Багровые узы

Глава 16

Я лежу на кровати рядом с Алексом, его ровное дыхание успокаивает меня. Несмотря на отсутствие паники, я могу думать только о том, что кто-то хочет моей смерти.

Меня не удивляет тот факт, что кто-то хочет моей смерти. Когда ты постоянно находишься в окружении охранны из-за того, кто твоя семья, то понимаешь, что постоянно находишься в опасности. Когда за твою голову назначена награда — это совсем другое дело. Кто-то по той или иной причине решил покончить с моей жизнью.

— Амелия, — неожиданно обращается Алекс, прерывая мои мысли. Я смотрю на него, и в его взгляде читается беспокойство. — Ты в порядке?

Я игнорирую вопрос, потому что правда его только расстроит.

— Я думала, ты спишь, — меняю тему я.

Он подвигается и поднимает руку, чтобы я могла прижаться к нему.

— Я уснул.

— Прости, я тебя разбудила?

Он качает головой и целует меня в макушку.

— Нет, я не умею крепко спать.

Я делаю глубокий вдох и зарываюсь лицом в его грудь.

— Думаешь, Николаю удастся узнать, кто хочет моей смерти?

Алекс крепче прижимает меня к себе.

— Безусловно. И в любом случае я хочу, чтобы ты знала: с тобой все будет хорошо, обещаю.

Лежа в объятиях Алекса, я испытываю смесь эмоций. Хотя моя интуиция подсказывает мне, что не следует этого делать, правда в том, что я чувствую себя в безопасности в его объятиях. Он станет главой мафии, с которой моя семья боролась всю мою жизнь, но почему-то я не сомневаюсь, что он умрет за меня.

— Я не знаю, как тебя отблагодарить, — шепчу я, мой голос едва громче шепота.

— Тебе не нужно меня благодарить, — отвечает он твердым и обнадеживающим голосом. — Когда я услышал от Николая, что за твою голову назначена награда, черт возьми, я не могу описать, как был напуган и взбешен. Я убью того, кто за этим стоит.

У меня перехватывает дыхание от его слов, я чувствую тяжесть нашей реальности. От его защиты у меня пробегает дрожь, и я нахожу утешение в его объятиях.

— Спасибо, — шепчу я дрожащим голосом.

Он наклоняется, захватывая мои губы в отчаянном, голодном поцелуе. Наши тела прижимаются друг к другу, желание и страх переплетаются в страстном объятии.

Его прикосновение разжигает мой внутренний огонь, мое желание, я хочу его, и я хочу немедленно.

Наши губы размыкаются, и я притягиваю его лицо к своей шее. Он низко рычит, покусывая и облизывая горящую дорожку на моей шее. Он скользит руками по моему животу, а я запускаю пальцы в его волосы. Словно инстинктивно, его член прижимается к моему отверстию, и я издаю стон удовольствия.

Я с нетерпением жду его внутри себя, когда нас прерывает звонок его телефона. Алекс разочарованно ворчит, потянувшись к нему, его лицо мгновенно становится суровым, когда он слушает голос на другом конце провода. Мое сердце колотится в груди, страх возвращается, когда я наблюдаю за выражением его лица.

— Он уверен? — грубо спрашивает он.

— Что? — спрашиваю я, не в силах больше молчать.

— Я понимаю, — Алекс продолжает говорить с человеком на другом конце телефона, поднимая палец, показывая, что ему нужна минутка, прежде чем ответить мне. — Спасибо. Держи меня в курсе всего нового, что узнаешь, ладно?

Он завершает разговор, и бросает телефон на кровать.

— Алекс, что происходит? — спрашиваю я дрожащим голосом.

— Это не Лука заказал убийство.

Я недоверчиво качаю головой. Это не мог сделать мой отец. Что бы ни говорили о нем Николай и Алекс, он никогда бы не причинил мне вреда. Но если это был не Лука, тогда у меня больше нет вариантов.

— Тогда кто это был?

— У Николая есть имя, но он не доверяет источнику, и хочет еще немного покопаться, чтобы знать наверняка, — объясняет Алекс, и я чувствую, что он от меня что-то скрывает.

— Алекс. Кто. Блять. Назначил цену за мою голову? — требую я.

Он делает глубокий вдох:

— Ходят слухи, что это может быть Винсент.

Я отшатываюсь, словно от удара, слова пронзают меня, как нож.

— Мой брат? — шепчу я, яростно качая головой. — Это невозможно.

— Я же сказал, что Николай пока не подтвердил эту информацию, но неужели так сложно поверить, что он может стоять за этим?

— Да! — восклицаю я, садясь и оглядывая кровать в поисках своей одежды. — Винсент всегда был рядом со мной, он всегда меня защищал. Он никогда не причинил бы мне вреда.

— Амелия, я не могу просто сидеть сложа руки и игнорировать эту информацию. На кону твоя жизнь, и я не позволю причинить тебе вред, даже если угроза исходит от твоей собственной семьи. Я тебе это говорил. — Алекс протягивает руку, когда я начинаю одеваться. Его хватка на моей руке крепкая, но нежная, свидетельствует о его внутренней борьбе между любовью ко мне и долгом защищать меня.

— Алекс, ты ошибаешься. Этого, не может быть! — слёзы текут по моему лицу. Последствия столкновения с моим братом слишком серьезны, чтобы их можно было вынести: потенциальная потеря единственного человека, который, казалось, заботился об мне с детства, и возможность спровоцировать полномасштабную войну внутри преступного мира.

— Я бы все отдал, чтобы это не было правдой. Но мы не можем игнорировать факты. Ты сказала мне, что твой отец рассматривает возможность отказаться от твоего брата в роли следующего главы семьи. Если спросишь меня, то я отвечу — это кажется довольно серьезной мотивацией.

— Мой отец еще даже не сказал Винсенту, что думает об этом, — возражаю я.

— Неужели так трудно догадаться, что он и так это уже понял? Черт побери, твой отец заставляет его учить тебя драться. Если он все понял, это должно его разозлить, — огрызается Алекс.

— Ты его не знаешь, — настаиваю я, вставая в поисках своих ботинок. Алекс мгновенно поднимается на ноги, набрасывая на себя одежду.

— Не знаю, согласен. Но я знаю мир, в котором он вырос. Предположим, он знает, что не станет главой семьи Кинг. Неужели трудно поверить, что он сделает все, что в его силах, чтобы доказать твоему отцу, что он не так слаб, как он думает, — рассуждает Алекс, глядя на меня так, словно пытается меня переубедить.

— Я не собираюсь играть в угадайку с жизнью моей семьи, особенно моего брата. — я вытираю слезы, гнев и страх, борющиеся внутри меня.

— Амелия, пожалуйста, — говорит Алекс мягким и умоляющим голосом. — Я повторюсь. Я бы отдал все, чтобы это не было правдой. Но я должен знать. Я не могу стоять в стороне и смотреть, когда ты находишься в опасности.

— Я… Я не знаю, я не могу… Я просто… — заикаюсь я, и мои колени подкашиваются. Алекс ловит меня и крепко прижимает к своему телу.

— Я знаю, трудно поверить, что тот, кто тебе дорог, способен на такое, — признается Алекс. Его сердце колотится у моей щеки, когда он кладет свою голову на мою.

— Сначала ты думаешь, что мой отец хочет моей смерти, а теперь ты говоришь, что это мой брат. Извини, если я думаю, что твоим источникам сложно поверить, — язвительно говорю я.

— А если мы это подтвердим? — спрашивает он.

— Отлично, — огрызаюсь я. — Допустим, мы сможем подтвердить, что за этим стоит Винсент. Я буду той, кто разберется с ним. Ты понял?

— Амелия… — протестует он, но я перебиваю его.

— Пожалуйста, Алекс. Если это правда, а я не говорю, что верю в это, мне нужно знать, почему он так поступил. Мне нужно посмотреть ему в глаза и спросить его лично. — Отчаяние в моем голосе ощутимо, и я вижу конфликт в его глазах, когда он сопоставляет риски с моей потребностью.

— Хорошо, — наконец говорит он, крепко сжав челюсти. — Но я пойду с тобой. И если есть хоть малейший намек на опасность, мы уйдем оттуда.

— Ты не сможешь, они не пропустят тебя дальше вестибюля, — возражаю я.

— Амелия, я не оставлю тебя наедине с твоей семьей. — он притягивает меня ближе к себе, пытаясь убедить меня, что не собирается отступать.

В комнате царит напряженная атмосфера, мы тяжело дышим, а наши сердца колотятся, пока мы смотрим друг на друга. Я делаю глубокий вдох, с трудом веря в слова, которые собираюсь произнести.

— Если Винсент несет за это ответственность… Если он действительно пытается меня убить… — я тяжело сглатываю, чувствуя тяжесть того, что собираюсь сказать. — Я убью его сама. Я могу тебе это обещать.

Его глаза расширяются от моего заявления, но я не отступлю. Это моя семья, моя кровь, и если мой собственный брат хочет моей смерти, я обязана с этим разобраться. Между нами повисла тишина, воздух наполнен интенсивностью наших эмоций.

— Тебе не обязательно делать это в одиночку, — отвечает он.

— Если он тот, кто хочет меня убить, то именно я должна прикончить его. Я все еще думаю, что ты ошибаешься, но если я смогу справиться с ним сама, это будет значить, что как глава этой семьи я могу справиться со всем.

Он колеблется, его взгляд прикован к моему, ища любой признак неуверенности в моих словах. Но теперь пути назад нет. Я так решила и доведу дело до конца.

— Хорошо, — неохотно соглашается он, его челюсти крепко стиснуты от разочарования. — Но если есть хоть малейший намек на опасность, я хочу, чтобы ты развернулась и сразу же убралась оттуда. Без лишних вопросов. Понятно?

Я киваю, меня охватывает облегчение.

— Я все поняла.

Следующий час мы проводим в разработке стратегии, обсуждая все возможные сценарии и способы приблизиться к Винсенту. Я знаю, что мой брат хороший, но не настолько глупа, чтобы не понимать, что он все еще является членом нашей семьи.

Я смотрю в глаза Алекса, вижу в них страх и любовь, и мое сердце наполняется нежностью к нему.

— Ты готов? — спрашиваю я.

— А ты? — переспрашивает он, и мне не нужно отвечать. Выражение моего лица, должно быть, дает ему достаточный ответ, потому что он притягивает меня к себе и крепко обнимает, пока мы стоим у лифта.

— Тебе не обязательно ехать со мной, — заявляю я, глядя на него снизу вверх.

— Ты что, блядь, шутишь? Я не спущу с тебя глаз, пока не посажу в такси, — уверенно отвечает он.

Кажется, что лифт едет целую вечность: Алекс шепчет мне на ухо заверения, а я стою молча, пытаясь смириться с тем, что моя семья настроена против меня.

Звук лифта, сигнализирует о нашем прибытии в вестибюль. Алекс встает передо мной, закрывая меня от взглядов всех, кто может быть рядом. Я сдерживаюсь, пытаясь не допустить мысли, что это может быть наш последний день жизни вместе.

Когда мы выходим из лифта, мое сердце колотится в груди, адреналин бурлит в моей крови. Мы проходим через вестибюль, рука Алекса крепко держит меня за руку, удерживая меня рядом.

— Амелия? — спрашивает Алекс, глядя мне в глаза. — Тебе не обязательно этого делать. Мы можем развернуться и уйти прямо сейчас, если ты не готова.

— Нет. — я качаю головой, во мне вспыхивает решимость. — Я должна узнать правду. Я должна увидеть Винсента своими глазами.

Алекс кивает, когда мы выходим на улицу, делая, возможно, последние вздохи в нашей жизни, пока он ловит такси для меня.

Я сажусь на заднее сиденье, мое сердце колотится от предвкушения и страха. Алекс прислонился к окну, положив руку на стекло.

— Обещай мне, что будешь осторожна, — говорит он, его голос полон беспокойства.

— Буду, — обещаю я, сжимая его ладонь в ответ. Она теплая и такая надежная, и на мгновение я чувствую, как меня охватывает чувство спокойствия.

Он качает головой.

— У меня плохое предчувствие.

— Я люблю тебя, — говорю я, глядя на него.

— Я тоже тебя люблю, — говорит он, когда такси отъезжает от обочины, и я наблюдаю, как Алекс исчезает из поля зрения. Огни города мелькают, пока мы мчимся к поместью моей семьи, и единственным звуком является глухой гул двигателя такси. В голове проносятся мысли о событиях последних нескольких дней и о том, что мой брат может пытаться убить меня. Эта мысль слишком ужасна, чтобы быть правдой, но я не могу игнорировать факты.

Едва я начинаю сомневаться в себе, как такси подъезжает к подъезду нашего здания. Я делаю глубокий вдох, готовясь к тому, что может произойти дальше.