Аяла и первый дракон

Глава 16

Проснулась я от жуткого ощущения, что на меня кто-то смотрит, да так, что уже продолбил трещину размером с Годунский Каньон, который славился своей красотой, ну и глубиной. Почему с каньон, а не кратер, например? Потому что этот взгляд так и ходил туда-сюда, сверху-вниз, от макушки до пят.

Я, не выдержав, открыла глаза, но шторы на окнах оказались зашторены, да и там явно стояла глубокая ночь, поэтому я не видела ровным счетом ничего, что заставило меня замереть и прислушаться.

В комнате точно кто-то был. Я слышала чужое тихое и размеренное дыхание, либо человек спал, либо старался дышать через раз. Но спать тут было совершенно негде. Не на коврике же моем, правда ведь? Да и во сне не просверлишь взглядом, как не старайся. Значит, человек не спит, а бдит.

Слышали про закон подлости? Тот, что работает безотказно? Так вот именно в этот момент у меня жутко зачесался нос. Я честно пыталась абстрагироваться, но тот, у кого хоть раз что-то начинало чесаться, примерно представляет, что далее по цепочке чешется левая пятка, правое ухо, спина или попа. Я изо всех сил лежала и стойко сдерживала порыв почесать хоть что-то, пока эта пытка не переросла в нечто большее. Но предательский нос зачесался изо-всех сил, видимо, показывая, кто тут главный. И я чихнула. Звонко, смачно, до звона в ушах.

— Проснулась? — раздалась хриплый шопот, который мне напомнил тот голос из недавнего фильма ужасов, когда маньяк звонил девушкам по саллире, а стоило им ответить, как на том конце кто-то жутко сопел и дышал. А чем кончился тот фильм, думаю, пояснять не имеет смысла.

Поэтому я схватилась за самое верное оружие, которое также сопело на моей подушке и кинула его в дышащего маньяка.

— Ешкин кот! — охнул голос.

— Кошка! — мявкнула Белка.

Что-то грохнуло, смачно выругалось, используя такие эпитеты и отборную брань, что у меня заалели щеки. Если бы не было так темно, то точно бы увидели. Пока это что-то материлось, моя Белка шипела, выла и, кажется, кусалась.

Затем ее от себя оторвали, упали и, видимо, поломали мой шкаф. Треск стоял страшный, сложились полки, и со скрипом отвалилась дверца, полетели вешалки с гулким бам, бум, бдыщ. И наступила оглушительная тишина, в которой эхом отдавалось только чье-то злое сопение.

И да будет свет! Его яркое сияние на время меня дезориентировало, в глазах заплясали мушки. Пока я пыталась проморгаться, раздался рычащий и очень злой голос.

— Проклятье, Ая, ты что творишь? — спросил Дор, который выходил из моего бывшего шкафа, скидывая одной рукой мою сорочку, а другой потирая разодранную щеку, нос, бровь и, похоже, губы. Но отсюда не видно, да и мушки еще не прошли…

— Ая, я ду-ур-мала мы подр-руги… А ты кидаешь меня… во всяких му-ур-жиков! — одновременно с Дором обиженно промяукала Белка, которая сидела на полу и грустно смотрела на свои испачканные кровью лапки.

— Это тебе так драконий мозг родной повредил? — подходя ближе, продолжил брюнет.

— Не-р только мозг! Р-рассу-ур-док еще тр-рону-ур-лся! — вторила ему Белка.

— Тебе даже сказать нечего? — Дор дошел до кровати и уселся мне в ноги, бросая гневный взгляд.

— А вдр-руг она человеческу-ур-ю р-речь забыла? Тепер-рь только на др-раконьем может? — уже взволнованно сказала кошка, тоже запрыгивая на кровать, но неизменно усевшись попой на подушку. Наклонила голову на бок и уставилась на меня.

Все это время я сидела и таращилась то на Дора, то на Белку. И не потому, что их видок меня напугал, заживет все, как на собаке, то есть на маге. А вот слова про дракона повергли меня в шок. Я думала, мне сон такой приснился. Яркий, необычный. Где я стала драконом. Но это же был один из тех, когда ты бежишь-бежишь, а скорость не набираешь. Бесит, но чем-то странным не кажется.

— Какой такой дракон? — осторожно спросила я, все также по очереди смотря то на одного, то на другого.

— Пр-ресвятые му-ур-рочки, ей еще и память отшибло-р! — искренне ужаснулась Белка, всплеснула лапками и театрально подняла их к моське.

— Что ты последнее помнишь? — поинтересовался Дор, пристально вглядываясь в мое лицо, словно там, на лбу, бегущая строка со всеми ответами.

— Я помню, как тренировалась на полигоне, пыталась вызвать огонь, но у меня ничего не получалось. — начала я. — Потом пришел ты, предложил помочь.

Дор кивал головой в подтверждении моих слов.

— Дальше?

Белка подползла поближе, так чтобы она могла не то, что заглядывать в глаза, а касаться их, видимо, думая, что так подробностей будет больше.

— Вы поцеловались, ур? — спросила она, пощекотав мой нос своими бровями.

— Мы соединили руки… а потом я все вспомнила. — изумленно прошептала я, осознавая, что действительно вспоминала все, что произошло после вечеринки.

— Что совсем забы-р-ла его поцеловать-р? — снова спросила кошка, которую, казалось, никто не замечал.

— Трис… — Дор с такой злостью проскрипел зубами, что даже Белка встрепенулась, забыв про все поцелуи. — Что он сделал?

— После того, как я пересадила мухоловок к Пушку, а все ребята разошлись, кроме Фелисити и Триса, Трис предложил пойти к нему. — остановилась я, пытаясь подобрать правильные слова.

Взгляд брюнета не сулил ничего хорошо. Он горел яростью, на лице перекатывались желваки. Казалось, поднеси спичку, и она тут же вспыхнет. А Белка отползла от него подальше, даже хвост свой спрятала под животик.

— Я отказалась, но, видимо, он мне что-то подлил в напиток, потому что я перестала управлять своим телом. Стала безвольной куклой, которую он фактически нес на себе, придерживая за талию. — я сделала еще небольшую паузу. — Он все время уговаривал, я просила отпустить меня. Затем Фелисити сказала, что хватит церемониться со мной, и Трис буквально набросился. Целовал, пытался содрать с меня платье…

В какой-то момент я почувствовала, как горячая, немного шершавая рука, стирает с моих щек слезы. А теплая пушистая шубка легла на мои колени и громко мурлыкала, пытаясь успокоить.

— А Фелисити все это время делала голоснимки. И смеялась. Приговаривала, что, наконец, подмочат мою репутацию. Папочка будет доволен.

— Как… — Дор бросил на меня сострадающий взгляд, — Как далеко он зашел? — конец фразы я не услышала, но прочитала по губам.

— Не зашел. Ничего не было. Я каким-то чудом смогла магией отшвырнуть его от себя. А может действие его отравы начало спадать… В общем, я его отшвырнула и побежала. Добежала до алтаря. Даже не знаю почему именно туда. Забралась на него, сидела и плакала. А потом прошептала: “Я больше никогда не хочу чувствовать себя слабой и беспомощной. И прикоснуться ко мне сможет только один мужчина – истинный”.

— А потом-р что было, ур? — подала голос Белка, не прекращая тарахтеть.

— А потом перо ослепительно засветилось, и в моей голове раздался голос: “Ты будешь обладать невероятной силой, вселять благоговение и страх, но обрести эту силу ты сможешь только встретив истинного и полюбив.”

— Истинного? — переспросил Дор, взволнованно взяв мою руку.

— Да. Я тоже не поняла и спросила. Голос ответил: “Иди и все поймешь”, открылся портал. Я и пошла. — я заметила шокированный взгляд брюнета и добавила. — Даже не спрашивай, почему я пошла в неизвестный портал. Я не знаю. Было стойкое ощущение, что надо идти. Меня даже, как будто, ноги сами повели, а в спину толкали.

— Ому-ур-феть. — мурлыкнула Белка. — А тебя нисколько не сму-ур-тило завер-рение, что ты бу-ур-дешь вселять благоговение и стр-рах?

— Нет. Мне же не сказали, что меня после такого одраконят! Сказали бы, не пошла! — разозлилась я. — А я действительно превратилась в дракона? Это был не сон?

— Действительно. В огромного, жутко пугающего, — Дор оценил мой недобрый взгляд. — И очень красивого дракона.

— Но почему? — я вскочила с кровати, случайно скинув Белку, которая гулко упала на все четыре лапы. — Почему в дракона? А не в кошку, например? Вот Белка как когтями орудует. — кивнула я на разодранную у брюнета щеку, — И как это связано с истинным, с тобой? А может я больше не будут превращаться? Одного раза достаточно, так ведь? — лепетала я, взмахивая руками и расхаживая туда-сюда. — Я не умею быть драконом! Я летать не умею! Я даже не знаю, что они едят! А если с голоду помру?!

— Не пер-реживай, я тебе мышек пр-риносить бу-ур-ду. И птичек! — по-братски поддержала кошка.

— Ая, успокойся. Мы обязательно со всем разберемся. Узнаем, почему перо феникса сделало из тебя дракона. Сейчас меня больше всего волнует Трис и Фелисити. Зачем они пытались тебя скомпрометировать? Зачем нужны эти снимки? — брюнет подошел ко мне, остановил мои метания, крепко сжал плечи и уставился своими фиолетовыми глазами.

— Я не знаю, зачем им это нужно… Фелисити с самого первого дня была моей лучшей подругой… А теперь выясняется, что все это время она мне врала, притворялась, чтобы унизить? Опозорить? Подставить? Да еще и с Трисом, который чуть ли не клялся мне в любви. — я устало плюхнулась обратно на кровать. Неожиданно накатили не самые приятные чувства – боль, обида, горечь утраты друга, предательство и стыд.

— Подумай, может они еще что-то пытались делать, но ты не обратила внимание? Сейчас важна любая деталь. — Дор присел на корточки и взял мои холодные ладошки в свои горячие руки, аккуратно поглаживая большим пальцем и выводя причудливые узоры.

— А ведь и правда было… — вспомнила я, — Однажды кто-то меня пытался застать голой в умывальне на полигоне. Тогда украли всю мою одежду. Но неожиданно появилась Ринка, которая поделилась своей формой. Мы тогда списали это на неудачную шутку адептов. А потом меня отравили. Но папа с детства приучал меня к различным ядам, поэтому я чувствовала только лишь легкое недомогание. Но не знаю, какой именно был яд. Лекари не смогли определить. И тоже списали на шутку. — я дернулась и прорычала. — Фелисити! Она меня всегда убеждала, что это был чей-то глупый розыгрыш, и просила не брать в голову, не говорить родным, чтобы они не волновались… — осознание, что враг был настолько близко и все ему сходило с рук, повергло меня в шок. — Даже с тем спором, на Пушка, она меня убедила, что ничего страшного не будет.

— Как долго это длится? — строго спросил Дор.

— Да с первого курса, надо полагать. Она вообще должна была быть в какой-то другой группе, но договорилась и перевелась в нашу.

— Если ей нужны были только снимки, то надо выяснить зачем. Скорее всего, чтобы шантажировать тебя или твою семью. — выдвинул предположение брюнет.

— У меня даже идей нет… — грустно ответила я.

— Зови родителей. Их надо предупредить. — Дор встал на ноги и сложил руки.

— Сейчас? — испугалась я. Честно, мне совсем не хотелось им это рассказывать. Мама будет волноваться, папа будет злиться. Может вообще заберет меня из академии и запрет дома.

— Сейчас. Откладывать нельзя! Снимки она получили, значит, непременно воспользуются ими в самое ближайшее время. — судя по напряженным плечам, резким движениям и вспыхивающему пламени в глазах и волосах, Дор был зол, даже, скорее, пребывал в ярости.

— Зови-зови, Ая. Пу-ур-сть и Ар-ртаксер-ркса пр-рихватят. Мне с ним тоже надо поговор-рить. — согласилась Белка.

— А ты тоже будешь тут? — осторожно спросила я. Ведь понимала, что тогда придется его представить родителям. А в качестве кого? На этот вопрос у меня самой пока не было ответа.

— Конечно! Да не волнуйся ты так. Мы с ними уже знакомы. Эн, правда, не будет рад нашей встречи… Но рано или поздно она бы все равно состоялась.

Я вздохнула и отправила по саллире письмо папе, с просьбой срочно прийти ко мне в комнату общежития. Для других это стало бы проблемой, но моя мама умеет открывать порталы, поэтому уже через пять минут перед нами стояли очень удивленная мама и крайне злой папа.