Багровые узы

Глава 23

Чувствуя на себе тяжесть взгляда Алекса, я опускаю глаза на наши переплетенные руки. Его рука сжимает мою, словно в молчаливом обещании защиты. Мы стоим бок о бок, и наши сердца бьются в унисон, ощущая невероятную тревогу. Все, что нас окружает, ощущается совершенно незначительным в данный момент. Реальность тускнеет, в сравнении с невероятной силой, связывающей нас воедино.

— Амелия, — произносит он тоном, от которого у меня по спине пробегает дрожь. — Что бы ни случилось, я буду с тобой.

Его слова окутывают меня, словно щит, а их сила укрепляет мою решимость.

— Спасибо, — шепчу я, и мое сердце наполняется благодарностью к этому человеку. Он стал моим якорем, моей безопасной гаванью во время бушующего шторма.

Несколько мгновений мы стоим в молчании, каждый из нас пытается предугадать, что же ждет нас впереди. Еще больший кошмар и страдания, либо же надежда на спасение и светлое будущее.

— Алекс, — говорю я почти шепотом. — Что бы ни случилось, помни… Я тебя люблю.

Уголки его губ приподнимаются в подобии улыбки, и он сильнее сжимает мою руку.

— Я тоже тебя люблю.

— Пойдем, — говорю я твердым и решительным голосом.

Стоит нам сделать несколько шагов к зданию, Алекс хватается за бок, морщась от боли, вызванной недавней раной.

Я бросаюсь к нему и обнимаю за талию, чтобы поддержать.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, не скрывая беспокойства.

Он отмахивается от меня, слабо улыбаясь.

— Со мной все будет в порядке, — говорит он. — Ты так же надоедлива с беспокойством, как и Николай.

— Я все еще задаюсь вопросом, не стоило ли нам пойти всем вместе, — признаюсь я, мой разум все еще терзают сомнения и нерешительность. Незадолго до того, как мы покинули мотель, Алекс принял решение, что нам троим следует разделиться.

— Если все пойдет не по плану, нам нужно, чтобы он смог сказать моему отцу, что семья Кингов не несет ответственность за произошедшее. Лука был тем, кто начал развязал этот конфликт. Я не позволю твоей семье ввязаться в войну из-за него, — отвечает Алекс твердым тоном, и в его глазах мелькает решимость.

Я киваю, понимая, что он прав, но беспокойство никак не может покинуть меня. Если кто и может помочь нам выяснить подельника Луки, так это мой отец. Страх, который он внушает своим соперникам, способен развязать любой язык. Я также должен сказать ему, что Ивановы не несут ответственности за то, что случилось со мной и Винсентом. Мое сердце замирает, стоит мне подумать о брате, я ведь все еще понятия не имею, что с ним случилось.

Несмотря на недоверие Алекса и Николая к моей семье, я воспринимаю все иначе. И пускай на протяжении всей жизни наши отношения друг с другом были натянутыми, я никогда не сомневалась в том, что они любят меня.

Мы подходим ко входу в высотное здание, где находится дом моей семьи, и почти сразу мне становится не по себе. Прошло тридцать минут с тех пор, как Ева написала мне, что поднимается на лифте. После этого она не ответила ни на одно мое сообщение. Но я уверена, что у нее было достаточно времени, что бы объяснить ситуацию нашему отцу. Мы пробираемся внутрь, и звук наших шагов по мраморному полу эхом разносится по холлу. Я на мгновение останавливаюсь, а Алекс крепче сжимает мою руку, с беспокойством глядя на меня.

— В чем дело? — спрашивает он, чувствуя мою неуверенность.

— Что-то не так. — отвечаю я, качая головой.

— Что ты имеешь в виду?

Я смотрю на стойку охраны и замечаю, что она пуста. Ни Марко, ни Уолтера нет на месте.

— Охранников на стойке нет. — шепчу я, наклоняясь к нему ближе.

Алекс следит за моим взглядом.

— Может быть, он отошел в туалет.

— За все годы, что мы здесь прожили, я ни разу не видела этот стол пустым, — продолжаю я.

Хватка Алекса на моей руке крепчает, а глаза осматривают вестибюль в поисках каких-либо других признаков опасности.

— Что нам делать? — спрашивает он настойчивым голосом.

Я тяжело сглатываю, обдумывая возможные варианты.

— Мы не можем остановиться. Нам необходимо увидеться с отцом. И мне нужно знать, в порядке ли Винсент.

Алекс кивает, и я веду его к запасному лифту, ведущему прямиком в пентхаус, ожидая, что его остановят в любой момент. Я нажимаю кнопку, и мы в напряженном молчании ждем, пока лифт спустится в вестибюль. Двери открываются, и мы входим внутрь, с колотящимися от напряжения сердцами. Я прикладываю свой бейдж к табло, и мы поднимаемся наверх.

Я смотрю на камеру в лифте и вижу, что лампочка горит, значит, она работает.

— В этом нет никакого смысла… — шепчу я, взглянув на Алекса.

— Что не так?

— Никого из службы безопасности в вестибюле не было. Как только они бы увидели по камерам меня с тобой в лифте, то следуя протоколу, они должны были немедленно остановить его, — объясняю я. Я делаю глубокий вдох, готовясь к тому, что нас ожидает по прибытии.

Алекс поднимает рубашку, обнажая пистолет, спрятанный за поясом. Я качаю головой, понимая, что если он готовиться размахивать пистолетом то, то, что нас ожидает по другую сторону дверей, не сулит ничего хорошего. Он поправляет рубашку и сокращает пространство между нами.

Тепло тела Алекса пронизывает меня до самых костей, словно успокаивающий бальзам против ледяных щупалец страха, сжимающих мое сердце.

— Амелия, — шепчет он, обдавая мое ухо горячим дыханием. — Что бы ни случилось, встреча с тобой была для меня самым важным событием, когда-либо случавшимся в моей жизни.

Я сосредотачиваюсь на его словах, пытаясь думать лишь об этом прекрасном моменте, и делаю глубокий, успокаивающий вдох. Я смотрю, как глаза Алекса наполняются решимостью, а его все еще держится за место, где спрятан пистолет. Я смотрю, как загораются цифры на табло, отсчитывающие оставшиеся до пентхауса этажи, и лифт останавливается.

В этот момент мне очень хочется раствориться в его объятиях, забыть о нависшей опасности и отдаться пламенной страсти, пылающей между нами. Но реальность давит на нас тяжким грузом, требуя полной сосредоточенности и решимости.

— Готова? — спрашивает Алекс спокойным голосом.

Я киваю, мгновенно загоняя собственные страхи в самые глубокие уголки разума. Мой отец может и монстр, но я его плоть и кровь. Наша единственная надежда в том, что я смогу убедить его, что Алекс любит меня и спас от Луки. Я не знаю, что делать, если он вдруг мне не поверит.

Двери с тихим скрипом открываются, являя роскошный пентхаус, в котором наша семья жила с тех пор, как я себя помню. Я ощущаю смесь запахов дорогих духов и сигарного дыма. Дрожь пробегает по спине, когда я выхожу из лифта, а Алекс крепче сжимает мою руку в своей. Волосы на затылке встают дыбом, и я всем нутром ощущаю, что что-то не так.

— Привет? — зову я осторожно, и мой голос эхом разносится по комнате.

Никто не отвечает.

Я мысленно готовлю себя к тому, что мы можем обнаружить, пробираясь по пентхаусу, не отпуская руки Алекса. Я веду его мимо большой гостиной, мимо столовой, прямо к двери личного кабинета моего отца.

Я делаю глубокий вдох и тихо стучу в дверь.

— Входи, Амелия, — голос Изабеллы доносится по другую сторону двери.

Я замираю от неожиданности, и моя рука зависает над дверной ручкой. Я делаю глубокий вдох и открываю дверь. Изабелла стоит возле камина, а вокруг нее полдюжины мужчин. Некоторые кажутся мне знакомыми, а некоторых я вижу впервые. Алекс крепче сжимает мою руку, когда мужчины направляют на нас оружие, их лица холодны и непреклонны. Мое сердце подпрыгивает к горлу.

— Изабелла, что происходит? — спрашиваю я, даже не успев шагнуть в комнату.

Она разряжается дьявольским смехом.

— Ты привел врага в наш дом, а потом смеешь спрашивать меня, что происходит? Поднимите руки, оба, — приказывает Изабелла ядовитым голосом.

Мы подчиняемся, медленно поднимая руки над головой. Мужчины продвигаются вперед, обезоруживают Алекса и достают небольшой пистолет, который я спрятала в свитере.

— Он не враг, — умоляю я, глядя на женщину, которую большую часть жизни считала своей матерью. — Мы пришли сюда, чтобы все объяснить отцу. Мне просто нужно поговорить с ним. Если он мне поверит, я знаю, что он нам поможет.

— Заткнись, Амелия, — рявкает она, сузив глаза. — Это все твоя вина.

— В чем моя вина? — спрашиваю я, и меня охватывает замешательство, когда люди, которые разоружили меня и Алекса, толкают нас глубже в комнату.

В комнате темно, но теперь я могу разглядеть все, и мой желудок сжимается от предстоящего кошмара. Винсент лежит на полу без сознания, и из раны на его лбу сочится кровь. Ева привязана к стулу рядом с ним, ее лицо залито слезами, губа разбита, во рту кляп.

— Винсент! — кричу я, и слезы катятся по моим щекам. Я бросаюсь к нему, даже не думая о последствиях. Никто не пытается меня остановить. Я кладу его голову себе на колени, желая, чтобы он открыл глаза. — Что с ним случилось?

— Что случилось со всеми нами! — Заявляет Изабелла. — Ты во всем виновата, дорогая.

— О чем ты говоришь? — спрашиваю я. Мое сердце колотится, когда я смотрю на нее, и чувствую, как кровь отливает от моего лица в момент, когда меня пронзает осознание. Изабелла, женщина, которую я считала своей матерью, каким-то образом является частью этого. Я смотрю на нее, и ярость застилает мои глаза.

— Почему? — требовательно спрашиваю я, не узнавая собственного голоса. — Как ты могла так поступить со своей семьей?

Изабелла смеется с такой жестокостью, что я едва ее узнаю.

— Ты такая наивная. Я всегда говорила твоему отцу, что он слишком много с тобой нянчится. Это его вина, что ты выросла такой глупой и безрассудной девчонкой.

Я качаю головой, снова обращая внимание на брата.

— Винсент, — шепчу я, нежно тряся его за плечи. — Пожалуйста, открой глаза.

— Твой отец становился слабым. Его власть теряла силу, и я знала, что это лишь вопрос времени, когда кто-нибудь посягнет на то, что принадлежит нам, — продолжает Изабелла. — Я постоянно говорила ему, что ему нужно продемонстрировать его силу, если он хочет сдержать этих голодных волков, но он меня не слушал.

— О чем ты говоришь? — сквозь слезы спрашиваю я.

— Честно сказать, я даже не была уверена, чего именно хотела, когда Лука подошел ко мне. Я подумывала над тем, что бы пойти прямиком к твоему отцу и рассказать о заговоре, но именно в этот момент этот старый дурак решил представить мне своего незаконнорожденного ублюдка. Именно тогда я поняла, что нужно делать. Думаю, он получил то, что хотел, — шипит Изабелла, глядя окутанный тенью на стол моего отца.

Напряжение в комнате настолько сильное, что ощущается как удушающий туман, который даже не планирует когда-нибудь рассеяться. Мои руки дрожат, пока я продолжаю гладить плечи Винсента. Я пытаюсь игнорировать ужас, угрожающий прямо сейчас полностью поглотить меня. Я поднимаю глаза и замечаю, что взгляд Алекса прикован к столу моего отца.

— Ты убила собственного мужа, — говорит он в конце концов, бросая взгляд сначала на меня, а затем на Изабеллу.

Услышав его слова, я резко вскидываю голову, а мое сердце начинает бешено колотиться в груди, когда я перевожу взгляд Изабеллу. Выражение ее лица холодное, лишенное хоть малейшего намека на раскаяние или сожаление. Мой взгляд переходит от нее к столу отца. Со своего места на полу я не вижу столешницу, но этого достаточно. Осторожно отодвинув Винсента в сторону, я встаю и вижу бездыханное тело, лежащее на столешнице из красного дерева. Я щурюсь, пытаясь увидеть сквозь темноту, и вижу, что вокруг него лужа крови. Это зрелище заставляет меня вздрогнуть, и смесь горя и неконтролируемой ярости закипает во мне.

— Амелия! — настойчиво кричит Алекс.

— Моего мужа? — усмехается она. — Он никогда не относился ко мне как к своей жене. Я никогда не был достаточно хороша, чтобы заменить его драгоценную Ванессу. Да и после всего случившегося с этим мальчиком Максимом, он просто не оставил мне другого выбора.

Мои ноги подкашиваются, когда я поворачиваюсь к женщине, разрушившей всю мою жизнь.

— Я убью тебя за это, — заявляю я.

— Кем ты себя возомнила? — с издевкой выплевывает она. — Ты просто глупая девчонка, которая думает, что влюблена. В нашем мире любви не существует, и чем раньше ты очнешься от иллюзий и поймешь это, тем лучше будет для тебя.

— Так ты так поступила потому, что ненавидишь меня? — спрашиваю я, и мой голос дрожит.

— Ну разумеется… Маленькая принцесса думает, что все дело в ней, — фыркает Изабелла, ее глаза сверкают ненавистью. — Как только твой отец узнал о Максиме, я поняла, что он никогда не позаботится обо мне, как он обещал. Когда он сказал мне, что рассматривает возможность того, чтобы ты заняла его место, я был уверена, что не смогу манипулировать тобой, как Винсентом. Я должна была что-то с этим сделать.

— Винсент? — я задыхаюсь, услышав его имя, и дергаю головой в сторону его тела. — Зачем причинять ему боль?

Она пожимает плечами, ее губы кривятся в зловещей улыбке.

— Твоим братом всегда было так легко управлять. Не то, что тобой. Ты всегда была слишком упрямой. Я знала, что никогда не буду иметь над тобой никакой власти. Когда Лука забрал тебя, Винсент хотел любым способом отыскать тебя. Я заверила его, что позабочусь обо всем, но он не послушался.

Горячая ярость разносится по моим венам, обжигая кровь. Я сжимаю кулаки, борясь с желанием немедленно наброситься на нее.

— Никто не собирается следовать за тобой, Изабелла, — говорю я холодно. — Ты никогда не будешь главой этой семьи.

— Ты права. Никто не последовал бы за мной, пока был жив твой отец. Но сейчас… — ее взгляд скользит по комнате, задерживаясь на бессознательном теле моего брата и напряженной позе Алекса. — Теперь я, наконец, могу претендовать на то, что по праву принадлежит мне.

— Какого хрена ты решила, что все это по праву принадлежит тебе? — злобно шиплю я.

— Я пожертвовала всем ради этого человека. Я воспитала вас, как будто вы были моими собственными детьми. Знали ли вы, что он запретил мне иметь собственных детей, потому что боялся, что я предпочту их вам двоим? Но тем не менее, у него хватило смелости пойти и завести еще одного ребенка от какой-то шлюхи. Это было слишком сильное оскорбление. Я не могла больше терпеть.

Алекс поворачивается к Изабелле.

— И как долго, по-твоему, ты сможешь удерживать эту вновь обретенную власть, когда мой отец узнает, что ты убила его сына?

Изабелла смеется в ответ на его вопрос.

— Я не собираюсь убивать тебя. Только ее, — добавляет она, махнув пальцем в мою сторону.

Алекс встает между мной и Изабеллой.

— Если хоть один волосок упадет с ее головы из-за тебя, я не остановлюсь, пока ты и все, кто помогал тебе, не умрут.

Изабелла вздыхает.

— Ладно, думаю, мне придется убить и тебя. Видите ли, я достаточно умна, чтобы замести следы. Я просто преподнесу все так, будто Лука тебя убил.

— Это тебе с рук не сойдет, — предупреждает Алекс. Краем глаза, я замечаю шевеления позади него и вижу, что Винсент начинает ерзать на полу. Кровь сочится с его лба, пока он пытается прийти в сознание. Я вижу болезненное выражение на его лице.

— Ну, есть только один способ это выяснить. — Изабелла смеется, забирая пистолет у одного из своих приспешников.

Внезапно я выпрямляюсь, вспоминая о пистолете, который мой отец всегда держит под ящиком стола.

— Подожди! — кричу я. — А что, если я тебе помогу? Оставишь ли ты Алекса, Винсента и Еву в живых?

Изабелла несколько раз недоуменно моргает, в упор глядя на меня.

— Что ты имеешь в виду, говоря о том, что поможешь мне?

— Все пойдет более гладко, если всем будет управлять кто-то по фамилии Кинг, верно? Я заменю своего отца в качестве главы семьи, но только номинально. Ты можешь управлять этой семьей, и я не буду препятствовать. Только отпусти их.

Выпаливаю я, пытаясь придумать способ спасти Алекса, Винсента и Еву от Изабеллы.

— Амелия, не делай этого, — требует Алекс.

— Какая в этом выгода для тебя? — тоном полным скепсиса спрашивает Изабелла.

— Если я соглашусь взять быть номинальной главой семьи, ты их отпустишь, — объясняю я дрожащим голосом. — Это все, чего я хочу.

Изабелла усмехается.

— Ты думаешь, я настолько глупа? Ты меня предашь, как только у тебя появится на это возможность.

Я лихорадочно пытаюсь придумать, что еще сказать. Мой разум затуманен, и я чувствую, как будто стены смыкаются вокруг меня. Ситуация кажется безнадежной и у меня нет запасного плана.

— Мне не нужна власть. Я лишь хочу, чтобы люди, которых я люблю, были в безопасности, — уверяю я ее.

Глаза Изабеллы сужаются, изучая выражение моего лица. Я чувствую, что Алекс наблюдает за мной, но мой взгляд прикован к Изабелле. Внезапно я вижу блеск в ее глазах, верный знак того, что она заинтересовалась моим предложением.

Ноздри Изабеллы раздуваются, когда она глубоко вдыхает.

— Единственный вариант, при котором я соглашусь на твое предложение — оставить Винсента в плену. Ты сделаешь так, как обещала, а через некоторое время объявишь о том, что моя кандидатура будет лучшем выбором на пост главы этой семьи.

— Хорошо, но если я соглашусь на твои условия, то ты не тронешь Алекса и Еву, — говорю я.

— Амелия, ей нельзя доверять, — настойчиво вмешивается Алекс. Его взгляд сосредоточен на Изабелле.

— Я делаю то, что должна, чтобы защитить свою семью.

Я зажмуриваюсь и делаю несколько вздохов, пытаясь выровнять свое дыхание, прежде чем сделать именно то, что как я знаю, сделал бы мой отец.

Изабелла кивает и делает шаг назад.

— Очень хорошо. Так мы договорились?

— Да, мы договорились. Но сначала могу ли я попрощаться с отцом? — спрашиваю я.

Изабелла делает шаг вперед и закатывает глаза.

— Я не вижу в этом смысла, но да, конечно. Мне, в целом, все равно.

Я приближаюсь к телу отца и чувствую, как глаза Изабеллы следят за каждым моим шагом, прожигая меня насквозь. Остановившись рядом с ним, я становлюсь на колени перед его бездыханным телом. Он все еще теплый на ощупь, и слезы жгут мои глаза. Я делаю глубокий вдох, прежде чем взять одну из его рук в свою. — Папа… — шепчу я. — Я тебя люблю. Мне так жаль, что меня не было здесь, чтобы помочь тебе.

Изабелла нетерпеливо фыркает и кладет руку на бедро. Челюсть Алекса сжимается, когда он наблюдает за мной и отцом. Я смотрю на него понимающим взглядом, широко раскрыв глаза, надеясь, что смогу молча передать ему свой план.

Чтобы отвлечь их, я продолжаю шептать слова скорби моему покойному отцу, пытаясь незаметно просунуть руку под стол. Сквозь лужу отцовской крови я чувствую, что приклад пистолета привязан именно там, где и должен быть.

Мои руки дрожат, когда я пытаюсь вытащить пистолет таким образом, чтобы Изабелла этого не заметила. Алекс продолжает стоять у нее на пути. Я не уверена, специально он это делает или нет. Мое сердце уходит в пятки, когда глаза Изабеллы смотрят прямо на меня.

— Амелия, заканчивай с этим, — требует она. Паника пронзает мои вены, когда палец скользит по спусковому крючку.

— Спасибо, папочка, — шепчу я, прежде чем встаю, поднимаю пистолет и направляю его прямо на Изабеллу.

Алекс бросается вперед и сбивает с ног одного из людей Изабеллы.

Ее глаза расширяются, когда я нажимаю на спусковой крючок. Громкий хлопок эхом разносится по комнате, заставив меня вздрогнуть. Я смотрю, как пуля пролетает в воздухе и попадает в плечо Изабеллы, отбрасывая ее на пол. Брызги крови пропитывают ее рубашку, когда она кричит от боли.

— Ты чертова сука! — орет она. — Убейте ее.

Пытаясь сосредоточиться во всем этом хаосе, я направляю пистолет, стреляя в одного мужчину, наблюдая, как он падает на землю. Затем тут же стреляю в другого.

— Алекс! — кричу я, и мое горло сдавливает от ужаса, когда я вижу, что он получил пулю в руку, и кровь окрасила его рубашку в красный цвет. Своей здоровой рукой он отбирает пистолет у схваченного им человека, и стреляет ему в ногу, выводя его из строя.

— Амелия, пригнись! — кричит Алекс в тот момент, когда еще один приспешник целится в меня. Я падаю на пол, едва сумев избежать пули, и она попадает в ближайшее зеркало.

Внезапный прилив адреналина пронзает меня, и я целюсь в другого мужчину, и вдруг слышу выстрел со стороны Изабеллы. Я поворачиваюсь к ней, и я вижу возвышающегося над ней Винсента. Мгновение спустя он падает на нее сверху и наваливается всем своим весом.

— Нет! — яростно кричу я, стреляя в мужчину передо мной.

— Амелия! Сзади! — кричит Алекс напряженным голосом.

Я успеваю среагировать как раз во время. Резким толчком отбрасываю приспешника назад и бью его в колено, отправляя прямиком в книжную полку.

Я хватаю нож для вскрытия писем со стола отца и бью им прямо его в сердце последнего приспешника. Он шипит мгновение, схватившись за грудь, прежде замертво падает на землю.

— Пожалуйста… Нет, — хнычу я, подбегая к Винсенту, боясь того, что могу обнаружить.

Я вижу, как кровь течет из-под его тела. От увиденного сердце сжимается в груди, и мне безумно хочется, что бы на месте него была я.

— Винсент! — слезы катятся по моим щекам, а мой голос дрожит.

— Я приведу Еву, — говорит Алекс, пока я тяну на себя тело Винсента.

— Амелия, — хрипит Винсент, прежде чем кашлянуть.

— Где тебя подстрелили? — спрашиваю я, не находя дыры в его пропитанной кровью одежде.

Он вздрагивает.

— Подстрелили? В меня не стреляли.

— Ч-что? — я заикаюсь. — Но… Я видела тебя… — в замешательстве я смотрю на Изабеллу. Между ее глаз отверстие от пули.

— Ты убил ее? — задыхаюсь я, и мое сердце колотится, пока я пытаюсь не поддаться резко накатившей боли и усталости.

Через мгновение перед нами возникают Ева и Алекс. Ева аккуратно осматривает голову Винсента, а Алекс смотрит на меня и спрашивает, не ранена ли я.

Я качаю головой.

— Нет. Но ты, да. — я указываю на пулевое ранение.

— Главное, что все закончилось. Со мной все будет в порядке, — уверяет он меня. Я оглядываю, усеянную бездыханными телами приспешников, комнату.

Я прикидываю последствия, толком не осознавая, конец это или только начало. У нас нет времени скорбеть по моему отцу, поскольку его смерть делает нашу семью уязвимой для голодных волков, которые только и ждут подходящего момента, что бы напасть.