Айрин, графиня из Бездны

Глава 19. День в Ортенфлоу

Дворец Ортенфлоу вот уже пятьдесят лет служил королевской резиденцией. Дед нынешнего короля, Эндердейл Пятый, прозванный Мрачным Королём, однажды, выйдя на балкон Стеклянного Дворца, увидел Прайбург во всём его великолепии. Дымящиеся свалки на окраинах, толпы людей на площадях, марево спёртого воздуха над Рынком, ядовитые зелёные клубы от фабрик — все признаки большого, процветающего города были налицо. Обычные люди, живущие на улицах, наблюдали лишь отдельные моменты, те, что действовали непосредственно на них, и давно уже к ним привыкли. Король же увидел всю картину целиком, и она так подействовала на него, что в тот же миг он отдал приказ построить резиденцию вдали от города.

Место было выбрано в тридцати милях, возле небольшого озера. На берегу вырос дворец, перед которым разбили изумительный сад, а позади разместили хозяйственные постройки. Их, под стать дворцу, украсили статуями и барельефами. Озеро перерезали широким каменным мостом, берега покрыли гранитом, и через восемь лет от начала строительства Ортенфлоу обрёл величие, которое и сохранял по сей день. Дорога, широкая и ровная, будто центральная мостовая, связала дворец и столицу, и с этого момента Ортенфлоу окончательно определилось как центр страны для благородных. На другой стороне озера они выстроили город, чтобы всегда находиться вблизи от правителя. Эндердейл им почти не препятствовал. Он знал, что если не ограничивать подданных, то они создадут город, в котором будут доступны все возможные развлечения, а веселиться Мрачный Король любил больше всего на свете. Дворец стал местом для жизни и пристойного досуга, в то время как в городе строились роскошные бордели, картёжные дома, арены для поединков, громадные залы для безумных танцев — в общем, всё, чего желала вседозволенность. Последующие правители не стеснялись этим пользоваться.

Нынешнему правителю Митендории и шестидесяти миллионов её жителей, Эриху Гиймону Веласкеру Третьему, Служителю Бездны, исполнилось тридцать восемь лет, и он правил страной вот уже двадцать два года. В двадцать три он женился на принцессе Эстер Йоркдейл из Септимии, которая за время брака родила ему двоих детей. Как правитель Веласкер был лучше многих. Одно то, что Служитель Бездны чаще посещал столицу, чем город Ортенфлоу, многое говорило о нём.

Утро, когда пропал мэр Прайбурга, Служитель Бездны встречал недовольным. После завтрака, способного удивить даже Айрин, Веласкер в своём кабинете принял секретаря. Герцог Корнуел, поглядывая на листы в своей папке, огласил список дневных дел. Их было немного — встреча с просителями на утреннем приёме и разговор с делегацией торговцев на дневном. Но они лишь прикрывали собой главное дело, то, о котором должен был доложить глава Службы Расследований, барон Лекруа. Его выдающаяся фигура грозным напоминанием маячила у входа в кабинет.

— Вот, ваше величество — герцог протянул королю бумаги — Касательно утреннего приёма — два шевалье. Один просит льготы при повышении, второй — решить спор вокруг его земель.

— До второй ступени? — удивился Веласкер, просматривая записку — Но ведь этим занимаются местные власти!

— Обычно — да, ваше величество, но у шевалье небывалый случай — сразу шестеро жителей его земель продвигаются до второй ступени, и ещё двое — до первой. Власти города хотят взять с них максимальную плату, в то время как шевалье считает, что такой успех нужно поощрять, а не наказывать.

— Правильно считает.

— Я тоже так думаю, ваше величество, потому и написал в рекомендациях о льготе.

— А что по землям?

— Дело в реке, которая там протекает. Барон Сарзе, купивший земли, утверждает, что раньше река текла по другому руслу, и шевалье, изменив течение, незаконно присвоил себе почти одиннадцать акров земли.

— Как-то недостаточно — прикинул король — И для реки, и для разбирательства.

— Вероятнее всего, сама земля тут роли не играет, барон просто хочет показать свою власть. Он получил титул лишь недавно, и очень им гордится. А шевалье Брюи — старый солдат, и наверняка поставил Сарзе на место. Лично я рекомендую встать на сторону шевалье.

— Согласен — кивнул король.

— Теперь по поводу торговцев… — начал Корнуел, но король перебил его.

— Герцог, оставьте бумаги здесь, и я посмотрю — секретарь кивнул, и, положив листы на стол, удалился — А что у вас, барон? — король наконец обратил внимание на стоящего у входа чиновника.

— Обстановка в Прайбурге накаляется, ваше величество — барон быстрым шагом подошёл к королю и, выдернув из собственной папки лист, положил на стол — Люди взялись за оружие, на улицах строят баррикады, есть убитые среди солдат.

— Ааа — раздраженно оттолкнул король поданную бумагу — Слышать ничего не желаю! Пока герцог лично не попросит помощи, пусть сам разбирается с проблемами.

— Есть мнение — осторожно заметил Лекруа — Что сам он может лишь довести город до открытого мятежа.

— Возможно, это не так уж и плохо — вдруг успокоился король — Королеве нужен наглядный пример того, куда нас ведут её фавориты. Барон, дайте мне знать, если там произойдёт что-то по-настоящему серьёзное.

Барон, поклонившись, удалился, размышляя над тем, что может быть серьёзнее текущего беспорядка. Веласкер, не торопясь, допил кофе, просмотрел бумаги, что оставили секретарь и Лекруа, после чего объявил о малом приёме.

На него попали уже упомянутые секретарём шевалье. Оба они были незнатного рода, и дела их не стоили внимания короля, но Веласкер прекрасно понимал, какие усилия они приложили, чтобы попасть на этот приём. Это было привилегией, которую высоко ценили. Он пообещал первому шевалье, что тот получит скидку для своих людей, и второму — что спор с бароном окончится в его, Брюи, пользу. Затем, видя, что с делами покончено, и до обеда ещё далеко, король решил выйти в сад и пройтись по аллеям, общаясь с придворными. Проходя по коридору, Веласкер услышал шум, доносившийся из половины принцев. Заинтересованный, он направился туда.

— Ни в коем случае, ваше высочество! — король узнал голос миледи Джоан, воспитательницы принцев — Это же совершенно неприемлемый вид!

Кивнув отсалютовавшей страже, Веласкер вошёл в комнату. Старший сын, принц Фернан, стоял возле стены, одетый по моде Хайтендела — его строгий костюм в синюю полоску и украшенный жемчужными линиями, больше напоминал военный мундир. Младший, Рауль, разглядывал себя в зеркале, игнорируя слова воспитательницы. Такого костюма король ещё не видел — куртка и брюки из жестких цветных нитей, с заплатками из кожи и металла на локтях и коленях, тяжелые ботинки из грубой кожи и, главное, нелепый головной убор, который нельзя было назвать шляпой.

— Что это? — с недоумением спросил король.

— Ваше величество! — тут же поклонилась Алайя, и Рауль воспользовался заминкой.

— Это костюм Детектива, отец! — воскликнул он, поворачиваясь к королю — Правда, здорово?

Веласкер не мог не признать, что определенный стиль у костюма был. Десятилетний принц в нём выглядел лет на пять старше, и на десять — опаснее.

— Что за «детектив»?

— Это из книжки, ваше величество — ответила воспитательница — Один из героев.

— А, вот оно что — протянул король — Я и смотрю, что за чудной наряд. Погоди, это опять из той книги?

— Да, ваше величество — ответила за принца Алайя.

— Ну, в этот раз он гораздо лучше предыдущего. Как там его… — король пощёлкал пальцами, вспоминая.

— Голема — подсказал Фернан, с улыбкой наблюдавший за происходящим — Последним, кому он пытался подражать, был Голем. А до этого…

— Я сам объяснял портным, как его сделать — с гордостью сказал Рауль, перебив брата — Даже нарисовал.

— Посмотрим, что скажет королева — Алайя поняла, что к мнению короля уже взывать бесполезно.

— Вот именно, отец, что скажет мама? — с тревогой спросил Рауль — Как думаешь, она позволит мне носить такой великолепный наряд?

— Давай так — решил Веласкер — ты походишь в нём сегодня до вечера, мы к нему присмотримся, возможно, даже привыкнем, а за ужином обсудим, как с тобой быть. Договорились?

— Договорились, отец — улыбнулся принц.

— А тебе? — повернулся к старшему сыну король — Не хочется надевать выдуманные костюмы?

— Я уже вырос — уверенно произнёс четырнадцатилетний Фернан — Меня и существующие устраивают.

— Только не нашего королевства, верно? — усмехнулся Веласкер — Впрочем, ладно.

Этот разговор поднял королю настроение. Он решил не портить его, и оставшееся до обеда время посвятил чтению. Недавно ему прислали из Эйгона собрание исследований на тему влияния Бездны на жизнь в океане, и вот уже вторую неделю король с удовольствием изучал его, время от времени делая заметки на отдельных листах. К заметкам он относился трепетно — после прочтения исследований их предстояло обсудить с Министерством науки и развития, и с министром, который тоже тянулся к знаниям о Бездне. А также следовало беречь их от зоркого взгляда архиепископа. Церковь Света слишком часто в последние годы стала находить ересь там, где раньше не возникало вопросов.

Сразу после обеда состоялся дневной приём. В отличие от утреннего, этот происходил всего дважды в неделю, зато в тронном зале и в присутствии большого числа придворных. Попасть в зал было непросто, и те триста счастливчиков, что наблюдали, как король выносит свои решения, не упускали случая напомнить об этом окружающим. В этот раз на приёме было особенно оживленно. Многие считали, что именно торговцы виновны в столичных волнениях. Одиннадцать их представителей ранним утром выехали из Прайбурга. Они видели, в каком состоянии находится город, и бурно обсуждали, как лучше преподнести эти сведения королю. Достигнув полного согласия в своих рассказах, торговцы вошли в зал и встали в стороне от толпы придворных, которые глядели на них, как на сбежавших из зоопарка зверушек.

— Смирно! — прокатилась по залу команда. Сотня гвардейцев вытянулась вдоль дороги к трону, сверкая белоснежными нагрудниками. Ружья в их руках были начищены до блеска. За спинами солдат в беспорядке толпились благородные. Король, шагая по дорожке из красной мозаики, улыбался и кивал избранным придворным в знак особого расположения. Следом за Веласкером шла Эстер, получая свою долю внимания.

Едва король сел на трон, а королева заняла место позади него, как к ним навстречу вышли посланники торговцев. Поприветствовав правителя, они приступили к заготовленной речи.

Веласкер выслушивал торговцев со скукой, разглядывая статуи в зале. Двенадцать гигантов, герои древности, высотой в четыре человеческих роста, отлитые из бронзы, возвышались вдоль стен по обе стороны от дверей. Король, глядя на них, словно бы черпал силу в их неподвижной мощи.

— … таким образом, ваше величество, действия мэра нанесли ущерб не только торговле, но и городу в целом — говорил представитель, стараясь не замечать нахмуренных бровей королевы. Он уже заканчивал свою речь, когда доложили о срочном гонце из Прайбурга. Все присутствующие оживились, а послы занервничали. Вести из столицы не сулили ничего хорошего.

Вошёл королевский солдат, покрытый пылью и кровью. Все с удивлением смотрели на него, пока он шагал к трону.

— Ваше величество — обратился он к королю, преклонив колено — Меня послал капитан Мелоу, командующий вторым взводом столичного гарнизона. Сегодня, в два часа, мятежники захватили тюрьму Ледфорд.

Все в зале почувствовали ледяной холод.

— Что значит — захватили тюрьму? — сохраняя видимое спокойствие, спросил король.

— Горожане взорвали оборонительную стену и ворвались внутрь. Все солдаты гарнизона — убиты, все заключённые — на свободе.

— А что с шевалье Йерионом? — спросила королева.

— Убит.

— Как?

— Точно никто сказать не может. Кто-то говорит, что его убили в сражении, кто-то — что уже после взятия тюрьмы ему, раненому, отрубили голову.

Возгласы ужаса раздались среди придворных. Приличия не позволяли обсуждать услышанное в полный голос, но шёпот трех сотен человек мгновенно наполнил зал.

— Когда по приказу Совета мы прибыли к стенам тюрьмы, там всё было кончено — продолжил солдат свой доклад — Мы вступили в бой с теми, кто бродил в развалинах Ледфорда, и прогнали их, но там мало что уцелело. Камеры были взломаны, узники бежали, а в здании пылал пожар.

— Но почему народ штурмовал именно Ледфорд? — спросил король — Как до такого вообще дошло?

— Ваше величество, схваченные бунтовщики говорят, что у них было разрешение на посещение тюрьмы, а комендант прогнал их и открыл огонь.

— Что ещё за разрешение? — удивилась королева.

— Выданное Городским Советам по просьбе торговцев.

Король, сохраняя спокойное выражение лица, перевёл взгляд на депутатов. Те, сжавшись от ужаса, столпились у входа.

— Ваше величество, клянусь, мы ничего…

— Молчать — приказал король — Капитан Редвин!

Командир королевских гвардейцев шагнул вперёд.

— Возьмите депутатов под стражу и отдайте их барону Лекруа. Пусть он побеседует с ними. Скажите, что вечером я жду его доклада.

— Слушаюсь, ваше величество — поклонился капитан.

Торговцы рухнули на колени, умоляя о пощаде, но гвардейцы выволокли их прочь из зала.

— Господа — обратился король к присутствующим вельможам, с испугом и интересом наблюдавшим за только что разыгравшейся сценой — Прошу меня простить, но я заканчиваю приём.

Обычно после окончания приёма наступало время личных просьб. Сейчас никто не заикнулся об этом. Глядя, как стремительно король удалился из зала, многие придворные жалели, что вообще в это утро появились во дворце и стали невольными свидетелями. Веласкер же, ни с кем не заговорив, направился к себе, куда за ним поспешила и королева.

Когда она вошла в покои, король широкими шагами взволновано ходил по комнате. Увидев состояние супруга, королева плотно затворила за собою дверь.

— Немыслимо! — воскликнул король — Просто уму непостижимо — Ледфорд пал! Королевская тюрьма взята взбунтовавшейся чернью. Как такое вообще возможно? За все шестьсот лет в Митендории не случалось ничего подобного. И к этому нас привёл ваш кузен!

— К этому нас привели мятежники — ответила королева, стараясь сдержать свой гнев — Йоркдейл служил на благо королевства и не его вина, что иной раз приходилось действовать жестоко.

— Это когда он решил обобрать торговцев?

— Когда он получил приказ пополнить казну. И ведь он выдал вам всю требуемую сумму сразу. Должен же он был как-то возместить её.

У короля имелись мысли по этому поводу, но он решил промолчать и сменить тему.

— Это всё началось, когда мы распустили Совет. Глупая была затея начинать войну с Итанией.

— Глупой она кажется вам лишь сейчас, Эрих. Тогда, помнится, вы с радостью её поддержали. И даже назначили командующим своего приближенного, помните? Что до Совета, то его хотели разогнать все короли за последние триста лет, и лишь вам выпал благоприятный момент. В конце концов, ваше величество — Эстер подошла к мужу и обняла его сзади — Ничего страшного не случилось. Пусть падут хоть все тюрьмы Митендории — что с того? Народ вас любит, армия и знать — тоже. Церковь полностью поддерживает вас. Что нам с разрушенного Ледфорда?

— Меня беспокоит эта череда событий — со вздохом ответил король, поворачиваясь к супруге — Словно злой рок преследует весь Мистгранд. К тому же, бунтовщиков придётся наказать — и лишь Свет знает, каких это потребует усилий. Ведь речь идёт о сотнях людей, а может быть, и тысячах. Думаете, они вот так просто возьмут и сдадутся? Это может вылиться во внутреннюю войну, а у нас ещё и внешняя не окончена.

— Кстати об этом. Вы всё также думаете о переговорах с Итанией?

— Да — в такой момент Веласкер решил говорить начистоту — И даже послал туда своего представителя — тайно. К сожалению, от него пока нет никаких вестей.

— Вот как? — удивилась королева — Почему вы мне ничего об этом не сказали?

— Не хотел говорить, пока не будет результата — неохотно признался король.

— И Райдел промолчал — продолжила королева.

— Райдел ничего не знает.

— Что? Вы не доверяете своему министру? Это потому, что один из его сыновей женат на дочери Сандерсона! — осенило королеву.

Граф Сандерсон в последнюю войну с Вестваром состоял в посольстве, и участвовал в составлении и подписании мирного договора. Так вышло, что после завершения войны третья из его четырёх дочерей оказалась замужем за младшим сыном герцога Бладштайна. Веласкер тогда ни словом, ни делом не выразил своего недовольства.

— Да, именно поэтому — раздражённо ответил король — Это очень щепетильное дело! И мне не нужно, чтобы из-за семейных разговоров весть о переговорах услышали не те уши.

— И именно поэтому вы доверили его чужому человеку?

— Я доверил его верному слуге короны, который уже не раз доказывал свою преданность. К тому же, это частное лицо, и у него нет ни документов, ни официальной должности, что тоже играет немалую роль.

— Король-Воин будет в бешенстве, когда узнает о ваших попытках. И ему плевать на доказательства!

— Надеюсь, он о них не узнает, пока всё не закончится. Но даже если так — пусть его. Ярость побежденного меня беспокоит меньше, чем война с победителем. Альгерду не помешало бы почаще приходить в бешенство на поле боя, а не сидя у себя во дворце. Забавно, что Король-Воин оказался не таким уж и хорошим воином.

— В поражении нет его вины, ваше величество — мягко произнесла королева — Мятежникам помогали Свободные Земли, а они вооружены куда лучше нас.

— И это должно меня успокоить? Что наш главный враг превосходит нас в развитии? Куда смотрит Император и Церковь? Разве достижения Земель — не ересь? А если нет, так давайте и мы сделаем то же самое. Улучшим механизмы на фабриках, технику — в городах, оружие — в армии.

— Или уничтожим ересь. Эрих, вы начинаете говорить, как Альгерд. При этом хотите настроить его против нас, вселив в него подозрения о предательстве.

— Альгерд всё прекрасно понимает. Это его драгоценный советник Бладштайн внушает ему ненависть всякий раз, когда дело доходит до Митендории. И всё из-за какой-то старой раны — даже не из-за войны!

— Это был его старший сын.

— Но он же жив! Подумаешь, стал калекой. Это война, Бездна её забери! Мы все что-то теряем.

— А что бы вы чувствовали, если бы Фернану отрубил руку один из гвардейцев Бладштайнов?

— Я — король!

Веласкер, усевшись в кресло, нервно барабанил пальцами по подлокотнику, постепенно приходя в себя.

— Ладно, это всё лишнее — наконец произнёс он — Мы живём настоящим, и бессмысленно рассуждать, как бы изменить его в прошлом. Я должен заключить с Итанией мир, пусть хоть весь Вествар будет корчиться от бешенства. Вот только мой посланник задерживается.

— И кто же этот посол?

— Насчёт посла не волнуйтесь. Я выбрал человека опытного, того, кто объездил все Королевства и Свободные Земли, и, главное, лично знаком с нынешними правителями Итании. Барона Велингвара.

— Велингвара? — вздрогнув, вскрикнула королева. Поспешно прогнав свои мысли, она постаралась взять себя в руки — Что же, наверняка это достойный выбор.

— Я рад, что вы так думаете — с облегчением сказал король — Мне казалось, что у вас с ним какие-то разногласия.

— Нет, государь, я виделась с ним всего несколько раз, и у нас нет разногласий. А сейчас, с вашего позволения, я хотела бы удалиться.

— Хорошо — ответил король — Через полчаса я созову совет. Вы присоединитесь?

— Постараюсь — ответила королева и направилась к дверям. Но тут они распахнулись и один из гвардейцев, поклонившись королеве, обратился к королю.

— Ваше величество, барон Шатри прибыл из Прайбурга и просит принять его.

— Наконец-то! — воскликнул король — Городской Совет сумел определиться со своей версией. С удовольствием её послушаю. Вы остаётесь? — обратился он к королеве, которая остановилась возле входа.

— Пожалуй, что да. Думаю, перед таким докладом мои дела подождут.

Когда барон вошёл в комнату, король сидел за столом, а королева стояла позади него, положив руки на спинку кресла.

— Итак, господин барон, рассказывайте.

Шатри начал свой доклад твёрдо и уверенно, но чем ближе подходила его история к встрече с мятежниками, тем сбивчивее и тише становилась речь. Когда он, заикаясь, рассказал, как секретарь подписал бумагу об ополчении, Веласкер не смог сдержаться.

— Что? — в гневе воскликнул король, вскакивая на ноги — Указ о создании народной армии? Вы в своём уме, Шатри? Это или вопиющая глупость, или открытая измена!

— Я его не подписывал, ваше величество — пролепетал побледневший барон.

— А что же Йоркдейл?

— Его не было, ваше величество. Герцога не могут отыскать с самого утра.

— Как? — в свою очередь воскликнула королева, гневно сдвинув брови — Мой кузен, мэр города, пропал, а вы сообщаете об этом только сейчас?

Барон, бледный и дрожащий, молчал, не зная, что отвечать.

— Заканчивайте — приказал король.

Конец у истории был короткий. После того, как советники увидели дым над Ледфордом, они немедленно выслали туда отряд солдат. По прибытии командир доложил, что тюрьма разрушена и разграблена, что в ней бушует пожар, что солдаты и комендант убиты, а заключённые — сбежали. Возле тюрьмы удалось схватить полсотни нападавших, и еще полсотни были убиты, когда открыли по солдатам огонь. Совет, получив донесение, тут же отправил барона к королю.

— И вот вы здесь — мрачно закончил король.

Шатри кивнул, не в силах больше вымолвить ни слова.

— Хорошо. Ступайте и соберитесь с духом. Через полчаса будьте готовы рассказать на собрании то, что говорили сейчас. Нет, каков Совет! — воскликнул король, едва барон удалился — Подписать указ о создании ополчения!

— Вас совсем не волнует, куда исчез герцог? — с негодованием спросила королева.

— Бросьте, Эстер — махнул рукой король — Мы оба прекрасно знаем, куда он делся. Испугался последствий и спрятался, надеясь переждать. Хотел бы я увидеть его лицо — невольно рассмеялся король — Когда он услышит о разрушении Ледфорда.

Королева, ни слова не говоря, стремительно вышла из комнаты. Король лишь покачал головой, глядя на эти вспышки гнева. Затем, вызвав капитана Редвина, приказал ему пригласить вельмож в Зал Совета.

Тем временем королева проследовала в помещение Церкви при дворце и, закрыв глаза и склонив голову, начала молиться Четверым. Несколько минут спустя рядом с ней встал архиепископ Церкви и Разума Митендории. Королева бросила на него короткий взгляд и снова закрыла глаза.

— Что вас беспокоит, ваше величество? — архиепископ смотрел прямо, на картину с изображением Четверых.

— Если Ледфорд пал, то барон на свободе — ответила королева.

— Не обязательно. При штурме происходят разные вещи. Барон мог пострадать или вовсе исчезнуть.

— Да перестаньте — королева открыла глаза и посмотрела на архиепископа — Не такой человек Велингвар, чтобы пропасть, когда ему открыли дверь. Вы знали, что это король послал его в Итанию?

— Да. Но нам не известно наверняка, с какой целью.

— Эрих хочет мира. Барон должен был провести переговоры и узнать предварительный ответ.

— Вот как — задумчиво произнёс служитель — Интересно. Благодарю вас, ваше величество.

— А вы что думаете? — с заминкой спросила королева — Нам нужен этот мир?

— Если вас интересует официальная позиция Церкви, то все четыре скажут вам, что да. Но если нужно лично моё мнение — нет, мир с еретиками невозможен.

Королева с облегчением выдохнула.

— А сейчас извините, ваше величество, король ждёт меня — с этими словами архиепископ поклонился и вышел из комнаты.

Совещание, куда король пригласил немногих избранных, состоялось там, где раньше заседал Королевский Совет. В прежнем Совете состояло двадцать благородных представителей самых знатных семейств Митендории. Он был создан триста лет назад, при смене династии, и в разное время то пользовался большим влиянием, то играл лишь декоративную роль. И вот теперь, обвинив Совет в потакании интересам противника и ереси, при поддержке Церкви Света Веласкер избавился от Королевского Совета. На смену ему пришёл личный совет короля, где его последнее слово было законом. Сейчас в совет входили лишь те, кому король доверял — всего шесть человек. Этим людям Веласкер дал возможность свободно высказывать свои мысли и критиковать его поступки.

Советники выслушали доклад барона, который вёл себя куда увереннее, чем в кабинете короля, и Веласкер предложил высказаться всем желающим.

— Думаю, вопрос состоит лишь в том — начал граф Уоренгейт, единственный среди присутствующих участник прошлого Совета — Насколько сильно нужно наказать мятежников. Либо мы повесим и посадим всех, кто взял в руки оружие, либо полностью сравняем с землёй беспокойные районы.

— Ничего себе — сравняем с землёй — воскликнул граф Дюбуа, друг детства короля и потому многое себе позволявший — Граф, кажется, вы забыли, что вернулись в родное королевство. Вы говорите о подданных короны, а не итанских мятежниках.

— Для меня нет разницы, из какой страны мятежник — возразил граф — К тому же, я предложил ещё и просто повесить виновных.

— Но ведь их там немало — возразил барон Сент-Арон, получивший своё место за счёт личных качеств, и глубоко преданный королю — Если мы начнём ловить сотни мятежников, это будет немногим отличаться от войны.

— Думаю, для начала следует повесить всех заключённых в Ларенберге торговцев — высказался герцог Корнуел — Это подтвердит серьёзность дела и отрезвит многих горожан. Те, кто после этого не сложат оружие, и будут нужными нам бунтовщиками.

— С чего бы нам вообще вешать заключённых? — пожал плечами Сент-Арон — Они-то явно не штурмовали Ледфорд.

— Но они стояли за мятежом. Именно их арест дал повод преступникам взять в руки оружие и подбить народ на восстание.

— Думаю, Церковь может помочь вам с именами главарей мятежников — вступил в разговор архиепископ, и остальные притихли — Мы предполагаем, что за беспорядками и разрушением тюрьмы стоят так называемые «Сумрачные Герцоги». Если захватить их вместе с приспешниками, то мятеж заглохнет сам собой.

— То есть мы определились, что считаем их мятежниками? — спросил принц Лангсдейл, дядя короля. Три года, до совершеннолетия Веласкера, он был регентом, а после без борьбы отдал власть и первые годы помогал юному королю. Шестнадцать лет назад он уехал в свои южные владения, изредка появляясь при дворе. Многие из присутствующих помнили времена, когда его слово было законом. — Теперь, когда мы знаем про подписанные Городским Советом приказы, действия этих людей можно трактовать по-разному.

— Они вырвали их у нас силой! — воскликнул барон Шатри.

— Они держали нож у горла? Угрожали вас убить? Требовали вашей крови?

— Нет, но… — барону очень хотелось солгать, но он не осмелился.

— Нет — повторил принц — Вы под действием паники поставили подписи под приказами, тем самым сделав их законными. И шевалье Йерион должен был им подчиниться, а не убивать парламентеров.

— Это всё было подстроено! Приказ о посещении тюрем забрал барон Клиффорд, чтобы отвести его величеству на подпись. Но по дороге в городе на них напали и ограбили.

— На них?

— С ним был служитель, епископ Эноби.

— И как они себя чувствуют? Им не причинили вреда? — встревожился архиепископ.

— Нет, слава Свету. Барон жаловался, что у него отобрали перчатки, а священник сокрушался по поводу поломанной кареты — она была из церковных. Но они оба — в порядке.

— Не кажется ли вам, господа, что это всё спланировано? — оглядел присутствующих Уоренгейт.

— Очень может быть — кивнул принц — Если это всё подстроено, то барон Лекруа рано или поздно узнает, кем. Кстати, где он? — принц часто не пользовался своим правом присутствия на приёмах, предпочитая проводить время как ему удобнее.

— Допрашивает делегацию торговцев — ответил король. По комнате словно пронесся холодный ветер.

— Ну хоть кто-то занят делом — кивнул принц — А вашим делом — обратился он к барону — Было не допустить именно того, что произошло. Вы отдали в руки бунтовщикам два указа, дающие им законное право на ношение оружия и посещение тюрьмы. Если станет известно, что мы оправдываем неподчинение королевским приказам, знаете, что тогда начнётся?

— И что же вы предлагаете? — раздраженно спросил герцог Корнуел — Оставить убийц безнаказанными?

— Нет. Но нам нужно провести тщательное расследование.

— А город тем временем пусть продолжает гореть?

— Нет. С горожанами нужно вступить в переговоры.

— Отдать им половину торговцев — поддержал граф Дюбуа — А половину — повесить.

— Думаю, это произведёт сильное впечатление на горожан — кивнул архиепископ — Только не то, что нам нужно.

— Если вы рассчитываете задобрить мятежников, то да! — воскликнул Уоренгейт — Но если нам нужно подавить мятеж, то впечатление будет самым подходящим. Пусть все, кто хочет, возьмутся за оружие, а я со своими гвардейцами и тридцатью тысячами солдат пройдусь по их телам.

— Господа! Господа! Мы должны принимать взвешенное решение.

— Такая казнь будет выглядеть как убийство.

— А с чего вам, барон, желать, чтобы мятежников пощадили? Может, там есть и ваши люди? Потому что лично мне трудно поверить в трусость Городского Совета.

— Посмотрел бы я на вас, граф, в окружении десяти тысяч разъяренных горожан!

— Я встречал врага и пострашнее.

— Да, под охраной своих гвардейцев и во главе целой армии. И помнится, даже это не помешало вам убежать!

Король слушал спор молча, обронив лишь замечание про Лекруа. Но когда собравшиеся начали повышать голос, он встал, привлекая внимание. Оборвав свои споры, поднялись и остальные.

— Благодарю вас, господа. Я выслушал ваши советы, а теперь хочу их обдумать. Так или иначе, ясно одно — нам придётся применить силу. Герцог Корнуел, приготовьте приказы для командующих ближайшими армиями. Пусть они сегодня же выдвигаются к городу. Граф Вортон с первой армией должен занять Ле-Серв и расставить посты на всех дорогах, ведущих в столицу. Герцог Сильдре пусть выставит свою артиллерию на Сильванских возвышенностях. К завтрашнему утру войска должны стоять на своих позициях, а командующие — явиться во дворец. На утреннем приёме я решу, что делать. Что такое, дядя?

— Ваше величество, прошу об одном — если вы примените силу, сделайте это лично. Из ваших рук горожане примут любое наказание.

— Спасибо за совет, ваше высочество. Что же, все свободны, увидимся завтра утром.

Вельможи разошлись, а король до самого ужина размышлял над услышанным.

Когда вечером за столом собралась королевская семья, Эстер первым делом обратила внимание на наряд принца.

— Рауль, тебе не кажется, что твоя одежда несколько… эксцентрична, и не к лицу приличным людям?

— Пускай — вступился король, видя, как насупился принц — У нас хватает забот, пусть хоть кто-то порадуется в эти дни.

Королева ещё раз оглядела куртку принца, заплатки и заклёпки на ней, и — особенно внимательно — подобие шляпы, которое Рауль повесил на спинку стула.

— Хорошо — вздохнула Эстер, и победа была одержана. Принц Фернан зааплодировал.

— Вот это да, брат! Твой план удался!

— Какой ещё план? — король с подозрением посмотрел на детей.

— Он уже месяц, как изготовил этот костюм. Просто ждал подходящего момента. Такого, как мятеж в Прайбурге, например.

— В Прайбурге нет мятежа — возразила королева и повернулась к младшему сыну — Это правда?

Тот молчал, опустив голову.

Первым не выдержал король. Бросив столовые приборы, он рассмеялся, откинувшись на стуле. Королева, напротив, принялась за еду, пытаясь скрыть улыбку.

— Что такое? — теперь уже в голосе Фернана слышались подозрения.

— Отличный план, сын! — воскликнул король, и Рауль подняв взгляд, неуверенно улыбнулся.

— Правда?

— Конечно же — воскликнул король — Ещё немного, и мы узнаем, что именно ты и устроил весь этот беспорядок в столице!

— Нет — рассмеялся принц. Ободрённый реакцией родителей, он показал язык старшему брату и приступил к еде. Фернан, усмехнувшись своим мыслям, не стал отвечать, и ужин завершился в мирной обстановке.

Вечером Веласкер стоял у окна и смотрел на город. Освещенный тысячами огней, Ортенфлоу был прекрасен. Но и сад дворца не уступал ему. Несмотря на поздний час, множество людей бродило по его освещённым тропинкам, обсуждая события минувшего дня. Свет. Всюду свет. Лишь там, вдали, где к озеру подходил лес, была темнота. Король пристально вглядывался в неё, словно надеясь что-то увидеть. В дверь осторожно постучали.

— Ваше величество? — раздался голос барона Лекруа.

— Заходите, барон, заходите — ответил король и махнул гостю рукой, подзывая к себе — Я тут немного замечтался. Итак, что говорят наши торговцы?

— Трое из них признали, что получали деньги для усиления своих позиций в народе. Они думают, что их давал либо Шёлковый Барон, либо граф Монтеги.

— Какой барон? — удивился Веласкер.

— Извините, ваше величество. Шёлковый Барон — так зовут одного из предводителей преступных банд, что действуют в столице. К сожалению, точно они сказать не могут. Те, кто приносил им деньги, никаких услуг не просили и ничьих сообщений не передавали, лишь сообщали, что жертвуют на помощь торговле и узникам.

— Крупные суммы?

— От ста до трёхсот золотых, а всего более пяти тысяч.

— Недурно. Очевидно, их поведение кого-то устраивало.

— Да, но у нас есть лишь их догадки. Граф Монтеги сейчас в своих землях возле Визвотера. У меня нет оснований обвинять графа в чём-либо, но если ваше величество желает, я могу побеседовать с ним. Либо с Шёлковым Бароном — он находится в Прайбурге.

— Оставьте — махнул рукой король — Мы оба понимаем, кто главный виновник беспорядков — кузен королевы. Остальные лишь воспользовались его глупостью. Кстати, когда вы узнали, что Йоркдейл исчез?

— Слух пришёл ещё утром, но уверенности не было, пока Шатри не прибыл с докладом.

— Утром, значит? Сколько же людей с новостями ежедневно к вам ездят из Прайбурга, Лекруа?

— Сейчас больше, чем обычно, ваше величество — с улыбкой отвечал барон — Но ко мне не только приезжают из столицы, но и пишут, причём со всей страны. Я один не могу охватить всё разом, поэтому и посетители, и письма вначале попадают к моим следователям.

— И что же пишут про герцога?

— Что он просто пропал, выехав утром из дома. Это не похоже на нападение или похищение, ваше величество.

— Да, это больше похоже на бегство — вздохнул король — Хорошо, барон, идите. И постарайтесь отдохнуть — завтра у нас будет тяжёлый день.