Аве, Цезарь

Х

Тыча пальцем в брошюру, Фоббс распекал Абабаса, который спешно — с помощью ломика — демонтировал генератор смеха:

— Тут же ясно написано: "Для передачи рецептеру «смехус диаболикус» вращать рукоятку слева направо, — Фоббс сделал несколько вращательных движений по ходу часовой стрелки. — Слева направо, слева направо, а ты куда крутил, болван?

Абабас сделал ломиком несколько оборотов против часовой стрелки:

— Так и я слева направо, слева направо!

Озадаченный Фоббс описал рукой круг по ходу часовой стрелки:

— Слева направо…

Затем сделал круг против часовой стрелки:

— Тоже слева направо… Что за чертовщина?… Вызвать ко мне автора инструкции, я с него семь шкур…

Взглянув на обложку брошюры, Фоббс прикусил язык: в левом углу, поверх грифа «совершенно секретно» стояла резолюция самой королевы: «И совершенно смешно. Браво!»

Фоббс спрятал в карман инструкцию:

— Отставить, я поговорю с ним потом. Давай сюда этого Цезаря!

В кабинет ввели Гриса.

— Прошу, — Фоббс указал ему на стул, с которого свисали обрывки разноцветных проводов. Грис передернулся.

— Нет, он уже не работает.

Видя, что Грис колеблется, Фоббс приказал Абабасу:

— Сядь!

Абабас осторожно опустился на краешек стула и испустил короткий хриплый смешок.

— Что такое?! — взревел шеф.

Абабас вскочил со стула и вытянулся в струнку:

— Все в порядке, шеф.

— Убирайся, — бросил Фоббс и снова обратился к Грису:

— Прошу вас, Цезарь, садитесь.

Грис присел и по его холеным щекам потекли холеные слезы.

— Будьте мужчиной, — ласково заговорил Фоббс. — Не к лицу Цезарю лить слезы перед каким-то полицейским. Я понимаю, нервное потрясение: наломать столько дров и потом так глупо попасться! Ну что ж, как говорят в народе, сколько веревочке ни виться, а пора и, на электростул садиться.

Грис задергался, словно через него снова пропустили электрический ток.

— Нет, нет, это я так, к слову, — успокоил его Фоббс, — за искреннее признание гарантирую вам пожизненное заключение в санатории тюремного типа.

— Я никого не убивал, — пролепетал Грис.

— Все идет, как по писаному, — усмехнулся Син-син и перевернул страницу лежавшего перед ним режиссерского сценария.