Багровые узы

Глава 5

Моя жизнь за считанные дни перевернулась с ног на голову. Раньше моей главной целью было найти способ как бы избежать участи стать главой семейной империи Кинг. А сейчас меня используют в качестве разменной монеты, чтобы не допустить войны. Отец заверил меня, что до этого не дойдет, но меня это ни сколько не успокоило. Я знаю, насколько сильно он любит меня, но я не сомневаюсь, что свою империю он любит больше.

Хотя у меня нет времени думать о таких вещах. Сегодня вечером мне поручили посетить благотворительное мероприятие, организованное той самой семьей, которая хочет лишить меня свободы. Благотворительная акция, организованная какой-либо семьей в нашем мире, это лишь прикрытие. Чаще всего такие мероприятия организовывают, что бы решать какие-либо споры, возникшие между статусными семьями.

Когда сегодня Энтони постучался в мою дверь, я была уверена, он скажет, что они решили, что для всех будет лучше, если я соглашусь на предложение подручника Иванова. Мое беспокойство не уменьшилось, когда он сообщил мне, что сегодня вечером мне нужно присутствовать на их благотворительном мероприятии. Мой отец может сколько угодно утверждать, что все это делается для того, чтобы исправить ситуацию, пока они не найдут выход из этой неразберихи, но у меня такое чувство, будто они просто преподносят меня на серебряном блюдце.

Меня уже проинформировали, что Марко будет сопровождать меня, и ему придется ждать меня вместе со всеми остальными сотрудниками службы безопасности.

Я выхожу их машины, пытаясь не сильно концентрироваться на непрекращающихся вспышках фотоаппаратов вокруг меня, и слышу русскую мелодию, исполняемую оркестром неподалеку. Марко мгновенно оказывается рядом со мной, и его рука ложится на мое плечо.

— Я всегда буду на расстоянии десяти шагов от тебя, — шепчет он. — Я улыбаюсь ему и вижу беспокойство на его лице. Интересно, как много ему рассказали о моей судьбе?

Мы поднимаемся по лестнице, застеленной красным ковром, и у входа нас встречают множество хорошо одетых людей. Мы для них иностранцы, все они входят в ближайшее окружение семьи Ивановых. Я натягиваю свою фирменную улыбку и делаю глубокий вдох, напоминая себе, что моя главная цель — доказать отцу, что мне по силам пережить это, и что я достаточно сильна для того, чтобы однажды возглавить семью Кинг.

Когда мы заходим в бальный зал, я чувствую, как множество взглядов обращаются в нашу сторону. Я пытаюсь сохранять самообладание, но такое пристальное внимание заставляет меня нервничать. Я чувствую себя животным в клетке, выставленным напоказ для их всеобщего развлечения. Марко идет на несколько шагов впереди меня, периодически осматривая комнату на предмет потенциальных угроз.

Я не знаю, что я ожидала увидеть, но в детстве я слышала перешептывания о семье Ивановых во время периодических территориальных споров. Я не знаю, что я ожидала здесь увидеть, но в детстве до меня доходили слухи о семье Ивановых во время того, как у них возникали разногласия с другими семьями. Я ожидала, что увижу комнату, полную каких-то дикарей, но все оказалось с точностью да наоборот. Насколько я вижу, они все люда, находящиеся здесь, элегантны и изысканны.

Когда они находятся на своей территории, они кажутся неприкасаемыми. Они все красивы, устрашающи и презентабельны. Черты их лица острые, а взгляды холодные. Мужчины носят сшитые на заказ костюмы, их поведение полно высокомерия. Женщины одеты в дизайнерские платья, их руки и шеи усыпаны бриллиантами. Все они выглядят так, будто только что сошли с картин прошлого столетия.

Увиденное мной зрелище захватило меня полностью. Сверкающие люстры заливают мягким золотым светом огромный бальный зал. Пространство вокруг наполнено смехом и звоном бокалов, и эта атмосфера опьяняет. В то же время элегантно одетые мужчины и женщины танцуют и общаются, окруженные богато украшенным антуражем этого зала. Аромат дорогих духов и изысканных закусок разносится по комнате, создавая почти ошеломляющую атмосферу, наполненную богатством и роскошью.

Пока я иду по переполненному людьми залу, мое сердце бьется в предвкушении, а мои чувства обостряются при каждом услышанном звуке. Незнакомый мужчина подходит к Марко и что-то шепчет ему на ухо. Он кивает, затем смотрит на меня, что бы сообщить, что Лука попросил о встрече со мной. Я сразу же узнаю это имя. Это подручник семьи Ивановых, потребовавший меня в качестве платы за свое уязвленное самолюбие. Я напрягаюсь, услышав его просьбу.

Сделав глубокий вдох, я напоминаю себе, что смогу доказать отцу свою ценность в этой ситуации. Я заверяю двоюродного брата, что со мной все будет в порядке, и следую за мужчиной к столу в дальнем конце комнаты.

— Здесь никого нет. — говорю я, бросая на него озадаченный взгляд.

— Вы будете ждать здесь, — говорит он, прежде чем развернуться и резко уйти.

Я фыркаю и оборачиваюсь, чтобы осмотреть комнату, и замечаю Марко у противоположной стены зала. Его глаза устремлены прямо на меня.

Проходит несколько минут, прежде чем я, наконец, решаюсь сесть за стол. Я стараюсь не показывать своего раздражения от того факта, что мне приходится ждать. Я не новичок в борьбе за власть. Меня привели к этому столу, что бы дожидалась этого засранца Луку. Тем самым он показывает, кто здесь главный на самом деле. Чем дольше мне придется ждать, тем больше это будет показывать, насколько велик его контроль. Чего этот придурок не понимает, так это того, что всю свою жизнь я воспитывалась среди мачо-альфа-самцов. Их тактика меня не нисколько не волнует. Он может заставить меня ждать сколько угодно, а я тем самым оставлю ему как можно меньше времени на общение со мной.

Пока я сижу там, притворяясь, что любуюсь убранством зала, мимо меня проносится холодный ветерок, словно кто-то приближается ко мне со спины. Я оборачиваюсь и вижу, что на меня смотрит мужчина, и в его глазах читается смесь любопытства и высокомерия. Он невысокого роста, но у него очень мускулистое телосложение и квадратная линия челюсти. Его темно-русые волосы коротко подстрижены, и он чисто выбрит. Я смотрю на него, ожидая, что он заговорит первым, но он молчит и оценивающе смотрит на меня. Я встаю, откашливаюсь и протягиваю ему руку.

— Здравствуйте, я…

— Я знаю кто ты, потому что именно я сказал тебе быть здесь, — говорит он ровным, глубоким голосом, глядя на мою протянутую руку.

Я отдергиваю руку, когда понимаю, что он не заинтересован в том, чтобы пожать ее, и вежливо улыбаюсь.

— Приятно познакомиться, Лука.

Ответной улыбки не следует, вместо этого он окидывает меня оценивающим взглядом, прежде чем жестом предложить мне сесть. Занимая свое место, я краем глаза замечаю Марко. Беспокойство, отразившееся на его лице, заставляет меня чувствовать вину. Но я напоминаю себе, что я здесь, чтобы доказать отцу и всем остальным, что я — сила, с которой также следует считаться.

Лука сидит напротив меня, не отрывая пронзительного взгляда от моего лица.

— Я не думал, что твой отец действительно примет мое предложение.

— Семья Кинг всегда рада помочь в благотворительных целях. — я знаю, что приглашение на мероприятие — это не то предложение, которое он имеет в виду.

Усмешка Луки похожа на раскат грома, от которого у меня по спине пробегает дрожь.

— О да. Благотворительность. Какое благородное дело. — он наклоняется вперед, подпирая подбородок рукой. — Но давай прекратим эту херню, ладно? Твой отец хочет избежать войны, а я хочу кое-что взамен за то, что не буду ее начинать. А ты, моя дорогая, это то самое кое-что.

Мой пульс учащается, когда до меня доходит смысл его слов.

— А ты времени не теряешь, не так ли?

Он качает головой.

— Я не вижу смысла ходить вокруг да около. Твой отец выставил меня дураком, и я жду компенсации.

Я борюсь с желанием врезать этому высокомерному поганцу по лицу, и вместо этого откидываюсь на спинку стула, скрещивая руки на груди.

— Мне жаль, что ты не понял, что означает мое присутствие здесь сегодня вечером, но я не разменная монета.

Глаза Луки сужаются, губы кривятся в саркастической ухмылке.

— О, но так и есть. В конце концов, ты — главное достояние семьи Кинг.

— Достояние? — ухмыляюсь я. — Я думаю, что ты не совсем понимаешь какие отношения у нас в семье.

Его глаза фиксируются на мне, и он облизывает губы. Я чувствую себя сочным стейком, который он собирается сожрать.

— Возможно… Тогда, если ты не принадлежишь своему отцу, полагаю, у меня есть для тебя другое предложение.

Я готовлюсь к тому, что он скажет, изо всех сил стараясь не позволить выражению моего лица выдать отвращение, которое я испытываю к этому человеку.

— Я вся во внимании.

Он делает глубокий вдох, смотрит на меня какое-то время, постукивая пальцем по столу. С медленным выдыхая, он наконец говорит:

— Ты выходишь за меня замуж, и Ивановы больше не будут для тебя проблемой. У нас будет союз, и твоя семья будет в безопасности.

— Хоть я очень польщена этим… предложением, — смеюсь я. — Этого никогда не произойдет.

Лука поджимает губы, не сводя с меня глаз.

— Не спеши отвергать мое предложение, дорогая. Подумай об этом. Ты выйдешь за меня замуж, и твоя семья избежит войны. Это не такая большая цена, не так ли?

— Я не выйду замуж за того, кого не люблю. — отвечаю я, качая головой.

Его ухмылка исчезает, сменившись хмурым взглядом.

— Любовь? А при чем здесь любовь? Речь идет о власти, о выживании. Ты можешь любить кого хочешь, но ты выйдешь за меня замуж, если понимаешь, насколько серьезными могут быть последствия для тебя и твоей семьи.

Я возмущаюсь, услышав его слова, и во мне нарастает гнев.

— Меня ни к чему не принуждают, Лука. Я не позволю тебе или кому-либо еще диктовать, как мне следует жить.

Он снова наклоняется вперед, и его лицо находится в нескольких сантиметрах от моего. Мне приходится взять себя в руки, что бы побороть желание немедленно отойти.

— У тебя нет выбора, моя дорогая. — говорит он тихим ровным голосом. — Ты здесь, потому что тебя послал твой отец, а он хочет избежать войны. Я был готов позволить тебе притвориться, что ты якобы, сама отвечаешь за свою судьбу, но мне уже начинает надоедать этот разговор.

Моя челюсть напрягается, когда я пытаюсь тщательно оценить данную ситуацию. Лука, возможно, прав. На самом деле мой отец может действительно хотеть дать этому человеку именно то, что он хочет. Но никто из этих мужчин не понимает, что я скорее умру, чем позволю им таким образом контролировать мою жизнь. Я быстро сокращаю до нескольких дюймов расстояние между мной и этим высокомерным ублюдком.

— Ты перегибаешь палку. — шепчу я. — Ты, может, и подручник семьи Ивановых, и это значит, что тебя уважают и тобой восхищаются, но ты, кажется, не осознаешь, что по сравнению с тобой я — член королевской семьи. В моих жилах течет королевская кровь, и мой отец никогда не позволит меня продать такому, как ты.

Лука бьет кулаком по столу, опрокидывая в результате несколько стаканов.

— Ты хоть, блядь, понимаешь, с кем ты разговариваешь?

Я сохраняю спокойствие, не отрывая от него глаз.

— Я говорю с Лукой, подручным семьи Ивановых, которому я никогда себя не отдам. Если ты хочешь войны, ты ее получишь. Но, возможно, мне следует спросить Пахана, хочет ли он того же самого, что и ты.

Меня подташнивает, когда я произношу эти слова, но я не могу показать этому человеку, что все мои слова — чистой воды блеф. Требовать разговора с главой семьи — это смелый шаг, и я знаю, что мой отец сделал бы то же самое на моем месте. Но я не уверена, что он бы одобрил, если бы это сделала я.

Ухмылка Луки возвращается, и из него вырывается зловещий смешок.

— А ты дерзкая. Мне нравится. Будет весело сломать тебя.

Я молчу, лишь натянуто улыбаясь ему.

Кто-то позади нас откашливается.

— Клэр… или Амелия? — мое сердце трепещет, когда я слышу за спиной голос Алекса. У меня перехватывает дыхание, пульс учащается от волнения и предвкушения, когда я поворачиваюсь и вижу его.

— Алекс… — шепчу я его имя, пытаясь понять, почему он здесь.

— Лука, — говорит Алекс, пристально глядя на мужчину рядом со мной. Лука делает то же самое в ответ. — Откуда ты знаешь прекрасную Амелию?

— Алексей. — Лука смотрит на него озадаченно, и очевидно, что эти двое мужчин очень хорошо знают друг друга. Алексей. Он назвал его Алексеем, как в…

— Алексей Иванов, — говорю я, тоже вставая и встречаясь с ледяными голубыми глазами Алекса, от которых у меня по спине бегут мурашки. Мое сердце колотится о грудную клетку, страх и желание в равной степени текут по моим венам. У Алекса есть определенная репутация. У него репутация убийцы, но все, о чем я могу думать, когда смотрю на него, это о нашем интимном моменте в переулке.

— Амелия — мой гость сегодня вечером, — говорит Лука. — Ее отец был очень любезен, чтобы удовлетворить мою просьбу.

Воздух потрескивает от напряжения, а мы не прерываем зрительный контакт. Я вижу слабый проблеск неуверенности во взгляде Алекса, уязвимость, которая скрывается за его суровой внешностью. Меня это одновременно нервирует и приводит в восторг.

— Ее отец? — спрашивает он.

Лука открывает рот, чтобы ответить, но я не даю ему такой возможности. Я протягиваю руку Алексу.

— Да, мой отец — Эдвард Кинг. — Говорю я.

Краска ненадолго сходит с лица Алекса, но его улыбка никогда не исчезает. Вместо того, чтобы пожать мою руку, он нежно берет ее в свою и подносит к губам. Он позволяет им задержаться на моей коже немного дольше положенного, прежде чем отпустить меня.

— Амелия Кинг, — шепчет он, его голос превращается в бархатистое рычание, от которого у меня по коже пробегают мурашки. — Приятно официально познакомиться с вами. И, хочу заметить, сегодня вечером вы выглядите потрясающе.

— Спасибо, — отвечаю я, изо всех сил стараясь сохранить голос спокойным. Я вынуждаю себя робко улыбнуться и продолжаю. — Я могла бы сказать то же самое о тебе, но я не уверена, что слово «головокружительный» — подходящее, для такого устрашающего человека как ты.

— Ах, так ты думаешь, что я устрашающий? — дразнит он, и в его глазах мелькает злобный проблеск.

— Только тогда, когда ты сам этого хочешь, — отвечаю я, чувствуя знакомый трепет во время нашей словесной перепалки. — Что, давай будем честными, происходит в большинстве случаев.

— Виновен по всем пунктам, — признает он, слегка наклоняясь. Его дыхание согревает мою щеку, и он шепчет: — Но уверяю тебя, Амелия, у меня много разных сторон, которые ждут, когда ты их откроешь.

— А сейчас какая из них? — я бросаю вызов, поднимая бровь. — Ну, я думаю, у каждого человека есть свои секреты.

— Разумеется. Есть. — соглашается он, его взгляд даже не дрогнул.

— Амелия — мой гость, — прерывает Лука флирт между мной и Алексом, и я понимаю, что почти забыла, что этот ублюдок все еще здесь.

— Твой гость? — со смехом спрашивает Алекс.

— Да, мой гость. — Луку, кажется, раздражает пренебрежительный тон Алекса.

— Тогда ты не будешь возражать, если я украду ее на танец, — говорит Алекс, протягивая мне руку.

Челюсть Луки напрягается, а лицо краснеет.

— Конечно, нет.

Когда я осторожно кладу руку на его предплечье, ощущая твердые мышцы под его сшитым на заказ пиджаком, я не могу не наслаждаться тем, как он пользуется своей властью над Лукой. Я слышала слухи об Алексее Иванове и знаю, что мне следует его бояться. Тем не менее, я бы солгала, если бы сказала, что я не чувствую к нему нечто вроде магнитного притяжения. Когда мы трахались с ним в переулке, я, конечно, понятия не имела, кто он такой. Теперь, когда я знаю, этот запретный плод становится все более желанным.