— Уверен? — спросила я.
— А что здесь ещё сомневаться? — пожал плечами Игорь и нахмурился.
— Ты же понимаешь, что после этого шага пути назад не будет, — на всякий случай предупредила я.
— Любовь Васильевна, — чуть поморщился Игорь, — вы мне показали убедительные доказательства. И рассказали много интересного. И, главное, вовремя. Я убедился. Так что теперь думать⁈ Уже и так всё ясно.
— Просто обычно, если любят, то ни на что не обращают внимания. Особенно в молодости…
— Я бы, может и не обращал внимания, но бабушка… Ивановна… мне до сих пор не по себе… внутри всё как будто перевернулось. Разве ж можно так со стариками?
— Ну… — развела руками я, даже не зная, что тут ответить.
— А представьте, вот не узнал бы я этого и женился бы на ней. А потом, не дай бог со мной что-то случилось. И моя мать также была бы… или я, к примеру, заболел… Нет, не хочу с таким человеком жизнь разделить. Это опасно.
— Тогда пошли, — кивнула я и первой вошла в подъезд.
Игорь последовал за мной.
— Зайдём ко мне сначала, — сказала я, оттягивая скандал.
— Нет! — покачал головой Игорь.
— Почему нет?
— Настрой пропадёт. Лучше сразу.
Я внутренне усмехнулась. Этим и отличаются мужчины и женщины. Первые — идут в бой сразу, не сворачивая и не раздумывая, пока боевой запал не пропал. Вторые будут долго примеряться, обдумывать, передумывать. И только потом… может пойдут, а может и нет, если найдётся убедительная причина не идти.
Я хотела позвонить в дверь квартиры Ивановны. Но Игорь меня опередил:
— Я сам.
Я спорить не стала, уступив первенство ему. Более того, сама даже чуть отошла в сторону.
Игорь нажал на кнопку звонка. В глубине квартиры раздался пронзительно-некрасивый трезвон. Дверь открылась и на пороге возникла Райка, в линялом халате и не расчёсанная.
— Ой! — испугалась она, увидев Игоря, и судорожно поправила полы халата, — ты не предупреждал, что зайдёшь. Я же не накрашенная…
— Привет, — хмуро сказал Игорь, — я ненадолго. Поговорить надо. И взять кое-что.
— Что? — не поняла Райка.
— Ты деньги у соседки вымогала? — без обиняков, напролом, спросил Игорь. Вопрос прозвучал слишком резко.
— Какие деньги? — вполне натурально захлопала глазами Райка, — у какой соседки? Ты пьяный, что ли?
— Деньги за детей, — зло сказал Игорь, — не надо делать наивный вид! Я знаю, что ты шантажировала соседку на деньги! И вот скажи, ты действительно могла бы написать в опеку? Чтобы их забрали в детдом?
— Не понимаю о чём ты… — окончательно растерялась Райка, но тут её взгляд случайно зацепился за меня. Лицо её исказилось от ненависти. — Ты! Это ты уже наговорила! Вот дрянь! Игорь, не верь ей! Это такая тварь, ты даже не представляешь! Эта уродка…
— Что здесь происходит? — дверь напротив открылась и оттуда выглянул сосед.
— Виктор Альфредович, здравствуйте, — примирительным тоном сказала я, — извините за беспокойство. У нас тут разговор по-соседски. Мы больше шуметь не будем.
Дверь закрылась, а Райка заголосила опять:
— Тварь! Игорь, что она тебе наговорила⁈ Ты зачем ей веришь⁈ Все знают, какая это мразина!
— Раиса, успокойся, — тихо, но довольно жёстко сказал Игорь и велел, — поговорим в квартире. Нечего соседей тревожить.
Он шагнул внутрь и Райке пришлось посторониться. Я направилась следом.
— А ты куда прешься⁈ — опять не своим голосом заверещала она, — Пошла вон отсюда! Никто тебя сюда не звал! Вон из моего дома!
— Это не твой дом, — так же тихо сказал Игорь.
— Это наш будущий дом, — попыталась улыбнуться Райка, но вышло слишком резиново и ненатурально, — я не понимаю, Игорь, почему ты такой злой? Что эта уродская дура тебе наврала? Ты разве не знаешь, что она ненормальная? Не в себе. Давай спокойно поговорим…
— Поговорим, — кивнул Игорь и добавил, — и не обзывай, пожалуйста, Любовь Васильевну. Мне это не нравится.
— Я не обзываю, Игорь! — нелогично заюлила Райка, — но вот зачем ты её защищаешь?
— Я её не защищаю!
Пока они спорили, плохая я или хорошая, я огляделась. Думаю, Любаша здесь иногда, по-соседски, бывала. Я же заглядывала через порог единственный раз: когда только пришла в этот дом и уринолюбивая Ивановна бегала проверять насколько выкипела моча. Она тогда не закрыла дверь, и я увидела фрагмент её жилища.
Ну что сказать? Нужно отдать должное Райке, в квартире стало чисто и въевшийся запах застарелой мочи и старости практически выветрился. Она даже обои, я смотрю, и то переклеила. К свадьбе готовилась, очевидно.
Старалась.
— Где вещи Ивановны? — спросила я, оглядывая обстановку.
Райка аж задохнулась от возмущения и стала похожа на рыбу, выброшенную на берег. Да, аллегория избитая, но именно что на рыбу она сейчас и была похожа. Причём на рыбу-сома. Хотя по менталитету стояла ближе к барракуде.
— Пошла! Вон! Я! Сказала! — её визг, и так высокий-высокий, перешел ещё на две октавы выше, почти в ультрафиолет. У меня чуть барабанные перепонки не полопались.
— Не ори, — попросила я, ковыряя в ухе (заложило).
— Раиса, прекращай истерить, — сказал Ингорь, — Любовь Васильевна только возьмет вещи твоей тёти и всё.
— С какой стати⁈ — вызверилась Райка.
— Ей переодеться надо, — тихо сказал Игорь.
— Ничего ей не надо! — завила Райка. — Она тебе наврала!
— Она в больнице и ей нужны чистые вещи — одежда и постельное бельё, — пояснил Игорь, — Любовь Васильевна возьмёт.
— Ничего ей не надо! Что за враньё!
— Это правда.
— Это неправда! Ложь! Эта тварь тебе наврала! Не знаю, зачем! Может, чтобы отомстить мне! Сама, небось, на эту квартиру глаз положила…
— Раиса, ты что такое говоришь?
Продолжение дискуссии я уже не слушала, так как, наконец, сообразила, где могут находиться вещи Ивановны. У неё двухкомнатная квартира. В одной комнате была спальня, в другой, по советским правилам — зал. Ну, или гостиная, если другими словами. Логично, что Райка спала в гостиной, там же она и ремонт сделала. А вот к спальне Ивановны она ещё не добралась. Поэтому я сразу же направилась в дальнюю комнату.
Так и есть. Старый советский пузатый гардероб светло-кофейного цвета с огромным, чуть искривляющим изображение, зеркалом, над которым были вразнобой прилеплены три овальные наклейки с советскими моделями, занимал добрую треть комнатушки. Кровать была самая простая, как и продавленное кресло с истёртой обивкой, старый торшер и небольшая прикроватная тумбочка, густо уставленная какими-то баночками и пузырьками. Судя по запахам — с особо тщательно выпаренной уриной. Шторы были тоже старыми, штапельными, с узбекскими узорами, которые чередовались с красными пятиконечными звёздами.
Мда, Ивановна вела крайне аскетичный образ жизни и явно была стоиком. Иначе как жить в таких условиях — не представляю. Возможно поэтому она и подсела на керосин и выпаренную мочу. У меня в знакомых, в той, прошлой жизни, была женщина, которая, если совсем рутина и быт заедали и становилось тоскливо, ехала в глухую деревню, где снимала убитую избушку под дачу. Сортир на улице, печка дымит, пол земляной, крыша протекает, хворост для растопки из леса надо носить, воду — из колодца, который далеко. В общем — условия ужасные. Зато буквально после недели такой жизни она возвращалась обратно и с огромным наслаждением жила своей прежней жизнью. Радовалась тёплому унитазу, стиральной машинке, бойлеру и горячему душу. Так что, может, и Ивановна также? Навернёт стаканчик керосина, запьёт его мочой и потом смотрит на всё это убожество более благодушным взглядом?
От таких мыслей я хихикнула и пошла собирать Ивановне вещи.
В шкафу я обнаружила стопку постельного белья. Когда-то оно было белым. Нет, Ивановна стирать его старалась, причём явно регулярно. И даже крахмалила и гладила. Но от частого использования и множества стирок оно давно приобрело серовато-молочный цвет.
Ну да бог с ним, зато чистое. Я вытащила пододеяльник и развернула (проверить, полутора спальное или вдруг, не дай бог, двуспальное). Затем наступил черёд одежды.
Мда, с бельём у Ивановны ещё хуже. Я перерыла все её панталоны и поняла, что лучше я завтра схожу в магазин и куплю ей новые. Потому что в таких в больницу нельзя. Но я всё равно отложила двое (вдруг не попаду в магазин или не будет в продаже, а второй раз идти сюда я не пойду). Нательные рубашки и чулки тоже не порадовали. Зато халат я нашла почти новый, байковый.
Отлично. Я отложила его на кучку к постельному и белью.
На самой верхней полке я обнаружила и вытащила вязанную кофту — надо тоже взять, будет по коридору ходить, так теплее.
К сожалению, платка я не нашла. Но это ничего, у Любаши была целая коллекция разных, какой-нибудь уж выделю. И носовички тоже.
Полотенца я, кстати, тоже забраковала. Дам ей ещё одно своё, а не вот этот ужас.
В общем, всё это я сложила. Оставалось теперь мыльно-рыльные вещицы взять.
Я сунула барахло в наволочку и, чтобы опять не возвращаться сюда, пошла в ванную.
Игорь и Райка продолжали ругаться в коридоре.
— Я не бросала!
— Я сам всё видел!
— Игорь, она тебе врёт! Это такой человек, не успокоится, пока не испортит кому-то жизнь!
— Раиса, прекрати! Я был там! Ты меня слышишь! Я там был и всё видел! Своими глазами!
— Где ты был?
— В больнице! В больнице я был, Раиса!
— Как в больнице? — растерянно пролепетала Райка, — а как ты туда попал?
— И я видел твою тётю эту, Ивановну. Она же там практически с голоду умирает. Ей же даже переодеться не во что! Мыла нет руки помыть! Ничего нету! Как ты так можешь⁈ Ты живешь в её квартире, пользуешься её вещами, а занести ей мыло и кусок хлеба не удосужилась!
— Я заносила!
— Ты мне врёшь!
— Я не вру, Игорь! Это тётка моя врёт. Она старая и у неё с головой проблемы. Ей что заноси, что не заноси — она ничего не помнит через полчаса, — начала выкручиваться Райка.
— А дежурная медсестра? Она тоже врёт? А санитарка врёт⁈ — возмущённо вскричал Игорь, — все вокруг поголовно врут, одна ты белая и пушистая, да?
— Игорь… — начала Райка, но тут увидела, как я с тюком вещей иду в ванную и обрадовалась возможности сменить неприятную тему, — ты! Стой! Воровка! Игорь, смотри, она же ворует мои вещи!
— Она не ворует вещи, а взяла Ивановне переодеться, — зло отрезал Игорь и добавил, — и не ори так! Голова от тебя уже болит.
— Игорь… — залепетала Райка, поняв, что вышла из образа, — ну не сердись, я просто растерялась, что эта мразота тебя настроила и…
— Меня никто не настраивал! — рыкнул Игорь, — я узнал о твоих проделках с сиротами! Это шантаж!
— Не было такого! — быстро выпалила Райка, — врёт она! Я же говорю…
— Я расписку видел!
— Это шутка была! Шутка!
— Ивановну я тоже видел. И это уже не шутка, — покачал головой Игорь, — это уже преступление.
— Да какой там преступление! Ну что ты начинаешь!
— Ты бросила старого человека в беспомощном состоянии! Это преступление!
— Закона такого нет, — отмахнулась Райка.
— Есть человеческие законы, — тихо сказал Игорь и таким тоном, что Райка аж вскинулась и жалобно пробормотала:
— Игорь…
— Извини, Рая, но свадьбы не будет, — отрезал Игорь и сказал, — и я рад, что всё выяснилось до свадьбы. Я завтра же с утра пойду в ЗАГС заберу заявление!
— Но ты не можешь…
— Могу, Рая. Я могу.
— Игорь, я люблю тебя! Ну ты что? — Райка попыталась прижаться к нему, схватила за руки.
— Всё кончено, Рая! Прощай! — вне себя, он оттолкнул её и выскочил из квартиры, совершенно забыв обо мне. А я как раз собирала в ванной шампунь, мыло, зубную щётку. Хлопнула дверь, и я оказалась наедине с Райкой.
Упс.
Она стояла, обхватив себя за плечи, и горько рыдала.
Думаю, что она ещё порыдает и уйдёт в комнату оплакивать свою судьбинушку, а я потихоньку выскочу наружу. Это ж надо! Гадский Игорь! Забыл обо мне.
Так-то я его понимаю, он сам был в полном раздрае. Но, с другой стороны, своя рубашка ближе к телу. Он пришел со мной, он и должен был уйти со мной. Трус.
И тут, по закону подлости, бутылка с шампунем выскочила из рук и грохнулась об ванную. А так как бутылка была стеклянной, то звук вышел оглушительным.
Райка подскочила и повернула голову на звук. Я аж застыла столбиком. В глазах Райки разгорался огонь безумия.
— Ты! — прошипела она.
Я внутренне содрогнулась. Хоть она по габаритам меньше меня, но в состоянии аффекта может убить. Ну, или покалечить. Да даже просто вцепится в волосы и то, приятного маловато.
Мои мысли заметались в черепной коробке с криками: «Караул! Что делать⁈ Спасите-помогите!», но внешне я никак не показала, что перепугалась до уссачки.
Натомись сказала:
— Не могу расчёску Ивановне найти. Ты куда её положила?
Возможно из-за того, что мои слова так резко диссонировали с ситуацией, возможно из-за стресса, но Райка упавшим голосом прохрипела:
— В ванной, в шкафчике…
Пока она окончательно не вышла из ступора, я уже примерялась, как бы мне так проскочить мимо неё, чтобы она меня не отпинала.
И тут в дверь позвонили.
— Игорь! — выдохнула Райка и бросилась открывать.
А я торопливо вытащила бутылку шампуня из ванной (хорошо, стекло толстое и не разбился), достала расчёску из шкафчика и уже примерялась, как бы мне выскочить. Игорь, не Игорь, кто бы это ни был, но он отвлечет внимание Райки, и я уйду. Да и выдёргивать мне волосы она при посторонних вряд ли будет. Хотя в случае с нею я бы не была так уверена.
— Игорь! — радостно закричала Райка, — ты вернулся! Я знала, что ты ко мне вернешься!
— Любовь Васильевна! — громко сказал Игорь, отодвигая Райку и не обращая на неё абсолютно никакого внимания, — вы извините, я немного расстроился совсем забыл про вас. Я вас жду.
— Иду! — сказала я (не показывая, насколько я обрадовалась), и вышла из ванной, — Спасибо, Игорь. В основном я всё собрала. Ещё кое-что доложу из своего и завтра отнесу.
— Давайте я завтра тоже вас отвезу? — предложил Игорь, пропуская меня вперёд, — во сколько вы планируете туда?
Райка, которая в немом изумлении потрясённо наблюдала всё это, наконец, чуть отмерла и пришла в себя.
— С-с-сука! — прошипела она, некрасиво вытягивая шею. Лицо её при этом искривилось в жуткой гримасе, и она стала похожа на ведьму.
— После работы, — ответила я, тоже игнорируя Райку.
— Слушай сюда, мразь! — процедила Райка, поняв, что всё кончено. — А в опеку я таки написала. Так что жди! Скоро у тебя детишек отберут!
И она заливисто и радостно засмеялась.
Не знаю, как у меня хватило сил оттащить Игоря. Он бросился на неё с таким видом, что я перепугалась, что он её сейчас точно убьёт.
Но, наконец, дверь нехорошей квартиры за нами захлопнулась, скрыв хохочущую Раку. Пусть обхохочется теперь.
А что же с детьми будет? Сердце у меня сжалось от плохого предчувствия.
— Ладно. Игорь, — упавшим голосом сказала я, — завтра, если не передумаешь, приходи. Я часов в семь к ней пойду. Если не выйдет — ничего страшного. А всё понимаю. Тем более я и сама могу всё отнести ей.
— Любовь Васильевна! — сказал Игорь, — завтра я точно буду. Я же сказал.
Я кивнула и вставила ключ в свою дверь.
— Любовь Васильевна! — добавил Игорь, — вы за детей сейчас не переживайте. Ещё ничего не случилось. Может. Райка наврала. Чтобы отомстить.
Я вздохнула:
— Зная её, я не сомневаюсь, что это она уже сделала.
— Всё равно не паникуйте раньше времени, — повторил Игорь. — У меня друг — хороший юрист. Я попрошу его посмотреть документы и оформить всё правильно. Я сам к нему постоянно обращаюсь. Он реально толковый.
— Спасибо, — кивнула я.
Игорь ушел, а я зашла на кухню и без сил села на табуретку. В голове это всё не укладывалось. И тут в дверь раздался звонок. Райка? Вряд ли это Анжелика уже вернулась. Движимая подозрениями, я пошла открывать дверь.
На пороге стоял… дед Василий, отец Любаши и несмело улыбался. В руках у него был узел.
— Что случилось? — с тревогой спросила я. — Заходи.
— Тамарка дом продала, — тихо сказал он.