Ангельская Лихорадка

Глава 15

Когда мы вернулись на базу, Себ и Лиз были уже в гараже, так как Сем в по пути обратно позвонил и предупредил их. Все мои чувства забились внутрь, но я все еще ощущала беспокойство Себа.

«Уиллоу…» — начал он хрипло, когда я вышла из машины.

Я вздрогнула и отвернулась, не говоря ни слова. Лиз заплакала, когда она шагнула ко мне. Я обняла ее, как автомат.

«Пошли, давай уложим тебя в постель», сказала она наконец, вытирая щеки. «Ты выглядишь истощенной».

Сэм был, вероятно, намного более измучен, чем я, он отказался сменить его за рулем по дороге обратно. «Мне не нужна помощь», сказала я слабо. «Но, спасибо, в любом случае.»

Я должна была побыть одна в комнате, которую я делила с Алексом — это было не то, с чем я могла столкнуться в чьем-то присутствии. Лиз, похоже, поняла это. «По крайней мере, я проведу тебя», — сказала она.

Она обняла меня и вывела из гаража, оставив Себа безмолвно стоять позади нас.

Оказавшись в одиночестве в своей комнате, тишина окутала меня, словно саван. Долгое время я просто лежала на кровати, обнимать себя. Наконец, почувствовав, что мне нужно что-то сделать, я встала и положила кроссовок Алекса глубоко в наш шкаф самую нижнюю полку.

Я выпрямилась и уставилась на его одежду, коснувшись его рубашки и затем уронила руку. Она была недавно выстирана. Но на нашем стуле все еще была черная футболка с длинными рукавами, которую он носил до своего ухода. Я подняла ее и зарылась лицом, вдыхая такой знакомый до боли аромат.

Алекс. Запах его шампуня, смешанного со слабым запахом пота и его собственным запахом — теплым и знакомым, слегка пряным. Все еще держа футболку, я снова опустилась на кровать.

В комнате было так пусто. Я наблюдала, как цифровые часы изменились с 22:07 на 22:08. Затем 22:09, 22:10.

Я сидела, замерев. Кто-то постучал в дверь, я посмотрела вверх затуманенным взглядом. «Да?»

Лиз просунула голову в дверь. «Привет», — сказала она, протискиваясь в комнату полностью. «Я знаю, ты сказала, что хочешь остаться одна, но…»

Я не ответила. Она помедлила, затем села рядом со мной на неубранной кровати. Последний раз, когда я спала между этими простынями, Алекс был здесь. Я планировала их стирать, теперь я знала, что ничто на земле не сможет заставить меня смыть следы его присутствия, все еще цепляющиеся за ткань.

«Уиллоу?»

Я подняла глаза, внезапно осознав, что прошло несколько минут. Глаза Лиз были обеспокоены. Она коснулась моих волос. «Почему бы мне не остаться с тобой сегодня?»

Я не хотела, чтобы она была здесь, в постели, которую я делила с Алексом. Я провела рукой по рубашке в руках. «Не надо, все в порядке».

«Мне не нравится, что ты здесь останешься одна».

Я чувствовала себя слишком уставшей, чтобы акцентировать внимание на том, что ей нравится, а что нет.

22:15. 22:16. «Это никогда не прекратится», пробормотала я. Брови Лиз вздернулись в немом вопросе. Я тупо пожал плечами. «Часы.»

«О». Она тупо посмотрела на циферблат, ее лицо было бледным. Наконец она обняла себя. «Я все еще… не могу поверить».

И я тоже. Боль пронзила меня. Поверь мне, сказал он. Я так и сделала. Я не прочитала его мысли, потому что он попросил меня не делать этого. Что если бы я проигнорировала его просьбу и сделала бы это — могла бы ли я остановить его?

Мой взгляд упал на стол, на фотографию, где я была еще ребенком и выглядывала сквозь ветки ивы. И я поняла, что у меня не было ни одной фотографии Алекса.

«Он действительно мертв», сказал я наконец. Мой голос был тихим и разбитым. Лицо Лиз исказилось, она прижалась головой к моему плечу.

Я обняла рубашку Алекса, глядя на фото, на свою широкую улыбку и сверкающие глаза. Как будто это была не я, а кто-то с другой планеты.

Я не могла себе представить, что я снова когда-то буду такой счастливой.

Через неделю мы провели панихиду.

Лиз и я планировали это вместе: любимая музыка Алекса и люди, рассказывающие о нем хорошие вещи. Я рассказала историю о том, как мы с Алексом впервые встретились. Собравшиеся улыбались сквозь слезы, когда я описывала, как он рявкнул на меня, приказывая мне сесть в его машину.

Это было так сюрреалистично. Я чувствовала себя актрисой, играющей роль скорбящей подруги. Я чуть не рассмеялась, мне все время хотелось сказать: Почему вы все притворяетесь? Он не может быть мертв. И тогда я вспомнил ощущение взрыва, разрывающего меня, и правда снова ударила меня в живот.

Говорил Сэм, затем Кара, которая рассказала историю о том, когда Алексу было четырнадцать лет. У нее сошли синяки, она снова постригла волосы и гладко зачесала их. Когда наши глаза встретились ненадолго, я почувствовала глубину ее печали. Тот факт, что она когда-то целовала Алекс, теперь казался таким незначительным. Если бы я могла вернуть время, мне было бы все равно, был ли у них роман, до того, ка мы снова были вместе.

Единственной хорошей вещью было то, что оказалось, что некоторые из девушек фотографировали Алекс на свои телефоны, когда он этого не видел. Они распечатали их на компьютере в офисе и дали мне после мероприятия. Мой взгляд мгновенно обратился к одной, где Алекс инструктирует команду: его поймали с улыбкой, освещающей его сильное лицо, и изогнутой одной бровью.

Я замерла, глядя на нее. Алекс. Его темные взъерошенные волосы, его голубые глаза. И если бы я могла заглянуть под его рукав, я увидела бы его татуировку УА… смогла бы протянуть руку к твердой теплоте его кожи…

Девушки нервно переглянулись. «Было ли правильным… что мы это сделали?» Пролепетала Хлоя. «Мы просто подумали…»

Я вышла из оцепенения, вздрогнув. «Да, все в порядке», — сказал я, вытирая глаза.

Вскоре после этого Лиз подошла и сжала мою руку. «С тобой все в порядке?» — прошептала она. «Ты выглядишь так, как будто с тебя уже достаточно».

Она была права, мысль о том, чтобы вынести еще одно плаксивое сочувствие, была пыткой. «Да», призналась я слабо. «Мы можем уйти отсюда?»

В коридоре было тихо, когда мы вышли из комнаты. «Вернешься к себе?» Спросила Лиз.

Я содрогнулась, представляя слишком тихую пустоту моей комнаты. «Нет, не туда».

«Значит давай сюда». Она распахнула дверь в библиотеку. Мои плечи расслабились, когда я опустился за стол. Здесь было тихо и уютно.

«Спасибо». Я облокотилась локтями, потирая лоб, мои каштановые волосы упали вперед. Я в основном носила их распущенными, потому что Алексу всегда нравилось именно так.

Лиз напряглась, когда она села напротив меня. Я знала, что это нелегко для нее — у нее не было особого опыта няньки, но она пыталась. «Ты хочешь что-нибудь? Я могу принести тебе чаю».

«Нет, я в порядке». Прекрасно. Никто из нас не говорил очевидного. «Я просто хочу… не думать ни о чем некоторое время».

Она начала отвечать, но замолчала, когда дверь снова открылась. Вошел Себ и неловко остановился. Он был в брюках и в синей рубашке, и как я заметила, он побрился. Его взгляд поймал меня и я заметила темные круги под его глазами.

«Уиллоу, мы можем поговорить?» — спросил он.

Я уставилась на него, задаваясь вопросом, что ему от меня надо.

«Пожалуйста», — добавил он настойчиво.

Лиз взглянула на меня, наконец я пожала плечами. «Да хорошо.»

Она отодвинула назад стул. «Хорошо, тогда… тогда я оставлю вас». Она взяла фотографии Алекса. «Я положу их в твоей комнате».

Все в порядке, не беспокойся, почти сказала я, но она уже ушла, закрыв за собой дверь. Себ опустился на пустое кресло.

«Уиллоу… ооо, dios mío, мне очень жаль.» Он поскреб волосы на затылке, я видела напряжение в его пальцах. «Я не хочу, чтоб ты думала обо мне плохо, потому что я не пошел с вами, но я думал о тебе каждую секунду, querida».

А я совсем не думала о нем. И это было почти смешно. Я вздохнула «Спасибо. Я знаю, что ты сожалеешь».

Себ сглотнул. «Скажи мне, как я могу помочь тебе». Он начал протягивать ко мне руку, а потом, похоже, передумал. «Уиллоу, я знаю, что между нами происходит что-то странное, но… пожалуйста, позволь мне снова стать твоим братом».

«Позволить тебе?» Я в недоумении уставилась на него, не зная, смеяться или плакать. «Себ, не я была той, кто отдалился от тебя и начала игнорировать».

«Я знаю. Мне очень жаль», — сказал он. «Я был глуп и не прав. Я просто… не мог больше выносить, чтобы быть рядом с тобой».

Его рука лежала на столе. Глядя на него, я вспомнила ночь на вечеринке, как он зарылся в волосы Меган и поцеловал ее. И когда он почувствовал это, его охватило резкое волнение. Я сказала себе, что я была просто удивлена… но так ли это было?

Внезапное чувство вины окатило меня.

«Понятно», сказаа я голосом без эмоций. «Но теперь, когда Алекс ушел, ты уже можешь выносить, чтобы быть рядом со мной?»

Он вздрогнул. «Я не это имел в виду», сказал он мягко. «Он был моим другом, Уиллоу».

Я скрестила руки на груди. «И что? Ты хочешь присмотреть за подружкой твоего друга, теперь, когда он мертв? Это мило с твоей стороны. Я уверена, что Алекс был бы признателен».

«Почему ты…» Себ разочарованно замолчал. «Да, я хочу присмотреть за тобой. Но это не имеет никакого отношения к Алексу, это как раз то, кем мы являемся друг для друга — я о связи, которую мы разделяем. Ничего не изменилось, Уиллоу». Его рот скривился. «По крайней мере для меня».

«Отлично. И что Меган думает об этом?»

«Это не ее дело».

«Она твоя девушка. Я думаю, это должно быть ее дело».

Себ покачал головой. «Я пришел сюда не спорить с тобой, querida. Прости, наверное я просто делаю хуже». Он поднялся с кресла. «Если я тебе понадоблюсь — я здесь. Это все, что я хотел сказать».

«О, подожди ка, значит, ты все-таки не уезжаешь?» Мой голос был злым и ехидным.

Себ замер, когда он посмотрел на меня, его челюсть напрягалась. «Нет. Я не уеду», — наконец выдавил он.

Я тоже встала, голова раскалывалась и все, что я могла видеть — это лагерь, разлетевшийся на кусочки настолько основательно, что я даже не знала, осталось ли что-нибудь от Алекса. Как я могла в эту секунду ревновать Себа?

Я схватилась за край стола, мой голос дрожал. «Если ты останешься из-за меня, тогда не стоит, хорошо? Я сожалею, но мой ответ — нет. Ты не можешь снова быть моим братом. Ни сейчас, никогда».

Я лежала на своей кровати, не двигаясь, все еще полностью одетая. Прошло несколько часов — мой мозг иссяк, онемел.

На подставке рядом со мной была одна из фотографий Алекса. Я смотрела на нее в течении долгого времени.

Его слабая, ленивая усмешка. То, как его сине-серые глаза загорались всякий раз, когда он видел меня. Даже наши случайные споры были моментами, за которые я бы отдала все, чтоб их вернуть.

Ты обещал, подумала я мрачно. Алекс, ты обещал, что не подвергнешься опасности, не сказав мне. Или это просто слова? Как я могла так любить его и при этом так злиться на него?

Как я могла злиться на него сейчас, когда он был мертв? Я содрогнулась и свернулась в позе эмбриона. Медленно я провела пальцем над его губами на фотографии.

«Что случилось?» — прошептала я.

Пытаться взять под контроль энергетическое поле Земли — это было просто безумие. Он хотел умереть? Я потерла свои виски холодными пальцами. Нет. Алекс не стал бы этого делать, несмотря ни на что. Он сделал что-то еще, не так ли?

То, что я почувствовала, когда он поцеловал меня, прежде чем он ушел, я не смогла тогда понять, но теперь я знала. Прощай. Не до свидания, скоро увидимся, а что-то гораздо более окончательное. Он точно знал, что делает, и каковы были его шансы.

И он сказал мне доверять ему, но все равно обманул.

С диким криком я вскочила и швырнула подушку через комнату. Она врезалась в стол, сбивая лампу на пол.

«Как ты мог так поступить так со мной?» — закричала я. «Я бы сейчас не молила, чтобы ты вернулся. Ты солгал мне! Ты нарушил свое обещание!»

Черная футболка лежала рядом. Я скомкала ее и бросила тоже. Она приземлилась там же, где и подушка. Не достаточно. Я ринулась с кровати к ней и начала рвать ее, а затем реальность ударила меня: это же все, что у меня осталось от него, — и я заплакала, оседая на пол.

«Прости меня», — всхлипнула я, прижимая футболку к груди. «О, боже, Алекс, я так хочу вернуть тебя! Я не могу жить без тебя…»

Я легла на грубый ковер и плакала до тех пор, пока не осталось слез. Наконец я села и устало облокотилась об стол. Глаза мои были опухшими, а волосы превратились в сплошной колтун. Вокруг меня в комнате было тихо, лампа все еще лежала там, где она упала.

Она останется там до тех пор, пока я не подниму ее, потому что теперь я живу одна. Я могла злиться, кричать, плакать, все, что я хотела — Алекс никогда не услышит меня, и он никогда не вернется.