде действительно не хватало грамотных парикмахеров из-за малого количества людей с шевелюрой. Те, что были, заламывали конские ценники.

Ник не стал рассказывать, что научился этому, тренируясь на жене и дочке. Быть отцом — большая ответственность и пришлось серьёзному дяденьке, одному из ведущих космических инженеров, учиться заплетать косички перед школой. Саша редко вставала рано. Так что утреннее время всегда было его вотчиной.

Ник с теплотой вспоминал прошлое. Перед ним практически вплотную стояла Саша. Именно с этой причёской она чаще всего ходила по дому и на улице. Ему давно хотелось примерить старый образ на Алексе и сейчас аж дух перехватило от невероятного сходства.

— Идём? — спросила девушка, встав со стула и потянув сначала один локоть вбок, а потом второй, разминая затёкшие мышцы.

— Да, — ответил он и положил хитиновую подстилку обратно, мусор от стружки тоже убрал, а затем запрыгнул на Принца. — Вперёд дружище… — он хотел как-то развеять свою хандру шуткой или просто заполнить образовавшуюся тишину хоть чем-то, но почувствовал, как вокруг него сзади обвились женские руки.

Обычно девушка подстраховывалась только при быстрой езде, но сейчас они двигались вяло. Ник ощутил, как сердце помимо его воли забилось быстрей, а во рту пересохло, но ничего не сказал.

В нём странным образом перемешались желание, вина и жажда хоть немного уменьшить боль, с которой он так долго жил.

Ник не помнил, как они добрались до Р10. Это произошло в полном молчании. Поселились в одном домике, но в разных комнатах.

Он стоял в центре своей, вытирая мокрую голову полотенцем, и услышал, как в соседнем помещении скрипнула кровать. Тюки с походными вещами громоздились в углу.

Он вглядывался в большое ростовое зеркало и видел перед собой атлетичного юношу без единого шрама. Ник и сам не заметил, как разительно трансформировалось его доходяжное тело. Худоба и выпирающие рёбра сменились стальным торсом с утрамбованными кубиками пресса, мощной грудью и руками, покрытыми буграми мышц.

Он смотрел сам себе в глаза, думая совершенно о другом. Ник накинул халат, провёл рукой по седым волосам и вышел из домика, мимолётом бросив взгляд на журчащий внизу водопад.

В запретной для купания зоне барахтался Принц. Поодаль умоляюще кричал работник вараньего стойла и махал копчёной змеёй, пытаясь выманить проказника на берег.

Тук-тук.

— Открыто, — раздался женский голос.

Ник вошёл внутрь. На тумбочке возле кровати тлел алхимический огонёк в мешочке. Алекса обернулась и продолжила рассматривать огромное зеркало перед собой, поглядывая на него временами. Её ресницы выдавали волнение. Он подошёл к ней.

— Это её ты пытался из меня вылепить? — кивнула она на отражение с новой причёской.

Его руки сами собой легли ей на живот и на короткий момент они встретились глазами в отражении. От Алексы пахло едва уловимым цветочным ароматом.

Ник поцеловал её в шею. Девушка прикрыла глаза, нагнув голову вбок. Постепенно по нежной коже он добрался до щеки и, наконец, повернул лицо Алексы так, что коснулся её влажных губ. Поцелуй затянулся, и вот она уже сама обернулась и обвила руками его шею.

Последние сомнения снесло лавиной горячих, сжигающих все мосты чувств. Лёгкий халатик слетел с девушки. В отражении он увидел её на короткий миг сзади, а потом уловил прикосновение женской тёплой груди к своей коже. Его халат она тоже нетерпеливым движением сбросила.

Подхватив лёгкое тело на руки, Ник аккуратно положил жену на кровать и растворился в нежной податливости любимой женщины.

Ганс откупорил початую бутылку вина и плеснул дорогой напиток в отдающий синевой хрустальный бокал. Жидкость бликовала в искусственном освещении его покоев. Ну как его — захваченных у Хисториусов.

Сейчас парни мародёрствовали в третьей уничтоженной мини-пещере. Количество подчинённых росло, а вместе с ними и аппетиты. Аристократ и рад бы остановить свои амбиции, но ему требовалось всё больше и больше емировых камней для нормального существования.

Он заметил признаки пробивающегося рога уже спустя день после первого нападения. Сенсей был прав — сила отбирала у него внешность и способность себя контролировать. Из-за давления у него всё чаще болела голова. Лицо краснело, и если не растворить волшебный камешек происходил выброс энергии.

Однако Ганс научился подстраиваться. Аккурат перед срывом он планировал очередной налёт и веселился там вовсю. Совмещал приятное с полезным.

Сначала Брогг был против рискованных ударов по знатным семействам, но Ганс убедил его, а тот подтянул остальных. Таков дар «А» угрозы — способность влезать в чужие головы.

Он ещё недостаточно хорошо его изучил, но ближайшему окружению качественно промыл мозги. Правда, это отняло порядочно времени и пришлось потратиться, но оно того стоило.

Новые возможности манили своими перспективами, но Ганс не хотел становиться кровавым маньяком — это не в его правилах. Смертей Арлингов и Хисториусов будет достаточно. А дальше он докажет отцу, что тот был не прав и отберёт бразды правления древним родом.

Напиток был что надо. Приятно согревал внутренности. Ганс подошёл к окну — там уже запалили костёр и сжигали улики. В Андервуде имелись хитроумные технологии для расследований. Один посмертный слепок глаза чего стоил.

Новый артефакт позволял увидеть последнюю минуту жизни погибшего. Сфероидный стеклянный кристалл выводил мутную картинку и благодаря этому уже нашли несколько серийных убийц и бандитов.

«Оно, конечно, хорошо», — подумал Ганс, — «но в подземельях редко оставляют тела нетронутыми».

Такова природа дикого мира пещер: поглощался каждый кусочек строительного материала. Одних существ убивали другие, а вторых — хищники покрупней. И на каждого хищника находился свой свирепый собрат. Круговорот жизни и смерти.

Он выбил окно локтем и крикнул вниз с третьего этажа.

— Скоро там?

— Да-да, Ганс, почти готово, — помахал рукой коротконогий вормлинг.

Его звали Куро. Он был боевым алхимиком группы. Интересный малый — мастер на все руки. Везде умел по чуть-чуть, но ни в чём не углублялся, кроме алхимии и артефакторики.

Он смастерил себе экзоскелет на короткие ноги, нивелировав разницу в росте и ширине шага. Это приспособление позволяло ему прыгать на четыре метра вверх. Правда, расходовало емирову руду как артефакт, потому он использовал приспособу только в крайних случаях.

Северную сторону виллы снесли. Группу интересовал фундамент — именно там и была заложена кладка с волшебным ресурсом. Куро отвечал за подрывные работы, а с ребят грубая сила. Помимо пятёрки они прихватили с собой десяток мускулистых крысолюдов, одного гиганта Крайнего и пять вормлингов — все отчаянные ребята и с ними никто не хотел иметь дело.

Ганса это не отпугнуло. Как он уже сказал — дар располагать к себе людей смертоносней, чем любая физическая или магическая сила. Через полтора часа всё было готово. Они погрузили вырытый куб руды на самого большого варана и покинули обчищенное место.

Налётчики вводили Хисториусов в заблуждение, заставляя думать, что это дело рук Арлингов и наоборот. Ганс играл в хитрую игру, где методично планировал уничтожить оба мешающих ему рода. Первых за убийство и изнасилование матери, а вторых превентивно. Если выяснится, что именно он ликвидировал двоюродного брата Алексы, то быть войне. Лучше их убрать сразу, чем потом в открытом противостоянии.

В общей сложности команда заработала двести тысяч экоинов — примерно шестьсот разномастных камней. Ганс потирал руки. Лёгкие деньги.

Маленькая вилла, построенная в развлекательных целях, стоила баснословных средств даже по меркам андервудской знати. На эти экоины можно было облегчить жизни тысяч обездоленных.

Ганс поглотил сразу двадцать камней и на подходах к подземному мегаполису приказал каравану разделиться на группы. Пятёрка осталась с ним. Только они знали, где располагался схрон. Ганс сделал их офицерами и доверял. Точнее, те были не в силах его кинуть, ведь он давал им самое сокровенное — возможность погрузиться в счастливые воспоминания.

Особенно это действовало на умудрённого годами крысолюда Брогга. У других не было за плечами горьких потерь или разочарований, поэтому Ганс давал им чистую эйфорию. После такого они смотрели ему в рот, ловили каждое слово, лишь бы снова испытать эти окрыляющие чувства.

— Сегодня в одиннадцать, — предупредил он всех об очередном сеансе и, посвистывая, двинулся в сторону усадьбы сенсея.

Полкуровка, как и ожидалось, был дома, а вот Ник с Алексой куда-то уехали. Аристократ перекинулся шуточками с Кирой, поздоровался с тренирующимся во дворе Борди и заскочил в дом, чтобы переодеться.

— Зайди, — попросил его голос Саймона.

Ганс остановился и нервно щёлкнул пальцами. Что от него хотят? Дверь открылась, и парень увидел лежащего на спине крысюка. Его свешенная с края дивана голова апатично смотрела на вошедшего. На полу валялись три кочерыжки от капусты, легендарная шляпа пылилась на тумбочке, а меч в ножнах ловко крутился ногами. Одна балансировала носком по центру клинка, а вторая подкручивала его.

«Как же ему, наверное, скучно», — промелькнула первая мысль.

Ганс высвободил невидимое синее щупальце, которым залезал в голову своим марионеткам. Он давно облизывался на возможность «прочитать» учителя. Что же на уме у легендарного воина? Однако страшно. Хоть аристократ и убил угрозу рангом выше, но учитель намного опытней и сильней.

Синяя дымка прокралась низом, забралась на кровать и приблизилась к уху сенсея. Тот задумчиво повернул голову как раз в нужную сторону, и Ганс затаил дыхание — ещё чуть-чуть! Каких-то десять сантиметров.

— Не советую, — просто сказал он и поковырял пальцем в носу.

Спина похолодела, а с виска в панике побежала капелька пота.

— Вы… видите их? — вернув самообладание, выдавил он с хрипотцой.

— Ага, — безразлично сказал Саймон, — а ещё чую — от тебя пахнет кровью и этой дрянной магией. Ты не послушался меня.

— Я принёс полагающуюся долю, — ответил аристократ, доставая из карманов охапку зелёных минералов.

— Было большой ошибкой принимать тебя в школу, — всё так же беззлобно говорил крысолюд, с ленцой наблюдая, как Ганс кладёт камешки на письменный стол. — Проглядел я твою мстительность. У мастера должен быть холодный ум.

Ему показалось, что тренер сказал это с насмешливым оттенком.

— Вам помог Сомс, а я должен был крутиться сам — так что не надо…

Саймон неожиданно рассмеялся.

— Вот так помощь, — клинок остановился и крысолюд пнул его в сторону ученика.

Ганс мало того, что уклонился, но и смог поймать прославленный меч за рукоять. Ножны высвободились и ударились в дверь. Комнату озарило тусклое сияние. Лезвие покрылось серым огнём, топорщащимся агрессивными языками по всей длине.

Сенсей ловко кувыркнулся через себя и расслабленно встал перед Гансом.

— Этот меч — подарок богини, — сказал он, забирая оружие. Оно окрасилось в ярко-синий цвет. — Она создала его из моего избытка маны. Когда металл станет чёрным, ты превратишься в угрозу.

Ганс открыл было рот, но шок от осознания этой информации не дал ему заговорить.

— Я предупреждал тебя не использовать слишком часто новую силу.

Парень тут же пришёл в себя и сжал кулаки.

— Если понадобится, я стану монстром, но отомщу, — выпалил он на одном дыхании.

— Тогда мне придётся убить тебя, — Саймон поднял ножны и вложил в них меч. — Ты уверен, что тебе это надо?

Аристократ решительно кивнул, стараясь не встречаться с разочарованным взглядом учителя.

— Я добуду ещё руды и очищусь. Справлюсь.

— Я не мясник, так что от меня помощи не жди, — полукровка налил заварки из чайничка в кружку и отпил крепкий напиток.

— Я и не просил, — поморщился Ганс, не смевший даже надеяться на это.

Вредный шерстяной боец готов был спасать ученика в бою, рисковать против самых сильных тварей, но конфликтов людишек старательно избегал. Оно и понятно — на мастера много кто точил зуб.

— Чудно, а теперь вали на хер отсюда и да — про богиню Нику ни слова, понял? — он сказал это безразлично, но в голосе чувствовалась скрытая угроза.

— Понял, — Ганс вышел из комнаты со смешанными чувствами — он так долго гонялся за одобрением учителя, что разочарование в его глазах больно ударило по аристократу.

С другой стороны, парень злился на чрезмерную отстранённость Саймона. Если Нику тот уделял больше внимания и готов был возиться со Жнецом сутками, то Ганс всегда был предоставлен сам себе. Будто он недостоин обучения.

Аристо со злостью тормошил гардероб, отбрасывая в сторону ненужные вещи. У него не было зависти к Нику, скорее претензии к грёбаной крысе. Ганс подозревал, что, несмотря на пережитые совместные передряги, Саймон всё так же видел в нём капризного отпрыска знатного рода.

«Да, только я смог облапошить тебя», — вдруг застыл он на месте. — «Даже без способностей угрозы».

Не то чтобы это предмет гордости… Одного у Ганса не отнять — если он что-то задумал, то горы сворачивались упорством и выдержкой. В случае с Арлингами и Хисториусами он просто сотрёт каменные глыбы в песок. Не останется ни одного потомка этих семейств. Их забудут. А вот Хьюзы будут процветать.

Ганс подобрал добротный выходной комбинезон из чёрной кожи, ботинки на высокой платформе и откопал парик с иссиня-чёрными волосами. Меч пристроил в дорогие ножны, отделанные ветвящимися нитями смолы.

Дверь хлопнула, и он направился в город. Кира помахала ему на прощание. Ганс ответил тем же и настроился на серьёзный разговор. Саймон немного подпортил хорошее расположение духа, но пара глубоких вдохов и сознание вновь настроилось на беседу, которую он проворачивал в голове тысячи раз.

Парень заметил, как ему улыбнулась проходящая мимо девушка с тазиком, полным белья. Подмигнув ей, Ганс увидел, как она делано скромно отворачивается, сразу повеселел. Вот что ему требовалось — качественно прожарить грудастую симпатяжку.

Прохожие бегло и завистливо его оценивали — нечасто аристократы бывают во внешнем городе. Один раз к нему подошёл полицейский и предложил подвезти на казённом варане, ссылаясь на небезопасность района, но Ганс вежливо отказался. Он может за себя постоять, просто оттягивал неизбежный разговор с отцом.

Родовое поместье встретило его всё так же угрюмо и торжественно. Архитектурная вычурность никогда ему не нравилась. Статуи ужасных монстров вызывали желание снести эти пережитки к вормлинговой бабушке. Глотать пыль традиций — это не про него. Чего не скажешь про Генри.

Старший брат встретил случайного гостя у порога и собрался уходить, но Ганс дёрнул его за рукав.

— Погоди, останься. Отец дома?

— Да у себя.

— Идём, я хотел с ним поговорить, но и тебе будет полезно послушать.

Родич тоскливо посмотрел на своего гигантского варана у порога и махнул вознице, чтобы тащили паланкин.

В прошлом братья хорошо ладили. Когда ещё были живы мама и дед. В отличие от Ганса, у старшего были настоящие волосы, компактные черты лица, будто каждая чёрточка боялась зайти за невидимую грань и подтянутая худощавая фигура.

С точки зрения мужской красоты он был на восьмёрочку. Себя Ганс оценивал на десять. Благодаря подвешенному языку Ганс пользовался популярностью у женщин. Это служило поводом для ссор в юношестве.

Когда-то одна симпатичная барышня из хорошей семьи зачастила к ним с визитами. Генри взял быка за рога и погряз в ухаживаниях. Галантно добивался её внимания, дарил подарки, был удобен и чуток. Втрескался по уши, короче. А Ганс вечно пропадал из дома, разбивая одно девичье сердце за другим. Тогда для него это была игрой. Он даже вёл счёт завоёванных…

Так вот, когда отец увёз Генри на вступительный экзамен в академию душ, эта ненормальная захотела потерять свою невинность и угадайте с кем? Ваш покорный слуга впервые в жизни отбивался от женских домогательств как мог и с честью выдержал испытание.

Дурачка сама на него начала вешаться, но он сразу послал её в известном направлении, а когда вернулся брат, всё ему рассказал. Как он тогда злился, это надо было видеть.

Причём не на неё, а на родного брата! Будто девичья юбка может быть ценней дружбы. Генри потом осознал всё и извинился, но они отдалились друг от друга, а смерть мамы и вовсе разверзла между ними пропасть. Генри поддержал отца в нежелании мстить Арлингам. Оба такие расчётливые, такие правильные, аж скулы сводит.

Ганс не был жестокосердным и, случись с братом беда, не задумываясь, кинулся бы в любой омут, но выносить его общество долго не мог. Педантичность и въедливость Генри душили его, выбивали землю из-под ног. Мало кому понравится, когда тебе читают нотации и ограничивают в свободе.

Они долго шли по пространному коридору, наполненному артефактными мини-лампами. В каждой из них тлел алхимический огонёк, но зачарованное стекло усиливало и распространяло белый свет равномерно. В доме Хьюзов имелись самые передовые изобретения магии.

Как и полагалось, в нём пахло древесными нотками. Они были повсюду. Предки Ганса не поскупились на лучших художников по росписи дерева и сейчас мимо проплывали их искусные работы, покрытые лаком.

От полированных полов отражался свет потолочных ламп, а подошвы ботинок ступали по ковровой дорожке из серого шерстяного пледа. Звуки шагов утопали в нём.

Ганс прошёл мимо зала, где красовался камин, вырезанный из чёрного мрамора. Возле него всё так же стояло кресло-качалка деда. В детстве Хьюз любил садиться с ним рядом и слушать рассказы о былых временах, наслаждаясь треском поленьев. Дорогое удовольствие, но одно из немногих, что позволял себе предыдущий глава рода.

Спустя пару поворотов, они, наконец, прошли в библиотеку. Согбенный отец сидел в мягком кожаном кресле и изучал древний фолиант, левая рука застыла со страницей в пальцах не спеша её переворачивать.

— Здравствуй, отец, — нарушил молчание Ганс.

Позади к столику у окна прошёл Генри и налил себе в фужер простой воды.

Карл Хьюз убрал с носа очки.

— А это ты, Ганс, проходи, — он показал рукой на место напротив.

— Спасибо постою, есть разговор.

Старый аристократ вздохнул и потёр глаза иссохшими тонкими пальцами. За последнее время тот сильно сдал.

— Вот так сразу, — вздохнул он. — Молодые смотрят только вперёд, — сказав это, отец зашёлся в кашле и трясущимися руками откупорил флакон с дыхательным целебным порошком. Приложившись к нему, он облегчённо закрыл глаза. — Прошу прощения, что ты там хотел?

Боевое настроение Ганса куда-то исчезло. Он смотрел на этого доживающего свой век старика и не мог заставить себя добить родителя. Сердце сжалось, и все обиды стали такими незначительными, отдалились за горизонт.

— Садись сынок, ты дома. Генри, Генри, — повернулся он к старшему, — принеси нам вина.

— Отец, лекарь сказал, тебе нельзя.

— А-а-а, — Карл раздражённо махнул рукой. — Ему лишь бы поважничать, тащи, кому говорю.

Ганс уселся рядом и когда брат подал три наполненных бокала пригубил терпкий напиток. Как же давно он не пил эту семейную марку.

— Арлингов и Хьюзов стравил я, — не став оттягивать неизбежное, сказал он, когда все закончили с возлияниями.

— Знаю, — удивил его отец, брови Ганса поползли вверх.

— Откуда?

Тот отмахнулся как от очевидного.

— Ладно, тогда, может, ты и об этом тоже в курсе, — ответил Ганс и прожёг дырку в столе серым лучом из глаз. В комнате тут же запахло жжёным.

Наконец-то он увидел это удивлённое выражение лица. Карл переводил взгляд туда-сюда, потом закрыл рот и трясущимися руками снова налил себе.

— Кто-нибудь ещё знает?

— Да.

— Ты убил угрозу? — очнулся от оцепенения брат.

— Да, «А» ранга. И смог впитать её, — сделав упор на «смог», ответил Ганс, всё ещё глядя на ошеломлённого отца. — Это лишь малая часть моих возможностей. Мне по силам взорвать себя и остаться целым. Не без последствий, но… — многозначительно замолчал он, давая время родным на осознание этой информации.

— Я… Я думал, ты нашёл подход к той крысе, что это его рук дело, — Карл легонько взболтал красный напиток и посмотрел на сына. — Того Хисториуса тоже ты убрал?

Ганс кивнул, а потом старик зашёлся в смехе, напоминавшем лай помирающей собаки.

— Ах-ха-ха, молодец, — он нагнулся вперёд и потрепал его по плечу. — Хороший ход. Вот это мой сын, моя кровь. Как тебе Генри, а? Уделал тебя младший.

— Я хочу покончить со всеми, — переплёл пальцы Ганс. — Арлинги понесут ответственность за смерть мамы. Теперь-то ты меня поддержишь? У меня есть сила, есть люди — мы можем отомстить. Эти с*ки умоются кровью.

Генри с отцом переглянулись. Вот этот всегда осторожничающий взгляд, слабость, боязнь сделать неверный шаг вечно раздражали Ганса, но отец удивил своим ответом.

— Хорошо, что от меня нужно?

Младший Хьюз на секунду задумался, но сразу же выпалил.

— Артефакты и руда. Отдай мне меч деда.

— Отец, ты уверен…

— Помолчи Генри, — старик встал и направился к стене, где в ножнах висел знаменитый Ноксил, танталовый клинок с двойным зачарованием.

Первое снижало вес металла до стандартной стали, а второе позволяло совершать рывок сквозь пространство, минуя препятствия дальностью в три метра. Манёвренность делала любого обладателя родового меча практически непобедимым. Это плод давно почившего гения артефакторики — такое сейчас никто не сотворит. Но расход магических сил был очень велик, поэтому в неподходящий момент фехтовальщик рисковал остаться с бесполезным сверхтяжёлым оружием в руках.

Долго носить его ни у кого не получалось. Однако у Ганса на этот счёт были свои соображения. Избыток маны от убийства «А» угрозы душил его и семейная реликвия могла стать выходом из ситуации.

— Держи, — отец отдал ему в руки белые ножны с искусной гравировкой.

Ганс оголил оружие и наблюдал, как ровный бледный свет распространяется по всей длине лезвия. Покалывающая затылок боль тут же ушла. Она не была критичной, просто он уже привык жить в таком состоянии.

«Почему я раньше не додумался забрать его?»

— Спасибо отец, — он пристроил меч на поясе, оставив свою прошлую тыкалку на столе — та не имела права даже рядом находиться с легендарной реликвией.

У каждого знатного дома были свои сверхмощные артефакты. Владели ими, как правило, главы рода, либо сильнейшие маги-мечники.

— Держи вот ещё, — Карл один за другим вытащил из ящичков письменного стола аккуратные квадратики емировой руды.

Через пару минут они загромоздили всё. Тут было целое состояние. Больше чем пятёрка успела награбить за всё время.

— Отец…

— Знаю, я был не лучшим примером, но послушай, — он подошёл ближе, облокачиваясь на стол рукой. — Долг мужчины — оберегать семью. Пойми, я не мог потерять ещё и вас. Ты понимаешь? — он схватил сына за рукав, ища прощения и поддержки.

И тут до младшего Хьюза дошло. Старик любил его. По-своему. В меру собственных убеждений и установок. Мир, в котором жил он, и в котором жил отец — разные. Они разные люди со своими страхами, желаниями и слабостями. Карл такой же обычный человек, как и Ганс.

Он не божественная сущность, не абстрактный «отец», решающий любую проблему в мире. В детстве всегда казалось, что оно так и есть — папа знает всё и самый сильный. Но в действительности Карл Хьюз непритязателен: он слабый маг, посредственный мечник и никакущий руководитель. Его личностные качества оставляли желать лучшего, но он не пошёл на поводу своей гордости, и это сохранило жизни сыновей.

Вроде простая в сущности мысль, но как же поздно она к нему пришла. Всё это стало понятно, когда он осознал — родителю недолго осталось. Слишком уж прогрессировала болезнь лёгких. Другого отца у Ганса больше никогда не будет, а отомстить он и сам может.

— Да, я понимаю, всё в поряд…

Договорить ему не дал взрыв со стороны ворот, затем второй, третий. Комнату затрясло, и на потолке пошла трещинами расписная плитка. Все схватились за мебель, чтоб не упасть. Крики, шум, топот спешащей на помощь родовой гвардии.

Комнаты первого этажа одна за другой лишились стёкол.

— Генри! — вскрикнул старческий голос и кинулся вперёд.

Плотная струя пламени ворвалась в помещение, чуть было не опалив старшего наследника рода Хьюзов. Карл успел оттолкнуть сына, и сам упал на пол, прикрывая голову. Обереги тут же залечивали опалённую дочерна руку. Боли родитель не чувствовал.

Ганс схватил за шкирку отца и, пригнувшись, потащил сухонькое тело к выходу и вовремя — алхимический снаряд, залетевший в комнату, разбрызгал дождь кислоты во все стороны. Книги тут же вспыхнули, стены и пол разъело смертоносными каплями.

— Ваше сиятельство, следуйте за нами, — подбежал начальник семейной гвардии.

— Стойте, Ганс, забери руду, она нам пригодится!

— Хорошо.

Генри с телохранителем взяли старика под руки, и под разрывающиеся тут и там звуки бомб поспешили в подземный ход.

Ганс сделал глубокий вдох, чтобы не надышаться едкими парами, и рванул к разбросанным на полу квадратикам емировой руды.

«Гадство — её слишком много. За раз не унесу».

Но и врагу такой подарочек он не собирался отдавать. В окно первого этажа уже с двух ног залетел коренастый мечник в артефакторных латах. Такие способны выдержать напор огня и каменных пуль. Крайне дорогая штука.

Голову налётчика прикрывал монолитный шлем с тремя острыми гребнями: в центре и по бокам. Чёрное прочное стекло прикрывало глаза. Носитель мог видеть в нём в темноте и не боятся газовой атаки — внутри стоял магический фильтр.

— Пошёл на хер! — глаза Ганса засветились серым, и луч насквозь продырявил гвардейца семейства Хисториус — именно такое обмундирование носила их элита.

Правда, шмотки не спасли бедолагу. Ганс быстро соображал — если придётся сражаться, то сегодняшних емировых самородков не хватит — нужно впитать те, что валяются. Сказано — сделано.

Он подбежал к трупу гвардейца и сорвал артефакторный шлем. Сдерживать дыхание становилось тяжело. Надев его, он с облегчением глотнул свежего воздуха. Если бы не защитная система комнат, распылённые пары кислоты уже давно бы разъели ему кожу и лёгкие. Поместье обладало целебным эффектом благодаря высокой концентрации емировой руды.

Ганс опрокинул стол, чтобы скрыться из виду со стороны окна и широким махом пододвинул все волшебные камни к себе. Что влезло, распихал по карманам, а излишки впитывал один за другим, чувствуя, как ему становится легче. Минерал жизни очищал организм, вытесняя естество чудовища как можно дальше.

Это не вылечит саму болезнь, но зато продлит жизнь.

Второй гвардеец тоже был расплавлен, только в этот раз штурмовику прилетело в голову. Хвалёное стекло расплавилось, и в черепе зияла кровоточащая дырка.

«Быстрее, быстрее», — пригнувшись, шептал себе под нос Ганс.

Он кинул взгляд на остатки — ещё примерно двадцать камней, а потом услышал тоненький звук царапающих лапок. Цок-цок-цок. Посмотрел на окно — никого. Что за фигня?

Снова цок-цок-цок и остановилось. Аристократ повернулся в другую сторону и вовремя — из-за угла стола выглядывала маленькая ящерка, заинтересованная зелёным камешком. Язык лизнул по поверхности и минерал чуть растворился. Ещё раз лизнула — тот же эффект. Животное распробовало вкуснятину и забыло про поставленную дрессировщиком задачу. Ганса похолодел — на спине чешуйчатой дряни висел разрывной снаряд. Такой превратит его в фарш. Сглотнув он, смотрел, как исчезает волшебный куб, а ящерица становится крупнее. Была как мелкая крыса, а теперь разрослась в длину и вширь, прибавив килограммов пять.

Он приподнял обгладываемый камешек и повёл рукой вперёд в сторону окна. Ручное животное последовало за приманкой. Бросок и лапки снова, цок-цок-цок, побежали догонять добычу.

«Фух», — выдохнул Ганс.

Гипнотический эффект камня только что спас ему жизнь.

«Нужно поторопиться».

Он ускорил процесс, задействовав обе руки. Штурмующие поместье не рискнут сунуться к нему до взрыва.

Закончив с камнями, Ганс добежал до двери и, найдя взглядом зеленокожего смертника, выстрелил в него фаерболом. Прогремел чудовищный взрыв. Его отбросило в противоположную стену, но аристократ был готов и выставил вперёд руки. Из библиотеки повалил дым и клубы пыли.

Ганс побежал по коридору, оголив Ноксил. Со спины уже мельтешили преследователи. Шлем позволял ориентироваться в создавшейся кутерьме. Он миновал главный вход, но вражеский мечник вырос их ниоткуда.

— Стоять! — рявкнул голос из-под шлема.

Разбираться наследник не стал и просто пошёл в атаку рубящим ударом. Противник поставил блок и с удивлением посмотрел на оброненную половинку клинка.

«Э, друг, что-то твоя пукалка совсем подкачала», — сказал про себя аристо и рассёк грудь мастеру, не дав времени на магию.

Наверху громко топали. Похоже, сейчас прочёсывается всё четырёхэтажное здание. Ганс помнил, что потайной ход был в северной части поместья. В детстве отец часто заставлял сыновей подскакивать ночью и на ощупь добираться туда без света. Муштра оказалась не зря.

Потайная дверь активировалась в уборной. Безошибочно нажав последовательность плиточных квадратов, он юркнул в открывшийся лаз и закрыл за собой бутафорскую стену. Впереди вспыхнула вереница факелов, освещая весь проход алхимическим светом.

Тут давно никто не бывал, поэтому осмотрев пол, Хьюз безошибочно определил следы беглецов. Значит, отец и брат уже на полпути во внешний город. Проход был длинным и с большим количеством ловушек на случай преследования.

Трусцой Ганс бежал к выходу из спасительного подкопа. Спустя полчаса он запихал внутрь комбинезона пять камней, что держал левой рукой и прислушался, прежде чем открывать люк. Он знал — наверху ждёт выкупленный семейством неприметный домик. В нём никто не жил.

Напрягшись, Ганс отодвинул в сторону преграду и вылез наверх. В подвале никого не было. Порыскав, он нашёл тяжёлый контейнер. С трудом перекантовав его, аристократ заблокировал им подземную дверцу. На всякий случай.

Врагов было много, и напали они всем скопом. Поэтому бегство — логичное решение. Слишком уж разрозненны оказались силы Хьюзов, и вероломный враг воспользовался этим.

Ганс поднялся по металлической лестнице наверх и попал в покрытую паутиной и пылью комнату. Раньше тут была прихожая. Из-за стены раздалось покашливание Карла.

— Кто там? — спросил парень, настороженно коснувшись рукоятки меча. Чутьё кричало об опасности.

— О, Ганс, мы тебя ждали, — звук уверенных шагов и в дверной проём зашёл мужчина с подчёркнуто прямой спиной.

Ему было лет пятьдесят, аккуратная бородка очерчивала овал лица, одет как щёголь, словно собрался на бал: пиджачок, брюки, трость с зелёным набалдашником.

Ганс пересилил себя и вошёл внутрь. В гостиной находилась целая толпа боевиков, одетых в знакомые шлема, а также среди них были мастера и в другой форме, принадлежащей Хисториусам. Об этом говорила эмблема дерева с корнями на лычках.

«Значит, мои враги объединились».

Его поприветствовал второй мужчина в летах, дымивший курительной смесью. Он держал себя расслаблено и даже расстегнул ворот куртки.

Отец стоял на коленях с прислонённым к шее ножом, взгляд пустой. Неподалёку валялся вскрытый от пупка до горла Генри. Внутренности брата, словно непослушная рубашка, чуть выбивались наружу.

— Вся семейка в сборе, — хлопнул в ладоши Эд Арлинг, действующий глава семьи. — Опусти меч, не надо расстраивать отца. Ты же видишь у него горе, — показал рукой на разбитого родителя самодовольный аристократ. — А ведь это ты виноват, Ганс. Из-за тебя так поступили с Генри. Думал, мы не догадаемся?

Глава семейства Хисториусов продолжал дымить трубкой, отдав воспитательную часть беседы на откуп товарищу. Ганс подумал немного и протянул руку вперёд. Увесистый клинок глухо стукнулся о каменный пол. Хьюз не сводил глаз с выпотрошенного Генри.

— Я понимаю, ты мстил за мать, но зачем же трогать Хисториуса? — Эд показал пальцем на пострадавшую сторону. — В чём они перед тобой виноваты? Считаешь это правильным? В глаза мне смотри.

Последняя фраза, сказанная повелительным тоном, никак не подействовала. Тогда одетый с иголочки мужчина тяжёлым кулаком ударил наследника Хьюзов в голову, а потом в живот. Ганс не сопротивлялся. Лишь присел, скатившись по стене, и сплюнул кровавую вязкую нитку слюны.

Его взяли за подбородок и насильно повернули лицо.

— Вот так лучше, щенок. Так лучше, — Эд улыбнулся и похлопал его по щеке, а затем достал платок, чтобы вытереть испачкавшиеся руки.

— Убей меня, — прохрипел голос Карла.

— Да-да не волнуйся дружище, мы тебя непременно кончим, но сначала ты увидишь, как умирает твой младший. Тебя оставим на десерт.

Камни внутри комбинезона впивались острыми углами и натирали кожу.

— Ты вырастил убийцу, Карл, беспринципного, лживого как тысяча крысолюдов. Долго же ты притворялся дурачком… — он злобно потыкал пальцем в Ганса, а потом сжал кулак и обратился к старику. — У нас же был уговор. Не помнишь, как умолял пощадить твоих ублюдков? Вот так ты, значит, отплатил мне за доброту?

Эд кивнул и нож с горла отца убрали, но только для того, чтобы нога в тяжёлом сапоге устремилась под дых старику. Его скрючило. Мужчина завалился вперёд, пытаясь поймать ртом воздух. Ганс невольно перевёл на него взгляд.

Эд Арлинг придавил подошвой щёку Карла к полу и сместил корпус на бедро, облокотившись на него правой рукой.

— Как думаешь, с чего следует начать? Мне кажется, с языка. Да, — оскалился мучитель.

— Снимем с лгунишки его штанишки, — кашляя, пробалагурил Хисториус, дым от трубки окутал его голову.

— Хорошая идея, что скажешь Карл? У меня тут такой Крайний есть с полуметровым прибором, держу его для особых случаев. Подкармливаю. Выйдет как с твоей жёнушкой, только хуже. Та тоже не умела держать язык за зубами.

— У…убей меня, — придя в себя, снова зашамкал отец. — Ганс…

Взгляд старого Хьюза моляще смотрел перед собой. В комнате рассмеялись.

— Ты хочешь, чтобы тебя убил младший?

— Да он из ума выжил, — заключил Хисториус и тоже подошёл к придавленному пленнику.

Ганс не обращал внимания на их реплики и, когда увидел согласно моргнувшие глаза отца высвободил скопившуюся в нём чужеродную энергию. Секунда и он дотянулся до рукоятки танталового меча, исчезнув в пространственном рывке.

Посреди внешнего города прогремел взрыв. Дома разметало как картонки. Всё, что находилось в радиусе ста метров, бесследно исчезло. Обломки достигли потолка гигантской пещеры и падали беспорядочным дождём по всей округе. В воздухе повисло непроницаемое пылевое облако, а в центре воронки корчился покрытый синей кожей и хитином демон со сдвоенным рогом.