Айрин, графиня из Бездны

Глава 23. В ожидании

— Ты обманул нас! — бушевала Ероза.

— Строго говоря — нет — спокойно отвечал барон. Они сидели в том же трактире, куда приходил его управляющий — но в этот раз условия встречи были совсем иными.

После выступления короля Велингвар проследовал за ним в Ортенфлоу, а уже утром следующего дня дал знать Мяснику, что хочет с ним встретиться. Ответа пришлось ждать ещё сутки, и лишь два часа назад барон получил записку, в которой был указан час и надпись «там же». Ни требований, ни гарантий. Велингвар отправился на место, взяв с собой Реймона и полсотни бойцов. Встречали их вооружённые до зубов «мясники». Барон зашёл в трактир один, а бойцы обоих сторон остались на улице, расположившись друг напротив друга. Гвардейцы и наёмники не отпускали оружие из рук, готовые в любой момент атаковать или защищаться. Бандиты, в свою очередь, так смотрели на прибывших, будто бы уже делили их имущество. Гетт, заметивший засевших наверху убийц, дал себе слово первым делом лично расправиться с подручными Погибели.

Спор в таверне разгорелся сразу же после приветствия барона.

— Ты обещал помилование короля для тех, кто брал Ледфорд — Ероза, не сдерживаясь, ходила по залу, а Велингвар и Джейкоб сидели друг напротив друга.

— А ещё я сказал, что за убийство шевалье придётся заплатить! Король приказал выдать ему не десять мятежников, а тысячу, но лично ваших голов он не потребовал.

— «Всех, кто участвовал» — разве не так он сказал? — воскликнула Погибель.

— Очень расплывчатая формулировка. Конкретных имён король не назвал — потому что ему нет до вас никакого дела. Наказание должно быть массовым и показательным — вот и всё, что ему нужно.

— Да весь город знает, что это сделала я! Если королю нужна показательная казнь, он не успокоится, пока не достанет главного виновника.

— Так уезжайте куда-нибудь. Бездна вас забери, Ероза! Чего вы от меня хотите? Повторюсь, я сразу сказал, что убийство было лишним. Сейчас у вас есть шанс уйти живой — но совсем без потерь не обойдётся.

— Ты обещал помилование.

— Кажется, мы ходим по кругу — устало произнёс Велингвар — Господин Джейкоб, вы не хотите присоединиться к нашей беседе и как-то продвинуть её?

— Да что-то как-то не знаю — развёл руками Мясник — Вы ведь и вправду обещали помилование, чего тут рассуждать?

— Помилование, а не чудо! Король же объявил, что не ставит в вину сам штурм…

— Потому что мы позаботились о бумагах!

— И это была отличная мысль! — воскликнул Велингвар — А потом вы допустили ошибку. И я — не смог совершить невозможное. Пусть не все наши желания сбылись. Но ведь всё, что я мог — я выполнил. Деньги — у вас. Братья Мейсоны — мертвы.

— А вместе с ними исчез и Шёлковый Барон.

— Я не говорил, что убью лишь братьев. Мне нужно было принести королю как можно больше голов — я их и принёс.

— О Бароне речи не было — гневно возразила Погибель.

— На вашем месте, Велингвар, я бы ходил да оглядывался — прибавил Джейкоб.

— А — отмахнулся барон — Вы намекаете на то, что остальные захотят отомстить мне?

— Не просто захотят, а отомстят! — воскликнула Ероза — Нужно быть полным глупцом, чтобы не бояться их мести.

— Их?

— Остальных Герцогов — пояснил Мясник — По братьям вопросов нет — они полезли ко мне, и я ответил — как смог. Но вот нападение на Барона — это вызов сумраку. И за это вас убьют.

— Вы слишком переоцениваете собственную значимость — спокойно ответил барон — Вам льстит титул «Герцоги» и вы не обращаете внимания на «Сумрачные». А между тем — вы убили, защищаясь, одного шевалье, а я сам напал на троих и убил двоих ваших товарищей. И у кого из нас сейчас больше проблем? У кого шанс дожить до конца года — выше?

— Значит — протянул Мясник, глядя на барона — Вы не боитесь, что Герцоги станут мстить?

— Я сумею разобраться со всеми, кто ко мне явится — вскинул голову Велингвар — Лучше подумайте о том, кого выдать королю. А, кстати, неужели вы в глазах ваших… собратьев, не несёте никакой вины? Ведь они знают, кто стоял за нападением на тюрьму — а значит, и виновен в нынешнем положении дел. У вас самих не будет проблем с Герцогами?

— Нет — покачал головой Мясник — Хаш на нашей стороне, Шторм не выступит без сестры, и остаётся трое на трое — Экс-Герцог, Могильщик и Скользкий Джим. Это не тот расклад, когда нам следует бояться войны.

— Какая тонкая дипломатия — восхитился барон — Что же, я рад, что мне не нужно за вас волноваться. Надеюсь, мы также продолжим сотрудничество?

— Какое ещё сотрудничество?

— Ну как же, уважаемая Ероза, вы разве забыли? Мне — пост мэра Прайбурга, вам — а точнее, господину Джейкобу — одно место в Городском Совете.

— Вы ещё надеетесь их раздобыть?

— Мне их уже пообещали — самодовольно заявил барон.

— Это кто же? — удивился Мясник — Король?

— Нет, его секретарь. Не скажу, что было просто, но есть один универсальный помощник — золото. Я подошёл к герцогу, внёс небольшой вклад в процветание королевства, и вот — у меня есть места.

— И какой же вклад? — внезапно заинтересовалась Ероза.

— Три тысячи золотых. Кто-то скажет, что это много, но за…

— Уж не из «баронского» ли это золота? — перебила Велингвара Погибель.

Велингвар закашлялся, пытаясь скрыть смущение.

— Какое это имеет значение?

— А ты как думаешь, Джейкоб, много там было золота у Барона?

— Вряд ли — ответил Мясник, наливая себе выпивку — Наверняка, он его распихал по разным местам, а то и вовсе вложил…. — тут Джейкоб поднял глаза и осёкся, увидев взгляд соратницы — А вообще, конечно, немало. Этот бы точно держал под рукой приличную сумму.

— Вот и я так думаю — ответила Ероза — Велингвар, все Сумрачные очень скорбят о нашем невинно убиенном собрате, но раз уж ничего поделать нельзя, лично мы готовы смириться с его потерей. Однако наверняка он упомянул нас в своём завещании, а поэтому хотелось бы получить причитающуюся нам долю.

— Верно, верно — поддержал подругу Мясник — Уж никак не меньше… — он запнулся, глядя на Ерозу — Тысячи? Да, по тысяче золотых он бы нам точно оставил.

Барон, растерявшись, не сразу нашелся с ответом.

— Так ведь он не умер! — наконец воскликнул Велингвар — Он же сбежал.

— Сбежал, потеряв все свои деньги и всех своих людей. Всё равно, что умер — ответил Мясник.

— Хорошо — наконец сдался барон — Пришлите завтра днём своих людей — из тех, кого я знаю — и я заплачу. Но на этом наши взаимные претензии закончатся, верно? И я смогу рассчитывать на наше дальнейшее сотрудничество?

— Несомненно — улыбнулась Погибель.

— Это если город уцелеет — мрачно заметил Мясник.

— А что с ним станет? — пожала плечами Погибель.

— Может быть, вы не слышали, госпожа Ероза — ответил барон — Но король сказал, что объявит Прайбург мятежным городом.

— И что это значит?

Барон с изумлением посмотрел на женщину, а потом перевёл взгляд на Мясника. Тот тоже выглядел удивлённым.

— Ты и правда не знаешь, что это означает?

— Нет — Погибель раздражённо передёрнула плечами — Впервые слышу о таком. Так чего нам ждать?

— Смотря кого вы хотите взять в пример — вмешался барон — Впрочем, если ориентироваться на современников, то подойдёт Итания. Когда бунт уже набрал силу, генералы отбили один из городов у восставших и Король-Обжора объявил его мятежным. Солдаты разграбили город дочиста, тысячи горожан погибли во время уличных боёв, еще столько же подверглись пыткам или казням. Говорят, там до сих пор одни руины. А герцог Бладштайн поступил проще — в нашей недавней войне сжёг половину «мятежного» города, а тех, кто выжил, выгнал в лес погибать от холода и голода. Городок был небольшой, тысяч тридцать жителей, и точно не известно, удалось ли хоть кому-нибудь выжить.

— Ужасно — прошептала Ероза, а Мясник, против обыкновения, молча сидел в углу, погружённый в собственные мысли — Но с чего королю поступать так с Прайбургом? У нас даже близко не то, что происходило в Итании! К тому же, если город не будет сопротивляться…

— А он не будет? — подхватил Велингвар — Вы видите, что творится на улицах? За последние два дня город ещё глубже погрузился в хаос.

— Это верно — согласился Мясник — Даже меня беспорядок начинает тревожить. Отбросы с Черных кварталов совсем распоясались. Люди режут друг друга почём зря.

— Всё равно — тряхнула Погибель головой — Король не может поступить так с собственным народом!

— Не может? — глухо сказал Мясник — Король — не может? Короли тешат своё самолюбие — и тысячи гибнут на ненужной войне. Короли отдают приказ, и у миллионов крестьян забирают весь хлеб, обрекая их на голодную смерть. Не говори о том, чего не знаешь, Погибель, а о повадках королей ты не знаешь ничего!

— Но какой в этом смысл? — не понимала Ероза.

Велингвар мог бы её ответить, но не стал. В тот вечер, когда они вернулись в Ортенфлоу, король принял его в своём кабинете.

— Разве вы не хотите посмотреть, как поведут себя горожане? — спросил Веласкер, когда Велингвар попытался расспросить его.

— Они будут резать и убивать друг друга, ваше величество. А на шестой день соберут все трупы, что найдут на улицах и принесут к вашим ногам.

— Хорошо бы они принесли живого Йоркдейла. Королева страшно обиделась, что я не перевернул город в его поисках. А безымянными трупами они делу не помогут.

— Но ваше величество — воскликнул барон — Разорение города повлечет за собой огромные потери.

— О, я целый день только об этом и слышу — ответил король — Скажите, барон, когда Королю-Обжоре вспороли живот и набили соломой, жалел ли он о том, что не жёг свои города? Или радовался тому, что большинство из них по прежнему стоят на Свете? Не знаете?

Велингвар промолчал.

— Вот и я не знаю — продолжил Веласкер — Но люди в моём королевстве должны раз и навсегда выбрать сторону — либо полное подчинение, либо бунт без пощады. Кстати, барон, те двое, которых вы привели — они ведь тоже участвовали в штурме?

Велингвар замер.

— Не волнуйтесь — рассмеялся король — Будем считать, что они пришли туда лично за вами, и ничего противоправного не сделали. Если, конечно, не выяснится, что они участвовали в убийстве солдат или Йериона.

— Они этого не делали, клянусь, ваше величество!

— Вот и славно.

Эти слова вряд ли успокоили бы Герцогов, и барон сменил тему.

— А что ваши люди? Джейкоб? Они вас ни в чём не обвиняют?

Мясник лишь усмехнулся.

— А члены других банд? Я слышал, стычки участились? Уцелевшие люди Мейсонов нападают на всех подряд.

— А ещё заключённые, бежавшие с Ледфорда — согласился Питт — На улицах все словно взбесились. Но сейчас это неважно. Нам главное разобраться с королевским приказом, а уж потом мы наведём порядок.

— А как же Стража? Или другие благородные? Уверен, они на многое способны, чтобы спасти своё имущество.

— У Стражи и так дел хватает — покачал головой Мясник — А вот благородные… да, они копят силы, а к концу срока наверняка перевернут весь город. Но — улыбнулся Джейкоб — Мы тоже не сидим сложа руки.

— А вы, уважаемая Ероза? — Велингвар перевёл взгляд — Простите за любопытство, но разве у вас в… — барон на секунду запнулся, подбирая подходящее слово — В коллективе! Разве не обсуждают слова короля?

— Это не твоё дело, барон.

— Согласен! — Велингвар встал — Тогда будем считать, что на сегодня мы с делами покончили? И после завтрашней оплаты претензий друг к другу не имеем?

— Всё верно — ответил Мясник, и Ероза, соглашаясь, кивнула — До встречи, Велингвар.

— Да встречи, господа Герцоги — поклонился барон и направился к выходу.

— Да, кстати, барон — Погибель подошла к Велингвару и протянула ему кошелёк — Передай своей девчонке. Роу, да? Она отлично поработала в «Морском молоте».

Барон, не принимая кошелька, недоуменно посмотрел на женщину.

— Я не понимаю, о чём речь. Какой ещё молот?

— Тот, в котором она порезала Людоеда — ответила Ероза — Когда тебя выпустили из тюрьмы, припоминаешь?

— Нет — пожал плечами барон.

— Да ладно вам, Велингвар — подал голос Мясник — мы же знаем, что вы вернулись один. А Роу со своим другом вернулась гораздо позже, потому что в таверне сцепились с нечистью. Вот за эту нечисть Ероза и хочет заплатить девочке. Берите, берите, Роу их честно заработала.

— Господа Сумрачные Герцоги — Велингвар внимательно посмотрел на обоих — Я понятия не имею, о чём вы сейчас говорите. Тайрон и Аури вернулись поздно, это верно, но лишь потому, что столица бурлила, и добраться до меня оказалось нелегко. Если, как вы говорите, они там с кем-то сцепились — я об этом ничего не знаю, и знать не хочу — я ручался за них королю, как за честных людей, и надеюсь, не напрасно. Что же касается денег — при следующей встрече вы лично можете вручить кошелёк девочке, если уверены, что она их заслужила. Договорились?

Погибель молча опустила руку с монетами, а Мясник одобрительно махнул рукой со своего места.

— Вот и славно — улыбнулся Велингвар и вышел из трактира.

— Это точно была девчонка — проговорила Ероза, убирая кошелёк в карман.

— Ну — протянул Мясник, наливая себе новый стакан — Точно ты теперь ничего сказать не можешь. А твои домыслы Хашу без надобности.

— Ты будто бы этому рад — повернулась к нему Погибель.

— Да, рад — спокойно ответил Джейкоб — Мне нравится девочка. А насчёт убитых… Огонька жалко, но это был бой, тут уж кто кого. Вайлену я бы сам глотку перерезал, а Людоед и с одним глазом неплохо устроится. Так что не вижу никакого смысла давать Хашу доказательства. Епископ преподнёс бы Роу как подарок Эдди, или Русалке, а это плохой конец даже для таких как мы, не говоря уже о ребёнке. Ты слышала, что Пламя сделал с трактирщиком?

— Рано или поздно Бранд поправится и сможет её опознать.

— И это будет его личное дело — его и Роу. Если это, конечно, была она.

— Это точно была она — прошептала Ероза. Мясник лишь покачал головой, уловив поток ненависти в этих словах.

— И как там Герцоги? — спросил Гетт у барона по пути домой. Десять гвардейцев ехали верхом впереди, десять — позади, остальные разместились в повозках.

— Нормально — кивнул Велингвар — Взяли две тысячи за нападение на Барона и пообещали дальнейшее сотрудничество.

— Значит, они наши?

— Да ты что, Гетт? Разум покинул тебя? Хоть осыпь их золотом, они всегда будут сами по себе. Эти две тысячи для них просто небольшая добыча с одного глупого барона, который верит в честность и договоры. Уверен, когда будет собрание Герцогов, Ероза первая предложит убить меня.

— Ты ей не понравился, верно?

— Ей никто не нравится, кроме служителей. Весьма мрачная особа. А сейчас давай помолчим. Я хочу всё как следует обдумать.

Барон молчал до самого дома, а там сразу же пригласил в кабинет Гекхарта и Реймона.

— Дело плохо — начал он свою речь — Если сам Свет не вмешается в события, то через пять дней город запылает.

— То есть в Торговое Собрание ты не веришь? — спросил Раен.

В тот же вечер, как выступил король, все, кто хоть чего-то стоил, начали действовать. Многие попросту решили покинуть столицу. Те же, кто захотел остаться, строили планы по спасению города. Благородные дома скупали наёмников сотнями, но действовали пока каждый сам по себе. Знатные горожане «простой крови» объединились и собрали свой собственный совет. Возглавили его, разумеется, торговцы — у них уже были и люди, и планы, а главное — им некуда было отступать. Остальные не сильно сопротивлялись — в случае неудачи торговцы брали на себя всю вину, в случае успеха лишь выходили в ноль. Благородных в Торговом Собрании, как назвали этот совет, не было. Местом для Собрания выбрали закрытый в начале беспорядков Торговый Двор — и уже ночью принялись за дело. План был таков — собрать как можно больше горожан, и отправиться в Ортенфлоу просить у короля милости. Одновременно ловили тех, кто штурмовал тюрьму, чтобы к своим просьбам присовокупить их головы. Народ собирался довольно бодро, а вот с ловлей преступников дела обстояли неважно.

— Собрать войско из наёмников им мешает закон, они толком свой Двор защитить не могут. Их главная надежда в том, что они получат голову Ерозы, но даже на этом они экономят. Пообещали тысячу золотых — а Погибель стоит все десять. Нет, с таким настроем им не спасти Прайбург.

— Кто знает? — ответил Раен — Когда собирается толпа, то трудно ей что-либо противопоставить. Возможно, на шестой день их будет достаточно, чтобы схватить всех, кого требуется.

— А что говорит Тайрон? Сколько их уже собралось?

Фермер вошёл в это представительство в первый же день. Некоторые знали его, как успешного торговца и фермера, другие слышали о его визите к королю, а главное, барон лично рекомендовал его Рамсу Ройзену, торговому старшине, который и возглавлял Собрание.

— За один день у них во Дворе собралось сорок человек, и впятеро больше пообещали явиться, когда они выступят в Ортенфлоу.

— Всё это несерьёзно — махнул рукой барон — Гетт, утром шестого дня ты возьмёшь Тайрона, Аури и Лейка, а так же всех гвардейцев, и разместишь их в Ортенфлоу — я там снял дом. Затем вернёшься сюда.

— А как же наёмники?

— Будут сидеть тут и охранять особняк.

— Ты им доверяешь? Думаешь, они останутся, когда в город войдут войска?

— Вряд ли, но лучше хоть такая защита, чем вообще никакой.

— Оставь моих гвардейцев.

— Нет — покачал головой барон — Я надеюсь, что Вортон не дойдёт до Старого Города, но если солдаты придут сюда — то мы потеряем и гвардейцев, и дом. Я не настолько привязан к этим стенам, чтобы из-за них терять верных людей.

— Хорошо — согласился Реймон — Но что будем делать мы?

— О! — воскликнул Велингвар — Когда город запылает, у нас троих будет много работы.

Гетт и Раен, улыбнувшись, переглянулись.

— Хорошо бы заняться настоящим делом — произнёс Реймон — Но ты уверен, что в Прайбурге начнётся война? Клиффорд собрал уже триста человек. Генгрои — больше сотни. Остальные тоже не сидят на месте. Тебе хватило двухсот солдат, чтобы достать обоих братьев, думаю, наёмники справятся с этим не хуже.

— Не знаю — покачал головой барон — Герцоги почему-то не особо бояться, а ведь они не дураки. Наверняка, что-то подготовили для «благородных» наёмников. А ещё зачем-то хотели узнать, точно ли Аури устроила погром в «Морском молоте».

— Кстати, что там по Аури? Решил, куда её отправить? — спросил Реймон.

— Тебе она точно не достанется — покачал головой барон — Я говорил, что для гвардейца она слишком хороша и своевольна.

— Хоть убей, не понимаю, Эшфор, что ты в ней нашёл? — воскликнул Гетт — Она миленькая маленькая девочка, которая ловко машет копьём. И всё. К тому же, можно подумать — недовольно добавил Реймон — Что мои парни тупые и безвольные солдаты.

— Как часто твои парни в разговоре с благородными осмеливаются давать советы? А когда они в последний раз обсуждали нестыковки в сказках? Вот Аури, например, смутили буквы. Почему, говорит, они описывают нашу букву «Т» и называют её «Т».

— Это нормальный вопрос — не сдавался Реймон — Все, кто читает сказки, видят в них шероховатости.

— Но не все их обсуждают — вступил Гекхарт — Знаешь, с чего Мельдур начал свои исследования? С образа Смерти. Его смутило, что у мейзр это тоже была старуха с косой. Откуда, говорит, там вообще взялась наша коса? От Вечных? Так тем плевать на свою смерть. От Первых? Так мейзр их ненавидят. И он начал изучать книгу.

— Что б его Изнанка пожрала — добавил Велингвар.

— А ты не думал поговорить с ней? — посмотрел Раен на барона — Возможно, девочка заслужила знать правду? Раз она так хороша.

— Возможно, мы все заслужили не знать её — угрюмо ответил барон — Лично я бы с удовольствием прожил свою скучную богатую жизнь в поисках развлечений, а не спасая мир.

— Или приближая его гибель.

— Вот тоже проблема — воскликнул барон — Кладём свои жизни, и даже не знаем, правильно ли мы поступаем. А ведь люди гибнут тысячами, горят города и страны, и всё это — лишь подготовка!

— Какая муха тебя укусила? — удивился Раен — Ты даже золоту Барона не рад.

— Мне не нравится, что кто-то идёт впереди нас. Меня бесит, что кто-то пробует город на прочность, и этот кто-то — не мы! И меня ужасно злит чувство неопределенности, когда мы не можем предугадать судьбу целого города! — Велингвар в волнении поднялся из кресла и прошёлся по кабинету — Где это видано — Псы Императора, и идут на поводу — у кого?!

— У короля? — невозмутимо уточнил Гекхарт.

— А, брось — отмахнулся барон.

— Ты просто боишься, что не успеешь в срок — продолжил Раен — И что твоё любимое королевство запылает так же, как Антиохия.

— Да, боюсь — согласился Велингвар и посмотрел на Гекхарта — А что плохого в том, что я люблю свою родину? И не хочу, чтобы Митендория покрылась руинами!

— Не может же Император сидеть сложа руки.

— Не может — согласился Велингвар. Опустившись обратно в кресло, он устало протёр глаза — Всё, довольно. Занимаемся текущими делами, а в полдень шестого дня, Гетт, будь готов вывозить людей.

А в это время Аури, о которой велось столько разговоров, беззаботно сидела на лавочке в сквере Торгового Двора и спорила с Грегори о преимуществах копья перед мечом. Её рабочий день был в самом разгаре.

— Ты теперь будешь при мне что-то вроде посыльного— говорил Тайрон девочке, когда они в первый раз отправились в Торговое Собрание. Их сопровождали трое гвардейцев — Я теперь навроде представителя барона, и мне положена охрана и вот… слуга.

Путь пролегал от дома барона до пристани, затем вниз по реке, под Железным мостом, а там — снова на набережную, и восемь кварталов по прямой, как стрела, улице. Торговый Двор находился недалеко от тех ворот, через которые путники въезжали в столицу. Вечером они повторяли маршрут в обратном направлении.

Айрин Двор сразу понравился. Он сам по себе был как маленький город, с гостевыми домами, конюшнями, мастерскими, складами и даже с небольшим парком из двух десятков деревьев, под которыми стояло четыре лавочки. В первый день было малолюдно, но постепенно Двор наполнялся обитателями.

Тайрон, не привыкший к собственному слуге, так и не придумал девочке четких заданий, и она выполняла всю работу, что подворачивалась под руку. В новом костюме, купленном бароном — солдатскую форму и берет ей велели оставить дома — Айрин носила фермеру кофе и воду, разогревала обед, становилась в дверях и никого не пускала, разносила записки и передавала просьбы. Много времени это не занимало, и у Аури оставалось достаточно свободных минут, чтобы завести новые знакомства.

Арон и Деймон — два брата, чей отец вошёл с собрание торговцев, бегали по двору, выполняя те же мелкие поручения, что и Аури. В свободное время они развлекались тем, что рассказывали о своих многочисленных розыгрышах над окружающими. Правда, во Дворе они не над кем не шутили, боясь гнева отца.

Фред был писарем, а ещё он читал начальный том «Сказочного Мира», и в первые же минуты знакомства они с Аури поспорили о том, кто из сестёр Вечной Императрицы больше помог ей. Айрин он напомнил Ройса, и к нему она относилась теплее всего.

Грегори был самым юным из тех, кто с оружием в руках ловил преступников, штурмовавших Ледфорд. В свободное время он садился на одну из лавочек и смотрел на всех с таким видом, будто бы служил в гвардии короля. Темой всех его разговоров было оружие и старые сражения.

Были ещё подростки, что смотрели за лошадьми, таскали вещи, убирались в помещениях, и вообще выполняли всю ту мелкую работу, что возникает в местах скопления десятков людей. Они чаще всего были заняты, и с ними Аури успевала лишь поздороваться и переброситься парой слов за день.

В общем, работа Айрин нравилась, а ещё за неё платили.

— В обычное время — назидательным тоном говорил управляющий — Ты могла рассчитывать на серебряный в день — и то, если бы работала полноправной служанкой. Но сейчас барон решил не скупиться и заплатить тебе десять серебряных за эту неделю — притом вперёд. Так что получи их и свои сбережения — с этими словами он отдал Айрин кошелёк, и она стала обладательницей тридцати монет.

Барону в эти дни было совершенно не до неё. Слава Свету, еда на кухне стала гораздо вкуснее — теперь она не уступала той, что готовили у Валери. Отношения с поваром и двумя его помощниками тоже наладились. Им приятно было смотреть, как девочка уминает их блюда, а Аури нравилось возможность перехватить угощение после ужина.

Внезапно Центр, Старый Город, Пристань и остальные районы, которые были важны для благородных, стали полностью безопасны. Знатные дома, спасая имущество, вывели своих людей и помогли солдатам и стражникам наконец-то полностью перекрыть нужные улицы. Аури решила зря времени не терять. На исходе третьего дня, когда они плыли домой, Айрин уговорил Тайрона проделать путь до Зеркального Замка. Оказавшись там, девочка первым делом потрогала его стены — они были как глыбы твердого льда на ощупь. Сам замок заслуживал множество названий — Тёмный, Стеклянный, Воплощение Бездны или самой Тьмы — но только не Зеркальный. Второе, что она сделала — пользуясь тем, что стоявший рядом фермер не сводил с Замка восхищенного взгляда — попробовала что-нибудь нацарапать на стене кинжалом Валери. Но как сильно она ни давила лезвием на стену, там не оставалось ни следа.

Благодаря свободным вечерам, Аури нашла в Старом Городе кондитерский магазин. Он занимал два этажа, и на втором располагалось собственное кафе. Несмотря на смутное время, магазин работал, и в нём постоянно толпились покупатели. Девочка, потратив четыре серебряных монеты, целый час просидела за столиком, выпивая необыкновенный напиток и поедая купленные печенья, заодно любуясь городом.

Большая часть столицы была для Аури под запретом, но даже то, что она видела, ясно давало понять — город стоял на грани беспорядков. Пусть благородные и контролировали часть столицы, вывести страх перед предстоящим действием короля они не могли. На выездных мостах постоянно толпились люди, кареты и экипажи. Телеги, груженные добром, непрерывной цепочкой утекали из города по дорогам, так же как и баржи — по реке. Во многих районах улицы оставались безлюдными. Даже в парках — Аури успела посетить два — народу практически не было. То и дело где-то раздавалась стрельба, по мостовым проносились стражники на конях. На вторую ночь Айрин выбралась на крышу особняка и оттуда смотрела на бескрайнее звездное небо и столичные огни. Её родной город Плесиль в это время уже спал, освещаемый лишь уличными фонарями и дозорными огнями. Прайбург продолжал жить. Над районами, которые они с Тайроном когда-то посетили, виднелось зарево. Где-то вдалеке мелькали вспышки ружейных залпов. Несколько сигнальных огней горели далеко в небе, освещая улицы. То и дело накатывали отзвуки неясного шума.

Совершенно неожиданно на следующий день после выступления короля вернулся мебельщик, бывший на том самом первом совете в особняке. Оказалось, он не уехал обратно домой, а снял комнату и ждал, чем всё обернётся.

— Я ведь только на штурм не согласен был — повторял мебельщик, поднимаясь за управляющим в кабинет — А так-то я служить готов! Понимаете? Только на штурм…

В тот же вечер, после ужина, он рассказал Аури и Тайрону свою историю. Звали его Лейк Уэзри, сорок два года он прожил в своем городке, работая на лесопилке, был женат и растил двоих сыновей. Оба они ушли на войну с Итанией «ту ещё, старую», и оба там погибли. Жена Уэзри не выдержала и умерла через полгода, а сам он запил.

— Но, знаете, как-то выправилось — говорил Лейк, сжимая кружку в руках — Смешно сказать, начал детям игрушки делать. А потом, как-то, то одним починить, то другим. И так хорошо у меня с деревом пошло, что взял сарай, потом ещё людей — и вот уже три года, как делаю мебель. Да — с гордостью добавлял он — Первоклассную, знаете ли, мебель! Нас и благородным уже советуют.

С бароном он познакомился два года назад, когда тот гостил у одного из своих друзей. Велингвару мебель очень понравилась, и он начал заказывать у Уэзри некоторые вещи, при этом не стесняясь спросить совет.

— И знаете, как то письмо получил, сразу понял, что соглашусь. У меня-то там всё хорошо, а жизни и нет. Не складывается что-то — пожимал плечами мебельщик — и ведь когда про тюрьму заговорили, я не то, чтобы испугался. Просто … оробел. Растерялся. Шутка ли — королевская тюрьма! А потом вышел, и думаю… ладно, Бездна с ней, с тюрьмой, но могу же ещё на что-нибудь сгодиться?! Так и остался, барона дожидаться.

Вечером второго дня Аури обратила внимание на его задумчивый вид. Оказалось, барон сделал ему щедрое предложение.

— Представляешь — свою лавку в столице открыть.

— Кондитерскую?!

— Что? — растерялся мебельщик — Нет, зачем кондитерскую. Обычную, с инструментами. Господин барон сказал, что все расходы на себя возьмёт. Нет, ну ты представляешь?! Свою лавку в столице!

Айрин за него искренне порадовалась. Ей вообще все в доме пришлись по душе, кроме солдат. Неважно, чьими людьми они были — барона, Герцогов или короля, Аури дала себе зарок держаться от них подальше. Первое время наёмники ещё пытались шутить над её упражнениями, но, не получая ответа, перестали. Теперь по утрам солдаты смотрели на её тренировки, но не говорили ни слова. Аури это полностью устраивало.

Так Айрин и провожала последние дни города. А на пятый день наступил её пятнадцатый день рождения.