В кабинете шефа апримской полиции шел очередной допрос. По-бычьи наклонив голову, Фоббс медленно надвигался на перепуганного Гриса:
— Фамилия!
— Гы-грис…
— Имя!
— Цы-цезарь…
— Что-о? — замер от неожиданности Фоббс. — Что ты сказал?!
Он схватил Гриса за шиворот и рывком притянул к себе:
— Как тебя зовут, падаль?
Тот пролепетал, задыхаясь:
— Це-цезарь Гы-грис…
Фоббс долго смотрел на него выпученными глазами. Затем его лицо прояснилось, голос потеплел, он тихо переспросил:
— Как тебя звать, сынок?
Почуяв перемену в обращении, арестованный приободрился и даже попробовал улыбнуться:
— Меня зовут Цезарь Грис. Я актер. Рекламный.
Фоббс засиял, словно ребенок при виде рождественского подарка:
— Цезарь! Цезарь, голубь ты мой! Ангел белокрылый! Наконец-то!… Абабас! Стул для его императорского величества!… Абабас, ты что — оглох?
В дверях появился Абабас со стулом, за которым тянулись разноцветные провода.