Аяла и первый дракон

Глава 26

Я хотела встать с колен, но мне не позволили, надавив на плечи сильнее. Поэтому мне ничего не оставалось, как стоять на разбитых коленях перед мужчиной, чье лицо так и светилось превосходством, злорадством и торжеством. Багровые глаза смотрели цепко и испытующе, на лице блуждала улыбка. Вихрастые волосы были темные, но виски, слегка посеребрила благородная седина. Руки сложены за спиной, демонстрируя широкий разворот плеч. Ноги расставлены врозь, и вообще вся его поза так и кричала о том, кто тут главный.

Я нахмурилась и уставилась на него, ожидая объяснений.

— Вся в мать. — цокнул мужчина, кивая из стороны в сторону головой. Я же нахмурилась еще сильнее, не понимая, причем здесь мама. — В клетку ее. — бросил он, развернулся и начал уходить.

Я удивленно округлила глаза и разозлилась пуще прежнего, ведь ожидала хоть какое-то разъяснение, а этот собрался просто уйти.

— Кто вы? — крикнула ему вдогонку.

Мужчина замер, словно думая, отвечать мне или пойти дальше. Но все-таки развернулся всем корпусом, вперился в меня взглядом, гаденько улыбнулся и ответил:

— Почти родственник.

А дальше отвернулся и стремительным шагом пошел дальше. Меня подняли с колен, точнее будет сказать – вздернули, как котенка, отчего я звучно клацнула челюстью и прикусила язык. Затем поволокли, в сторону ближайшей свободной клетки, не давая и шанса, чтобы вырваться.

В моей голове пролетела любимая бабушкина фраза: “Поздравляю, внученька, ты дура.” Хотела всех спасти, а в итоге сама угодила в ловушку.

Когда перед моим носом грохнула дверь клетки, лязгнул замок, и довольно оскалился тюремщик, я обессиленно плюхнулась на холодную землю, обхватив ноги руками. К слову, в руке я так и сжимала злосчастную визитку, которая больше не светилась. Намекая, что она меня привела, куда и собиралась. Я со злости кинула ее, вызвав зловещий смех у тюремщика. Он еще немного потоптался рядом, но потом поковылял в том направлении, куда ушел “почти родственник”.

Я заозиралась по сторонам. Клетка небольшая, позволяет разве что вытянуть ноги, но если я помещусь, то здоровый мужик уже нет. Внутри не было абсолютно ничего, даже сена не подстелили. Ближайшая ко мне клетка была пуста, а в следующих – все также безжизненно лежали люди, которые не обратили на мое появление никакого внимания. От этого стало очень не по себе. Сколько они там провели времени? Живы ли еще? Если да, то почему в таком жутком состоянии?

— Белка. — шепотом позвала я фамильяра, надеясь, что хотя бы у нее есть ответы на вопросы. — Белочка! Ты где?

Тут перед моей решеткой показалась взволнованная мордочка кошки.

— Ну и ку-ур-да мы опять с тобой влипли, ур? — укоризненно бросила она, лапкой трогая решетку клетки.

— Ты смогла что-нибудь узнать? Кто все те люди?

— Некотор-рые из них Масы, кого-то у-ур-видела впер-рвые. Аяла, тут и твои бр-ратья, мама с бабу-ур-шкой и дочь Эльмаса Лу-ур-киллиана Акар-ри. — прошептала кошка. — Они-р все без сознания-р или под каким-то воздействием, ур.

— Мамочка! — прошептала я, чувствуя, как начинает накрывать паника. — А папа, дедушка и Андрей где?

— Не знаю. Ту-ур-т их нет. — грустно ответила кошка, опуская уши и садясь на пушистую попку.

— Надо выбираться. Ты знаешь, как открыть клетку? — спросила я.

— Замок здесь, ур, обычный механический, но повсюду-ур какие-то р-руны, котор-рые глушат магию. — Белка указала лапкой на руну, нацарапанную прямо на замке моей клетки.

— А ты сможешь поискать папу? Он наверняка что-нибудь придумает. — с надеждой спросила я.

Кошка кивнула, встала, встряхнув шубкой, и направилась в том же направлении, куда ушли тюремщик и мужчина. А я осталась сидеть и думать, что же мне делать дальше. Магия действительно не отзывалась, не получалось даже зажечь самого примитивного светлячка. Также я попробовала позвать маму и бабушку, но мне никто не ответил.

Белка отсутствовала уже, наверное, час, а может и больше. Я вся извелась и была готова руками рвать решетки или вгрызаться в них зубами. Когда неожиданно услышала хлесткие удары и стоны. Испугавшись, я прижалась спиной к решетке, вглядываясь в полумрак подземелья.

Медленно приближались несколько человеческих фигур, которые тащили еще одного человека, что безвольной куклой висел на несущих его руках, ноги волочились по полу, голова была опущена.

Процессия остановилась напротив моей клетки. Там был тот “почти родственник”, еще два мужчины типа тюремщика, облаченные в серые комбинезоны, а в руках они держали мужчину, наряженного в знакомый графитовый костюм. Брюнет поднял на меня свои фиолетовые глаза, в которых плескалась обреченность, сожаление и мольба. А еще укор, кричащий, что он же просил меня не высовываться.

— Ну что, принцесса, не можешь не искать приключений на свою прекрасную попку? — хмыкнул мужчина, подозрительно похожий на Дора.

Брюнет попытался дернуться и вырваться из захвата, но только сильнее застонал, а на его рубашке отчетливо проступали следы крови.

— Что вам надо? — прорычала я, разглядывая избитое лицо моего мужчины. А ведь он племянник этому извергу. Как можно так относится к своим родным??? Сначала его отец, теперь дядя. За что с ним так жестоко обращаются? Ведь он достоин любви своей семьи, их поддержки и понимания. Как же мне хотелось его защитить и навсегда избавить от таких горе-родственников.

— Знаешь, принцесса, все, что мне было надо, я уже получил. Осталась одна маленькая деталь, мешающая мне исполнить последнее желание.

Мужчина, не сводя с меня торжествующего взгляда, полез в перевязь и вытащил красивый клинок, металл которого ослепляюще блеснул в тусклом свете факела. Я испуганно уставилась на оружие, лихорадочно думая, что он хочет сделать, и что могу сделать я.

Дора бросили к моим ногам, отчего он упал на колени, еле-еле удерживая равновесие, чтобы не влететь лицом в мою решетку. Я смотрела в глаза такого родного и любимого мужчины, протянула к нему руку и погладила по щеке. В глазах Доржана стояла безграничная любовь и прощание. Он прощался со мной, а мое сердце грозило остановиться.

— Зачем мы здесь? — нехотя оторвала глаза от любимого и посмотрела на мужчину с клинком.

— Мы с тобой официально не знакомы, Аяла, так что сейчас самое время исправить это досадное упущение. Племянничек почему-то не хотел нас познакомить, сколько я не настаивал. Вот и пришлось все взять в свои руки. — хихикнул мужчина, любовно поглаживая лезвие клинка. — Я брат его отца. И трон должен был достаться именно мне! А не мальчишке-бастарду! — он пнул ногой Доржана по голени, а красивое лицо исказила такая гримаса отвращения, словно перед ним не племянник, а водяной клоп белостома с целым выводком на спине.

— Думаю, ты догадываешься, какой единственный способ получить мне трон? — его глаза блеснули, как и его клинок.

— Не надо! — прошептала я, распахивая от ужаса глаза, — Можно же как-то иначе все решить!

— Нельзя.

Мужчина замахнулся тем самым клинком и вонзил его в спину Дору, который все это время не сводил с меня глаз, а в конце прошептал “Я люблю тебя”.

Мое сердце пропустило удар, а глаза брюнета закрывались, больше не освещая все своим ярким фиолетовым цветом.

Удар. Любимый соскальзывает с клинка и заваливается, падая на спину.

Удар. Я поднимаю глаза на Андри, смотрящего с нескрываемым восторгом на Доржана, от которого на каменном полу разливается багровая лужа.

Удар. Меня накрывает пелена ярости, оставляя единственное желание – убить.

Удар. Мои крылья и хвост разрывают клетку. Яростный рев сотрясает все подземелье, со стен и потолка сыплются камни и крошки. Тюремщики с ужасом, открыв рты, разбегаются в стороны. И только Андри замер на месте.

Я осторожно перешагиваю через Доржана и направляюсь к мужчине, посмевшему его убить. Тот выставляет окровавленный клинок перед собой, немного пятясь назад. Но меня этой игрушкой не остановить.

В моей душе разверзлась такая пустота, что больше ничего не имело значение. Я почувствовала, как эта пустота заполняется жаром, он растекается по моим венам, опаляя все на своем пути. Затем огонь начинает стремиться наружу, он раскатывается по моему телу и движется к горлу. Я не в силах его сдержать, да и, честно говоря, нет желания. Поэтому я просто отпустила его, распахнув пасть, выпуская пламя на волю. Сжигая Андри за одно мгновение, оставляя лишь горстку серого пепла на каменном полу.

Я развернулась всем корпусом, задевая хвостом и крыльями стоящие клетки и стараясь не наступить на Дора.

Давным-давно, когда я была еще ребенком, мой преподаватель по истории рассказывал красивую сказку, хотя он утверждал, что это легенда и вообще очень может быть, что все это было на самом деле. Тогда мне было все равно, правда это или вымысел. Я только с упоением слушала новую удивительную историю о драконе, который потерял свою любимую.

А сейчас я почему-то вспомнила о ней. Трогая своей лапой бездыханное тело любимого. Без него я не знала, как быть человеком. Я не знала, как в принципе жить дальше, ощущая эту огромную, высасывающую все живое, пустоту.

Говорят, у драконов сердце больше, а душа шире. Только от этого всеобъемлющего чувства потери не спрятаться и не скрыться. Да и не надо оно. Все равно больше ничего не сумеет заставить меня жить. Без любимого мир не мил. Так, кажется, говорят. Хотя по мне, жизнь просто теряет всякий смысл.

Мы только обрели друг друга. Еще не успели пожить, насладиться мгновениями вместе, завести семью и 10 дракончиков, как он хотел. Мы не успели ничего!

Я издала душераздирающий рев, вкладывая всю свою боль, опустошение и обреченность. Опустилась на пол и положила голову на тело Дора. В воспоминаниях промелькнула концовка той самой легенды, а может быть реальной истории. И из моего глаза на грудь Доржана упала одна единственная слеза.

Слеза дракона. Так было в легенде.

Она способна исцелить раненого, вылечить больного, наделить огромной силой война, а искренняя любовь – вернуть к жизни любимого. Красивая сказка, где дракон одной единственной слезой вернул к жизни свою пару.

Я вздохнула и с облачком дыма выдохнула, продолжая лежать на Доржане. Как вдруг на мою морду легла дрожащая холодная рука. Я подняла голову и скосила глаза, уставившись на эту руку.

Доржан тяжело вздохнул, открывая глаза и растягивая разбитые губы в вымученной улыбке. А я продолжала пялиться то одним глазом, то другим, не веря, что перед моим длинным носом лежал вполне себе живой брюнет. Фыркнула, задавая мысленный вопрос: “Как это возможно?”

— Любовь творит чудеса. — прохрипел в ответ на мои мысли Доржан, который снова положил руку на мою морду и погладил ее.

А я прикрыла глаза, мысленно ликуя и желая вернуться в человеческое тело. Затем покрылась дымкой и через секунду уже обнималась с Дором.

— Тише, малышка, я хоть и жив, но рана еще не затянулась. — прошептал он.

— Я тоже тебя люблю! — ответила, крепче обнимая его за шею и зацеловывая каждый сантиметр его лица.

Затем я, нехотя оторвалась, села и распахнула рубашку на его груди, осматривая рану. Клинок пронзил его сердце насквозь, оставляя узкий разрез. Я положила руку на него и, пожалуй, впервые в жизни, не боялась применять силу целителя. Сейчас, как никогда, я знала, что делаю, и была абсолютно уверена в своих силах. Магия сама полилась, согревая теплом и освещая ярким светом, заставляя раны затягиваться, синяки и ссадины исчезать.

— Как новенький! — улыбнулась я, чувствуя себя самой счастливой.

Дор засуетился и начал подниматься на ноги, утягивая меня за собой. Но по нему было видно, что он еще очень слаб, поэтому я обхватила его за талию и позволила облокотиться на себя.

— Пойдем спасать твоих родственников. — озаряя белозубой улыбкой, сказал брюнет, прижимаясь к моему богу.

— Еще Белка куда-то пропала. — заволновалась я.

— Я ее видел. Она пыталась вытащить твоего отца и деда.

— Я, надеюсь, теперь-то ты мне все расскажешь? Что здесь произошло? — прищурилась я, вчитываясь в лицо Дора.

— Расскажу. Теперь расскажу.