Багровые узы

Глава 2

Семья Кинг проводит свои сделки по всему городу, словно опутывая город своей паутиной, каждая нить которой переплетается с другой в сложном и смертельном танце. В тёмных уголках захудалых ночных клубов заключаются сделки, а грязные деньги и товары меняют хозяев. Отец полагает, что я не осведомлена о тёмной стороне нашего семейного дела, но только слепой не видит, что наркоторговля — это наш хлеб с маслом. Я сомневаюсь, что ситуация скоро изменится, учитывая бесконечный поток наркоманов, наполняющих отцовские карманы деньгами.

В задымленных подсобках семья отмывает эти грязные деньги с помощью игр в покер и нелегальных ставок, всегда опережая закон, но на этом их дело не заканчивается. Они овладели всеми возможными пороками: рэкетом и ростовщичеством. Ходят слухи, что мы даже занимаемся торговлей людьми, хотя Винсент клянётся, что это ложь. Семья Кинг построила империю на страданиях других, безжалостно давя любого, кто посмеет оспорить их власть. Однако мой отец любит выдавать себя за законопослушного бизнесмена.

Эдвард Кинг — центр этой паутины, имя которого произносят с трепетом и уважением в самых мрачных уголках преступного мира. Это внушительный мужчина с волосами цвета соли с перцем и взглядом, который может заставить дрожать даже самого закалённого преступника. Но в последнее время его некогда могучий организм начал слабеть, разрушаемый возрастом и опасным образом жизни. Его некогда громкий голос превратился в хриплый шёпот, а искра в глазах угасла до слабого мерцания.

Этот упадок не прошёл незамеченным для остальных членов семьи. Винсент изо всех сил пытается доказать нашему отцу, что он более чем способен справится с управлением делами семьи, но мой отец до сих пор не даёт ему того одобрения, которого он так жаждет.

— Амелия, — говорит он, устало улыбаясь мне, когда я вхожу в кабинет, где мой отец отдыхает с закрытой книгой на коленях. — Как прошёл день?

— Как обычно, — отвечаю я, стараясь звучать беззаботно, несмотря на туго затянувшийся узел в груди. — Ты же знаешь, как это бывает. — Мне отчаянно хочется спросить его о бомбе, которую он сбросил на нас на вечеринке вчера вечером, но я знаю, что не получу от него честного ответа.

— Давай, сядь рядом со мной, — говорит он.

Я подчиняюсь, садясь на пустое место рядом с ним. Запах дорогих сигар и одеколона наполняет воздух, напоминая о богатстве и власти, которыми мы окружены. Но под всем этим скрывается ещё что-то — слабый, но явный запах разложения. Наша семья — это красивый фасад, за которым таятся гниющие недра, угрожающие поглотить нас всех. Мне грустно видеть, как мой отец превращается в тень себя, но часть меня чувствует облегчение, ведь чем он слабее, тем больше у меня шансов сбежать.

Я смотрю на сморщенные от времени руки отца и глубокие борозды на его лице. Мне трудно представить, что он мог стать отцом маленького ребёнка. Его юность ушла на создание своей империи, и теперь, когда его время подходит к концу, он должен наслаждаться плодами своих жертв, а не постоянно защищаться от тех, кто хочет отнять это у него.

— Я не успел увидеть тебя на вечеринке вчера вечером, — говорит отец, пронзительно глядя на меня своими зелёными глазами, которые, кажется, проникают в меня насквозь. — Тебе понравилось?

Я киваю, пытаясь скрыть отвращение при мысли об этой вечеринке. Это было сборище худших людей, прячущихся за фальшивыми улыбками и дорогими костюмами.

— Это было. интересно, — говорю я, осторожно подбирая слова.

Он улыбается моему ответу. Мне ясно дали понять, что ждут от меня лишь молчаливого согласия, но, несмотря на это, отец никогда не злится на мои бунтарские высказывания. Вместо этого его, кажется, это немного забавляет.

— Интересно, да? Именно одно это слово для всех стервятников, круживших здесь прошлой ночью.

Я качаю головой.

— Что ты имеешь в виду под «стервятниками»? — спрашиваю я. Любопытно, имеет ли он в виду документы об алиментах.

— Да ладно, мы с тобой оба знаем, что я не становлюсь моложе, — говорит он с усмешкой, глядя на меня.

— Ох, — восклицаю я, понимая, что он говорит о семье. — Что ж, тебе не о чем беспокоиться, отец. Винсент знает свой долг, и мы оба знаем его преданность нашей семье. Он позаботится о том, чтобы держать стервятников на расстоянии.

Он сжимает губы и касается моего колена в редком проявлении физической нежности.

— Иногда лояльности недостаточно.

У меня встаёт ком в горле, и я изо всех сил пытаюсь сохранить голос ровным.

— Что ты имеешь в виду?

Он вздыхает, ненадолго закрывая глаза, словно собираясь с силами.

— Винсент — хороший мальчик, но чтобы управлять этой семьёй нужна сила. Сила, как у нас с тобой. Он старается, но сердце у него слишком мягкое.

Сила, как у нас с тобой. Его слова звучат в моих ушах. Он прав насчёт Винсента. Он замечательный старший брат, и я не могу просить более внимательного и любящего человека, который бы заботился обо мне, но у него нет инстинктов моего отца. Однако когда я слышу, как он говорит, у меня в желудке сжимается тревога.

— Амелия, я знаю — ты умная девочка. У тебя есть голова на плечах, ты не боишься высказывать своё мнение. И руки не боишься испачкать. — глаза моего отца впились в мои, и я чувствую в его взгляде тяжесть его ожиданий. — Думаю, пришло время обсудить то, чего ты избегала.

Я тяжело сглатываю, пытаясь сдержать эмоции. Я всегда думала, что мой отец не хотел, чтобы я была в центре наших семейных дел. Неужели он решил, что мне пора выйти замуж за того, кого он считает достойным управлять семьей? Он ошибается, если думает, что я собираюсь сдаться, стать послушной девочкой и выйти замуж за какого-нибудь кровожадного психопата.

— Я ничего не избегаю, — говорю я тихим и ровным голосом.

Он наклоняется ближе.

— Я надеялся, что Винсент вживется в эту роль, но мне становится ясно, что вероятнее всего этого не случится. Ты родилась для этого. Твой долг — продолжить наследие нашей семьи и защитить то, что мы построили.

— Я не хочу выходить замуж, отец, — умоляю я.

Он смотрит на меня в растерянности.

— Кто сказал, что я собираюсь выдать тебя замуж? Я думаю, что однажды ты займёшь моё место.

Я смотрю на него, смущённая гордостью, поднимающейся внутри меня. Моё существование было поглощено попытками найти выход из этой семьи, и теперь мой отец хочет, чтобы я принимала в ней активное участие. Эта идея должна меня отталкивать, но я заинтригована и даже польщена.

— Винсент знает, что ты разговариваешь со мной? — спрашиваю я.

Мой отец качает головой.

— Нет, и я не собираюсь ему говорить. Это пока между нами. Но ты должна понять, Амелия, это не игра. К этому нельзя относиться легкомысленно. Наши враги настороже и не остановятся ни перед чем, чтобы сломить нас. И если у нас не будет кого-то достаточно сильного, чтобы вести нас, мы погибнем. Я готов быть этим лидером до последнего вздоха, но мне нужно знать, что если со мной что-то случится, в этой семье найдётся кто-то другой, готовый возглавить её.

— С тобой ничего не случится, — заверяю я его.

Он улыбается мне.

— Мы оба знаем, что я не буду жить вечно.

Я, сбитая с толку, качаю головой. Я знаю, что мне следует промолчать и обдумать то, что говорит отец, прежде чем отвечать, но слова вылетают из моего рта раньше, чем мой мозг успевает остановить их.

— Всю мою жизнь ты защищал меня от всего, во что была вовлечена наша семья, а теперь ты хочешь бросить меня в самую гущу всего этого? И вдобавок ко всему, ты хочешь, чтобы я предала своего брата.

— Во-первых, я никогда не защищал тебя. Я всегда знал, что ты знаешь, что значит быть Кинг. — его откровение застало меня врасплох. — Ты не наивна и никогда не была такой. Да, я хотел, чтобы у тебя была нормальная жизнь, насколько это возможно для любого человека в твоем положении, но это время прошло. Семья нуждается в тебе. И ты не предашь своего брата. Ему нужен кто-то, кто способен принимать решения.

Я сижу там, ошеломлённая, пока до меня доходят слова отца. Он, конечно, прав. Винсент хороший человек, но он не из тех, кто отдаёт приказы. У него нет ни силы, ни хитрости, ни безжалостности, необходимых для ведения семейного бизнеса. Но так ли это? Могу ли я действительно стать тем, кто возьмёт на себя управление? Смогу ли я принимать трудные решения и отдавать приказы, которые могут означать жизнь или смерть для наших врагов?

— Ты многого просишь, — говорю я, наконец, обретая голос.

Он убирает руку с моей ноги, и она сжимается в кулак.

— Я не прошу.

Его слова повисли в воздухе, тяжёлые от бремени ожиданий и долга. На мгновение я возвращаюсь в своё детство, когда мой отец был воплощением силы и авторитета, человеком, который, казалось, был способен на всё. Но теперь, когда я смотрю на него, я вижу морщины, глубоко прорезавшие его лицо, и усталость в его глазах. Он уже не тот человек, которым был когда-то, но он всё ещё мой отец, и мысль о том, что я могу его разочаровать, вынуждает меня сжаться от страха.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — спрашиваю я, мой голос ровный и тихий.

Глаза моего отца загораются огнём.

— Я хочу, чтобы ты начала принимать активное участие в семейном бизнесе. Я хочу, чтобы ты научилась всему с нуля, чтобы ты была готова к тому, что когда-нибудь наступить день, когда я позову тебя.

— Когда-нибудь? — спрашиваю я, мне любопытно, что он имеет в виду под этим двусмысленным заявлением.

— Я не хочу обманывать тебя. Эта семья значит для меня всё, и хотя я верю, что ты сможешь ею управлять, я ещё не решил, кто возьмёт на себя всю власть. Если мне будет ясно, что именно ты справишься с управлением, ничто не сделает меня более счастливым, но я не приму решение легкомысленно, — объясняет он.

Я медленно киваю. Я всегда знала, что шансы на то, что я сбегу из семьи Кинг, невелики, но мне и в голову не приходило, что мой отец может захотеть, чтобы я заняла его место. Страшно признаться, но возможность пользоваться силой и влиянием семьи и принимать решения, которые могут навсегда изменить ход нашего наследия, опьяняет. Я всегда думала, что ненавижу свою фамилию, из-за зла, которое за ней стоит, но теперь, когда ключи от королевства находятся прямо у меня под носом, я не могу отрицать, что они мне нужны. Если бы я была у власти, я могла бы принимать решения, которые не причиняли бы вреда людям. Я могла бы создать наследие, в котором фамилия Кинг вызывала бы уважение, а не дрожь страха и отвращения.

— Я сделаю это, — говорю я твёрдым голосом.

Отец одобрительно кивает.

— Я сделаю всё, чтобы ты начала обучение. Тебе придётся изучать основы с нуля.

Я делаю глубокий вдох, чувствуя смесь волнения и страха. Это огромная ответственность, но я знаю, что не могу сейчас отступить. Я родилась в этой семье, и пришло время сделать шаг вперёд и взять ситуацию под контроль.

— Ты действительно думаешь, что Винсент согласится на это? — спрашиваю я.

— Не беспокойся о Винсенте. Я поговорю с ним. Сегодня вечером у нас в городе несколько игр, и я попросил Марко, чтобы он взял тебя с собой, — объясняет мой отец. Марко — мой двоюродный брат по крови, а это значит, что в семье он пользуется большим уважением, и ясно, что ему нравится дополнительное влияние, которое это ему дает.

— Я не подведу тебя, — со всей возможной уверенностью, говорю я.

Мой отец улыбается, в его глазах светится намёк на гордость.

— Я в тебе не сомневался. Ты Кинг, Амелия. Это у тебя в крови.

Я встаю и благодарю его, прежде чем уйти. Когда я добираюсь до своей спальни, я вспоминаю надвигающуюся тайну другого возможного брата или сестры Кинг в этом мире. Я подумываю вернуться к отцу, задаваясь вопросом, даст ли мне возложенная на меня новая ответственность право задавать вопросы, которые меня волнуют, но затем я решаю, что лучше подождать и разобраться в этом вопросе самостоятельно.

Я открываю огромный гардероб в дальнем конце комнаты, просматриваю одежду и пытаюсь решить, что надеть на подпольную игру в покер. Выбор падает на облегающий чёрный костюм, подчёркивающий грудь.

Я принимаю душ, укладываю волосы, надеваю костюм и изучаю своё отражение в зеркале. Я выгляжу иначе, более могущественно. Как было бы, если бы мужчины смотрели на меня со страхом, а не с желанием? Я отбрасываю эти мысли и беру сумочку.

Когда я иду по коридору, мой брат Винсент выходит из кабинета. Я поворачиваюсь к нему лицом и вижу замешательство, отразившееся на его лице.

— Куда ты собираешься такая нарядная? — спрашивает он низким голосом. Интересно, сказал ли ему что-нибудь мой отец?

Я делаю глубокий вдох, пытаясь сдержать эмоции.

— Марко возьмёт меня сегодня вечером на игры, — отвечаю я.

Глаза Винсента расширяются, он нервно моргает.

— Папа знает?

Я киваю.

— Это — его идея, ввести меня в курс происходящих дел.

Я наблюдаю за разнообразием эмоций на лице Винсента, пока он не улыбается и шутливо толкает меня в бок.

— Видишь, так всегда — ты думаешь, что папа в тебе разочарован, но теперь он хочет втянуть тебя в этот бизнес. Он бы этого не сделал, если бы не верил, что в тебе есть что-то особенное, сестрёнка.

Я пожимаю плечами, чувствуя дискомфорт от того, насколько наивен мой брат, и вынужденно улыбаюсь.

— Спасибо, Винсент.

— Не забудь сказать Марко, если он допустит, чтобы с тобой что-то случилось, он — труп, — добавляет Винсент, всё ещё улыбаясь, прежде чем повернуться и уйти. Я смотрю ему вслед, чувствуя укол вины в груди. Не могу избавиться от ощущения, что предаю его.

Я спускаюсь в вестибюль, где меня ждёт Марко. Это высокий мужчина с широкими плечами и густой бородой. Похоже, он мог бы покорить мир и победить.

— Ты готова? — спрашивает он низким и скрипучим голосом.

Я киваю, чувствуя нервное возбуждение внизу живота.

— Давай сделаем это, — говорю я, стараясь говорить уверенно.

Марко выводит меня из здания в ожидающую машину. Пока мы едем, я пытаюсь успокоить нервы и подготовиться к тому, что будет дальше. Я знаю, что эти игры не для слабонервных. Будут высокие ставки, опасные люди и, вероятно, насилие.

Я не могу не чувствовать волнение при мысли обо всём этом. Вот что значит быть Кинг, не так ли? Рисковать, делать смелые шаги и всегда побеждать. Винсент и я выросли, играя в покер вместе со службой безопасности дома. Я рано поняла, что покер — это не только карты, но и люди. Сегодня у меня есть шанс увидеть, насколько хорошо я владею навыками, которые получила.

Я выбрасываю из головы лишние мысли, когда мы приближаемся к невзрачному зданию в самом центре города. Марко ведёт меня через заднюю дверь по извилистому коридору, пока мы не доходим до маленькой комнаты, заполненной мужчинами. Воздух наполнен дымом, невнятным бормотанием ругательств и шелестом тасуемых карточных колод.

Я хватаю Марко за руку и притягиваю ближе.

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, кто я, — шепчу я, прежде чем он отстраняется и кивает в мою сторону.

Я осматриваю комнату, пытаясь запомнить как можно больше деталей, не привлекая к себе внимания. Мужчины выглядят грубыми и крутыми, их руки в татуировках, а лица покрыты шрамами. Никто из них не выглядит так, будто ему место в зале заседаний, но я могу сказать, что все они по-своему сильны.

Я удивлена, что могу быстро уловить нюансы игры. Конечно, это отличается от игры за обеденным столом с моим братом и нашей охраной, но основные принципы остаются неизменными. Я наблюдаю, как игроки делают ставки, пытаясь заметить сигналы, чтобы предугадать их следующий ход. Это всё так волнующе.

Сквозь окно я вижу, как темнеет небо, и наблюдаю за тем, как к Марко подходят один за другим люди, желающие взять деньги в долг. Он записывает их имена в свою книгу, не задавая лишних вопросов. Я знаю, что цена за этот кредит будет высокой, но они готовы рискнуть ради шанса выиграть.

Марко с лёгкостью входит в свою роль, и я чувствую укол ревности. Это его мир, а не мой, и мне хочется понять его лучше. Я благодарна, что мой отец пытался дать мне нормальное детство, но я никогда не чувствовала себя принадлежащей ни одному из этих миров. Я выросла без личности, но теперь он предлагает мне именно это — шанс на трон. Это пугает меня, но я хочу этого.

Я жду, пока Марко заканчивает свою последнюю сделку, и подхожу к нему.

— Я хочу поиграть, — шепчу я.

Марко смотрит на меня с сомнением, нахмурив густые брови.

— Ты уверена в этом, Амелия?

Я киваю головой, пытаясь выглядеть уверенно.

— Я Кинг, — говорю я.

Марко внимательно изучает меня, прежде чем кивнуть.

— Хорошо, как скажешь. Выбери столик, и я попрошу их обменять твой ваучер на фишки. — он что-то пишет в блокноте, прежде чем отрывает листок и передаёт мне.

Я улыбаюсь, глядя на ваучер, и меня охватывает азарт. Это совсем не похоже на меня, но мне нравится это ощущение. Я оглядываю комнату, в которой сидят мужчины за разными столами, и пытаюсь определить, кто из них будет самым лёгким противником. Во время вечернего наблюдения я заметила несколько подсказок, которые могут мне помочь.

В другом конце комнаты возле двери я замечаю движение, и вижу новое лицо. У меня перехватывает дыхание.

Высокий, широкоплечий мужчина, лет двадцати с небольшим, с короткими угольно-чёрными волосами и ледяными голубыми глазами. На его грубом, суровом лице видны шрамы от прошлых драк, которые заставляют меня интересоваться его прошлым. Он не один. С ним входит ещё один мужчина, ниже ростом. Его голова чисто выбрита, а мышцы рук напряжённо перекатываются под рубашкой. По их общению я понимаю, что тот, кто выше, является лидером в их паре.

Я чувствую, как напрягаюсь и неловко смущаюсь, моё лицо пылает, когда я понимаю, что темноволосый мужчина заметил мой взгляд. Я быстро отворачиваюсь и фокусируюсь на играх в комнате, пытаясь скрыть смущение. Когда я снова краем глаза смотрю на него, мужчина, кажется, уже потерял ко мне интерес, поскольку он садится за свободный стол в дальнем углу комнаты со своим напарником.

Я пытаюсь сосредоточиться на выборе игры, к которой присоединюсь, но мои мысли всё время возвращаются к темноволосому мужчине. Кто он? Откуда он? И почему я так сильно тянусь к нему?

— Ты уже решила? — спрашивает Марко, прерывая мои размышления о чертовски привлекательном незнакомце.

Я отрицательно мотаю головой, пытаясь сосредоточиться на задаче.

— Ещё нет, — отвечаю я, ещё раз окидывая взглядом комнату. — Но я скоро решу. — и пока я это делаю, я также хочу узнать больше о незнакомце, который не выходит у меня из головы.