Ангел со сломанными крыльями (СИ)

Глава 10 — Богдан

Богдан проснулся и привычно потянулся к соседней подушке, чтобы обнять Подарка и полежать с ним еще несколько минут перед тем, как окончательно проснуться. Но тут же почувствовал, что рядом — не плюшевый медведь. В испуге открыв глаза, он увидел Милу, спящую рядом, и несколько мгновений не мог понять, как они оказались на одной кровати. Потом вспомнил — Женя переселил его в палату к Миле. А он, пытаясь разбудить Милу и рассказывая ей о своей поездке, случайно уснул рядом. Хорошо, что никто не заходил в палату, а то ждал бы его знатный нагоняй. Особенно от Жени.

Богдан осторожно встал с кровати и, обернувшись, посмотрел на Милу. Она лежала на боку и спала. Значит, у нее получилось вернуться! Богдан перебрался на свою кровать и оттуда стал наблюдать за Милой, боясь пропустить момент ее пробуждения. Была уже середина дня, скоро появятся родители. Надо уговорить их оставить его здесь. Хотя, сперва стоит поговорить об этом с Женей. Но Богдан был почти уверен, что тот согласится.

Мила во сне улыбалась и Богдану хотелось подойди к ней и сесть рядом. Он только сейчас заметил, что у нее на голове повязка. Ей же делали операцию. Интересно, когда ей можно будет вставать? Сколько времени нужно будет Миле, чтобы окончательно выздороветь? Наверняка, это будет долго. Несколько месяцев. И она точно уже не вернется в N-ск. Значит… они расстанутся? Опять? Нет, Богдан не хотел даже думать об этом. Он не оставит Милу! Он нужен ей! Даже Женя это понял, раз поселил их вместе. Значит и родители поймут. Должны понять. А если нет… Богдан не хотел думать об этом.

В палату зашел Женя, посмотрел на Милу, потом перевел взгляд на Богдана.

— Сейчас придет врач осмотреть Милу. Тебе придется выйти. Сможешь сам, или тебя вывезти?

— Я сам, — Богдан встал с кровати и потихоньку пошел к двери.

— Она просыпалась? Открывала глаза?

— Нет. Я не видел. Я сам… уснул.

— Хорошо. Там в холле диванчики, посиди пока. Я позову, когда можно будет вернуться.

Богдан вышел из палаты. Туда тут же зашли несколько человек в медицинской униформе. Найдя взглядом диванчик, мягкий и удобный на вид, Богдан дошел до него и сел. Ноги пока его плохо держали, а слабость была такая, что даже руки поднять было трудно. Оглядевшись вокруг, Богдан усмехнулся. Конечно, это не обычная больница. Богдан помнит больницу в N-ске — там таких диванов не было — обычные кушетки. Здесь даже не было привычного больничного коридора с дверями по обе стороны. Богдан сидел в уютном холле, из которого вели 4 двери — наверное, такие же палаты, как их с Милой. Богдан улыбнулся. Странно звучит — «их с Милой палата». Он опять стал думать о том, как убедить маму и папу оставить его здесь. И вскочил в испуге, когда из их палаты вышли врачи, а два санитара вывезли каталку, на которой лежала Мила. Она по-прежнему спала.

— Что случилось? Куда ее повезли? — спросил он у Жени, вышедшему последним.

— Врач хочет сделать МРТ. Оставайся здесь. Я сообщил твоим родителям, куда тебя перевели, они скоро приедут.

— Но ведь с ней все в порядке? Она ведь уже очнулась?

— Да, Богдан. И…спасибо.

— За что?

— За то, что ты рядом с ней.

— Благодаря тебе.

— Ладно, потом поговорим.

Женя ушел, а Богдан решил подождать возвращения Милы здесь, в холле. И не заметил, как уснул, привалившись к мягкой кожаной спинке. Разбудили его родители, вернее мама, попытавшаяся укрыть его, «чтобы не простыл». Родители были удивлены решением Жени перевести Богдана в палату Милы. Но убедившись, что того по-прежнему наблюдает тот же лечащий врач, и он получает необходимое лечение, они успокоились. Папа рассказал, что в этой больнице когда-то работали родители Милы, а ее дед являлся одним из учредителей.

— Нам сказали, что дня через три можно будет тебя забрать и продолжить лечение в домашних условиях.

— Нет, мама, я не хочу уезжать. Я останусь с Милой.

— Богдан, это невозможно! Нам с папой нужно вернуться на работу, да и твои каникулы закончились. Конечно, ты пока побудешь дома, но потихоньку надо заниматься, чтобы не отстать от класса.

Их разговор прервало появление Жени и Милы. Она не спала! Лежала и смотрела вокруг, а увидев Богдана, улыбнулась.

— Мила! — Богдан вскочил с диванчика и подошел к каталке.

— Как ты?

— Я вернулась! — Мила говорила почти шепотом, видимо ей было трудно это делать.

— Так, молодежь, давайте оставим разговоры на потом! Ты, Мила, сейчас будешь обедать, а Богдана ждут родители. Успеете еще наговориться.

— Женя, я хотел бы с тобой поговорить. — Богдан решил не расстраивать Милу и не говорить ей, что его хотят забрать домой. Сначала надо все решить с Женей и родителями.

— Хорошо, я сейчас помогу Миле и приду.

Богдан вышел из палаты. Родители о чем-то оживленно спорили, но, увидев его, замолчали.

— Как дела у Милы? Она очнулась? — спросила мама.

— Да. Сегодня. Но я пока не успел с ней поговорить.

— Богдан, ты же должен понимать, что мы не можем оставить тебя одного в чужом городе. Допустим, на время лечения в больнице ты останешься в Москве. Но потом ты все равно должен вернуться домой. Ты ведь понимаешь это?

— А если я буду учиться дистанционно?

— Богдан, дело даже не в учебе, хотя она, конечно, тоже важна. Ты несовершеннолетний, и мы отвечаем за тебя. Ты не можешь жить один.

— А если за мной Женя будет присматривать?

— Ты уверен, что он согласится? У него и без тебя полно забот, удивляюсь, как он справляется со всем.

— Богдан, давай не будем торопиться, у нас еще три дня, возможно, ты передумаешь и захочешь вернуться.

Богдан кивнул. Он решил сначала поговорить с Женей и выяснить, как долго, по расчетам врачей, Мила будет находиться в больнице.

Когда родители ушли, он остался сидеть в холле. Он пытался представить себе, что будет, если родители все-таки заберут его домой. Школа. Раньше Богдан шел туда с радостью. А теперь… Надо бы выяснить, кто заставил Милу подняться наверх. И почему Мишка солгал, сказав, что та сама выпрыгнула из окна? Но сейчас это казалось Богдану не столь важным. Важнее — Мила. Ведь она только начала потихоньку «оттаивать», интересоваться происходящим вокруг. Даже более-менее учиться и общаться с окружающими. А если Мила снова останется одна? Конечно, Женя будет рядом, но этого мало. Женя не может делать с ней каждый день уроки, ходить с ней в студию и танцевать, ощущая, как пробуждаются ее чувства и эмоции в танце. Женя не может сидеть с ней рядом на уроках и водить ее в столовую во время большой перемены.

Хотя, может быть Женя вообще больше не разрешит ей ходить в школу. После того, что случилось. Чувства вины, затупившееся в связи с последними событиями, вновь нахлынуло на Богдана. Ведь это он во всем виноват! Как вообще Женя смог ему поверить после всего, что было? Но он поверил! Значит Богдан должен оправдать это доверие, должен быть рядом с Милой, помогать ей, защищать. Надо поговорить с Женей!

Богдан заглянул в палату. Мила спала, а Женя сидел в кресле и работал, что-то печатая на ноутбуке, лежащем у него на коленях.

Богдан забрался с ногами на свою кровать, и сидел, наблюдая за Женей. Тот, почувствовав на себе взгляд, взглянул на него вопросительно, словно разрешая задать вопрос.

— Что сказали врачи? Миле лучше? Она поправляется?

— Да, ей лучше. Но до выздоровления еще далеко. Такие травмы не проходят быстро. Я собираюсь отправить Милу на реабилитацию в нашу семейную клинику. Там грамотные специалисты, современное оборудование, уютная атмосфера и привычная для нее обстановка. Именно то, что ей сейчас нужно.

— У вас есть семейная клиника?

— Да, клиника, которую построил отец для нашей мамы. Она была неизлечимо больна. Он пытался найти клинику, в которой она смогла бы прожить оставшееся ей время, получая квалифицированный уход. И в конце концов построил свою, создав для мамы максимально комфортные условия. Именно туда уехали работать Николай и Анна — родители Милы.

— Но ведь они уехали работать в Швейцарию?

— Да. Именно туда.

Богдан несколько секунд смотрел на Женю, не понимая, о чем тот говорит. А когда понял, то почувствовал, что его мир готов вот-вот рухнуть.

— Ты хочешь отправить Милу в Швейцарию?

— Да, через неделю.