Багровые узы

Глава 20

Мы подъезжаем к невзрачному зданию на окраине города.

— Мы здесь, — объявляет Николай настойчивым голосом, выскакивая из машины. Он обходит машину и открывает заднюю дверь, пытаясь помочь Алексу выйти. Я проскальзываю сразу за ним, одновременно пытаясь оказать давление на рану, помогая вытащить Алекса из машины.

Николай ведет нас вверх по лестнице и стучит в дверь.

— Мы собираемся помочь тебе, просто потерпи немного, — шепчу я на ухо любимому, вздрагивая, когда болезненный стон вырывается из его губ.

Дверь распахивается, и я вижу скромную комнату с медицинской кушеткой в самом центре. К нам приближается лысеющий мужчина лет пятидесяти, его лицо искажается от беспокойства, когда видит состояние Алекса.

— Что случилось? — спрашивает доктор.

— Его пырнули ножом, — пытаюсь объяснить я, дрожащим от волнения голосом.

Доктор кивает, и его лицо мрачнеет еще больше, когда он начинает осматривать рану.

— Положите его сюда, — приказывает мужчина низким и ровным голосом, указывая в сторону кушетки. Вместе мы с Николаем поднимаем Алекса на кровать, стараясь не беспокоить его слишком сильно. Доктор распахивает рубашку Алекса, быстро оценивает состояние Алекса и его раны, а затем достает медикаменты.

Я молча наблюдаю, как доктор моет руки, а после сразу же приступает к работе. Его руки двигаются уверенно и умело, оперативно зашивая рану Алекса. Алекс все еще бездвижно лежит, но его дыхание становится прерывистым, а лицо искажается от боли.

— Амелия, — шепчет Николай, отводя меня в сторону. — Я должен идти.

Я смотрю на него с недоверием.

— Что это значит? Твой чертов друг лежит в этой кушетке и борется за свою жизнь, а ты собираешься уйти?

— Я должен, — настаивает он. — Ты остаешься с ним. Мне нужно пойти и выяснить, какие последствия нас ожидают.

— Что ты подразумеваешь под последствиями?

— Я не знаю, действовал ли Лука в одиночку или… — Он останавливается, бросает быстрый взгляд на Алекса, а затем понижает голос чуть ли не до шепота. — Или если бы это было запланированное похищение.

— Подожди… — выдыхаю я, сжимая предплечье Николая. — Думаешь, за этим может стоять отец Алекса?

Николай качает головой.

— Я не знаю, что и думать. Но нам определенно нужно знать, с чем мы имеем дело.

Я киваю, понимая всю серьезность ситуации.

— Иди, — говорю, — но, пожалуйста, будь осторожен.

Выражение лица Николая смягчается.

— Обязательно. И не волнуйся, я скоро вернусь. Возьми это, — добавляет он, кладя мне в руку пистолет с полной обоймой.

— А мне это понадобится? — спрашиваю я, и меня охватывает ужас.

— Надеюсь, что нет, — отвечает он и исчезает за дверью, оставляя меня наедине с Алексом и доктором. Время течет ужасно медленно, а я все жду, пока доктор закончит свою работу. Наконец он отступает назад, вытирая окровавленные руки полотенцем.

Сначала он не произносит ни слова, затем на мгновение замирает и смотрит на меня с ободряющей улыбкой.

— С ним все будет в порядке. Рана была глубокой, но не смертельной. Ему нужно будет немного отдохнуть и прийти в себя. Но я уверен, что он полностью поправится.

Меня охватывает чувство небывалого облегчения, и я опускаюсь в кресло рядом с кушеткой.

— Спасибо, — говорю я, мой голос надламывается, и из меня вырываются слезы, которые я так старательно сдерживала все это время.

Доктор кивает, нежно похлопывает я меня по руке, прежде чем начать убирать свое рабочее место.