Баба Люба. Вернуть СССР-2

Глава 23

— Люба⁈ Ты, что ли? — от неожиданности Скороход аж сигарету выронил. Чертыхнулся, хотел подобрать, но она упала в лужу и с шипением погасла.

— Ты что тут делаешь⁈ — он подскочил ко мне и встряхнул за плечи.

— Эй! Полегче! — я оторвала его руки от себя и отступила на шаг.

— Что тебе здесь надо. Я спрашиваю! Отвечай! — выпалил он, дохнув смесью табака и застарелого перегара.

— Скороход, я всё понимаю, Крайний Север, Заполярье, — поморщилась я, — но не настолько здесь и холодно, что тебе все мозги отморозило.

— Люба…

— Да гуляю я! Гуляю! — развела руками я и добавила, — запрещено разве?

— Нет, но…

— Ну, вот и хорошо, — миролюбиво кивнула я, — и не ори на всю улицу, людей стыдно. Я иду себе спокойно, тебя не трогаю. Вот чего сразу истерику устраивать?

— Ты же ко мне приехала, да? — нахмурился Скороход и обличительно посмотрел на меня.

— Скороход, — покачала я головой, — когда ты гулял здесь напропалую и весь Калинов и Нефтеюганск гудели, что у тебя здесь запасная семья и незаконнорожденные дети, я и то не приехала. А теперь ты считаешь, что я внезапно настолько по тебе соскучилась?

Судя по выражению лица Скорохода, именно так он и думал. Потому что он молча смотрел на меня, что-то усиленно размышляя.

А я вот сейчас встала перед дилеммой — спросить его, как пройти в детдом, или же продолжать поиски самостоятельно. С одной стороны, мне не хотелось, чтобы он знал. А, с другой стороны, Нефтеюганск — город не настолько и большой, мне кажется, здесь все друг друга знают, так что информация всё равно рано или поздно наружу выйдет.

А вот если я сейчас развернусь и уйду, то могу бродить по безлюдному городу до вечера. Кучу времени потеряю.

И я решилась:

— Пётр, — сказала я, — слушай, я заблудилась. Подскажи дорогу.

— А куда ты идёшь? — сумрачно спросил Скороход.

— Детский дом я ищу, — ответила я, — точнее не совсем детский дом, а отделение для малюток при детском доме. Но мне кажется, что он здесь один должен быть, как-то компактно. Так что подскажи, а я уже там сама дальше спрашивать буду…

— Ты в другую сторону идёшь, Люба, — глухо ответил Скороход. — Детдом сразу видно — это новая двухэтажная деревяшка, самая длинная в городе, стены выкрашены в зелёный цвет и на стене чебурашка нарисован. С ромашками.

— Поняла, спасибо, — ответила я и, развернувшись, пошла по тротуару обратно.

— Люб, а зачем тебе детдом? — крикнул Скороход, но я не стала оборачиваться и отвечать. Пошла себе дальше.

Настроение не то, чтобы испортилось. Лично для меня этот человек был лишь досадной помехой в моей здешней жизни. Честно говоря, я была рада, что избавилась от него. Поэтому все эти разговоры — они зряшные. Неприятно, конечно, что мы встретились (это надо же! Такой огромный регион, насколько я знаю, вахта у Скорохода не в самом городе, а где-то далеко-далеко за ним. Но тем не менее, он приехал сюда и курил на этой улице именно в тот момент, когда я блуждала тут в поисках детдома). С ума сойти! Кому расскажи — не поверят.

Покачивая головой, я упорно двигалась в указанном направлении. Главная улица была одна, поэтому я не боялась, что ошибусь. Уж зелёный дом с чебурашкой и ромашками я среди серых потемневших бараков как-то уж отличу.

Но не успела я пройти и пол-улицы, как сзади послышался нарастающий шум. Я оглянулась — ко мне быстро приближался «Урал». Я торопливо перешла обратно на тротуар, чтобы уступить дорогу (просто тротуар здесь был дощатый, старый и местами некоторые доски прогнили, их заменили новыми, но другой толщины и идти по такой поверхности было неудобно. А вот дорога была почти ровненькая, так как покрыта бетонными плитами, так что я шла по бетону).

Вдруг «Урал» громко рыкнул, чихнул и остановился напротив меня.

— Люба! — из водительского окна показалась голова Скорохода. — Садись давай!

— Зачем?

— Подвезу.

— Спасибо, но я хочу прогуляться, — благоразумно ответила я. В благие намерения этого странного человека я не верила.

— Люба! Не выдумывай! — сердито рыкнул Скороход, — туда далеко идти. Давай подвезу, говорю. Садись!

Я вздохнула и полезла в кабину «Урала». Ступенька была очень высоко, поэтому для таких коротышек, как я, здесь была предусмотрена самодельная петелька из широкой цепи. Я сунула ногу в эту петлю, начала подтягиваться на руках вверх, но попа значительно перевесила, и я повисла подобно перезрелому патиссону.

Скороход загоготал и выпрыгнул из кабины. Пока я тщетно пыжилась, он подбежал сзади и подсадил меня.

— С-спасибо, — пробормотала я.

— Осторожно, великая спортсменка! — насмешливо хмыкнул Скороход и захлопнул дверцу.

Пока он обходил «Урал», я осмотрелась — вся кабина была густо облеплена переводными картинками с разнокалиберными девушками, на лобовом стекле сверху висела узкая бархатная шторка, цвет которой практически было не видно из-за огромной коллекции значков, посвященных спорту.

— Ты зачем приехала? — опять прицепился Скороход.

— Ты ради этого решил меня подвезти? — проворчала я.

— Не ради этого! Просто подвезти решил! — огрызнулся Скороход и машина тронулась. — Ты же как-никак женой моей была сколько. Чай не чужие.

Я невольно усмехнулась.

— Чего ты лыбишься? — рассердился Скороход.

— Да так, — неопределённо отмахнулась я и, понимая, что он же всё равно теперь не отстанет, сказала, — девочку приехала забирать.

— Какую девочку? — сперва не понял Скороход.

— Белку. В смысле Изабеллу, — пояснила я, — она в доме малютки, при детдоме. Так мне сказали.

— Так это не моя дочь! — от возмущения «Урал» так резко затормозил, что я чуть не влетела в лобовое стекло. Хорошо, что кроме этого «Урала» других машин в это время на дорогах города не было. Вот было бы красиво, если бы сзади кто-то врезался. Хотя, с другой стороны, «Уралу» нипочём, такая бандура.

— Эта шалава её от какого-то заезжего вахтовака нагуляла! — пожаловался Скороход. — Понимаешь⁈ Я её уже к тому времени бросил. Мы с Нинкой… — он смутился, и вспыхнул, оборвав сам себя на полуслове.

— Ещё и Нинка? — понятливо покачала головой я, — Что ж, молодец, времени зря не терял. Пока я тебя там ждала.

Скороход ничего не ответил. Нахмурился и тронул машину.

Дальше ехали молча.

Вдали, между почерневшими от непогоды унылыми домиками ярким пятном мелькнула зелень. Кедровые сосны, которые окружали город, были ещё тускло зеленоватыми, скорее даже серо-зеленоватыми, а тоненькие берёзки еще без листвы. Поэтому такую зелень сложно было не заметить. Мы подъехали ещё, и я увидела нужный мне дом.

Детский дом. С ромашками и чебурашкой.

— Приехали! — сказал Скороход, когда машина остановилась.

— Спасибо! — я взялась за рычаг, чтобы открыть дверь, когда он тихо сказал:

— Люба, подожди.

— Что? — спросила я.

— Так зачем тебе эта Белка? Это не мой ребёнок. К тому же, ты, наверное, не в курсе, но там у неё куча болезней. И отклонения есть. Она тебе не нужна.

Я молча посмотрела на него. Без выражения.

— Я очень тебе благодарен, что ты детей у себя оставила, — хрипло сказал Скороход, — ты не думай, я их не брошу, деньгами не обижу. И тебе помогу, если надо будет. Но вот эту Белку тебе точно не надо.

— Пётр, — поморщилась я, — так-то мне что Анжелика с Ричардом, что Изабелла — абсолютно чужие. Но она — их сестра. И я считаю, что лучше, если дети будут расти вместе. А в детдоме она пропадёт. Особенно с такими проблемами. Ты меня понимаешь?

— Понимаю, — опустил голову Скороход. — Но, Люба, она же ненормальная.

— Ненормальная? — склонила голову к плечу я, — а ненормальность в чём у неё выражается?

Скороход замялся.

— Не знаешь? А ты её когда в последний раз видел, Петя?

Скороход вздохнул.

— Ты её никогда не видел, — укоризненно покачала головой я, — а зачем тогда говоришь?

— Да пойми же ты, Люба! — загорячился Скороход, — ну даже если возьмёшь ты её. Свою жизнь поломаешь, чтобы ненормальную вырастить. А потом что? Думаешь она тебе благодарной будет? Да она даже не поймёт! Или Анжелика и Ричард? Если в свою мамку пошли — то даже не заметят твою жертву! А ты не думала, что эта зараза шалавистая, каждый год таких Изабелл рожает? Так ты что, будешь по всем городам и странам бегать и детей её ненормальных по детдомах себе собирать?

Я молча открыла дверь и вылезла из высокой кабины. Точнее буквально спрыгнула на землю, больно ударившись подошвами.

— Люба! Люба, подожди! — донёсся крик Скорохода.

Но я ждать не стала. И объяснять ему не хотелось. Бессмысленно это.

Некоторые люди считают, что все, что делается, делается это с какой-то целью. И желательно с выгодой. Да. Именно так. Выгода — вот основная движущая сила современных людей.

А просто подумать, что маленькая девочка, с плохим здоровьем, она в этом детдоме не выживет…

И во двор детского дома, и внутрь я зашла без помех. В лицо пахнуло запахами творожной запеканки и кипяченого молока с пенками. На меня никто не обратил внимания. Лишь хмурая тётка в замызганном сероватом халате потребовала, чтобы я вытерла ноги о мокрую тряпку, постеленную у входа.

Ноги я вытерла.

Первая часть квеста была выполнена.

Осталось дело за малым: найти в этом хаосе Белку, выяснить, могу ли я её отсюда забрать, оформить документы, перевезти ребёнка в Калинов.

Всего-то.

Я усмехнулась и решительно двинулась претворять план в жизнь.

Заведующая, дородная плечистая тётка я такой необъятной грудью, словно там было целое футбольное поле, подтвердила, что Изабелла Петровна Скороход проживает здесь.

— Как? — удивилась я, — Изабелла Петровна Скороход?

— Ну да, — кивнула заведующая, — так у неё в документах было записано.

Я невольно усмехнулась. Или любашин непутёвый муженёк врёт, или же его бывшая тайная супруга лихо на него её записала.

— А увидеть Изабеллу я могу? — спросила я.

— Женщина, вы сами подумайте, — понизив голос до шёпота, доброжелательно и радушно сказала мне заведующая, — зачем она вам? Вы хоть представляете, какой у неё букет болезней? Это же вам всю жизнь с ней маяться придётся.

Я развела руками, мол, что поделаешь, карма такая.

— Нет, я не отговариваю вас, — опять нагнулась и зашептала тётка, — но у нас есть и хорошие дети. Хотите, я вам мальчика покажу. Артёмка. Ему всего пять лет, зато он уже такие взрослые стихи наизусть рассказывает. И красивенький такой, как ангелочек, волосёнки кудрявые. Очень хороший мальчик.

— А Изабелла чем плохая?

— Да нет, же, нет! — растянула губы в резиновой улыбке заведующая, — только поймите, у нас такие болезни не лечатся. Это надо в Америку лететь. А лучше — в Канаду.

— С этим-то как раз проблем и не будет, — также тихо и многозначительно прошептала я, — мать-то её в Америке живёт.

— Да вы что! — всплеснула руками заведующая. — Теперь мне всё понятно.

— Угум-с, — важно кивнула я. — Так что мне нужна именно Изабелла.

Обратно я вернулась окрылённая. Хоть увидеть девочку сейчас не вышло, зато с заведующей общий язык удалось найти. Посулив малую мзду, взамен я получила список необходимых документов, и теперь возвращалась с предвкушением, что дело сдвинулось с мёртвой точки.

По дороге обнаружился небольшой балок-магазинчик с лаконичным названием «Продукты». Я зашла, в основном для того, чтобы уточнить направление, правильно ли я иду.

В магазинчике была очередь. Вкусно пахло свежевыпеченным хлебом. Человек пять тёток разных возрастов жадно выбирали капусту, тихо переругиваясь между собой и искоса поглядывая на продавщицу — гориллоподобное существо, принадлежность к женскому полу которой символизировал серый оренбургский платок на плечах и ярко-красная помада на губах.

Буркнув что-то невразумительное под нос, тётка погрозила пудовыми кулачищами одной из женщин, что слишком злобно пыталась отстоять два кочана капусты.

— Здравствуйте, — сказала я, ни к кому конкретно не обращаясь. — Скажите, а я правильно иду?

Я назвала адрес того дома, где мы временно проживали.

— А! вы тоже из сектантов? — живо заинтересовалась продавщица.

— Эммм… — замялась я.

— Эк они сегодня обмишурились! — утробно хохотнула продавщица.

Я бросила взгляд на женщин, но они перебирали капусту и на нас не смотрели.

— Капусту привезли, — многозначительно сообщила женщина.

— Аааа, — глубокомысленно кивнула я и добавила, — дайте тогда хлеба.

Получив на руки пахучий ноздреватый, ещё горячий, кирпичик серого хлеба, я вышла из магазина и отправилась домой.

А вот дома начались сюрпризы.

— Любовь Васильевна, — медовым голосом сказала Зинаида Петровна, — а что ж вы так опоздали? Мы уже поужинали. Вас ждали-ждали, но весь коллектив не может же голодным до бесконечности сидеть. После тяжелого трудового дня.

— Ничего страшного, — ответила я, — я и одна поем.

— Так всё уже съели, — деланно вздохнула она, — я и посуду помыла.

— Жаль, конечно, — ответила я, — тогда я чаю попью. С бутербродом.

Я сидела на кухне в почти нормальной тишине и пила чай. Ну как чай. Заварка-то была, сахар тоже. А вот колбасу мою съели. Что примечательно — именно мою. Сама я лезть в чужие торбы не полезла, а мне не предложили. Поэтому я пила чай с хлебом. Право он был необычайно вкусным и ещё тёплым.

— Так куда вы сегодня ходили? — на кухню зашла Валентина Анатольевна, да так неожиданно, что я чуть чаем не захлебнулась.

— Да по делам ходила, — ответила я, — что Всеволод Спиридонович мне поручил. А на обратном пути зашла в магазин, думаю, хоть хлеба куплю. Как чувствовала, что вы всю мою колбасу съедите, а мне ужин ничего не оставите, щедрые сестры во Христе.

Валентина Анатольевна вспыхнула, но я не дала ей даже слова вставить и продолжила:

— А там народу, в магазине-то, полно. И все знаете, что обсуждают?

— Что? — на кухню вошла Зинаида Петровна, которая явно подслушивала.

— Да вот, говорят, сектанты опозорились. — Безжалостно продолжила я, — так что там случилось, а, Зинаида Петровна? Кто опозорился и что вы уже натворили?

— Почему это я⁈ — вскинулась она. — Это у нас Нина Ивановна не смогла на вопросы ответить.

— Что за вопросы такие? — удивилась я.

— Да у нас тема была об Иоанне Богослове, и там он о минералах рассказывал, описывая Небесный Иерусалим. Но кто же знал, что они все тут геологи!

Я фыркнула и чуть не подавилась хлебом.

Да уж. Приехали в Нефтеюганск, центр добычи нефти, и учат геологов названиям минералов, да ещё в библейском трактовании.

Хорошо, что меня там хоть не было.

Я уже вернулась к себе, когда в мой отнорок заглянул Ростислав:

— Любовь Васильевна, не помешаю?

— Заходи, — подавила вздох я.

Так и знала, что он придёт выяснять об этом дурацком письме. Всеволод сказал, что его товарищ копию делает. И что это не так быстро (эх, ксерокс бы сюда!) Но Ростиславу нужно было что-то отвечать.

— Вы письмо нашли? — свистящим шепотом спросил он.

— Нашла, — таким же шепотом ответила я.

— Где оно?

— В книге так и лежит. Я не успела взять, как раз Марина зашла. Мне кажется, шпионит она за мной постоянно. А потом я, когда второй раз к нему в дом попала, та книга уже на самом верху стояла. Не буду же я при хозяине на верх шкафа лезть.

— Ну да, — задумчиво кивнул Ростислав. — Но в следующий раз вы уж постарайтесь.

— Конечно постараюсь.

— Старика надо убирать, — нахмурился он, — и то срочно.

— Ну, когда вы получите письмо, я думаю, что руководство быстро его уберёт.

— Нет, не так убрать, — покачал головой Ростислав. — его совсем убрать надо.

— В смысле…совсем-совсем? — прошептала я. — Убить, что ли?

— Ну мы же не убийцы, — скептически поджал губы Ростислав. — Хотя было бы неплохо. Нет, Любовь Васильевна, мы планируем сделать большое собрание и там его опозорить так, что он сам уйдёт и больше не будет даже приближаться к нашей общине…