Аяла и первый дракон

Глава 12

Мы неторопливо шли по расчищенным от снега дорожкам, выложенным крупным серым камнем. Повсюду сновали люди, торгаши предлагали свой товар и миловались парочки. Глаза ослепляли яркие вывески и рекламные баннеры, зазывающие то на новогоднее шоу, то закупиться подарками к предстоящим праздникам. Пахло булочками с корицей и глинтвейном. А откуда-то разносились песни уличных бардов.

— Ну что, Дор, посмотрел списочек? — поинтересовалась я.

— О, ты даже запомнила мое имя? — театрально удивился брюнет. — А имя жениха запомнить не смогла.

Я шутливо ткнула локтем его в бок и ответила:

— Зато теперь я знаю все о колбасках и выращивании домашнего скота. На старости свое фермерское хозяйство открою.

— Значит, мы с голода точно не помрем, — улыбаясь, сказал мужчина. — А список изучил, но никто не подошел.

— Что совсем-совсем? Даже Милдред Сноу? — также широко улыбаясь, спросила я.

— Эта серая мышка? Не-ет, — скривился мужчина.

— А Кларисса Мур?

— Эльмасу не нравятся блондинки. — уточнил брюнет, бросая на меня лукавый взгляд.

— Эден Райден?

— И рыжие.

— А я слышала, что он жуткий ловелас и предпочитает всех, кто носит юбки. — заметила я, а мужчина, идущий рядом, споткнулся и чуть не расшиб свой зад, чудом ухватившись за фонарный столб.

— Он остепенился и стал достаточно избирателен. — Дор оторвался от столба и пошел дальше.

— Когда успел? — бросила изумленный взгляд на мажора.

— Как стал правителем. У него иногда на душ времени не остается, не то что на юбки.

— А если юбки в душе? Совместить приятное с полезным? Хотя в данном случае – приятное с приятным. — ляпнула я и сама удивилась, когда осознала сказанное. Язык мой – враг мой.

— Я передам твое предложение Эльмасу. Уверен, он примет его во внимание и быстро с этим разберется. — вскинув бровь, произнес он, заставив меня еще и покраснеть.

За легким разговором и дружеской перепалкой мы как-то неожиданно пришли к озеру Фреисиа. Оно славилось своими музыкальными цветами, которые от любого движения издавали дивный звон. А еще с него открывался потрясающий вид на леса и горы, так как озеро находилось на высоком утесе.

Сейчас оно было покрыто ледяной коркой, на которой весело катались на коньках. По периметру возвышались высокие сугробы, служившие горками для малышей. А над нашими головами раскинулось черное небо, на котором разгорелись мириады ярких звезд. И две луны – золотая и серебряная – задорно подмигивали с небосклона.

— Мама мне рассказывала об этом месте. — восторженно оглядываясь по сторонам, прошептала я. — А я даже ни разу здесь не была.

— Я был знаком с твоей мамой. — неожиданно признался мужчина, заставив меня замереть и впериться взглядом. — Я был одним из тех, кто спасал ее и Олега здесь, на Беорциге.

— Как тесен мир… — удивленно проговорила я. — Мама не любит вспоминать о том времени. И практически ничего не рассказала.

— Ее можно понять. Она тогда многое пережила. — ответил брюнет, подойдя ко мне и встав, едва касаясь плечом.

Мы стояли, всматриваясь в ночную красоту. Где искрились ярким голубым светом горы и леса Кларо, загорались теплыми желтыми огнями окна домов, находящиеся в низине, а на небе пролетали кометы.

— Тебе удалось вспомнить, как оказалась в моей комнате? — тихо спросил брюнет, оставаясь при этом абсолютно серьезным. Словно это его действительно волновало.

— Вспомнить нет, но мне рассказали друзья. И теперь я даже рада, что все забыла. Помнить об этом было бы стыдно. А так сохраняется ощущение, что это произошло вовсе не со мной — хмыкнула я.

— Расскажешь? — спросил Дор, разворачиваясь ко мне лицом.

Я вгляделась в его фиолетовые глаза, которые лучились искренним интересом, сведенные брови, которые выдавали некоторое напряжение и ожидание. Сейчас он казался мне таким родным и знакомым, словно мы всю жизнь знали друг друга.

Я вздохнула, но принялась за рассказ, усевшись на ближайшую скамейку, которую согревало живое тепло.

По мере рассказа мы оба заметно расслабились и начали хохотать. Я – вспоминая все, что мне поведали одногруппники, Дор – представляя то, что я натворила. А когда повествование дошло до алтаря, я притихла. Потому что не знала, говорить ли про ерунду с истинным или умолчать.

— И в завершении, я залезла на алтарь Беорциге и о чем-то болтала с пером. Друзья не слышали, поэтому это так и осталось загадкой. — решила я все-таки умолчать. — А после моих свистоплясок открылся портал, и я вывалилась к тебе. А дальше ты знаешь.

— Интересно, о чем вы с ним разговаривали, и почему именно ко мне открылся портал. — всматриваясь в мое лицо, спросил Дор.

— Ага. Пора возвращаться. А то скоро закроют общежитие и мне придется спать на скамейке. Они, конечно, теплые, но все же поддувает. — слезая с темы, проговорила я, поднимаясь с нагретого живым теплом сиденья.

— Ну ты всегда знаешь, где можешь переночевать. — нахально улыбаясь, вынуждая меня закатить глаза, брюнет поднялся, подхватил меня под руку и повел по дорожке.

— Мне и без того хватает позора. Не хотелось бы, что из-за меня потом еще и внуки краснели. — пробубнила я.

— А мы им не расскажем. — подмигнул мне Дор.

Добрались до академии мы также вместе. Правда, я попросила не провожать меня до общаги, а разделиться у ворот, чтобы не давать повода для распространения слухов и домыслов. Так как Дор уже успел привлечь внимание практически всех девушек нашей БАМ, а половина из них считала своим долгом попасться ему на глаза или даже подкараулить у дверей комнаты.

Я же не знала, что меня трогает больше – возмущение из-за женской глупости или ревность к этому мужчине. Поэтому традиционно постаралась меньше думать и анализировать и просто увалилась спать.