Ангел со сломанными крыльями (СИ)

Глава 15 — Мила

В последнее время дни бегут с невероятной скоростью. Только недавно они все вместе, с Женей и Реми, сидели в музыкальной комнате их дома в Цюрихе и спорили, какие песни лучше записать первыми, а сейчас они в Женеве, на своем первом большом концерте. Мила не очень волновалась по поводу самого выступления. Конечно, это волнительно — выйти на сцену перед тысячами людей. Но для Милы это было не важно. Она вообще не обращала внимания на окружение, когда погружалась в музыку. Она слышала только музыку и Богдана. Остальное словно переставало существовать. Немного напрягали дурацкие крылья, которые впервые нацепили на нее во время фотосессии, и которые словно «приклеились» к ее образу. Теперь все вокруг желали видеть ее именно с крыльями. Какая глупость! Надо было сразу отказаться их надевать. А теперь уже не получится. Да и Реми подводить не хочется. И нервировать Богдана тоже. Он и так волнуется. Они с трудом смогли уговорить врачей разрешить им поехать. Оказывается, это слишком большая нагрузка на нервную систему, и Богдану может стать хуже. Хотя сам Богдан уверял, что на сцене испытывает только положительные эмоции и совсем не волнуется. Зато волнуется перед сценой. Мила видела, что он уже все губы себе искусал.

Она подошла к Богдану и обняла его, успокаивая.

— Все будет хорошо, мы справимся!

— Конечно! Справимся! Ты не волнуешься?

— Нет! Я в нас уверена.

— Это хорошо.

Им предстояло спеть всего две песни. Не более десяти минут на сцене. О чем тут волноваться? Мила взглянула в сторону зрительного зала. Был уже вечер, но софиты светили так ярко, словно над сценой зажгли несколько солнц. Зал шумел, словно море перед штормом. Мила перевела взгляд на Богдана и вдруг в глазах ее потемнело. Шум, плач, громкий гул… И огонь вокруг… Она закрыла глаза и схватилась за Богдана.

— Что случилось, Мила?

Мила открыла глаза. Они по-прежнему стоят перед сценой, шумят зрители, светят софиты.

— Я… ничего, просто показалось.

Ее голос был испуганным, и Богдан сразу это уловил.

— Ты испугалась.

— Мне показалось… Люди кричали… Огонь…

— Здесь?

— Я не поняла, где. Я… испугалась… не рассмотрела…

— Может отменить выступление?

— Никто не поверит. Да и я сама не поняла, что это и где.

— Хорошо, будем надеяться, что не сегодня.

А потом их позвали на сцену. И все страхи ушли. Забылись. Отступили под натиском бушевавших эмоций. Всего десять минут, лишь две песни. Но Миле показалось, что она провела на сцене как минимум день. День, полный эмоций и драйва. Это было похоже на спуск с высокой горы на лыжах. Когда несешься вниз, и восторг переполняет тебя. Ты чувствуешь единение с горой, с небом, снегом вокруг! Со всем миром! Когда каждая секунда превращается в минуту — столько в нее помещается чувств, впечатлений и эмоций! Зал гудит и Мила чувствует его физически, — наверное, это какие-нибудь законы физики работают. Надо будет спросить потом у Богдана. Богдан… Он словно светится. Ярким белым светом, несмотря на навязанную стилистами черную одежду. Какой же он Демон? Он настоящий ангел. Тот, что помогает людям, исцеляя их души и сердца. А она, Мила — просто его … помощница? Нет. Она — его половинка. Да. Именно так.

После концерта они с Женей, Александром Георгиевичем, Натальей Николаевной и Филиппом отправились в ресторан гостиницы, в которой остановились. Благодаря эмоциям, пережитым во время концерта, все словно сплотились и ощущались единой командой. Семьей. Да, несмотря на то, что родители Богдана развелись, Мила все еще чувствовала между ними связь. Что-то общее. Наверное, это любовь к Богдану. И взаимное уважение. И просто дружба. Почему считается, что при разводе люди становятся врагами? Ведь их так много связывает! Александр Георгиевич и Наталья Николаевна выглядят сейчас давними друзьями. А над Филиппом папа Богдана постоянно подшучивает, но не зло, а вполне по-дружески.

— И что собираются делать наши рок-звезды дальше? — шутит папа, но в то же время видно, что этот вопрос его очень волнует. — Останетесь в Швейцарии и будете дальше покорять сцену?

— Я бы хотел вернуться в школу. — Богдан не поддерживает папин шутливый тон и совершенно серьезен.

— А ты, Мила?

— Я не хочу возвращаться. Мне нравится в нашем дом в Цюрихе. Богдан, может быть закончим школу дистанционно, вроде у нас неплохо получается? И музыкой сможем заниматься, и альбом запишем.

Богдан посмотрел на Милу и улыбнулся:

— Альбом мы обязательно запишем. А про школу, можно, мы решим позже? Сначала тестирование надо не завалить.

— Дело в том, что школа не соглашается на дистанционное тестирование. — сказал папа. — Они требуют, чтобы вы приехали и прошли тесты в присутствии комиссии. Говорят, что так положено. Единственное, на что они согласились — отложить тестирование на август. Чтобы вам не ездить два раза, если вдруг решите остаться в N-ске и продолжить учебу в школе.

— Это ведь хорошо? У нас будет больше времени на подготовку. И на принятие решения.

— Женя, ты продал тот дом в N-ске? Я помню, оттуда вывозили мебель. Если Мила вернется, где она будет жить?

— Нет, дом не продан. Просто законсервирован. За ним присматривают. Мебель забирали ту, что привычна для Милы, чтобы поставить ее в московской квартире. Я ведь тогда думал, что она останется жить со мной в Москве.

— Я думаю, Богдану надо вернуться и закончить школу с медалью, — высказала свое мнение мама.

— Мама, зачем тебе моя медаль? От нее все равно никакого толку. Да и вряд ли у меня получится.

— Врачи говорят, что Богдану нельзя испытывать стрессы. И сильно нагружать его учебой не стоит — высказался папа. Богдан посмотрел на него, благодаря взглядом за поддержку.

— Да, конечно, здоровье важнее всего, — тут же сдалась мама и повернулась к Филиппу, который, не стесняясь, обнял ее и притянул к себе.

— Действительно, давайте не будем бежать впереди паровоза, — Женя обвел взглядом всех присутствующих. — Ребята закончат учебу, подготовятся к тестам. Запишут свой альбом — для них это важно, я знаю. Богдан закончит курс реабилитации и пройдет контрольное обследование. Если все будет в порядке, и возвращение в школу не повредит его здоровью, тогда и будем решать. И первостепенным в этом решении будет мнение самого Богдана.

Все согласно закивали головами. Богдан улыбнулся и, потянувшись к Миле, обнял ее так же, как Филипп — его маму.

Александр Георгиевич посмотрел на них и с усмешкой сказал:

— Женя, кажется, мы не вписываемся в этот кружок.

— Да, я уже чувствую себя изгоем. Пойдем, Александр, прогуляемся по вечернему городу, я знаю пару мест, где одинокие мужчины, вроде нас, могут очень хорошо провести время.

— Женя, ты что? Куда ты его поведешь?

— В клуб, конечно, просто в клуб, выпить по стаканчику, расслабиться, поболтать. Может быть даже потанцевать. А ты что подумала?

Женя и папа Богдана встали из за стола и, попрощавшись со всеми, вышли.

— А мы, пожалуй, пойдем к себе и отдохнем. — Мила тоже поднялась из-за стола. Богдан последовал за ней.

— У тебя прекрасная семья, — сказал Филипп, помогая встать Наталье Николаевне. — Я уверен, что у них все будет хорошо.

— Надеюсь, так и будет. И у нас тоже.

Конец третьей части.