Ангел со сломанными крыльями (СИ)

Глава 16 — Богдан

После дня рождения Богдан стал «звездой» школы. Кто-то выложил в сеть его выступление в клубе, а также их танец с Милой. Богдан и раньше был популярен и привык к вниманию девчонок, но теперь поклонницы из 7-8-9 классов буквально ходили за ним хвостом. Отношение к Миле тоже резко изменилось. Если в классе ее продолжали по привычке не замечать, то на переменах к ней частенько подходили девочки из среднего звена и спрашивали, где она училась танцевать и может ли дать адрес студии. Мила, не привыкшая к чужому вниманию, сперва терялась от таких вопросов, а потом стала просто всех отправлять к Богдану. Мол, я не знаю, у него спросите.

В классе отношение к Богдану вновь стало дружелюбным и уважительным. Парни здоровались с ним, заходя в класс, делились новостями и обсуждали проблемы. Все как раньше. Кроме одного. Мишка с Богданом по-прежнему не здоровался и не разговаривал. Света в очередной раз сменила сторону, пересев к Марине. Мишка на всех уроках сидел один и был мрачнее тучи. На все попытки Богдана завести разговор он отвечал: «Нам не о чем разговаривать!» и отворачивался.

Света же наоборот общалась с Богданом так, словно не было между ними никаких размолвок. Так как они оба теперь входили в Совет школы, то часто общались по делам, не связанным с учебой. После «звездного» выступления Богдана, его ожидаемо назначили ответственным за подготовку Осеннего бала, а Свету дали ему в помощницы. Так как бал проводился только для старшеклассников, им пришлось пересмотреть множество сценариев, фотографий и видео отчетов по прошлым годам, чтобы понять, что это вообще за мероприятие, и с какой стороны браться его организовывать. Конечно, в школе была завуч по воспитательной работе, которая должна была организовывать праздник, но она сразу сказала, что вся творческая работа — на них, а она обеспечит все остальное. Что остальное, было не очень понятно, потому что и оформление зала, и программу предложили придумать им. И принести на одобрение.

Богдан, вспоминая выступление в клубе, предложил разделить праздник на две части — торжественную, когда ученики будут танцевать настоящие старинные танцы, в том числе и вальс, и развлекательную — караоке и обычные танцы, которые по привычке именуют дискотекой. Света идею поддержала, а завуч пришла в восторг, но заявила, что на оплату хореографа, который научит старшеклассников танцевать мазурку и вальс, школа вряд ли раскошелится. Но можно найти спонсора среди родителей. И обещала вынести этот вопрос на ближайшее родительское собрание. Времени оставалось совсем немного, всего лишь месяц, и Богдан решил попросить помощи у мамы. Она постоянно вращалась в художественных кругах, не пропускала ни одного концерта, спектакля или выставки. Наверняка, у нее есть знакомый хореограф, который сможет помочь.

И уже через неделю они собрались после уроков на первое занятие по танцам. Конечно, все ворчали, ругали Свету с Богданом за их придумку, но не очень сильно. На самом деле было видно, что девчонкам нравится идея покрасоваться в настоящем бальном платье и потанцевать на настоящем балу. Светка умело провела подготовительную работу, расписав, какие шикарные фотографии получатся и как они украсят личные странички в соцсетях.

Света, как ни странно, старалась сблизиться с Милой. Садилась за их столик в столовой, пыталась завести разговор о том, чем та интересуется и что любит. Выяснив, что у Милы есть кот, каждый день рассказывала ей какую-нибудь душещипательную историю о спасении какого-нибудь несчастного кота, вычитанную в интернете. Богдан не мог понять, чего добивается Света, но эти разговоры были интересны Миле и расширяли круг ее общения. Поэтому он не мешал их общению.

Учеба также шла своим чередом. Богдан по-прежнему успевал и сам учиться на отлично, и подтягивать Милу. В результате та закончила четверть без двоек, даже с одной четверкой — по английскому. Преподаватель хвалила ее за произношение и бойкий разговорный язык, но просила больше времени уделять грамматике и правописанию. У Милы даже была одна пятерка — по физкультуре.

Богдан с Милой продолжали заниматься танцами с полного одобрения Жени, который высказал желание стать спонсором их коллектива. Мила чувствовала себя настолько лучше, что при очередном посещении психиатра та снизила дозу лекарства до минимальной, сказав, что через пару месяцев можно будет отменить и ее. Мила начала общаться. Сначала со Светой в школе и со Светланой, которую раньше звала не иначе как «цербером». Затем — с охранниками, поваром Мариной и управляющей домом Оксаной. И в конце четверти уже не игнорировала заданные ей вопросы учителей и одноклассников. Женя, навещавший их примерно раз в десять дней, поражался этим переменам в Миле и по-прежнему уговаривал Богдана пойти учиться на врача, теперь уже проча ему славу великого психиатра.

Кроме всех прочих дел, Богдан еще успевал посещать автошколу. Так как отрабатывать обязательные часы там не требовалось, он за пару недель освоил программу практического экзамена и выучил теорию. И уже 20 октября получил права. На следующий день Богдан, разумеется, приехал в школу на мотоцикле, собрав на парковке целую толпу любопытствующих. Несколько одиннадцатиклассников приезжали в школу на своих машинах, а к концу учебного года таких будет еще больше, но на мотоцикле никто, кроме Богдана, не ездил. И его статус со «звезда школы» мгновенно скакнул до «самый крутой парень школы».

Казалось бы, что все идет, как надо, и в жизни наступила широкая белая полоса. Но Богдана мучило нехорошее предчувствие. Не бывает все настолько хорошо. Мила тоже с каждым днем становилась все мрачнее, а накануне бала заявила Богдану, что мама просит ее не ходить в этот день в школу. И что ей уже три дня подряд снятся пустота, темнота и холод. Богдан не знал, что делать — довериться интуиции и попросить Милу остаться дома? Но он так надеялся станцевать с ней сегодня перед всеми. Чтобы одноклассники увидели, наконец, что Мила — вовсе не гадкий утенок, а прекрасный лебедь. Они вместе выбрали платье для бала. Мила отказалась идти в магазин за новым и попросила Женю, постоянно мотавшегося между N-ском, Москвой и Цюрихом, привезти ей мамины платья. Женя, проворчав что-то насчет «избалованной принцессы», в следующий приезд привез целый чемодан одежды. И Мила выбрала оттуда платье, не очень подходившее в качестве бального, но сшитое словно специально для нее. Оно было светло-серого, слегка голубоватого цвета, а вместо рукавов — крылья! Не настоящие, конечно, не из перьев — из ткани, просто причуда какого-то эксцентричного модельера. Когда Мила надела платье и вопросительно посмотрела на Богдана, прося оценить наряд, тот не мог отвести от нее взгляд. Она была похожа на ангела с этими рукавами-крыльями, белоснежными волосами и невинным взглядом.

— Ты очень красивая, Мила! И в этом платье похожа на ангела!

— Это мамино платье. Мне она тоже казалась в нем ангелом. Его я и надену на бал!

Сам Богдан не заморачивался с выбором наряда, полностью положившись в этом вопросе на маму. День накануне бала он до самого вечера проторчал в школе, вместе со Светой украшая зал, и когда они уже закончили и стояли, обсуждая детали завтрашнего мероприятия, появился Мишка. Он со злостью посмотрел на Богдана и спросил Свету, не надо ли ее подвезти, так как он вызвал такси. Света, лишь мельком взглянув на него, заявила, что ее подвезет Богдан на своем мотоцикле. Мишка ушел, а Богдан спросил у Светы, зачем она обижает парня.

— Он ведь действительно в тебя влюбился. Даже если ты не испытываешь к нему ничего, зачем так явно его отталкивать? Можно же просто поговорить и все объяснить.

— Знаешь сколько раз я пыталась ему сказать? Он просто не слушает!

Богдан и сам видел, что Мишка зациклился на своей обиде и не хочет никого слушать и понимать. И боялся, что это в конце концов плохо кончится. Но не видел способа повлиять на бывшего друга.

В последний учебный день четверти уроков уже не было. Татьяна Александровна провела классный час. Сначала похвалив их за успеваемость и активное участие в жизни школы, а затем поругав за то же самое — недостаточно блестящую успеваемость и недостаточно полное участие в общественной жизни, отпустила их по домам, пожелав плодотворно провести каникулы.

Бал начинался в 18 часов, но Богдан не мог усидеть дома. Он пришел в школу к 16, еще раз проверил музыкальное оборудование, убедился, что все нужные треки на месте, потом вызвал такси и поехал за Милой. Та была уже готова и тоже волновалась. Богдан увидел Ангела, который сел в дверях, будто не хотел выпускать их из дома.

— Ангел, не беспокойся, ничего плохого с ней не случится! Я буду рядом и присмотрю за Милой.

Кот с сомнением посмотрел на Богдана, несколько секунд не сводил с него взгляда, потом молча встал и отошел от двери.

— Вот видишь, Мила, даже Ангел мне поверил. Все будет в порядке, не переживай!

Он взял ее за руку и повел к машине. Светлана, конечно же, сама отвезла их к школе и пообещала вернуться к 22 часам, наказав при этом Миле, что если возникнет необходимость, та должна вызвать ее раньше. Убедившись, что телефон у девочки с собой, Светлана уехала, а Богдан с Милой зашли в школу. Народ уже собирался, в зале звучала музыка, рядом с диджеем суетилась завуч по воспитательной работе Надежда Васильевна. «Отлично, пусть она теперь за всем присматривает, а я буду наслаждаться вечером.»

Света пришла в темно-сером вечернем платье, с идеальной прической и макияжем. Богдан пожалел, что так и не смог уговорить Милу сходить в парикмахерскую. Она просто причесала свои короткие волосы, но сейчас они растрепались и топорщились, в отличие от идеально уложенных причесок других девочек. «Все рано она здесь самая милая», — подумал он и покрепче сжал руку Милы. Он не позволит сегодня никому насмехаться над ней!

Начало бала прошло превосходно: одетые в вечерние костюмы старшеклассники танцевали мазурку, гавот и вальс, а учителя с умилением на них смотрели. Потом, по традиции, прошел конкурс караоке и было запущено голосование за короля и королеву Осеннего бала. Светка, явно рассчитывавшая получить корону, все время вертелась рядом с Богданом. Пришлось пару раз с ней потанцевать, чтобы не обидеть. После второго танца со Светой к нему подошел Мишка и сказал, что надо поговорить. Богдан, столько раз до этого пытавшийся начать с ним разговор, очень удивился, но решил не упускать возможности помириться с бывшим другом. Они вышли во двор. Было темно и холодно. Вокруг школы горели фонари, освещая небольшую территорию, а дальше начинался школьный парк, где царила полная темнота.

— Я рад, что ты, наконец, согласился поговорить, — начал Богдан, но Мишка, не слушая, тут же набросился на него с обвинениями:

— Не смей танцевать с моей девушкой! Ты все время рядом с ней — то вы бал готовите, то зал украшаете до самого вечера, то ты ее на мотоцикле возишь! Отстань от Светы!

— Да не нужна мне твоя Светка!

— Не смей ее так называть! Вообще не смей к ней больше подходить!

Мишка, сорвавшись, ударил Богдана в живот. Тот попытался увернуться и успокоить слетевшего с катушек парня, но тот не слушал, или вернее, не слышал. Он снова ударил Богдана, отчего тот согнулся пополам от боли. Мишка был явно сильнее, к тому же Богдан не хотел драться и пропустил несколько ударов, пытаясь утихомирить противника. Но тот уже вошел в раж, и удары посыпались с удвоенной силой. Богдан попытался убежать, но Мишка поймал его и повалил на землю.

«Надо позвать на помощь», — подумал Богдан, чувствуя, что долго не выдержит. Мишка уже пинал его ногами, а Богдан пытался защитить хотя бы лицо. Вдруг откуда-то сверху раздался крик: «Богдан! Нет! Миша! Остановись!»

Оба подняли глаза вверх. В проеме распахнутого окна, прямо на подоконнике, стояла Мила. На самом верху, прямо под крышей! И Богдан и Мишка замерли на миг, забыв о драке, а потом Богдан попытался крикнуть: «Мила, осторожно, уйди оттуда!», — но вместо слов из горла вырвался лишь хрип и кашель. «Богдан!» — крикнула Мила, шагнув ближе к краю, но тут порыв ветра качнул оконную створку, за которую она держалась, девочка потеряла равновесие и … «Нееет!» — Богдан попытался встать и успеть поймать Милу, но сильная боль пронзила голову. «Пустота, темнота и холод» — мелькнуло в голове, и его поглотила чернота.