Багровые узы

Глава 8

Я открываю дверь и вхожу внутрь нашего частного спортзала. Я успела выйти из квартиры Алекса, пока он еще спал, и вернуться к себе как раз к запланированному спаррингу с Винсентом. Все время помня о том, где я провела эту ночь, меньше всего мне бы хотелось подвергаться расспросам Винсента.

Я не была новичком в занятиях самообороной. В нашей семье детей учили защищаться чуть ли не с пеленок. Но базовых знаний недостаточно, если я собираюсь взять на себя управление семьей Кинг. Я не сомневалась, что Винсент сможет научить меня чему-то новому в этой области, но я также знала, что во время наших совместных занятий он будет просто невыносим. Ему нравилось в любом начинании быть лучше меня, и он никогда не упускал возможности указать на мои слабые стороны.

Наш зал представлял собой просторную комнату с полностью зеркальными стенами, где можно было разглядеть себя со всех сторон и с любого ракурса. Мягкое покрытие на полу гасило звук моих шагов, когда я обходила тренировочное оборудование. Гири, боксерские груши, гантели — в этом зале было все, что душе угодно.

Я не могла не ощутить прилив решительности и легкого азарта, когда предвкушала сегодняшнее занятие и те навыки, которые получу. Никто из тех, кто когда-либо встречал меня не называл меня слабой, но это не отменяло того факта, что навыки атакующего боя сильно отличались от защитных. Я посмотрела на свое отражение, мельком оценивая свой наряд. Облегающий черный спортивный костюм подчеркивал мое пышное, но мускулистое телосложение. Мои мысли медленно вернулись к воспоминаниям о прошлой ночи. О руках Алекса, ласкающих все мое тело.

Сделав пару тяжелых вздохов, я попыталась сосредоточиться на настоящем времени.

— Ладно, Амелия, — пошептала я сама себе и расправила плечи, пытаясь хоть немного прийти в себя. — Ты справишься. Сейчас не самое подходящее время думать о нем.

Мои полные решимости изумрудно-зеленые глаза смотрели на меня в зеркало.

Я как раз заканчивала с разминкой, когда Винсент вошел в спортзал. Его черный тренировочный костюм подчеркивал его мускулистое телосложение, и часть меня надеялась, что он проявит ко мне хоть немного терпения и снисходительности, учитывая мои ограниченные знания. С момента, как он зашел в комнату, он не отрывал от меня сосредоточенного взгляда.

— Ты пришла рано, — его голос звучал удивленно.

— Или ты опоздал. — пожимая плечами, ответила я.

— Всего-то три минуты. — сказал он сквозь зубы.

Я вздохнула и ответила, слегка шутливым тоном:

— Опоздал-опоздал.

На губах Винсента появляется дьявольская улыбка и я мгновенно понимаю, что только что наделала. Я точно знаю, что означает эта улыбка. Он не собирается щадить меня сегодня.

— Ты готова, сестренка? — спрашивает он.

— Более чем готова, — отвечаю я уверенным тоном, стараясь не показывать, насколько на самом деле нервничаю.

— Хорошо. Тогда давай начнем с разминки, — говорит он, резко переходя на строгий инструкторский тон. — Я постараюсь быть с тобой помягче, раз уж ты не в форме.

— Посмотрим, кто после этого окажется не в форме, — парирую я, жалея, что не могу во время сдержать язык за зубами. В детстве мы с Винсентом всегда соревновались друг с другом, и, похоже, для меня ничего не изменилось.

Он показывает мне несколько легких упражнений по боевым искусствам, и некоторые из них мне знакомы по урокам, которые я посещала, когда была моложе. Винсент все время не сводит с меня глаз, пристально следя за каждым моим движением.

— Что, я делаю что-то не так? — не выдержав, спрашиваю я.

— Что? — очевидно, что он сбит с толку моим вопросом.

— Ты продолжаешь все время смотреть на меня, — восклицаю я. — Что я делаю не так?

— О нет, ты молодец. Просто мне было интересно, чем ты так разозлила Энтони.

— О чем ты говоришь? — я качаю головой. — Сегодня утром я даже не видела Энтони.

Мы продолжаем выполнять упражнения, переходя к бегу на одном месте, и я изо всех сил пытаюсь сделать вид, что не понимаю о чем он говорит. Мое сердце колотится в груди не только от нагрузки, но и потому, что я точно знаю, почему Энтони разозлился. Такой человек, как он, не привык, чтобы кто-то отказывался отвечать на его вопросы. Я знала, что мой внезапный уход без объяснения причин, разозлил его прошлой ночью.

— Нет, его разозлило то, что ты сделала прошлой ночью, — отвечает Винсент, после бега на месте его дыхание даже капельку не участилось.

— Ох…

Я срочно пытаюсь придумать ответ, максимально далекий от истины. Если бы кто-нибудь в моей семье узнал о том, что на меня претендует Алексей Иванов, то моя привычная жизнь тот час бы закончилась.

— Что? Ты же знаешь, какой он. Он хотел, чтобы я осталась дома, но мне нужна было хотя бы одну ночь побыть вдали от всего этого бардака, — отвечаю я и мои слова не так уж далеки от правды.

— Куда ты ушла? — он задает единственный вопрос, который, как я надеялась, он обойдет стороной.

— Разве это имеет значение? — огрызаюсь я, и продолжаю, не дожидаясь, пока он ответит. — Я имею в виду… Я думаю, что заслужила ночь в одиночестве после того, что я сделала для нашей семьи вчерашним вечером.

Винсент останавливает бег и пристально смотрит на меня.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что сделала что-то для нашей семьи?

— Я решила нашу проблему с Лукой Петровым. Вот что я сделала.

— Что это значит? — настаивает Винсент.

Я понимала, что Винсент что-то заподозрит. Семья Ивановых не славилась уступчивым характером, и их требование дани от нашей семьи не было тем, от чего они легко отказались бы.

— Я еще даже не все рассказала папе. Думаешь, скажу тебе? — отвечаю я, пытаясь сменить тему. — К тому же, ты когда-нибудь задумывался о том, что может быть, твоя сестра действительно умеет заставлять людей делать именно то, что она хочет?

Винсент смотрит на меня с явным недоверием.

— Связано ли внезапное изменение требований с тем, что вы вчера вечером танцевали с Алексеем Ивановым?

Чертов Марко. Я должна была догадаться, что он не сможет держать язык за зубами.

Я стискиваю челюсти, зная, что больше не могу скрывать правду от Винсента.

— Да, это так. Я встретила Алексея вчера вечером. А он и не знал, что один из его подручных выдвинул такое требование к нашей семье.

— Ты хочешь сказать, что Лука обратился с этой просьбой без благословения семьи Ивановых? За такое поведение обязательно будут последствия. Знаешь, что он заставил пережить нашего отца?

Внезапно я чувствую, что разговор выходит из-под контроля, и отчаянно пытаюсь его закончить. Я качаю головой.

— Нет, у Луки действительно было благословение отца Алексея, но после того, как я рассказала Алексею о ситуации, он убедил отца отказаться от дани.

Глаза Винсента расширяются от удивления, и я вижу, как в его голове крутятся шестеренки.

— В обмен на что?

— Ни на что! — Восклицаю я, делая вид, что шокирована его подозрительностью. — Ты, вероятно, плохо знаешь меня, если думаешь, что я продаюсь.

Винсент качает головой.

— Прости. Я не хотел обидеть или задеть тебя. Просто это все не имеет смысла.

— Это имеет смысл, — утверждаю я. — Когда он понял, что наш отец не знал, что в момент их расставания Катарина была беременна, он понял, что в случившемся не было вины папы. Он сказал мне что, поскольку он когда-нибудь заменит своего отца, нужно попытаться сохранять как можно более уважительные отношения между нашими семьями.

Я наблюдаю, как сменяются эмоции на лице моего брата, пока он прокручивает в голове то, что я сейчас ему сказала.

— Я не знаю… Ты действительно думаешь, что можешь доверять этому парню?

— Я доверяю ему настолько, насколько доверилась бы любому другому человеку в нашем мире, — говорю я, стараясь, что бы мой голос звучал как можно более беспечно. — Но дело не в этом. Дело в том, что ситуация разрешилась без кровопролития. Разве мы не этого хотели?

Винсент медленно кивает, все еще выглядя недоверчиво.

— Я полагаю, да, но ты должна быть осторожна. С Алексеем Ивановым шутки плохи. От некоторых историй, которые я слышал о нем, у тебя застынет кровь в жилах. Они дикари. Они действуют не так, как мы.

— Я знаю, — говорю я тихим голосом. — Но сейчас все это не имеет значения. Как я уже сказала, я с этим разобралась.

Чего я не могла сказать брату, так это того, что меня как раз волнует опасная сторона Алекса. Я не собираюсь отказываться от него или просить его отказаться от меня.

Винсент кивает мне с серьезным видом.

— Хорошо, как только мы закончим, ты должна рассказать папе и Энтони о соглашении, которого ты достигла вчерашним вечером. Я до сих пор не могу поверить, что ты ушла, ничего им не сказав.

— Я знаю, что мне следовало остаться и поговорить с ними, но мне просто хотелось выйти и немного развлечься с друзьями после такого напряженного дня, — лгу я, надеясь, что на этом разговор закончится.

Винсент показывает мне несколько приемов, а я повторяю за ним, стараясь соответствовать его скорости и точности. Поначалу мои попытки кажутся неуклюжими и раскоординированными, но я не позволяю себе унывать.

— Хорошо, Амелия. Сосредоточься, — говорит он, его пронзительные зеленые глаза смотрят прямо на меня. — Помни, речь идет не о том, чтобы одолеть противника. Нужно, что ты могла перехитрить его.

— Поняла, — отвечаю я, тяжело дыша от напряжения. С каждым повторением моя уверенность растет, а движения становятся более плавными и точными. Я больше не пытаюсь тупо скопировать движения Винсента. Я начинаю понимать смысл каждого удара и защиты.

— Отличная работа, — хвалит он с ноткой гордости в голосе. — Теперь давай добавим немного работы ног. Во время боя важно сохранять баланс и контроль над ситуацией.

— Хорошо, — говорю я, готовясь к предстоящим испытаниям. Похвала Винсента вызывает у меня чувство вины, когда я думаю о том, что он тренирует меня, чтобы однажды я стала сильным лидером. Лидер, который заберет у него право на управление семьей.

Я заставляю себя отбросить эти мысли и сосредотачиваюсь на его движениях, чувствуя мотивацию и мысленно готовясь к предстоящим испытаниям. Сделав глубокий вдох, я с удивительной легкостью и точностью повторяю мах ногой.

— Ого, берегись, мир! У Амелии Кинг есть несколько приемов для вас, — поддразнивает Винсент, хлопая меня по плечу.

— Спасибо, — говорю я, задаваясь вопросом, может быть, для моего чувства вины нет причин. Возможно, Винсент не хотел бы быть главой преступного клана Кинг. Что, если все мои заботы — пустая трата времени, и когда он узнает о планах отца, он почувствует облегчение?

Я жестом прошу брата сделать перерыв и иду через комнату, чтобы попить воды из бутылки.

— Таймаут, — говорю я, опираясь спиной на стену, и медленно скатываюсь по ней, слегка задыхаясь.

Несмотря на то, что Винсент вырос в одном доме со мной, он был воспитан иначе. Его никогда не ограждали от воздействий внешнего мира так же сильно, как меня. Я никогда не осознавала, насколько ценила то, что он принимал на себя всю тяжесть дисциплины и гнева нашего отца.

— Можно вопрос? — спрашиваю я, наблюдая за братом, который садится рядом со мной.

— Если ты хочешь спросить, можем ли мы закончить на сегодня, то ответ отрицательный, — говорит он с улыбкой на лице.

Пот стекает по моему лбу, и я быстро вытираю его, прежде чем игриво толкнуть его рукой.

— Нет, умник. Я хотела спросить, не мечтал ли ты когда-нибудь родиться в другой семье.

Лицо Винсента темнеет, пока он размышляет над моим вопросом.

— Иногда, — признается он тихим голосом. — Но потом я вспоминаю о том, как отец старался ради того, чтобы мы имели то, что имеем. И что от меня зависит выживание нашей семьи.

Я с пониманием киваю. Эти слова я слышала от нашего отца больше раз, чем могу сосчитать. Но все же я не могу не спросить себя, есть ли в жизни что-то большее, чем просто выживание. Быть чем-то большим, чем просто пешкой в опасных играх влиятельных людей.

Винсент, кажется, читает мои мысли и кладет руку на мое колено, слегка сжимая.

— Ты в порядке?

Я заставляю себя улыбнуться и киваю.

— Да, у меня все хорошо. Наверное, просто устала.

— Это твоя расплата за то, что задерживаешься допоздна и устраиваешь вечеринки, когда тебе следовало бы быть дома и отдыхать. Ну ладно, — говорит Винсент, поднимаясь и протягивая руку, чтобы помочь мне подняться. — Давай закончим, а потом сходим за едой. Я умираю с голоду.

Я иду за ним обратно в центр комнаты, и мы продолжаем тренировку. Когда мы заканчиваем, мои мышцы ноют от напряжения, но я чувствую вновь обретенную уверенность.